Известные люди

»

Айзек Стерн

Счастлив обитель, где пенье скрипки

Наставляет нас на тракт.

Булат Окуджава

Он родился 21 июля 1920 года в городе Кременце, что на самой границе Украины с Польшей. Его назвали библейским именем Исаак, но уже в 10 месяцев он стал Айзеком: семейство Стернов перебралась из охваченной пламенем Гражданской войны России в спокойную Америку, в град Сан-Франциско. Впрочем, для родных он завсегда оставался Исааком: в семье говорили только по-русски, и российский язык на всю существование остался с Айзеком Стерном.

Семья была музыкальной: матушка любила распевать, папа играл на фортепиано, и в 6 лет мальчика также стали обучать на стареньком пианино. Но сильно резво он решил, что будет игрывать на скрипке.

Талант юного музыканта проявился сильно скоро. В 8 лет он поступил в консерваторию, в 10 лет дал свой основополагающий сольный концерт. Несколько месяцев учился у Люиса Персинджера, ведущего профессора музыки, учителя Иегуди Менухина. Но настоящим его учителем стал концертмейстер симфонического оркестра Наум Блиндер, "невозвращенец" из Советского Союза. В Одессе Блиндер учился у знаменитого Петра Столярского, учителя Мильштейна, Ойстраха и многих других выдающихся скрипачей. А следом, в Англии, его учителем был Адольф Бродский, тот самый-самый Бродский, тот, что впервой в мире сделал скрипичный концерт Чайковского.

Выступления юного скрипача следовали одно за другим, неизменно сопровождаясь хвалебными отзывами местных критиков. В марте 1937 года он играл скрипичный концерт Брамса, и его претворение в жизнь транслировали по радио на всю страну.

Все чаще Стерн и его преподаватель подумывали о выступлении в Нью-Йорке. Его "ангел-хранитель", пожилая покровительница юных талантов Люти Голдстайн купила для него за 6,5 тысяч долларов скрипку Гвадиани, и он отправился завоевывать Нью-Йорк.

Концерт состоялся в октябре 1937 года в Таун-холле. Айзек решил блеснуть техникой и составил программу из сложнейших произведений Баха, Венявского, Тартини, Глазунова, Шимановского.

Завоевать Нью-Йорк не удалось. Критики, отмечая несомненный гений музыканта, посчитали его игру "неустойчивой" и посоветовали возвратиться в Сан-Франциско продолжить занятия. Расстроенный Айзек шесть часов колесил по Нью-Йорку в автобусе, глядя в оконце и ничего не замечая около себя. Он мучительно думал, что делать: послушаться совета и возвратиться, или принять одно из предложений трех оркестров нью-йоркского радио занять местоположение концертмейстера, обеспечив материальное благополучие семьи. После долгих раздумий он решил: сверх меры полно сил и времени потрачено, чтобы так нетрудно отступиться от карьеры солиста.

Он вернулся домой и стал усиленно заниматься, продолжая концертировать. Менее чем сквозь два года, в феврале 1939 года Айзек Стерн вновь играл в Таун-холле. На тот самый раз он победил: критика была единодушна в высокой оценке исполнительского мастерства юного скрипача.

Второй концерт в Таун-холле стал началом профессиональной деятельности Айзека Стерна. Он переехал в Нью-Йорк и попал под крылышко Сола Юрока, знаменитого импресарио, открывателя многих талантов. Их отношения переросли в подлинную дружбу, не прерывавшуюся до самой смерти Юрока. Маститый импресарио стал продвигать молодого, не знакомого широкой публике скрипача. Он говорил организаторам концертов: "Я дам вам фунт Артура Рубинштейна или Мариан Андерсон, если вы возьмете три унции Айзека Стерна".

8 января 1943 года в Карнеги-холле состоялся концерт "Сол Юрок представляет Айзека Стерна". Молодой скрипач выбрал шибко трудную программу и играл, по его выражению, "без малого дерзко". Известный мелодический критик Ирвинг Колодин писал в газете "Sun" на следующий день: "Программа, которую играл Стерн прошлым вечером, ужаснула бы большинство закаленных виртуозов, но м-р Стерн справился с задачей с впечатляющим умением и музыкальной изобретательностью".

В тот конец дня Стерн ещё не знал, какую образ в его жизни сыграет Карнеги-холл и какую образ сыграет он в судьбе Карнеги-холла...

А в мире полыхала битва. Родственники отца и матери Стерна сообща со всеми евреями города были заживо сожжены немцами в Кременце. С тех пор звучание немецкого языка вызывало в нем реакцию, не позволявшую определить необходимую для исполнителя связь с аудиторией. Он понимал, что это личное, своим детям и ученикам советовал игрывать на родине Баха, Бетховена и многих других великих композиторов, но сам за всю свою долгую исполнительскую карьеру ни разу не играл ни в Германии, ни в Австрии.

Война входила в бытие Стерна порой самым неожиданным образом. В Нью-Йорке он жил в квартире профессора физики Голдсмита, большого любителя и знатока классической музыки. В начале войны Голдсмит переехал в Чикаго, где участвовал в разработке атомной бомбы. Когда Стерн бывал в Чикаго, профессор и его друзья зачастую приходили на его концерты. Однажды они попросили Стерна принять участие в эксперименте, тот, что помог бы обусловить реакцию человека на нахождение на разной глубине и высоте. Стерна опутали с ног до головы проводами и попросили что-нибудь сыграть. Он играл "Престо" из соль-минорной сонаты Баха для скрипки соло, а давление и содержание кислорода в воздухе изменяли от уровня больших глубин до уровня больших высот. Ученые следили за реакцией тренированных рук скрипача и фиксировали опыт на пленку. Фильм до сих пор остается в секрете.

В ноябре 1943 года Стерна вызвали на призывной пункт, но признали негодным к службе из-за плоскостопия и старой операции на позвоночнике. Он, при всем при том, всей душой хотел подмогнуть стране и организовал бригаду, в которую, помимо него, входили его аккомпаниатор Александр Закин и три певца из Метрополитен-оперы. Бригада побывала на тихоокеанских островах, в Гренландии и Исландии и дала уймище концертов в госпиталях и на тренировочных базах американской армии.

После войны Стерн хоть отбавляй и благополучно гастролировал у себя в стране и в Европе, выступал с выдающимися дирижерами Пьером Монтре, Сержем Кусевицким, Юджином Орманди, Леонардом Бернстайном, играл камерную музыку с Пабло Казальсом, Юджином Истоминым, Александром Шнайдером. В 1946 году он вышел на сцену Карнеги-холла с прекрасной скрипкой Гварнери, которую купил за 65 тысяч долларов. Впоследствии он приобрел ещё одного Гварнери - скрипку, принадлежавшую когда-то знаменитому бельгийскому скрипачу Эжену Изаи и обладавшую уникальным звуком, мощным и певучим.

В 1949 году он женился на балерине Норе Кэй, но брак оказался непрочным: сквозь 6 месяцев они разошлись.

В сентябре 1949 года Стерн впервой побывал в Израиле и практически влюбился в эту страну, в ее охваченный энтузиазмом население. Он полно раз гастролировал в Израиле и был там в самые трудные для страны времена: в 1967 году во время 6-дневной войны, в 1973 году, когда Израиль воевал с Египтом и Сирией. В 1991 году во время кризиса в Персидском заливе он вновь помчался в Израиль, отменив запланированные гастроли в Европе. Сохранилась фотография Стерна, играющего на скрипке в противогазе. Однако фотография сделана за кулисами во время репетиции, а во время концерта на сцене перед сидящими в противогазах людьми стоял скрипач и вдохновенно играл, без противогаза, в полном концертном облачении.

В Израиле Стерн познакомился с Верой Линденблит, еврейской девушкой с тяжелым прошлым, в котором было и бегство от нацистов в Париж из Берлина, где она жила с родителями, и кончина отца в Освенциме. Она переехала из Нью-Йорка в Израиль за два месяца до начала гастролей Стерна и мечтала угодить на его концерт, но все билеты были проданы. Тогда она попросила Александра Закина, с которым была знакома, провести ее в зал, и тот познакомил ее с Айзеком. Через 17 дней, 17 августа 1951 года, они поженились и прожили вкупе 45 лет.

И ещё одно событие связано с Израилем. В 1957 году Стерн услышал игру на скрипке двух невероятно талантливых израильских мальчиков Пинхаса Цукермана и Ицхака Перлмана. Спустя четыре года стараниями Стерна оба они оказались в Нью-Йорке, где продолжили занятия. Сол Юрок безотлагательно же стал опекать Пинки Цукермана. С Перлманом же было сложнее: он переболел полиомиелитом, ходил на костылях и играл сидя. Узнав об этом, Юрок категорически отказался от юного скрипача и только под давлением Стерна изменил заключение, поверил в него - и не ошибся: в настоящее время Ицхак Перлман - самый-самый, пожалуй, популярный скрипач Америки.

В 1951 году, когда Стерн гастролировал в Антверпене, к нему в комнату отдыха пришел Давид Ойстрах. Два выдающихся скрипача тепло приветствовали дружбан друга и договорились увидаться посредством немного дней в Брюсселе на конкурсе имени королевы Елизаветы. Их саммит продолжалась пять часов, они говорили по-русски о жизни в их странах, о политике, о музыке. С тех пор они не пропускали возможности увидаться товарищ с другом, но, по обоюдному согласию, ни в жизнь не писали товарищ другу письма, боясь осложнить бытие Ойстраха в Советском Союзе.

Последний раз они встретились в Лондоне за три месяца до смерти Ойстраха. Он сильно нехорошо выглядел, и Стерн спросил у него:

- Почему вы не уедете? Вас кругом почитают, посредством год вы бы стали богатым.

- Я не могу, - сказал Ойстрах. - Они не разрешают моей семье колесить со мной. Я не могу этого соорудить из-за жены и детей.

- Но отчего вы так немало работаете в России, играете, дирижируете, преподаете с утра до ночи, и никак не остановитесь?

- Если я остановлюсь более того ненадолго, я начну полагать. Если я буду размышлять, я умру, - ответил Ойстрах.

Ойстрах с сыном Игорем встретили Стерна в гостинице "Москва", когда тот в первый раз прилетел в СССР на гастроли в апреле 1956 года. На его концерт в Большом зале консерватории пришло больше двух тысяч любителей музыки, в том числе море профессионалов-музыкантов. В антракте к нему за кулисы пришел Ойстрах и поздравил его с огромным успехом.

Затем были гастроли по всему Союзу - в Ленинграде, Киеве, Баку, Тбилиси... В Ереване он беседовал с Арамом Хачатуряном о роли народной музыки в творчестве композитора. Хачатурян говорил о том, что народная музыка - это суть человеческая его произведений, она в его сердце, его кровь и плоть. Стерн, игравший немало произведений современных композиторов, пытался его уверить, что народная музыка, при всей ее значимости, должна быть только базой, на которой строится сооружение теперешний музыки с ее новым языком и экспериментальными идеями. Переубедить Хачатуряна ему не удалось.

Перед отъездом в Советский Союз Стерна просили постараться сдвинуть с мертвой точки ход культурного обмена между двумя странами. Ещё раньше Конгресс США принял закон об обязательном снятии отпечатков пальцев у всех артистов, въезжавших в Америку. Советские власти провозгласили тот самый закон унизительным и неприемлемым. На приеме в его честь, на котором присутствовали Хрущев, Булганин, Молотов и Маленков, Стерн решил испытать. Он обратился к Хрущеву с просьбой обратить в Америку советских артистов, несмотря на принятый Конгрессом закон. "Скажите президенту, чтобы он изменил закон" - ответил ему Хрущев. "Но у нас президент не может изменить закон, это под силу только Конгрессу" - сказал Стерн. В отклик Хрущев, под одобрительный хохот присутствовавших на приеме чиновников, рассказал историю, как некто, вывалившись из саней, расквасил себе голову так, что у него вытекли мозги, но когда подбежавший крестьянин предложил раненому возвратить мозги на местоположение, тот сказал: "Они мне не нужны, я потому что еду на сессию парламента".

На следующий день эта не уж очень остроумная юмористика советского премьера с очевидным намеком на Конгресс США была на первых полосах ведущих американских газет, и подписание соглашения о культурном обмене между СССР и Соединёнными Штатами было заторможено ещё без малого на два года. Оно было подписано 27 января 1958 года, и в журнале "Time" появилось чье-то шутливое высказывание: "Русские посылают к нам своих евреев из Одессы, и мы посылаем им наших евреев из Одессы".

Стерн побывал в Советском Союзе ещё раз в 1958 году. В 1967 и 1968 годах не принял приглашения на гастроли из-за отношения советских властей к Израилю и следом известных событий в Чехословакии. Последний раз он гастролировал в России в 1992 году, уже затем развала Советского Союза.

В середине 1950-х годов в Нью-Йорке начали создавать комплекс зданий Линкольн-центра. В одно из зданий должен был переселиться Нью-йоркский филармонический оркестр, размещавшийся в Карнеги-холле, и тогдашний обладатель зала Саймон решил сооружение сбыть. Он просил за него 3 миллиона долларов, но покупатели не объявлялись: считалось, что Нью-Йорку довольно одного большого музыкального зала. Тогда решено было снести сооружение и на его месте отгрохать небоскреб под офисы. Рисунок небоскреба, облицованного красными керамическими панелями, появился в журнале "Life".

Историческое сооружение Карнеги-холла было построено в 1891 году. На концертах, посвященных открытию зала, оркестром дирижировал Петр Ильич Чайковский, и с тех пор зал, обладавший изумительной акустикой, стал музыкальным символом Америки, своего рода Меккой для отечественных и зарубежных музыкантов. Естественно, будущность разрушения знаменитого зала не оставила равнодушными многочисленных любителей музыки. Были сформированы комитеты по защите Карнеги-холла, проводились митинги и демонстрации, но все попытки спасти зал оказывались безуспешными, в то время как в борьбу не включился Айзек Стерн.

Действия Стерна были обдуманными и целенаправленными. Он понял, что выход из создавшейся ситуации только один: Карнеги-холл должен принадлежать городу. А для этого нужно уговорить власти города и штата в исключительной исторической и музыкальной ценности здания, в необходимости располагать в городе ещё единственный большущий зал, тот, что не будет обузой для налогоплательщиков. Квартира Стерна стала штабом Комитета за сохранение Карнеги-холла. В Комитет вошли видные бизнесмены и политические деятели обеих главных партий страны, которые должны были лоббировать республиканскую легислатуру штата и демократический городской совет Нью-Йорка.

Стерн подготовил контент открытого письма в защиту Карнеги-холла, которое подписали Пабло Казальс, Владимир Горовиц, Яша Хейфец, Фриц Крейслер, Артур Рубинштейн, Леопольд Стоковский, Леонард Бернстайн, Вэн Клайберн и другие выдающиеся музыканты. Стерн вошел в контакт с тогдашним главой администрации города города Робертом Вагнером, тот, что стал его сторонником.

16 апреля 1960 года глава администрации области штата Нельсон Рокфеллер подписал вывод легислатуры, разрешающее городу Нью-Йорку обрести Карнеги-холл. В середине мая град купил у Саймона сооружение и передал его в аренду корпорации "Карнеги-холл", президентом которой стал Айзек Стерн. Когда в сентябре он появился на сцене, чтобы игрывать Скрипичный концерт Бетховена, зал встретил его овацией.

Сорокалетний Стерн жил насыщенной творческой жизнью: концерты, гастроли, звукозапись грамофонных пластинок. Еще в 1945 году он начал действовать в кино: в фильме "Humoresque" ("Юмореска") он дублировал знаменитого актера Джона Гарфилда. Скрипичную музыку, которую якобы играл Гарфилд, исполнял Стерн, и в кадрах, показывавших левую руку скрипача, снята длань Стерна. А в фильме 1953 года "Tonight We Sing" ("Сегодня вечером мы поем"), рассказывавшем о жизни Сола Юрока, Стерн сыграл образ Эподруга жизни Изаи. В 1971 году он с огромным удовольствием принял участие в записи звуковой дорожки фильма "Fiddler on the Roof" ("Скрипач на крыше") по "Тевье-молочнику" Шолом-Алейхема.

В 1979 году Стерна пригласили на гастроли в Китай. С ним поехала небольшая киногруппа, которая запечатлела события и встречи, происходившие во время этого необыкновенно интересного и успешного турне. Из километров киноматериала был создан полуторачасовой кино "From Mao to Mozart" ("От Мао к Моцарту"), в котором Стерн был главным действующим лицом и комментатором. Фильм был признан лучшей документальной кинолентой 1980 года и получил Оскара.

С Мстиславом Ростроповичем (в пачке) и Грегори Пеком на праздновании 70-летнего юбилея

В семье Стернов росли трое прекрасных детей - дочка Шира и сыновья Майкл и Дэвид. Дети выросли, обзавелись семьями. Шира посвятила существование иудаизму, стала раввином, как и ее супруг. Сыновья избрали музыкальную карьеру, оба стали дирижерами. Вера интенсивно занималась общественной работой, была избрана президентом Американо-израильского культурного фонда. После того, как дети разъехались из родительского дома, супруги явственно увидели, что произвольный из них живет своей жизнью, совместное проживание стало им в тягость. Они решили развестись.

Немалую образ в этом событии сыграло то, что 75-летний Стерн влюбился. Его возлюбленная, юная красивая Линда Рейнольдс, работала в Центре исполнительского искусства имени Кеннеди в Вашингтоне. Талантливая пианистка, она отдала предпочтение заниматься историей музыки, была знакома со многими музыкантами и неплохо знала специфику их жизни. Еще до развода они открыто жили сообща в доме Стерна в Коннектикуте, а в ноябре 1996 года стали мужем и женой.

В 1999 году Стерн впервой прилетел в Германию. Когда они с Линдой спускались по трапу самолета, журналисты спросили: "Где же ваш Гварнери?" "Отдыхает в своей постели в Нью-Йорке" - ответил Стерн: он остался верен себе и приехал в Германию без скрипки. Они побывали во многих городах Германии, посетили места, где когда-то жили и творили Бах, Бетховен, Брамс, Мендельсон...

Стерн был веселым, жизнелюбивым человеком. Он что надо плавал, прилично играл в настольный и громадный теннис, не щадя рук, за что был как-то наказан вывихом запястья. Свою автобиографическую книгу, написанную в 1999 году, он назвал "My First 79 Years" ("Мои первые 79 лет"), как бы поддразнивая судьбу. Вторые 79 лет ему протянуть не довелось: 23 сентября 2001 он умер.

Через месяц потом его смерти в Аудитории Айзека Стерна Карнеги-холла на конец дня памяти скрипача собрались почитатели его таланта. 2 тысячи мест Аудитории были заполнены, ещё 400 дядя смотрели концерт по внутреннему телевидению. Любимые произведения Стерна играли выдающиеся музыканты, чьи творческие судьбы во многом состоялись благодаря его стараниям: Ицхак Перлман, Пинхас Цукерман, Йо-йо Ма, Эмануэль Экс, Мидори...

Председатель Совета корпорации "Карнеги-холл" Сэнфорд Вайл, обращаясь к собравшимся, сказал: "Айзек любил калякать, что Карнеги-холл - своеобразный зал: в его стенах обитают души Чайковского, Горовица, Тосканини и многих других великих музыкантов. Отныне к ним присоединилась личность Айзека Стерна". Ответом была овация - последняя овация великому скрипачу.

Так же читайте биографии известных людей:

Айзек Хайес Ayzek Hayes

Американский ритм-энд-блюз-музыкант.
читать далее →

Айк Котанян Ayk Kotanyan

Армянский государственный деятель.
читать далее →

Айк Арутюнян Ayk Arutunyan

Армянский военный деятель, генерал-полковник.
читать далее →

Айн Рэнд (Алиса Розенбаум) Ain Rand

Эта женщина ступила на берег Америки в возрасте двадцати одного года, плохо разговаривая по-английски, с пятьюдесятью долларами в кармане и мечтой..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий