Известные люди

»

Владимир Торчилин

Владимир Торчилин улыбается в серебристые усы и огорашивает потоком взрывного русского мата. Мат звучит чудно в маленькой комнатке профессора в университете города Бостон. Профессор матерится и глядит на меня с ироническими морщинками в углах зрачок. Это как подобно тому как у него развлекуха такая в слова - тем больше забавная, что американцы этих слов не понимают.

Владимир Торчилин - врач химических наук, профессор, лауреат Ленинской премии, член Российской биотехнологической академии, профессор и заведующий отделом фармацевтических наук Северо-Восточного университета в Бостоне. В Америку уехал десять лет обратно. Его исследования должны привести к победе над раком. Мы начали разговорчик с современной науки и кончили Богом.

- В последнее время возникает чувство, что мы стоим перед качественным изменением в существовании человека. Нанотехнологии, клонирование, трансгенная врачебная наука - все это свидетельства близкого перелома?

- Никаких особых переломов я не вижу. Вижу планомерное, нормальное формирование. Единственное что: в науке, как и повсеместно, формирование ускоряется. Задолго до этой моей целиком банальной фразы это подметил и капитально анализировал Оппенгеймер, которого люди знают в основном как отца атомной бомбы в Америке, но на самом деле чуть-чуть кто знает, что он был неплохим философом. В частности, он предсказывал погибель науки от информационной блокады. Оппенгеймер считал, что начиная с какого-то момента число накопленных знаний будет таково, что люди в разных углах мира начнут воспроизводить дружбан друга, в силу того что что у них не будет времени прочесть, что кто-то что-то сделал. Вот тот самый феномен, абсолютно, существует. Но, на мой воззрение, натура - а мы количество ее - к таковый ситуации также готовится. И вот сегодня появился интернет, тот, что позволил это чудовищное информационное натуга снять.

Как думал Оппенгеймер? Он думал, что вот ты идешь в библиотеку и должен просмотреть не тысячу томов журналов, а сто тысяч. А обычный джентльмен этого соорудить не может. Но в настоящее время ты входишь в электронную библиотеку, набираешь ключевое словечко, и тебе не нужно просматривать тысячу журналов, тебе выбрасываются те пятьсот-шестьсот статей, которые на эту тему были опубликованы за десять-пятнадцать лет. Когда окажется, что этих статей будет не 500-700-1000, а сто тысяч, я уверен, возникнет какое-то новое информационное продвижение вперед. И это давление снимется.

У меня ощущения, что мы живем в какую-то революционную эпоху, нет. Хотя, может, конечно, я не знаю чего-то, что вы имеете в виду, когда говорите, что есть этакий перелом. Хотелось бы урузуметь, в чем тот самый перелом вы видите?

- Я дядя, тот, что находится снаружи. Я сижу в зале и смотрю кино. И на экране мне все время показывают будоражащие разум картинки потрясающих вещей, которые придумала современная наука. И звук диктора говорит мне, что эти вещи изменят не только социум - они изменят человека как биологическое созданье. Что мы стоим на пороге не только социальных изменений в интенсивности, качестве и стиле жизни, но и на пороге изменения человека как физиологии, как анатомии, как физики.

-Это ж не выдумка - уже есть люди, которые живут со вживленными чипами. Уже есть профессор Уорвик - это ж не душевнобольной и не юродивый с улицы, это основательный британский профессор, тот, что вживил в себя чип. Что дальше? Дальше возникает, видимо, гибрид человека и компьютера.

- Изменение биологическое человека. М-да. Даже не знаю, что проронить, открыто. Если анализировать жестко, то в Древнем Египте делали операции трепанации черепа и вживляли золотые пластинки. Но не стали же люди гибридом металла и мяса.

- Вживление чипов имеет под собой вовсе строгую медицинскую задачу. Первые чипы, которые делались, - это чипы для управления ритмом сердца. Сейчас такие чипы используют сильно немало людей, сотни тысяч. Как это превращает человека в киборга - ну вот рядом не вижу! Это превращает человека из покойника в функционирующее тварь божья, которому задушевный знак дает не электричество, генерируемое клетками сердца, а батарейка. Значит ли это, что джентльмен стал механическим? Для меня - нет. Абсолютно. Так же как когда человеку, сломавшему бедро, ставят титановый штырь - ну он никак не превращается в киборга. Конечно, в научно-фантастических романах доходит до того, что все не возбраняется сменить в человеке... А ради чего?

- Я вам в текущий момент скажу - для чего, причем целиком ненаучно. За всеми этими опытами просвечивает бессмертие. Зачем в человека внедрять чип? А что такое чип? Это носитель информации. А что такое интеллект?

- Не-е-е-е, ну... Это вы сотрете, несомненно. Ну это детские разговоры. Совершенно несерьезно. Чип делает только то, что в него заложил тот, кто его сделал. А ум сам ставит задачи. Вот это принципиальная отличалка.

- Есть компьютеры, которые сами себе ставят задачи.

- Это они ставят не сами себе. Программист сделал программу, в соответствии с которой компьютер ставит себе задачу.

- Ну чудненько. Значит, компьютер получил программу и с этого момента в каких-то пределах стал самостоятельным.

- Не в каких-то, а в сильно строгих.

- Так же как мужчина, в которого вдохнули душу, и он в каких-то сильно строгих пределах стал самостоятельным.

- Аналогия в такой степени несерьезная, что, на мой воззрение, более того нечего комментировать. У меня был в близкое время здоровущий спор в России, затем чего меня разлюбила 'Медицинская газета'. Ко мне приходили, я с удовольствием объяснял, рассказывал, что мог. Потом стали обсуждать, отчего ученые отмахиваются от чудодеев, которые изобретают новые панацеи и иное. Я попытался растолковать членораздельно, зачем панацеи вообще не может быть. Корреспондент говорит: 'Вот разумно вы говорите. Но отчего же вам не собраться всей Академией меднаук и не осмыслить с человеком, тот, что придумал панацею?'. Я говорю: 'Ну голубушка! Ну что за чушь! Зачем же Академия меднаук должна расходовать на одного мудака время-то? Ну какой же толк?'. Вот как раз от этого я пытаюсь отмахнуться. Есть сильно непочатый край чуши, которая не должна рядом допускаться до научных кабинетов. Есть люди, которым нравится это, да пускай они с целью бога этим и занимаются. Пусть хоть 'Общество плоской Земли' создают! Почему я должен одаривать на это ответы?

-Когда говорят, что от человека с чипом до киборга - дистанция в два шага...

- Почему два? Может, две тыщи два.

- Ну а если две тысячи два, то тогда это у нас будет как прикол про лекцию в клубе, когда лектор говорит, что посредством 20 миллиардов лет будет взрыв Солнца и Земля исчезнет. Полный ужаса звук с заднего ряда: 'Через сколь? Через сколь?'. Он говорит: 'Ну посредством 20 миллиардов лет'. 'Ой, ну слава богу, а я подумал, сквозь 20 миллионов!'. Это до такой степени невероятное грядущее, что оно без затей переходит в разряд 'Туманности Андромеды' и других романов Ефремова. Там позволительно заниматься этими дискуссиями. Я в этом ни в жизнь не участвую. Я - по эту сторону.

- То есть вы мне говорите, что вопросы я задаю наивные и профанские. Хорошо, я вам сегодня сформулирую точку зрения на науку одного весьма наивного человека. Она простая. Коротко это так формулируется: наука тем точнее дает реакция, чем меньшее роль для человека имеет вопросительный мотив. Чем ближе к главным вопросам человеческого бытия - о бессмертии, о Боге, о смысле существования - тем больше бессильной и ненужной оказывается наука. Это так?

- По порядку. Во-первых, я не сказал, что вы задаете наивные или профанские вопросы. Это существенно. Ничего плохого в этих вопросах нет. Я всю существование работаю со студентами, они задают мне массу наивных и профанских вопросов. Они задают те вопросы наивные, на которые разрешается ответствовать. А вот известный вопросительный мотив из Кондуита и Швамбрании: 'Если кит на слона пойдет, кто кого поборет?' - на него нетрудно ответствовать запрещено! Потому что ни при каких обстоятельствах кит на слона не пойдет. Вопрос абсурдный. Вот таких вопросов я стараюсь сторониться. В наивных вопросах ничего плохого, в абсурдных - также ничего плохого. Только ответствовать воспрещено!

- То, что в системе координат рациональной науки кажется абсурдом, то может угодить смыслом в иной системе координат.

- Ха-ха-ха.

- Тогда вернемся к вопросу.

- Мне кажется, что вопросительный мотив к науке не имеет никакого отношения. Безусловно, наука не помогает найти решение вопросительный мотив отношения к Богу, и будет крайне бессмысленно, если кто-нибудь из ученых возьмет на себя такую ответственность. Франк написал замечательную книгу 'Моя существование в физике с точки зрения сильно верующего католика'. Ну и что? На эти вопросы наука и не должна откликаться. С какой стати наука должна откликаться на эти вопросы?

- Значит, наука не объясняет человеку его самого?

- Что величать наукой? Этика - наука. Философия - также наука. Да, некоторые отрасли гуманитарных наук этим занимаются. Способны ли они что-то пояснить или нет? Поскольку до сих пор так и не сумели, то подозреваю, что они и в принципе неспособны. Я думаю, это занимательная развлекуха ума. Блистательная, крайне интересная развлекуха ума, которая не делает меня лучше или хуже. К Богу не приближает и не удаляет.

В конце концов, многие знают, что такое категорический императив, но немногие ему следуют. Взять Канта и прочесть, как себя нужно известия. Ну и сколь вы знаете людей, которые следуют Канту в каждом своем проявлении? Встрой ли хоть одного. Правда?

- Ну зачем? Знаю.

- В каждом своем проявлении? Думаю, что ни одного.

- Да знаю я и больше чем одного! Вы имеете в виду моих личных знакомых? Или возможны и иные примеры? Есть образец матери Терезы, веровавшей в Бога...

- Я к Богу не имею никакого отношения. Как Лаплас сказал Наполеону, я в этой гипотезе не нуждаюсь. Помните прославленный разговорчик Лапласа с Наполеоном?

Кстати, есть ещё наука богословие. Флоренского разрешается уяснять текст сколь угодно, и все будет замечательно, но способно ли само по себе читка Флоренского совершить человека лучше? Сильно сомневаюсь.

- Ну это уже прочий вопросительный мотив. Может ли вообще книжка произвести человека лучше? Смотря какого человека и смотря какая книжка.

- Был этакий стихотворец - Аронов, у него было стихотворение, которое начиналось так:

Книги помогают нам нечасто.

Так, они ослабить невольны

Грубые, обычные несчастья,

Голод, конец отца, уход жены.

Дальше не помню. Это шибко верно. Я как книжник-библиофил-книголюб не могу не договориться, что книги помогают нам нечасто. Удовольствие доставляют нередко, а помогают сильно нечасто. Прочел 'Как закалялась сталь' и сразу же прошел паралич позвоночника. Думаю, так быть не может. Хотя вытурить не могу.

- Ну да. Но это образец, тот, что своей карикатурностью убивает саму ситуацию. Есть истории и примеры человека, прочитавшего Библию и ставшего другим. Ну ладно, это другое, мы вообще-то не про то...

- Я думаю, что нет таких историй. Я не могу уверовать, что книжка, которая содержит 1500 страниц мелкого убористого текста... На какой странице он стал другим? Когда всю прочел?

- Толстой это описывает. Мы не верим Льву Николаевичу?

- Я не верю в это, без сомнения. Он был отличный литератор, но вся его философия выдумана, высосана из пальца. И вслед за тем, Библия поменяла человека. На какой странице? Нужно всю прочесть? Или только Новый Завет? Или только Ветхий? Или Евангелия? Или что? Чтобы Библию впитывать текст чутко, нужен не единственный месяц.

- Ну и великолепно, куда поспешать?

- А после этого этого, значит, изменился? Я на это говорю: если забрать человека, не одаривать ему никакой Библии, а поселить в одной квартире с изумительным, хорошим человеком, то может, он также изменится. Или женить на чудесной женщине, может, он также изменится? При чем тут Библия?

- Вы сказали, что в Боге не нуждаетесь...

- Лаплас сказал.

- А вы за ним повторили. По смыслу того, что вы говорили, вы совсем под этим подписываетесь.

- Я неверующий джентльмен, да.

- Вы не нуждаетесь в Боге как ученый и как дядя?

- Да. Как ученый и как дядя. То есть, может, я нуждаюсь, но я об этом не знаю.

- Значит, не нуждаетесь.

- Значит, не нуждаюсь.

- Отличный финал. Спасибо.

Так же читайте биографии известных людей:

Владимир Бехтерев Vladimir Behterev

Конечно, смерть в семьдесят лет явление не редкое. Но кто ж мог дать Владимиру Михайловичу его возраст? В профессорских кругах поговорка была:..
читать далее →

Владимир Васильев Vladimir Vasiliev

Многие новации в студенческой жизни России связана с именем Василия Николавича Васильева, ректора Санкт-Петербургского государственного института..
читать далее →

Владимир Воробьев Vladimir Vorobiev

85 лет назад, 26 марта 1924 года, в Москве приступили к бальзамированию тела Ленина. Работами руководил харьковский профессор Владимир Воробьев..
читать далее →

Владимир Барковский Vladimir Barkovsky

Барковский Владимир Борисович родился 15 октября 1913 года в г. Белгороде. Работал слесарем и одновременно учился на рабфаке.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий