Известные люди

»

Паата Бурчуладзе

Паата Бурчуладзе Paata Burchuladze Карьера: Опера
Рождение: Грузия
Казалось, еще вчера великий Караян назвал этого молодого грузина "вторым Шаляпиным", а сегодня ему 48 и он уже отмечает 25-летний юбилей своей мировой карьеры. Сегодня он поет во всех самых важных театрах, со всеми выдающимися дирижерами современности, все главные партии басового репертуара, но вершиной его творчества по праву считается образ Бориса Годунова, в котором ему удалось возродить шаляпинскую традицию.

Из досье "НГ" Паата Бурчуладзе родился в 1955 году в Тбилиси, в семье профессора и учительницы. Закончил вместе с тем Тбилисскую консерваторию по классу вокала и политехнический институт. В 1981 стал лауреатом конкурса им. Чайковского. В 1985 г. Выиграл Международный вокальный конкурс имени Лучано Паваротти. После сенсационного выступления в партии Рамфиса в "Аиде" в Ковент-Гарден началось его стремительное восхождение к вершинам вокальной славы. С тех пор Бурчуладзе поет в лучших театрах мира - в Ла Скала, в Вашингтонской опере, в Метрополитен опера, в Венской Штаатсопер. Иногда, но крайне нечасто, приезжает в Москву. Выступает с сольными концертами по всему миру. Женат. Имеет двоих взрослых сыновей.

-Паата, когда-то на всю планету прогремели слова Караяна, тот, что назвал вас "вторым Шаляпиным". Как он вас нашел?

- Это длинная история. Начинается она с Конкурса Чайковского, на котором я победил. Важно изловить и не выпустить тот самый миг удачи - ладно спеть в нужное время в нужном месте. Так вот, в жюри был единственный мужчина, тот, что позвонил в Лондон и рассказал там обо мне кому нужно. Тогда лондонский агент прислал в Госконцерт запрос на меня, те в отклик послали кусок моей записи. В результате меня пригласили на прослушивание в "Ковент-Гарден". Снапевал пробу и тут же получил контракт на тот самый же год на премьеру "Аиды" - напевал совместно с Паваротти и Риччарелли под управлением Зубина Меты. То есть так удачно вышло, что я попал в обойму. Об этом немедленно же узнал Караян и вызвал меня на прослушивание в Зальцбург. В тот же год я уже напевал с ним в "Дон Жуане" на Зальцбургском фестивале.

- Караян не подавлял вас своим масштабом?

- Что вы! Наоборот, распевать с ним было сплошным удовольствием.

- А Мути?

- Да, в некоторых местах Мути чуть-чуть давит на певцов. Но, повторяю, я не стану комментировать дирижеров. Так они чувствуют и имеют на это право. Скажу только, что и Гергиев, и тот же Мути в единственный день дирижируют так, а в иной - совершенно по-другому. Вот на последнем Зальцбургском фестивале мы с Мути репетировали "Реквием" Верди в одном темпе, а на публике во второй раз он провел его в два раза медленнее.

- Весь ли репертуар Шаляпина вы смогли бы воспроизвести?

- В принципе все, что напевал Шаляпин, я знаю. Но есть такие вещи, которые мне не по силам, которые я более того и трогать не буду.

- Какого вашего Бориса вы в особенности цените?

- Очень люблю нашего с Гергиевым "Бориса" в Мюнхене - тот самый нынешний, но шибко чистый спектакль лет десять вспять поставил Йоханнес Шааф. Нравится мне постановка Андрея Тарковского, в которой я напевал в "Ковент-Гарден". Но самое большое блаженство я получил от старого московского "Бориса", когда впервой напевал его тут в феврале. Важно, где ты поешь - в данном случае на месте происшествия.

- Вас на Западе воспринимают как грузинского баса или как русского? Можно ли произносить о грузинской школе пения как о чем-то самостоятельном?

- Там я российский бас, и это для меня наивысший комплимент. Грузинская учебное заведение в принципе есть, но она касается в свое время всего теноров и сопрано, отчасти баритонов. Когда меня спрашивают, к какой школе я себя отношу, отвечаю, что я агент типичной русской басовой школы. В этих традициях меня воспитывали мой основополагающий педагог - профессор Одесской консерватории Евгений Николаевич Иванов и его супруга, мой основной концертмейстер Людмила Иванова.

- Это не слияние русской с итальянской, а аккурат чисто русская учебное заведение пения?

- Абсолютно.

- Но тогда вам, вероятно, пришлось на ходу приспосабливаться к "мировым стандартам", когда вы попали в большую оперу?

- Я это все мог, потому как я три года учился у Джульетты Симионато в Школе усовершенствования при "Ла Скала".

- Бас вашего амплуа заключен между Борисом Годуновым и отцами, жрецами, мудрецами в зарубежных операх. Какие новые роли у вас появились и что вы готовите?

- В основном у меня все старое, это зависит от театров - они предлагают. С иной стороны, роли того же Бориса или Филиппа в "Дон Карлосе" до того неисчерпаемы, что их разрешено совершенствовать всю бытие и так и не достичь идеала. Нового самое малое - в этом сезоне я в первый раз спел Осмина в "Похищении из сераля" Моцарта в Мюнхене, хотя это не мое прямое дело; все-таки эта музыка написана не для моего голоса, она излишне подвижна, и я не собираюсь на ней длительно задерживаться. Есть намного больше интересные вещи. Для "Метрополитен-опера" учу Кочубея в "Мазепе" Чайковского, Альвизе в "Джоконде" Понкьелли и для Афин Прочиду в "Сицилийской вечерне" - это единственная из центральных басовых партий Верди, которую я покуда ещё не спел. Мое занятие - итальянский и российский репертуар. Так все считают.

- Бытует взгляд, что важный оперный конвейер вращает мафия, то есть не талантливые артисты, дирижеры, режиссеры, но корпоративные интересы, игры импресарио и капитала. А вам как кажется изнутри?

- Не могу условиться с этим. Какая мафия?! Просто всякий театр внутри и около себя создает некую команду. Политики делают то же самое. А как ещё трудиться? Так в любом деле. А кто в театре верховодит - так это смотря где. Есть разные театры. Где-то на первом плане певец, где-то диктат дирижеров, где-то все решают режиссеры. И если дирижерский диктат ещё приемлем, то режиссерская тирания заканчивается весьма плачевно. Иногда эти фантазии переходят все границы нравственности, в особенности в Германии. То, что рассказала нам всем Гулегина, как ее 12 лет вспять в Вене заставляли вместо Лизы рисовать похотливую проститутку и укладываться перед Германом, это ещё невинные штучки по сравнению с тем, что происходит в настоящий момент. По сцене беспрерывно ходят голые. А как вам понравится "Бал-маскарад", где открытыми дверями на вас смотрят одиннадцать туалетов? Много грязи бывает и в постановках "Бориса Годунова". В одной постановке режиссер видел его алкоголиком - я это все смягчал, как мог, но миг, когда Юродивый передает Борису бутылку водки, был нетрудно ужасен.

- То есть вы послушный артист?

- Да, но когда становится в особенности невыносимо, начинаю защищаться.

- В каких театрах самые высокие гонорары?

- Везде без малого в равной мере.

- Но я знаю, что Холендер в Вене непочатый край не платит, да и условия у него жесткие

- Вот у него в настоящее время без малого никто и не поет. Например, у меня в этом году всего три спектакля в Венской опере - в декабре "Симон Бокканегра". Но в любом случае это град, где надобно показываться, потому изредка мы соглашаемся на компромисс.

- Вас интересует отклик на ваше творчество?

- А как же. Если это непрофессионально, то, конечно, действует на нервы, а если критик разбирается, это значимо прочитать. В принципе нет певцов без недостатков, начиная с Марии Каллас, так что все зависит от эмоционального настроя критика: самому принять блаженство и донести его до читателя или все ликвидировать.

- Продолжаете ли вы записываться?

- Сейчас чуть-чуть записывают опер - все уже записали. Кому нужна "Аида" номер пятьдесят пять?

- Где ваш жилище по ощущению?

- Трудный вопросительный мотив для человека с цыганским образом жизни. Наверное, в аэропорту, в театре. Грузия - конечно, но я там давнехонько не живу. У меня есть квартирка в Вене, квартирка в Берлине, это благоприятно для перемещений по Европе.

- Вы в текущий момент в прекрасной спортивной форме. Это ваша подружка Гулегина втянула вас в моржевание или вы сами занимаетесь модным в текущий момент самооздоровлением?

- Я сам поддерживаю свою форму, в нашем деле это сильно существенно. Принцип - ограничение. Когда немало работы, то и застолий хоть отбавляй - необходимо от этого отказываться, а по вечерам вообще немного есть. А что сделать?

- В Грузии, как и на Украине, поют все, но, видать, в семье должны быть особые понятия, чтобы наследник рода пошел в певцы?

- Я ни при каких обстоятельствах не хотел распевать и в юности не считал это серьезным делом. Мой папа был профессором политехнического института, мать - педагогом английского языка. Но они меня всю дорогу толкали к пению. Я окончил музыкальную семилетку по фортепиано и по просьбе родителей поступил в Тбилисскую консерваторию на вокал, благо, звук у меня неизменно был, а по собственному желанию - в вечерний политех на ПГС (индустриальное и гражданское строительство). К сожалению, сегодня от всего этого остался только диплом, так что если неожиданно я построю жилище, то не советую туда никому въезжать.

- Чем занимаются ваши дети?

- У меня два сына от первого брака, единственный в Вене, иной в Тбилиси, но они не певцы. Чем они занимаются, я бы не хотел произносить.

- А благоверная не поет?

- Слава богу, нет, Анжела - медик по образованию, нам хватит и одного больного человека в доме.

Так же читайте биографии известных людей:
Пабло Неруда Pablo Neruda

В 1971-м Неруда узнал о присуждении ему Нобелевской премии по литературе. Был уже и без того богат посольским жалованьем, гонорарами, известностью,..
читать далее

Пабло Пикассо Pablo Picasso

Многие исследователи стремятся объяснить стилистическое непостоянство художника его генами, приписывая его матери еврейское происхождение; однако..
читать далее

Пабло Барриентос Pablo Barrientos

Аргентинский полузащитник Москвы Пабло Барриентос в матче с ЦСКА забил гол, принял участие во всех опасных атаках своей команды, а после игры..
читать далее

Пабло Казальс Pablo Casals

испанский виолончелист, дирижер, композитор, один из самых ярких виолончелистов-виртуозов 20 в.
читать далее

Ваши комментарии
добавить комментарий