Известные люди

»

Норберт Винер

Мальчишкой я выцыганил у кого-то из многомудрых маминых знакомых тёмно-бордовую книжку, на обложке которой красовалось загадочное словечко "Кибернетика". Книжка поселилась на моих личных полках, которым принадлежало всё свободное пространство десятиметровой комнаты, и во многом определила дальнейшую судьбу своего обладателя. Произошло это ни капли не вследствие созвучности идей Винера моему придуманному миру. От первой до последней страницы я прочитал "Кибернетику или управление и связь в животном и машине" только когда готовил вступительную количество к своему диплому, наименование которого воспроизвести возьмусь вряд ли (что-то там про применение теории распознавания образов при построении математической модели рентгенорадиометрического экспресс-анализа руд цветных металлов). Так что же заставило меня с трогательной нежностью относиться к этой книге? Как ни забавно, причиной тому была история прочий замечательной книги. Мой папа (утащивший после этого развода с мамой всю любовно собранную им библиотеку) считал своим долгом внимательно присматривать за моим умственным развитием. В моём реестре значились Лем, Стругацкие, Шекли, Брэдбери и иже с ними. Но вот один раз он празднично вручил мне книжку некоего Робина Джорджа Коллингвуда, английского философа и историка культуры. Я привычно открыл книгу посредине и: заскучал. Этот дядя был мне не по зубам. Но оттого что я уже лежал на диване с книгой в руках (и не желал вставать), то решил хотя бы одолеть предисловие, собственноручно написанное автором. История, изложенная там, поразила до такой степени, что мне как гром среди ясного неба мучительно захотелось хотя бы мало сделаться похожим на маленького Робина. А было так: правильный папа велел слугам закрыть провинившегося будущего лорда Коллингвуда в библиотеке, проказник воспользовался ситуацией и вскарабкался по лестнице на самую верхнюю книжную полку, скинув с неё единый ворох бесценных фолиантов. Ну кто из нас в детстве не прятался в шкафу? Устраиваясь поудобнее на книжной полке, парнишка собрался положить под голову толстенный том в кожаном переплёте. И тут точка зрения его упал на заглавие. Прочитать его он не смог, буквы были незнакомыми. Перелистав книгу, Робин убедился, что контент напечатан на том же неведомом языке. Книга манила и, уложив её себе под голову, мальчишка уснул с мыслью, что посвятит изучению таинственных текстов всю бытие. Так оно и вышло. Та книжка была "Диалогами" Платона. Моя - "Кибернетикой" Винера. Я ещё не читал её. Но я о ней уже думал. Странные ощущения. Странные книги.

Наш герой, Норберт Винер, завершил свой основополагающий фундаментальный работа (вышеупомянутую "Кибернетику") в возрасте 54 лет. Подобная выдержка замечательным образом характеризует всю дорогу сомневающегося во всём большого учёного. Думаю, читатель сумеет по достоинству дать оценку уровень "выстраданности" материалов, преподнесённых в самой известной книге Винера, если вспомнит первые главы биографии "отца кибернетики".

Родители Норберта были выходцами из небольшого городка Белосток в Белоруссии. Слыли они людьми солидными и разумными, обладали довольно высоким социальным статусом и немалым достатком. Семейство Винеров не стало ждать ни погромов, ни Первой Мировой, ни братоубийственной Гражданской. На исходе девятнадцатого столетия они покинули всё ещё внешне спокойную и полностью благополучную Россию, и перебрались в Штаты. Глава семейства, Лео Винер, вскоре устроился профессором на кафедре славянских языков и литературы в Гарвардском университете. Позже он прославится как ведущий мастак по вопросам языковой интерференции, и его чуткость переключится на африканцев и индейцев, но в первые годы эмиграции посреди высоколобых коллег он стал просторно известен как переводчик на британский бессмертного разоблачительного труда Александра Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву" и папа очаровательного карапуза.

Ребёнок, названный на америкосский манер Норбертом, появился на свет 26 ноября 1894 года. Сей факт был зафиксирован федеральными властями в книге приходов и расходов человеческих жизней округа Колумбия штата Миссури. Я не знаю был ли он обрезан, посему доверяю вам судить, имеет ли Винер-младший право на главу в книге "Знаменитые евреи". (Впрочем, бывший майор советских танковых войск, Паша Андреев, для хохмы обрезанный во время боевых действий в Афганистане своим другом, военным хирургом Двужильным, уверял меня, что "все американцы своих детей обрезают ещё в детстве").

Лео с первых дней начал нервически суетиться около сына, придирчиво наблюдая за его рефлексами, в естественном для всякого отца стремлении выявить явные признаки гениальности у своего чада. Практикующий профессор Винер обрушился на невинного ребёнка со всей непоколебимостью новейших учебно-воспитательных методик. Мальчик учился гутарить и полагать вместе с тем на нескольких языках, а уяснять текст начал чуть-чуть ли не раньше, чем освоил нелёгкое искусство перемещения на своих двоих. В 4 года он уже был допущен к родительской библиотеке, а в 7 лет написал свой первостепеннный академический трактат по дарвинизму. Таким образом, напоминаю, между первой научной работой и первым публичным трудом случились без малого полвека тягостных раздумий. Однако интересы юного гения не ограничивались вопросами биологии и происхождения рода человеческого. Он с одинаковым увлечением цитировал терцины Данте и лженаучные монологи сказочного Паганеля. Ему грезились глубины ада и населённые неведомыми существами таинственные земли в возрасте, когда нормальным детям снятся сладкие розовые петушки и первые буквы алфавита. Домашнее воспитание не прошло даром.

Норберт ни при каких обстоятельствах по-настоящему не учился в средней школе. Зато 11 лет от роду он поступил в престижный Тафт-колледж, тот, что закончил с отличием уже сквозь три года. Половозрелые студенты посматривали на 14-летнего бакалавра с недоумением, граничащим с желанием немедля вручить по шее. Но юркий пухлый очкарик привычно вжимал непропорционально большую голову в узкие плечи и без малого вечно умудрялся ускользнуть от своих недоброжелателей. Юному Норберту доставалось порой и в словесных перепалках. Гордую еврейскую фамилию Винер (по-немецки wiener - венец) не так-то легко носить по коридорам американского учебного заведения в тинейджерском возрасте. Прямолинейные янки во все времена не весьма разбирались в тонких лингвистических нюансах, оттого словом "wiener" они для краткости называли немецкие копчёные колбаски "wienerwurst", а в дальнейшем придали этому слову и нисколько неприличное важность. (Если вы когда-нибудь слышали от американца детсадовского возраста жалостливое "Mammy, my wee-wee want pee-pee", то поймёте, о каком значении я веду речь.) Впрочем, Норберту (не смотря на заслуги папаши аккурат на ниве словесности) не было дела до языковых тонкостей. Он негромко бесился и обещался со временем отыграться на потомках злокозненных обидчиков.

Так, в забавах, скрыто пробегали дни, и к 18 годам Норберт Винер уже числился доктором философии по специальности "математическая логика" в Корнельском и Гарвардском университетах. В девятнадцатилетнем возрасте врач Винер был приглашён на кафедру математики Массачусетского Технологического Института, "где он и прослужил до последних дней своей малоприметной жизни". Так или эдак так позволительно было бы завершить биографическую статью об отце современной кибернетики. И всё сказанное было бы правдой, кабы не одна закавыка: если математику Винеру и удалось схорониться от человечества, то спрятался он в тени собственной славы.

Отец развил в Норберте болезненную тяга к ученью. "Когда я переставал обучаться хотя бы на минуту, мне казалось, что я перестаю дышать. Это было сродни тупому инстинкту", - вспоминал Винер уже в старшем возрасте. Вскоре ассистенту профессора Н.Винеру удалось уверить кафедральное руководство сориентировать его в Европу для "повышения квалификации". И сызнова он учился. В Кембридже - у великого Рассела и чудаковатого Харди, в Геттингене - у дотошного Гильберта. Сказать "и был любимым учеником" немного, изъясняться же о соучастии в создании современной математики и банально, и неоправданно в то же время. Норберт взрослел, в первый раз в жизни он обрёл самостоятельность. Оказавшись недосягаемым для заботливой родительской длани, ему захотелось в одночасье наверстать упущенное за годы "одарённого детства" (его собственное выражение). Нет, он не пустился во все тяжкие. Отнюдь. Наш юноша был чересчур стеснителен и неуклюж для романтических приключений. Винер позволил себе значительно более значительный грешок. Он усомнился в своём математическом призвании. Будущему "отцу кибернетики" пришлось вкусить свои силы в роли журналиста околоуниверситетской газетки, попробовать себя на педагогическом поприще, прослужить пару месяцев инженером на заводе. При этом он также посещал литературные кружки (где в те годы крутилось несть числа выходцев из России). Впрочем, достаточно резво Норберт разочаровался в попытках изменить судьбу и вернулся в Штаты, в стены близкий кафедры. В Европе шла махаловка, это мешало сосредоточиться.

Как-то Норберт Винер столкнулся с одним из своих студентов примерно университетского кампуса. Они перекинулись парой приветственных фраз и вскоре увлеклись обсуждением насущных математических проблем. По окончании беседы Винер повинно взглянул на студента и спросил: "Простите, а с какой стороны я пришёл сюда?" Студент почтительно указал ориентация. "Ага. Значит, я ещё не ел", - с грустью констатировал профессор. Не совершенно прикол.

Там, в МТИ, Винеру удалось "плодотворно переждать смутное время" между Первой и Второй Мировыми войнами. Пока вся Америка то трепетала в голодном отчаянии, то утешалась великодержавной эйфорией, "чистый учёный" делал своё занятие. Он успел сделаться профессором Гарвардского, Корнельского, Колумбийского, Брауновского, Геттингенского и прочих университетов, получил в собственное безраздельное владение кафедру в Массачусетском институте, написал сотни статей по теории вероятностей и статистике, по рядам и интегралам Фурье, по теории потенциала и теории чисел, по обобщённому гармоническому анализу и остальное, и остальное. Это были счастливейшие годы в его жизни. Он был молод, полон творческих планов, талантлив и абсолютно никому не известен. Его труды носили чисто академический нрав и могли изумлять коллег, но ни коим образом не тревожили прочую количество человечества.

Всё изменилось с приходом Гитлера к власти в Германии. Винер не был таким уж отшельником, социальные проблемы волновали его не только с точки зрения математического моделирования. Волны еврейских эмигрантов, хлынувших в 30-е годы сквозь океан в Новый Свет, принесли с собой затхлый аромат смерти. Америка втягивалась в новую войну, на которую профессор пожелал быть призванным. Нет, он не ходил в атаки и более того не управлял радаром (как Дуг Энгельбарт), ему не было присвоено никакого армейского звания. Норберт Винер не покидал пределов собственной кафедры. Просто сместились акценты. Теперь основное участливость учёного было уделено построению детерминированных стохастических моделей по организации и управлению американскими силами противовоздушной обороны. Винер первым предложил отступиться от практики ведения огня по отдельным целям (что имело чрезвычайно невысокий КПД в условиях реального боя батареи зенитных установок супротив эскадрильи вражеских самолётов). Он разработал новую действенную вероятностную модель управления силами ПВО. Задача была до того же сложна, сколь и интересна. И абсолютно невыполнима, на основополагающий точка зрения, без применения сегодняшней компьютерной техники. Действительно, какая песня без баяна, какая ракета без самонаведения?

Но махаловка закончилась. И боевой термин "самонаведение" уступил дорогу мирному слову "самообучение". С привычным азартом Винер делился ныне с коллегами наблюдениями из жизни микки маусов. История эта в эти дни стала хрестоматийной и называется она так: "Мышь в лабиринте". Действительно, если грызун (рядовой к запутанным норам) попадает в первый раз в свежеиспеченный лабиринт, то ведёт себя следующим образом: тыркается во все дыры, запоминая неверные ходы и не повторяя их. Так, до времени или поздненько, он добирается до цели (кусок сыра, вожделенная самка, ворота в другой мир и т.п.). Если же его выпустить в тот самый лабиринт ещё раз, он уже безошибочно пройдёт весь тракт из пункта А в пункт В. Вывод? Мышь в лабиринте - образец самообучающейся системы. Оставалось сформировать (или хотя бы в деталях описать) эдакую искусственную мышка. За что Винер и взялся с присущим ему пылом.

Свои лекции профессор Норберт Винер типично начинал с того, что снимал с носа очки, доставал из кармана носовой платочек и громко сморкался, следом пару минут обшаривал пространство в поисках мела, находил его, отворачивался спиной к аудитории и без предисловий записывал нечто на доске. Потом бормотал что-то как будто "неверно, всё неверно", стирал и записывал еще раз. Всё это могло повторяться вплоть до окончания лекции. За пару минут до звонка, Винер произносил: "Вот! Тут мы на в эти дни могли бы определить точку!" Доставал платочек, сморкался и, не глядя на аудиторию, удалялся из лекционного зала. Из воспоминаний известного физика С.К.Чена.

"Кибернетика" Винера увидела свет в 1948 году. Она на практике тотчас была признана важный научной общественностью "трудом из ряда вон:", переведена на десятки языков, и все-таки постижение величия этого творения пришло навалом позже. Читать "Кибернетику" нелегко (хотя вообще-то, с этого я начал данный текст). Читателю нужно нехило соображать и в математической логике, и в нейрофизиологии, и в статистике, и в инженерии, и в философии, чтобы дать оценку её по достоинству. Фундаментальный работа? Ну и что? Я знаю шибко многих хороших программистов, которые более того не держали "Кибернетику" в руках. Точнее так, я знаю шибко немногих программистов, которые её в руках держали. Читали, так вообще единицы! Что такое "кибернетика"? Платон (казалось бы, невзначай упомянутый выше) утверждал, что словом, похожим на это, финикийцы обозначали сложнейшую науку своего времени, науку судовождения. Если бы Платон и Винер могли повстречаться не только на книжной полке, старый грек изменил бы собственное точка зрения (правда дороже!). По Винеру, кибернетика - это наука об управлении, связях и обработке информации в технике, живых организмах и человеческом обществе. Наука, позволяющая творить ненатуральный интеллект. Наука, позволяющая править искусственным интеллектом.

В спецхране разрешено было заполучить засекреченный отчёт Винера Правительству США по теории экстраполяции случайных последовательностей и процессов. Отчёт был издан в ярко-жёлтой обложке и посреди математиков, имевших доступ к этому материалу и испытывавших немалые трудности при чтении этого отчета, получил наименование "жёлтой опасности". Из воспоминаний профессора МГУ В.Тихомирова.

Винер полагал очевидным, что многие концептуальные схемы, определяющие поведение живых организмов при решении конкретных задач, на практике идентичны схемам, характеризующим процессы управления в сложных технических системах. Более того, он убедительно доказывал, что социальные модели управления и модели управления в экономике могут быть проанализированы на основе тех же общих положений, которые разработаны в области управления системами, созданными людьми. Эти идеи получили формирование в очередном "популярно-математическом" труде, известном в русском переводе как "Кибернетика и общество". И хотя Винер совсем от всей души считал социальные науки "наихудшей областью для подтверждения законов кибернетики", творцы коммунистической идеи на долгое время заперли его труды в спецхран, опасаясь как раз "социально-политических последствий" проведения его идей в существование. Ситуация немного улучшилась в 60-е годы, когда, сидя в тени транспаранта "Кибернетику - на службу коммунизму!", просвещённый гомо-советикус, поражаясь собственной безграничной смелости, зачитывался "Понедельником" Стругацких. Что же до прочего мира, то Винера почитали как великого современника, осыпали его наградами, всячески требовали от него соучастия в развитии кибернетических идей. Совместно с Клодом Шенноном Винер заложил основы современной теории информации (уместно сказать, словечко "бит" - также их придумка). В лучах славы "отца кибернетики" могли греться целые академии. И тут, как показалось многим, "старец спятил". Авторитетнейший Винер публикует кряду два произведения, роман "Искуситель" и философский трактат "Творец и Голем", в которых недвусмысленно даёт взять в толк человечеству, что не только напуган разбуженной им стихией "нечеловеческой мысли", но и готов предложить свои услуги по изничтожению дьявольского творения.

За пару месяцев до смерти Норберт Винер был удостоен Золотой Медали Учёного, высшей награды для человека науки в Америке. На торжественном собрании, посвящённом этому событию, президент Джонсон произнёс: "Ваш вклад в науку на изумление универсален, ваш воззрение вечно был как пить дать оригинальным, вы потрясающее воплощение симбиоза чистого математика и прикладного учёного:" При этих словах Винер достал носовой платочек и прочувственно высморкался.

Он еле слышно умер весной 64-го года в Стокгольме. Голем пережил своего Творца.

Я понял, что наука - это призвание и служение, а не работа. Я научился люто презирать всякий искаженный вариант фактов и интеллектуальное притворство и гордиться отсутствием робости перед каждый задачей, на вывод которой у меня есть шансы. Все это стоит тех страданий, которыми приходится расплачиваться, но от того, кто не обладает достаточными физическими и моральными силами, я не стал бы требовать этой платы. Её не в состоянии уплатить жидкий, потому что это убьет его. Норберт Винер.

Так же читайте биографии известных людей:

Норберт Брайнин Norbert Brainin

Британский скрипач австрийского происхождения.
читать далее →

Норберто Алонсо Norberto Alonso

В 1971 году, когда Алонсо было 18, дебютировать в "Ривер Плейт" ему помог Диди. Здесь он получил 10-й номер, под которым когда-то играл Лабруна, и..
читать далее →

Норма Камали Norma Kamali

Училась на иллюстратора моды в Институте технологии моды. В 1967 г. вместе с мужем открыла бутик английской молодежной моды в Нью-Йорке, в котором..
читать далее →

Норма МакКорвей Norma McCorvery

Американская гражданка, известная под псевдонимом Джейн Роэ. В свое время она была главной действующей фигурой знаменитого судебного процесса Роэ..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий