Известные люди

»

Марк Галлай

Галлай Марк Лазаревич - заслуженный летчик-испытатель СССР (1959), врач технических наук (1972), профессор (1994), литератор. Родился 3 (16) апреля 1914 года в Санкт-Петербурге. Работал токарем, учился в Ленинградском институте инженеров ГВФ, следом - в Ленинградском политехническом институте. С 1935 года летал на планерах и прыгал с парашютом в Ленинградском аэроклубе. С 1937 года работал инженером в ЦАГИ, без отрыва от работы окончил летную школу и в сентябре 1937 года стал летчиком-испытателем ЦАГИ. Участник Великой Отечественной войны. В июне 1943 года был сбит над территорией, оккупированной врагом, и выпрыгнул с парашютом. Нашел партизан Рогнединской партизанской бригады (Брянская область) и сквозь 12 дней на самолете был вывезен за линию фронта. После этого вернулся на летно-испытательную работу.

В 1950 году был уволен из ЛИИ им. Громова (увольнение Галлай связывал с начавшейся в стране кампанией государственного антисемитизма). В 1950-1953 годах - летчик-испытатель НИИ-17; провел испытания радиолокационного оборудования истребителей-перехватчиков И-320 и Ла-200. В 1953-1958 годах - летчик-испытатель ОКБ В. Мясищева.

За время летной работы освоил рядом 125 типов самолетов, вертолетов и планеров. Звание Героя Советского Союза присвоено в 1957 году.

Начиная с 1958 года полковник М. Галлай - в запасе. В 1958-1975 годах работал в ЛИИ старшим научным сотрудником. В 1960-1961 годах - инженер-методист отряда космонавтов, работал с первой группой - "гагаринской шестеркой". С 1959 года был заместителем председателя методического совета Министерства авиационной промышленности СССР по летным испытаниям. Опубликовал примерно 30 научных работ. Преподавал в Московском авиационном институте, Академии гражданской авиации.

Известный литератор, автор многих популярных книг, посвященных авиации и летно-испытательной работе. Умер 14 июля 1998 года.

Именем Марка Галлая названа малая планета.

Понятия "незнаемый Галлай" не может быть по определению. Летчик-испытатель Марк Галлай давал путевку в существование самолетам, представлявшим строгую государственную тайну, но нынче эта техника стоит в музеях. Исследования, которые вел врач технических наук Марк Галлай, давнехонько рассекречены. Сорок с лишним лет вспять полковник Галлай снял погоны, оставил самолетный штурвал и начал строчить книги - так появился сочинитель Марк Галлай, благодаря которому весь Союз открыл для себя мир неба, летных испытаний, мир, где соседствовали романтика мужеский работы и строгая проза научных расчетов. Эти книги позволительно смело снимать с полки, они не стареют.

Понятия "незнаемый Галлай" не может быть по определению. Он участвовал в таких событиях, что, как ни скромничай, в тени не останешься. Он был человеком, припоминать которого друзьям больно - потому как что его нет, но и сладко - в силу того что что они знали его. А друзья эти - люди пишущие, снимающие, умеющие повествовать... Через разные этапы советской истории было суждено миновать Галлаю, но у него достало ума и мужества ни в чем не замараться. Красивая судьбина сильного, достойного и талантливого человека.

Понятия "безвестный Галлай" не может быть по определению. Но есть понятие "Галлай малоизвестный". Это те подробности, которые сохранились в памяти самых близких к нему людей. Сам он их, видимо, считал несущественными. Правильно или нет - решайте.

По просьбе "Известий" про Марка Галлая ныне вспоминают: вдова Ксения Вячеславовна, сынуля Юрий Маркович и пилот Ульрих Унгер (Германия) - дружбан и ученик.

* * *

Отец Марка Галлая, Лазарь Моисеевич, был инженером-энергетиком, экономистом, работал с великим Вернадским. Мать, Зинаида Александровна - актриса, выступала в необычном, забытом нынче жанре: сказительница. Выступала с чтением русских народных сказок. Ее сопровождал аккомпаниатор с гуслями. Семья была вхожа в ленинградские артистические круги, и, к примеру, с Александром Менакером (тот, что "Миронова и Менакер", папа Андрея Миронова), и с Леонидом Утесовым Марк Галлай был знаком с двадцатых. Сергей Королев, Борис Раушенбах, Константин Симонов - его приятели с довоенный поры: обаятельный, с отличным чувством юмора юный пилот располагал к себе.

* * *

В юности Галлай занимался боксом - и благополучно. Потом поступил в аэроклуб. Через невпроворот лет ненароком встретился с товарищем по секции, тот стал тренером. "Ну и дуралей ты, что бокс кинул, - сказал он Галлаю. - Что тебе твоя авиация дала? А так бы чемпионом стал, весь мир объездил!" Из-за режима секретности Галлай долгие годы был невыездным.

* * *

Галлай учился в Институте инженеров гражданской авиации, затем решил перевестись в Политехнический. Пришел к известному гидродинамику профессору Лойцянскому: "Хочу к вам". - "Пожалуйста. Только... Дайте-ка вашу зачетку. Молодой джентльмен, чтобы поступить без потери курса, вам надобно досдать семнадцать экзаменов. Сможете это соорудить за полтора месяца - милости прошу. Нет - извините".

Студент Галлай сдал за полтора месяца семнадцать экзаменов.

* * *

Посмотрите на фотография с Калининым. Все в форме, Галлай - в кожанке. А это 41-й год, Галлай получает орден (между прочим, Красного Знамени) за сбитый в небе Москвы авиалайнер. Но формально он ещё оставался штатским. Галлай входил в нарочно сформированную из летчиков-испытателей ЛИИ эскадрилью ночных истребителей, которой командовал известный ас Андрей Юмашев (экипаж Громов-Данилин-Юмашев, начальный перелет сквозь Северный полюс).

На счету Галлая довольно собственных геройских поступков, чтобы не приписывать то, чего не было. Тот "Дорнье-215" - единственная вражеская агрегатина, сбитая им. Но "Золотую Звезду" Галлай мог принять задолго до 1957 года. В 42-м звание Героя давали за тридцать боевых вылетов на штурмовку. На счету Галлая-фронтового летчика их было 28. Потом его с фронта отозвали, послали заново испытателем.

* * *

Галлай ушел в отставку полковником, Героем, имел совершенный комплект боевых наград... При этом как жуткий дрёма вспоминал те немного случаев, когда ему приходилось гулять строем.

* * *

В 1943 году Галлай обучал летчиков дальней авиации работе с новыми двигателями. Специального времени на обучение не было, решили обучать "в процессе" - инструктор участвует в боевых вылетах в качестве второго пилота, попутно все объясняя. Галлай был включен в экипаж летевшего сквозь линию фронта ТБ-7, в районе Брянска их сшибли, Галлай со штурманом Гордеевым пробирались сквозь леса, наткнулись на партизан и уже с партизанского аэродрома их вывезли вспять на Большую землю. Это известно. Но есть немного характерных подробностей.

Галлай прыгал с парашютом, когда на нем уже горели унты. Унты успели загореться, потому что что экипаж мог оставить машину раньше, но внизу был град, они не хотели, чтобы авиалайнер рухнул на деревянные дома, и тянули в сторону до последнего.

Шел дождик, было ветрено, парашютистов разнесло в разные стороны. Галлай повис, зацепившись куполом за деревья, при этом его с размаху ударило о торчащую ветку. Весь дальнейший переход по лесам он проделал с болями в спине. Потом выяснилось - травма позвоночника. "Дома" врачи запретили ему перегрузки и поднятие тяжестей. Но Галлай ещё два десятка лет продолжал летать - в корсете. Как удавалось уламывать медкомиссию? Тайна. Ксения Вячеславовна: "Я спрашивала: "Почему ты никому не расскажешь, что полжизни летал с поврежденным позвоночником?" Он отвечал: "Я ещё этим буду хвастаться?"

Вернувшись в ЛИИ, Галлай увидел на стене летной комнаты свой портрет в траурной рамке, а на столе - посвященный себе некролог, подготовленный наркоматом для "Вестника воздушного флота" и присланный в институт для согласования.

* * *

Из рассказов сына. "В 1945 году наша семейство летом жила на даче близ Жуковского. Мне было шесть с половиной лет. Многих детей из поселка родители взяли с собой на парад Победы, и они затем перед теми, кто парада не видел (в том числе и передо мной), сильно задавались. Я переживал - как же так, мой папа, подполковник, пилот, а сам на параде не был и меня не взял? Мама сказала отцу: "У Юры развивается комплекс неполноценности". Тогда папа взял меня на аэропорт, посадил сообща с сотрудницей ЛИИ во вторую кабину По-2 и сделал немного кругов над нашим поселком - как раз тогда, когда наши мальчишки играли на улице. Так у меня появился ответный козырь: "Зато я!.."

* * *

Из рассказов сына: "Конечно, я также хотел быть летчиком. Подал документы в аэроклуб, но меня зарубила медкомиссия. Я этого не ожидал - чувак был здоровый, уймище спортивных разрядов. Через невпроворот лет папа признался: он попросил. Почему? "Хочу, чтобы мой сынуля дожил до старости".

* * *

Гагаринское "Поехали!", уверяли меня, - от Галлая. Он работал с космонавтами на тренажерах и перед началом упражнения спрашивал: "Ну? Поехали?" "Поехали!" - отвечали ему.

* * *

Принцип галлаевских отношений с начальством: если начальство (кто бы он ни был!) говорит тебе "ты" - начинай "тыкать" в реакция.

* * *

Твардовский, когда ему в "Новый мир" передали первую манускрипт Галлая, был недоволен. Ожидал, что будет очередная писанина графомана "с положением", решившего на досуге побаловаться пером, - разновидность, которую Твардовский выносить не мог. Прочитав, позвонил Эммануилу Казакевичу (они с Галлаем были соседями по даче, Казакевич Галлая и убедил присесть за книгу): "Слушай, а кто твоему летчику пишет?" Казакевич ответил: "Поговори с ним и все поймешь".

* * *

Первой галлаевской автомашиной был купленный в конце сороковых ДКВ (кто сегодня помнит эту марку?) - двухцилиндровый, с без малого мотоциклетным двигателем, с особым расположением ручки переключения передач. Потом "Победа". Потом "Волга". Ездить обожал. Возиться с машиной не терпел. (Ксения Вячеславовна: "Учтите ещё, что с его спиной это было непросто".) Был доверенный знакомый водитель, которому Галлай платил (немало) за то, что тот содержал машину в порядке. Перед автомобильным путешествием (а Галлай их шибко любил), выезжал на Кольцевую и длительно колесил, придирчиво вслушиваясь, как работает движок. "Как авиалайнер проверял", - сказали мне. На старости лет за рубежом впервой сел за руль "Вольво" и ахнул: с его позвоночником в салоне было диковинно подходяще. Выложился, потратил кучу нервов и сил, но подержанную "Вольво" купил одним из первых в Москве.

Дачи недолюбливал, говорил: "Я - урбанист". Все его дачные обзаведения - только под давлением жен, напиравших на необходимость: дети, самочувствие... Ксения Вячеславовна: "Перед выездом на дачу - две традиционные фразы: "Опять везешь меня отравляться кислородом?" и "А когда назад?"

Был до крайности пунктуален. Все, что предстоит свершить за день, во что бы то ни стало записывал. Если в гости звали "часикам к семи", приходил гладко в 19.00. Ксения Вячеславовна: "Я говорила: "Марк, так также невежливо. Хозяйка к семи ни при каких обстоятельствах не успевает, мировой тон - минут на десять опоздать". Он: "Но звали же к семи!"

* * *

Ульрих Унгер: "В 1991-м на День авиации мы с ним поехали на "Макс-шоу" в Жуковский. Был весьма славный день, все прошло замечательно. Назавтра до срока утром меня будит звонок Галлая: "Ули! Включайте радио!" Это был путч. Мы встречаемся, завтракаем, обсуждаем, что будет и как быть. Втоварищ Марк Лазаревич: "Спасибо близкий коммунистической партии..." Я смотрю на него с удивлением. Галлай: "...за то, что она дала нам постепенно отпраздновать День авиации!"

И ещё. Из тех же времен перестройки. Сидит Марк Лазаревич, перед ним - масса газет разных направлений. В одной пишут: надобно вешать всех коммунистов. В другой: всех офицеров Советской армии (близилось 23 февраля, я как раз его поздравлял). В третьей: всех евреев. Галлай усмехается: "Ули, как думаете, в какую я категорию попаду?"

* * *

В октябре 1993-го, когда Гайдар ночью по телевизору призвал противников "Белого дома" полагать у Моссовета, Галлай скомандовал жене: "Пошли!" Возле ТАССа их остановили какие-то автоматчики. Галлай сказал: "Пошли дворами". Ксения Вячеславовна: "Я взмолилась: "Марк, темное время суток, рядом никого... Сгоряча подстрелит малопонятно кто - и что опосля?" Он нехотя согласился возвратиться. Потом говорил мне с укором: "Это я из-за тебя я там не был!"

* * *

Когда началась приватизация - с большим интересом пытался в ней осмыслить. Чара-банк его "кинул". Расстроился не столь из-за денег, сколь из-за самого факта обмана (с "Чарой" тогда многие московские литераторы влетели). Зато к "МЕНАТЕПу" претензий не имел: выплатили все сполна, поздравляли, как и других Героев Советского Союза, с праздниками, приносили на обиталище продуктовые подарки.

Вообще - выиграл он или продул, когда пришли новые времена? Как все. В олигархи не попал. Другое занятие, что - чего уж! - Галлай был Героем, человеком с именем, это его защищало, в совершенно социально униженных не оказался. Но развал Союза пережил тяжко. (Ульрих Унгер: "Один раз мы с ним про это поговорили, и больше я тему не поднимал: видно было, что Марку Лазаревичу больно".) Крах отрасли, тяжелое положение, в которое попали друзья-летчики, также всегда расстраивали. Но терзание, как полотнище стяга, не носил. Радовался открывшейся возможности колесить по миру, новым друзьям. То, что медаль в честь 850-летия Москвы ему будет вручать Ельцин, воспринял как честь. В самое тяжелое время дал беседа с характерным названием: "Из штопора мы выйдем..."

* * *

А ещё у него была привычка: часа за два до начала испытаний приспевать к самолету и беседовать с ним - как с живым. Ходил кругом машины, гладил фюзеляж, крылья и что-то тихо говорил. "Ты чего?" - спрашивали друзья. "Уговаривал не подвести в воздухе!" - улыбался он. Но какие слова он для этого находил - мы уже не узнаем.

* * *

В начале 70-х годов Марк Галлай приехал к нам в МГУ с рассказами о своей жизни и о знаменитостях, с которыми эта бытие его свела. Одна из историй достойна пересказа. В книге воспоминаний у Галлая был абзац грубо такого содержания: в одно прекрасное время, ещё во время войны, он присмотрелся к ребятам из БАО (батальон авиационного обслуживания), которые что-то там подтаскивали к самолету. Это были зэки, и единственный из них чем-то заинтересовал Галлая. Как пишет Галлай, "так я познакомился с Сергеем Королевым, тот, что следом стал Генеральным конструктором".

Было идеально бесспорно, что тот самый абзац цензура ни в жизнь не пропустит. Однако книги, в которых упоминались технические детали военного характера, до обычной цензуры (Главлита) проходили специальную военную цензуру. Причем было известно, что эта организация была в такой степени придирчивой, что позже нее в Главлите книгу обыкновенно уже не читали и нетрудно "шлепали" печать.

Так вот, начальником этой военной цензуры был друг Галлая, к тому же собиравшийся на пенсионную выплату, и автор мемуаров упросил его покинуть связанный с опасностью абзац. Тот в конце концов согласился, после этого быстренько ушел на пенсионную выплату, Главлит ничего не заметил - и книжка успешно вышла.

Так в СССР впервой стало известно, что Генеральный конструктор космических аппаратов, огромный Сергей Королев, в родное время "сидел", и разумеется, по политической статье.

Так же читайте биографии известных людей:

Марк Сидоренко Mark Sidorenco

На его счету числится не менее 15 сбитых самолётов. Награжден орденами Ленинна, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, медалями. В..
читать далее →

Марк Марченков Mark Marchenkov

Герой Советского Союза (22.02.39). Награжден орденом Ленина.
читать далее →

Марк Шевелёв Mark Shevelev

Именем Героя было названо судно Министерства речного флота.Награждён двумя орденами Ленина, орденами Кутузова 2-й степени, Отечественной войны 1-й..
читать далее →

Марк Алмонд Mark Almond

Марк Алмонд превратил дискотеку в исповедальню. Кабареточный грешник-святоша, его песни - та самая философия будуара, влажные истины и дискотечные..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий