Известные люди

»

Назим Сулейманов

Cимволичен единственный журнальный фото, где Назим Сулейманов запечатлен выполняющим предыгровую растяжку - на фоне яруса трибуны со зрителями. Подпись к фотографии гласит: Выйду и докажу. Парадокс, но имя знаменитости постсоветского футбола охранной грамотой Сулейманову по сути дела не служило, он все время был вынужден себя утверждать. Лишь народная влюбленность ему оставалась величиной неубывающей - не только в столице Северной Осетии, где Сулейманова, наверное, будут держать в памяти, покуда существует сам футбол. Его развлекуха в те шесть владикавказских сезонов воспринималась как редкое откровение: щедрая на вычуры, богатая красками, но и геометрически строгая, метко витраж шебеке из родного Назиму Азербайджана. Подхватив мяч, впорхнув с ним в штрафную, смуглый черноусый маэстро мог после этого одним махом выставить клоунами присутствовавших там соперников с вратарем во главе. И - грохотала во всю мощь в унисон его торжества сорокатысячная арена Алании: Суля! Суля!

Первой у Назима командой мастеров был житель второй лиги Автомобилист (Мингечаур) - из девятой зоны с ее многоязыкой палитрой и наводившими жуть нравами. Матчи там больше походили на бои гладиаторов. После таких схваток нередко требовалась содействие хирурга или ортопеда, гостям - в особенности. Резкий дисбаланс домашних и выездных результатов обуславливал, в частности, поток пенальти в угоду принимающей стороны. Наибольшие успехи в зоне доставались грузинским командам, слава же самых неистово свирепых по стечению обстоятельств закрепилась за азербайджанскими. Нелегко втолковать, отчего футбольный авторитет этой во всех смыслах богатой республики, чью территорию по местному образному выражению сам Аллах держит в своих ладонях, вечно был ниже, чем у ее соседей по Закавказью. Флагман - Нефтчи (Баку) - ни разу в советскую эпоху не пробирался в еврокубки, оттого что во внутрисоюзной высшей лиге, как правило, делил строчки с десятой по пятнадцатую или нисколько сползал во второй эшелон. В лучшие свои времена бакинцы четырежды доходили до полуфинала Кубка СССР (1967-71годы). Максимальное их достижение в первенстве единого и могучего - бронза 1966 года, когда тот коллектив именовался Нефтяником и располагал интернациональным составом, где блистали Анатолий Банишевский, Эдуард Маркаров, Казбек Туаев, Николай Смольников. У истории, хотя вообще-то, есть обыкновение на определенном витке повторяться в виде фарса. На прощальном чемпионате Союза в 1991 году Нефтчи, уже в майках с логотипом турецкой фирмы-спонсора, ещё раз возглавил заслуженный тренер Азербайджана Ахмед Алескеров, с кем четверть века вспять бакинская команда взошла на пьедестал. Хорошо запомнилось: ее футболисты, проводя перед матчем в Симферополе разминку на паркете спортзала, адресовали приятель другу мяч поверху в одно касание, чередуя пасы с забросами в баскетбольное колечко и отправляя туда снаряд всевозможными частями тела - щекой бутсы, коленом, плечом, головой, более того - пяткой! Все выполнялось с улыбками на лицах. Но, в сущности, тот самый арсенал изощренной техники был дымом без огня - тот Нефтчи в первой лиге оказался 15м.

Так или по иному, на скрижалях футбола последнего десятилетия в качестве фигур выдающихся отметились только двое коренных азербайджанцев. Помимо Назима Сулейманова, это - Вэлли Касумов, тот, что выступал за московское Динамо, а позже - в Испании за Реал-Бетис и в Португалии - за Виторию. Вообще же, у футболистов из Азербайджана зачастую обнаруживалась нехватка выносливости и дисциплины. Первопричиной этого всегда был острый дефицит квалифицированных тренеров в республике, в особенности - в ее глубинке.

Постигая начатки избранного им ремесла, Сулейманов нетрудно обходился без опеки специалистов. Подростком он играл рядом со взрослыми за команду завода синтетического каучука в родном Сумгаите. Классика жанра, если парнишка из обычный многодетной семьи выбивается в люди сквозь футбол. Ради этого пришлось турнуть из личного распорядка более того знакомство с курсом школьных наук: Тренироваться потому что надобно! Учителя, задобренные подарками (такого рода подношения обозначаются в азербайджанском языке словом хюрмэт - уважение), через пальцы смотрели на вольного джигита. Зато молодой Сулейманов обращался с мячом значительно лучше всех своих коллег по заводской команде. Наращивая ресурс физики, первое время по сути дела нулевой, неотступно бегал кроссы по каспийскому пляжу, а далее направлялся в спортзал выжимать штангу. И в результате до того окреп, что сумел позже завоевать вице-чемпионство Мингечаура по вольной борьбе, коей единственный миг увлекся. Приглашенный в группу подготовки Нефтчи, вкупе с ней вскоре стал победителем первенства республики. Финал соревнований принимала субтропическая Ленкорань. Сумгаитцу вначале отводилась образ запасного. Но ему все же удалось явить пункт прайса лицом, когда его выпустили на замену травмированного Игоря Садраддинова - брата известного публикациями в Советском спорте журналиста. Лучшие по итогам этих смотрин пополнили различные азербайджанские команды мастеров. Десятикласснику Назиму Сулейманову, как сказано выше, достался квиток в Мингечаур - городок энергетиков, славившийся ещё олимпийской базой гребцов на водохранилище Куры. Ежемесячная заработная плата в шестьдесят рублей, назначенная в Автомобилисте, пускай худо-бедно, но позволяла известия самостоятельную бытие. Абсолютно иную - без сантиментов и снисхождения. Понятие дедовщина в тамошних клубах самое прямое: на двусторонних играх били юниора с умыслом - по ногам, в физиономия, до крови. Тяготы Назим переносил стойко. На его удачу регламент чемпионата второй лиги тогда предписывал обязательное участие самое меньшее одного тинейджера от каждой команды в официальных матчах. Любопытно, что Сулейманову выпало игрывать под номером, соответствующим количеству прожитых лет. Однако маек с цифрой семнадцать в распоряжении администратора не было, и перед выступлением любой раз самому приходилось цветным лейкопластырем рисовать на форме номер. Как-то из-за травм и желтых карточек в то же время покинули строй немного лидеров Автомобилиста. В этой связи выходца из Сумгаита выставили под нападающими. Шансом он воспользовался образцово: с его передач были трижды поражены ворота Колхети (Поти), мингечаурцы победили 3:0, и впредь юный гений утвердился в их основе безоговорочно. Откатать же за нее довелось только второй круг чемпионата-82. За означенный отрезок времени Назим, действуя то на острие атаки, то в полузащите, соорудил два гола. Один из них был забит на поле в Ленкорани, таком счастливом для Сулейманова, семейные корни которого происходят, уместно сказать, из той ираноязычной местности. Его не по годам уверенную игру по достоинству оценил старшой тренер ленкоранского Хазара, прославленный фланговый нападающий Казбек Туаев, чей рекорд по числу поединков за главную команду Азербайджана в чемпионатах СССР (276) был в конце 80-х перекрыт вратарем бакинцев Сергеем Крамаренко. Встав у руля Нефтчи с нового сезона, Туаев тотчас затребовал Назима к себе. В отклик вчерашний школьник отнекивался, заявляя о желании ещё поиграть за Автомобилист, чтобы набраться во второй лиге опыта и мужества. Но Казбек Алиевич продемонстрировал непреклонность, и Сулейманов очутился в дубле команды лиги высшей, совместно с несколькими одноклубниками из Мингечаура. К слову, тогда в облике Нефтчи настойчиво стал проступать колер этнического единообразия. И только на позиции голкипера следом ухода Эльхана Расулова возобладало доверие другой масти: найти подходящую для защиты ворот кандидатуру посреди азербайджанцев со спецификой их антропометрии - воистину задача. Намечавшаяся же в Нефтчи карьера способнейшего хавбека Олега Саркисяна, партнера Сулейманова по Автомобилисту, лопнула, посколь

ку футболист категорически отказался вносить изменения фамилию на Саркисов. Как знак надвигавшегося безвластия, вспышки армяно-азербайджанской распри себя являли все больше грозно. По окончании матча 1984 года с ереванским Араратом в Баку, проигранного хозяевами со счетом 0:2, разъяренная гурьба смерчем пронеслась по центральным улицам, оставив после этого себя разгромленные витрины, перевернутые авто, и более того пыталась поджечь Республиканский стадион. Страсти подогревались приездом Арарата в столицу на Каспии вообще зачастую. Но оттого что когда-то оные визиты как торжество отмечались армянской диаспорой, которая по этому случаю готовила шашлыки и, независимо от результата игры, щедро ими потчевала весь град - тот самый-самый веселый Баку, где бок о бок жили десятки национальностей, а русскую речь другой раз разрешается было чуять чаще, чем азербайджанскую. И футболисты Нефтчи в игре перекликались между собой в основном на великом и могучем. Город с Девичьей башней наведывался различными сборными по футболу достаточно скупо. Гвоздем спортивного репертуара, магнитом для публики были противостояния командам Блохина и Бессонова, Шенгелия и Чивадзе, Гаврилова и Черенкова. Поле в полукольце трибун бакинского стадиона могло сделаться адом для любого соперника: Нефтчи будто заряжался энергией ветров хазри и гилавар, приподнято вздымающих у апшеронского берега пенную волну. Движения хозяев арены, одевавших на матч, как правило, форму темных расцветок, обнаруживали упругую мощь и элегантность, их комбинации несли печать изысканной фантазии. Тройка форвардов команды слыла в Союзе капельку ли не лучшей бригадой нападения. Игорь Пономарев, грядущий чемпион олимпийского Сеула, классно стреляя прямой наводкой, бил без малого все пенальти. Искендер Джавадов на любом пятачке мог обвести по нескольку соперников. Машалла Ахмедов отличался без затей сумасшедшей скоростью. В средней линии верховодил Самед Курбанов, футболист миниатюрного сложения, из-за своего стремительного бега прозванный Жигули. В первенстве 1982 года Нефтчи у себя дома, как по заказу, пустил в расход всех лауреатов турнирного пьедестала - Динамо минское, киевское да ещё столичный Спартак, тот, что тогда 9 мая ввязался в азартный обмен ударами и прогадал. Четвертый, решающий гол Ринату Дасаеву, в скором времени одному из героев чемпионата мира в Испании, забил Самедага Шихларов. Однако в отдалении от родных пенатов бакинцы впадали в пессимистичный коллапс. Норма, если на выезде в их рядах были заметны единственный или двое. Хуже всего обстояло с защитой, где наиболее проблемным считалось амплуа либеро. Вполне по всей вероятности, что как раз хронические, грубые ошибки обороны вызвали обернувшуюся громким скандалом эскападу голкипера южан девяностодвухкилограммового Александра Жидкова, тот, что со всего разгона врезался прямой ногой в форварда днепропетровского Днепра Олега Протасова, чуть не проломив тому грудную клетку. Непривычно непочатый край мячей пропускали, выступая за Нефтчи, сверхнадежный Вячеслав Чанов и воздухоплаватель, экс-киевлянин Михаил Михайлов. Лихорадила коллектив нескончаемая чехарда с тренерами. Замечалось по всему, что реноме калифа на час и сугубо домашней команды полностью устраивает как сам авангардный отряд футбола республики, так и ее высшее руководство. Изменить эту укоренившуюся психологию оказались бессильны более того титулованные специалисты - работавшие в Баку Вячеслав Соловьев и Александр Севидов. Последние всплески яркой игры нефтяников отмечены 1987 годом, когда бакинцы вознеслись на девятую строку. А сезон-88 в очередной раз и уже навечно отчислил их из союзной вышки.

Пожалуй, во все времена толика азербайджанского футбольного менталитета заключалась в неприятии черновой работы на поле. Эта черта, в общем-то, была присуща и Сулейманову. Но его раньше времени сложившийся гений стратега, его умелость во всех фазах атаки, доведенная в 90-е без малого до совершенства, позволяли не полагать о черством хлебе. Вотчиной и стихией стал для него весь простор за центральной линией. В основе Нефтчи он дебютировал на левом фланге полузащиты, и не где-нибудь, а в ревущих Лужниках, перед лицом бесковского Спартака, в августе 1983-го - Это было как дрёма! Через год Туаев лишился должности - за то самое, повлекшее массовые беспорядки в Баку, разгромление от Арарата. Новый наставник Руслан Абдуллаев закрепил наличие Назима в основном составе. Реализовать же первоначально задатки снайпера в большей мере помог Сулейманову неглупый Севидов, по воле коего Пономарев отошел в зону опорного хавбека, а Назим занял тактическую позицию в центре, ближе к чужим воротам, став оттянутым форвардом. Гол тбилисскому Динамо, грянувший в Баку 10 мая 1987 года, популярная телепередача Футбольное обозрение определила на третье местоположение в традиционном конкурсе и смаковала на все лады. Панорама взятия ворот выглядела так: перехватив мяч у штрафной площади Нефтчи, Сулейманов и Джавадов изящной стеночкой добрались с мячом до сетчатой амбразуры гостей, и Назим эффектно поставил точку в комбинации, головой направив снаряд в недосягаемый для Отара Габелия сектор. Счет вырос до 3:0. Кеташвили, Чедия, Сулаквелидзе, Чивадзе оставалось при этом отдыхать. Другой экстраординарный гол на уровне элиты союзного футбола удался Сулейманову в том же сезоне, во встрече с Кайратом (Алма-Ата): левой, не своей ногой, издалека, в самую девятку. Соперника из Казахстана в тот раз бакинцы умудрились накормить шестью безответными мячами! Обе команды, представляя равную весовую категорию и находясь в некой телепатической взаимосвязи, совершенно распрощались с классом сильнейших в единственный год, поспорив тогда в финале вовсе непрестижного Кубка Федерации. Азербайджанский клуб потом 1988 года не пригласил к себе ни одного аса. На смену тем, кто заканчивал игрывать по возрасту, подбирали большей частью молодая поросль. Многим в республике уже было окончательно не до футбола.

Настал январь 90-го, и небосклон над Баку померкло, казалось, навечно. Возникло чувство, что все доброе безвозвратно полегло под гусеницами ворвавшейся в град танковой колонны. Разгоралось полымя войны в Нагорном Карабахе. Из гостеприимного и хлебосольного края Азербайджан нежданно превратился в смертельно связанный с опасностью полигон. Правда, в различие от Литвы и Грузии, республика не отвергла участия в футбольном чемпионате СССР. Но командам, посещавшим Баку, тогда категорически не рекомендовалось независимо оставлять охраняемый гостиница, а многие коллективы во второй лиге, кому календарь определял для поездки азербайджанскую периферию, из опасения экстремистских выпадов вообще выбрали отсидеться дома.

Однако вернемся к биографии Назима Сулейманова. Ему в 1990-м исполнилось 25. Для игрока атакующего плана - возраст полного расцвета. Нефтчи перестает ответствовать его амбициям. Происходит взаимная реакция отторжения, которая со стороны клуба выразилась в нежелании реализовывать материальные обязательства. Руслан Абдуллаев, прежде благоволивший к Сулейманову, подносит спичку к пороху заявлением о служебном несоответствии футболиста. Назим - на авиалайнер и - в Москву. Из белокаменной позвонил Валерию Лобановскому, числившему Сулейманова кандидатом в национальную сборную СССР перед мексиканским Мундиалем-86, и Олегу Романцеву. Оба тренера проявили заинтересованность. Поразмыслив, остановил отбор на Спартаке, чей ажурный манера игры подходил бакинскому виртуозу как воспрещено лучше. По прибытии на спартаковскую базу в Тарасовке в первой своей беседе с Романцевым гость с юга не просил себе особенных гарантий, а только только койку в номере и еду. В тот миг высшим для него счастьем было одно - прочитать в Советском спорте, что, к примеру, на 89-й минуте в составе московского Спартака на поле вышел Назим Сулейманов. Красно-белые поистине обнадежили бакинца, едва посмотрев того в деле. А в Нефтчи не торопились отдавать москвичам права на скульптора атаки, достаточно суровым тоном рекомендуя диссиденту продолжать карьеру дома - где-нибудь в Кировабаде или Сумгаите и обещая тогда выплатить ему все накопившиеся долги. Развязать узел противоречий помогло вмешательство секретаря ЦК республики Фуада Мусаева, теперь являющегося президентом федерации футбола Азербайджана. В итоге перечисленная нефтяникам сумма в 20 тысяч рублей стала веским аргументом к соглашению, и новобранца включили в спартаковскую заявку на последние три тура чемпионата. Начал южанин под флагом спартачей резво, внеся в личную копилку два гола за дубль.

Таким образом, у Романцева намечался любопытный вариант подбора крайних полузащитников: на правом фланге Валерий Карпин, а на другом - Назим Сулейманов. Но огромная конкуренция за местоположение в составе сызнова создает атмосферу неопределенности: Сулейманова не берут на зарубежный сбор Спартака. Вспыхивает резкая обида. Ею футболист делится с главным тренером и пишет заявление об уходе. На это Олег Иванович трижды повторяет: Не торопись, подумай. Однако терпеливо поджидать своего часа сведущий себе цену мастер не намерен. И тут телефонный звонок - из Владикавказа. По поручению Валерия Газзаева, с предложением аудиенции. Назим понял - знак судьбы. Об условиях контракта договорились быстро: во главу угла Сулейманов поставил одну привилегию - игрывать. Московский лагерь не чинил препятствий новому альянсу Назима, отпустив того на халяву и ни капельки не предполагая, что тем самым отдает козырную карту своему наиболее острому в скором будущем в борьбе за чемпионский титул конкуренту.

В сфере же пристального внимания Газзаева Сулейманов находился, быть может, с того дня, когда они товарищ супротив друга сошлись на поле стадиона в Баку. Это было в 1986-м. Динамовец Газзаев тогда выступал за Тбилиси. Грузинская команда шла второй, а Нефтчи сенсационно третьим. Канонир хозяев, кандидат в олимпийскую сборную, попавший в список 33-х лучших, Машалла Ахмедов не знал удержу, но после этого - вот уж, в действительности, Восток - занятие тонкое - бакинцы сызнова повели игру на выживание. Та их саммит с ближайшими турнирными и географическими соседями, привычно бурная, дала сальдо 2:2, и оба мяча гостей провел неподражаемый, как позже его нарекут, российский Газза. Лев Филатов писал: Газзаев щедро, большими дозами отпускает аудитории изысканные, редкие приемы, в обычных матчах мелькающие редко и ненадолго. Таким же силуэтом посреди тел, ясно, выглядел и Сулейманов. Игровые единоборства с ним утвердили в будущем тренере, тот, что на в эти дни лучше всех постиг формулу власти в российском футболе, чувство данного родства. Впрочем, взаимоотношения этих двух фигур безоблачными ни при каких обстоятельствах не были. Они только ухудшались в ореоле завоевываемой совместными усилиями славы. Но подобным историям несть числа.

В первом поединке чемпионата-91 супротив Локомотива (Москва), во Владикавказе, безумствовавшем от долгожданного свидания с игрой миллионов, Газзаев отодвинул Сулейманова в припас. Тот на поле появился в следующем туре в Минске, где посланники Северной Осетии уступили 0:2. Однако действия Назима запомнились, и его лично отметил совершавший с командой поездку министр Сергей Хетагуров, кому, в частности, Спартак-Алания был особенно обязан своим триумфом через четыре года. Затем Сулейманову доверили посостязаться с Торпедо в Москве. А затем матча 4-го тура, проигранного Металлисту в Харькове, Валерий Газзаев пожелал всем удачи и укатил в столицу, чтобы возглавить Динамо. Во Владикавказ он вернется с отчетливой тренерской харизмой и проявит себя прекрасным организатором футбольного хозяйства, и тогда в республике начнется дотоле невиданный бум около игры, вытеснившей из сознания простых смертных многие неурядицы повседневного бытия. Но печальной памяти беспрецедентный разгром 0:6 в Кубке УЕФА от немецкого Айнтрахта сделает Валерия Георгиевича не только жестким, но и в известной мере нетерпимым, и эту перемену в характере наставника Сулейманов изведает шибко быстро и по полной программе. А покуда что Назим, помимо Газзаева ещё ни с кем во Владикавказе толком не знакомый, выстраивал на веселье неизменно объективному осетинскому зрителю свою высотку забитых мячей. На финише сезона-91 та достигла отметки 13, что возвело ее автора в ранг непревзойденного бомбардира клуба за периоды его членства в элите футбола СССР. Арарату воздал с необычайным рвением: пенальти реализовал, а опосля, как метеор, промчался по краю - одного обвел, другого, и Бахве Тедееву на открытые ворота пас - вынимай! Замороченный маневрами и финтами защитник Арарата пустился на легкую провокацию: Ты зачем в первом круге не приезжал к нам? Побоялся, да? Вообще же, Назима, как и всякую другую неординарную персона, соперники не щадили. Тот, при всем при том, приучился удерживать эмоции в узде: отвечай он той же монетой на каждую грубость, то, скорее всего, из-за штрафных санкций остался бы нищим. Но ему в компании единомышленников было нетрудно постоять за себя игрой. Веером разлетались от него стрелы точных передач, их подхватывали умные и резвые партнеры, виньетка комбинаций обретала завершенность, а недруг не знал, что работать. Сулейманов и сам чутко улавливал слабину в чужих построениях, и, отрываясь от опекуна мгновенным ускорением, вырастал с мячом в зоне бедствия, откель до ворот вручить рукой. Так было не от случая к случаю - всегда. И городок Владикавказ открылся неожиданно окончательно по-новому. Осень 1992 года принесла команде заслуженное серебро на первом российском футбольном форуме.

Тогда же Сулейманова позвала в дорогу азербайджанская сборная. Была альтернатива выступать в сборной России. От нее пришлось отступиться, но не столь по соображениям пламенного патриотизма, как, допустим, у Кахабера Цхададзе, а, скорее, исходя из того умозаключения, что под полотнище стяга великой державы больше, чем на единственный матч, могут и не позвать. Кроме того, подмогнуть команде Азербайджана упросил Фуад Мусаев, прежде оказавший ему покровительство. Поначалу тренировал сборную Алекпер Мамедов. Но ни авторитет этого человека и отдельных его преемников, ни солидарность с Касумовым (его в близкое время кроме того активно сватал владикавказский Спартак. - Прим. авт.), Сулеймановым и ещё несколькими национальными гвардейцами, не спасали. Отдавать себя команде, котировавшейся в рейтинге УЕФА более того ещё скромнее, чем карлики Фареры или Мальта, было для Назима долгом, и все-таки веселье от этого он испытывал не большую, нежели артист академической школы на маленькой провинциальной сцене. Все же как-то раз, по совету Газзаева, в канун еврокубкового диспута Спартака-Алании с Ливерпулем, он проигнорировал обязательную поездку со сборной на квалификационный матч во французский Осер. Тем самым избежав не только бесполезной траты сил и времени, но и психологической травмы, оттого что трехцветные практически размазали визитеров по асфальту - 10:0! Сей шаг, хотя вообще-то, не обошелся без последствий: разобиженный президент футбольной федерации Азербайджана накатал телегу на Сулейманова в европейскую инстанцию, а оттуда сообщение спустилось в РФС, тот, что в итоге способствовал дисквалификации Назима на одну игру чемпионата России. Окончательные показатели, сложившиеся у аланского барса на том незнаменитом втором фронте, - 24 матча и 5 голов. Два из этих мячей имеют, при всем при том, исторический вес. В день первого явления каспийской рати, встречавшейся в райцентре Грузии Гурджаани со сборной хозяев, Назим отквитал стартовый гол Кизилашвили. А 23 марта 1995 года на арене словацкого Кошице, при счете 0:4, с пенальти открыл реестр мячей национальной команды в официальных соревнованиях, где ему довелось сорвать границу ещё ворот румын и финнов.

Но вернемся во Владикавказ. Любопытна еврокубковая предмет. С приподнято поднятой головой покинули футболисты Северной Осетии европейскую дистанцию позже противостояния с дортмундской Боруссией. И в год своего чемпионства, уступив Ливерпулю кроме того в единственный мяч. Но остальные аналогичные дуэли не содержали патетики: все то, что на российском уровне выглядело у коллектива неколебимым, рельефным и завершенным, мельчало, становилось рыхлым и бесформенным, если дорогу преграждал конкурент с Запада, каким бы ни был его класс. А исторически феноменально неудобный для нас Глазго Рейнджерс низвел Аланию до образа неудачника-боксера, тот, что, кровоточа, бессильно повис на канатах. Причем тогда, позже первого тайма в Шотландии, чаша весов качнулась в пользу Владикавказа - 1:0. Стоял август, наша лучшая футбольная пора. У Газзаева возник соблазн тотальным наступлением сломить противника, ещё не втянувшегося в свой период. Но фатально сказывалась нехватка международного опыта, и уже - 1:3. На 81-й минуте, когда Игорь Яновский направился ударять пенальти, по Айброкс Стэдиуму разнесся шум публики с непередаваемо зловещей интонацией. Сулейманову, по его воспоминанию, в тот самый момент от волнения сделалось нехорошо, а каково было Яновскому, на чьи плечи свалилась невероятная ответственность?! Дрогнул тот, промазал. И через две недели раскрепощенный Рейнджерс вытворял на поле все, что ему заблагорассудится. На этот раз точный потрясение Назима с одиннадцатиметровой отметки мощному, как броневик, голкиперу шотландцев Энди Гораму явился бесполезным довеском. После перерыва деморализованная, освистываемая зрителем Алания наблюдала в статике, как Брайан Лаудруп доедает брошенного на произвол судьбы Заура Хапова. Закончилось все убийственно-позорными 2:7 и досрочной отсылкой из Лиги чемпионов в турнир Кубка УЕФА, где, хотя вообще-то, владикавказцы себе утешения не нашли - на первом же этапе их скрутил в бараний рог бельгийский Андерлехт.

Единственным в той череде еврокубковых матчей, прошедшем без участия Сулейманова, был начальный домашний с Ливерпулем. Назима тогда не включили более того в цифра потенциальных сменщиков, хотя он себя чувствовал на все сто и рвался в мордобой как ни в жизнь. Вместоположение него - одного из пятерых гостей нашей страны в команде, несмотря на его достигшую апогея к 1995 году популярность во Владикавказе, тренер заполнил вакансии другими легионерами - Шелией, Касымовым и Кавелашвили. Это было тяжелое и неожиданное потрясение. И, как только англичане переломили счет в свою пользу, у Назима хлынули слезы от сознания невозможности подсобить партнерам. В Ливерпуле он, смирив собственную гордыня, подошел к Газзаеву, попросился в состав. Его поставили, сыграл он превосходно, и Спартак-Алания от знаменательной победы находился в полушаге. Но Сулейманову за гранью его тридцатилетия становилось все труднее противиться стихии естественного отбора. Футболистов этого амплуа называют тенорами, время их солирования на бис типично невелико. Притом в команде он все же не возвышался по мастерству на целую голову и не был той планетой, кругом которой вращается вся организация игры. Известно, что его имидж народного любимца и своенравный нрав здорово раздражали Газзаева. Однако на определенном этапе тренер, идя навстречу общественному мнению, летевшим с трибун громогласным призывам выпустить Сулю, по необходимости вверял тому образ мессии. Правда и то, что с возвращением Валерия Георгиевича во Владикавказ, Назим все чаще выпадал из обоймы из-за накапливающейся усталости и по причине целого букета травм. По иронии судьбы чемпионский год команды выдался для Сулейманова в плане личных показателей наиболее слабым за все его аланские сезоны: 13 матчей и 4 гола. Тем не менее произвольный тот забитый мяч имел решающее роль - снабжал победу или сберегал ничью. Так или по-другому коллектив, достигший пика зрелости, в 1995-м без затей не могло не прорвать. В преддверии подъема Спартака-Алании на монументальную высоту Газзаеву только осталось укрепить немного узловых звеньев конструкции, созданной его предшественниками. Властной рукой тренер вывел из состава строй местных футболистов, на что требовалась понятная смелость, потому что кавказская ментальность таких действий быстро не прощает. Новые герои, при всем при том, многих прежних затмили в одночасье. Заблистал тандем форвардов - Михаила Кавелашвили и Анатолия Канищева, купленного у арзамасского Торпедо и основательно поколебавшего кресло Сулейманова. Свежестью наполнилась развлекуха средней линии, ее яростно-самозабвенных импровизаторов - Бахвы Тедеева, Инала Джиоева и Мирджалола Касымова, у коего великолепно получались штрафные удары. Обросла мускулами броня, с универсалом Омари Тетрадзе пропустившая в чемпионате-95 меньше всех. При полных аншлагах дома команда будто исполняла пляску под залихватские переборы гармоники. Алан сравнивали с легендарным тбилисским Динамо начала 80х, а самого Сулейманова в его лучших матчах - с бразильскими магами. Монополия Спартака на титул чемпиона России пала 21 октября: владикавказцы, повергнув 2:1 ЦСКА в Москве, за тур до окончания первенства добыли вожделенное золото. Республика ликовала, ее руководство наградило игроков по-царски, вручив им по новенькому Мерседесу, а Тедеев, Джиоев и Сулейманов были представлены к медалям Во славу Осетии. Помимо чисто спортивного значения, тот самый счастливый момент провинциального клуба нес циклопический жизнеутверждающий толк на всем Северном Кавказе, сотрясаемом межэтническими конфликтами. Он же делал команду и ее лидеров своими пленниками. Вбежав на всех парах в очередной марафон, Алания ещё раз замахнулась на диктаторство, став летним чемпионом. Однако все отчетливее ощущалось, что объема легких ей уже недостает, что граница износа близок. А юная плеяда Спартака под началом Георгия Ярцева, дерзко тесня владикавказцев на Олимпе, от матча к матчу поражала игрой легкокрылой. В первопрестольной красно-белые наголову расшибли осетинский легион - 4:1. Тому реванш во втором круге не удался, но развязка вышла как в полновесном триллере. На 90-й минуте, когда гости, ведя

2:1, готовились учинить гурт с объятиями и поцелуями, Назим быстрее Вадима Евсеева поспел на отскок мяча от вратаря и произвел добивание. В знак непомерной досады бедному Евсееву нагорел от Тихони - Андрея Тихонова - щелчок по голове. Впрочем, факт, что безошибочное движение ноги Сулейманова не позволило ослабнуть пружине турнирной интриги. И вот - уникальный случай: финишную ленточку обе команды разорвали, как говорится, чохом, имея в загашнике равное численность очков. Далее - кульминация сезона. Золотой матч - финал всем финалам. Стадион Петровский в Северной Пальмире. Ноябрьский вечерок. Тяжкая схватка. И - беспредельная драма низвергнутых.

Когда Тихонов - тот самый поставщик невозможных голов, метким ударом с неимоверно острого угла довел счет до 2:0, а до конца основного времени поединка оставалось примерно шести минут, капитуляция Алании показалась стопроцентно предрешенной. Мяч, вскоре забитый Канищевым, виделся только только последним аккордом игры. На добавленных же арбитром секундах произошел афронт, тот, что станет лейтмотивом в воспоминаниях о Сулейманове-футболисте и, справедливо, ни в жизнь уже не даст покоя самому Назиму. Капитан Алании Джиоев снабдил того зрячим пасом. Полети сферический снаряд на средней высоте, и его позволительно было бы грудью внести в сетку ворот Филимонова. Но мяч предательски остановился под неударной, левой ногой. И по нему Назим не попал. Фехтовальщику, способному на неотвратимый укол из головоломной позитуры, не дался элементарный технический прием Тот, кто раньше многократно спасал на краю бездны, не спас. Выручи он тогда, а тем больше, повтори потом владикавказцы чемпионский круг, разноречия Сулейманова с Газзаевым, по-видимому, устранились бы сами собой. Но промах, обесценивший в глазах тренера все, что некогда игрок принес к алтарю команды, означал - Назиму в Алании не быть. В результате названный отпрыск Владикавказа покинул тот самый городок как изгой - без выражений благодарности от клуба, получив на руки трансферный лист и серебряную медаль на порванной ленте. Газзаев кроме того отказался от услуг Сергея Деркача и Олега Сергеева. Утрата короны чемпиона послужила Валерию Георгиевичу сигналом для коренной реорганизации состава.

А для Назима Сулейманова его цикл в большом футболе, начавшийся, как отмечено, в 1983-м с аттестации московским Спартаком, по сути, ею же тринадцать лет через и замкнулся. Перебравшись из прифронтового Владикавказа в респектабельно-благодатный Сочи и обосновавшись там, привыкший к экстремальным задачам, к атмосфере театральности кругом культового действа на травяном прямоугольнике, мастер дописывал свой постскриптум в обстановке ему чужеродной. На Черноморской Ривьере, где по традиции готовятся к сезону команды всех лиг, где в бытность Союза разыгрывались приснопамятные пульки, лишенный глубоких исторических корней профессиональный футбол занимает скромную нишу. И держится его престиж, главным образом, на плечах отца-основателя Жемчужины тренера Арсена Найденова. После того как по болезни тот самый спец отошел от дела на продолжительное время, рядом с названием сочинской команды все чаще замелькало в прессе словечко банкротство. На грани финансовой катастрофы клуб оказался в связи с дефолтом в августе 1998-го. К тому периоду взаимоотношения Сулейманова и нового вождя Жемчужины Анатолия Байдачного испортились уже безнадежно. Байдачный, властолюбивый сверх меры, резво дал урузуметь, что влетать с Назимом как с футбольным небожителем не станет. В контракте с Жемчужиной у того значился квартирный вопросительный мотив. Но - месяц за месяцем - а по поводу вручения ордера на квартиру слышалось одно пренебрежительное завтра. В итоге ветеран ее купил и оформил прописку за свои кровные. Последняя, переполнившая чашу терпения капелька, - выезд во Владикавказ. Там на трибунах - фантасмагория: со стадиончиком у подножья сочинской горы Бытха, таковый контраст! Вся осетинская столица пришла глянуть на любимца. Вышагивает Назим по знакомому до боли подтрибунному коридору, а вверху - термоядерное скандирование: Суля! Суля!, и - к горлу подкатывает комок. Увы, в стартовом составе фамилии Сулейманова нет. Завершился начальный тайм, Жемчужина горит 0:2. Капитан команды экс-волгоградец Александр Ещенко просит Байдачного, чтобы тот выпустил Назима. Тренер же выплескивает на своего капитана ушат отборной брани: мол, не лезь, куда не следует. Во втором тайме гостям забивается ещё единственный гол. Назим продолжает интенсивную разминку, при всем при том ему по-прежнему со стороны Байдачного нуль внимания, и матч заканчивается. В гневе и обиде Сулейманов уже был готов запустить в ход кулаки. Между тем разнесся слух, что мастеру перекрыли кислород не столь вследствие личной антипатии сочинского тренера, сколь во имя особого обязательства, которое связало Байдачного с Газзаевым - тогда ещё предводителем в Алании. Тема сговора с целью на сто процентов вывести Сулейманова из игры обрела новое звучание, когда к Назиму, порвавшему было с Жемчужиной, проявил заинтересованность Локо из Нижнего Новгорода, уместно сказать пострадавший от его результативных ударов больше всех в России. Азербайджанский легионер более того поучаствовал вкупе с командой Валерия Овчинникова в сборах на Кипре. Но выкупить его не представилось возможным, потому что сумма трансфера, коей Байдачный оценил 34-летнего форварда, была заведомо неподъемной, причем и для больше благополучных в финансовом отношении клубов, чем нижегородский. С воцарением в Жемчужине Виктора Антиховича трансферный капкан разжался. Однако долгий нехитрый, повлекший утрату необходимого боевого тонуса, в зародыше погубил вариант Назима с не Бог весть каким классным Чкаловцем из Новосибирска и, таким образом, в 1999 году футболист не провел ни одного официального матча. В январе 2000-го Сулейманов, будучи учащимся ВШТ, на московском Кубке Содружества невзначай встретил Арсена Найденова, тот, что ещё раз заступил тогда на свою законную место в Сочи. Предложив ему подмога, в отклик услышал соответствовавшее действительности: У меня денег нет. Истосковавшийся по футболу Назим сказал, что готов пылить за Жемчужину задарма.

Так же читайте биографии известных людей:

Назым Хикмет Nazim Hikmet

Назым Хикмет - турецкий поэт, прозаик, сценарист, драматург и общественный деятель. Родился 20 января 1902 года.Назым Хикмет является одним из..
читать далее →

Наиль Мухамедзянов Nail Muhamedzianov

Многократный чемпион Казани и Татарстана по шахматам. Международный арбитр, мастер спорта СССР.
читать далее →

Наина Хонина Naina Khonina

Герои знаменитого фильма впервые появились перед зрителями в 1969 году на сцене тверского театра.
читать далее →

Наиф Хаватме Naif Havatme

Иорданский радикальный политический деятель. Его имя транслитерируется с арабского в различных возможных вариантах: Наиф Хаватма, Наеф Хаватма и т. д.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий