Известные люди

»

Александр Зайцев

Родился 2 Мая 1912 года в Нижнем Новгороде. С 1933 года обучался в Харьковском военном авиационном училище лётчиков. В 1937 году добровольцем сражался в Китае, имел звание Лейтенанта, был награждён орденом Красного Знамени.

В отрезок времени Советско - Финляндской войны совершил 51 боевой вылет и был награждён орденом Красной Звезды.

В годы Великой Отечественной войны сражался в составе 145-го ( с 7 Марта 1942 года - 19-й Гвардейский ) и 760-го истребительных авиационных полков. 4 Августа 1941 года в тяжёлом бою сшиб известного немецкого аса Герхарда Шашке.

Гвардии Майор А. П. Зайцев погиб 30 Мая 1942 года. На его счету больше 200 боевых вылетов и 35 воздушных побед ( 14 самолётов сшиб лично и 21 - в составе группы ). Некоторые источники указывают на 41 победу, может быть с учётом боевых действий в Китае и Финляндии. Награждён орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды.

* * *

Лётчики 145-го истребительного полка не зачастую заходили в редакцию армейской газеты "Часовой Севера". Но если кто - то и приезжал туда, то это становилось событием. И не ненароком, вследствие того что что у газетчиков лётчики пользовались особым уважением. Ведь они также, как и все Мурманчане, без малого каждый день видели, как наши лётчики отражали налёты вражеских самолётов на городок. Своим спокойствием городок во многом был обязан им. Иногда воздушные бои завязывались над самим городом, и обитатели его были свидетелями смелости и отваги своих соколов. Находясь более того в меньшинстве, они штурмовали врага. В общем, лётчиков любили и не упускали случая побеседовать с кем - либо из них.

О лётчиках и о воздушных боях газета сообщала без малого в каждом номере. Тесные связи с ними поддерживали сотрудники газеты беллетрист Илья Бражнин, Борис Фёдоров, Георгий Мокин, Юзеф Лифщиц. Однажды в редакционный отдел, располагавшийся тогда в гарнизонном Доме Красной Армии, вошёл моложавый краснощёкий Капитан и достаточно властным голосом спросил, где отыскать политрука Илью Бражнина. Бражнин, оказавшийся в иной комнате, вышел на зов и представил полиграфистам лётчика:

- Гроза фашистских стервятников, начальник самой боевой эскадрильи, которую я знаю, Капитан Александр Зайцев.

Все с интересом смотрели на лётчика, о котором газета писала уже несть числа. С первых дней войны он завоевал славу бесстрашного воздушного бойца, боевого командира. Прошла только неделька с начала боевых действий на советско - германском фронте, а газета в заметке "Славный боевой командир" писала:

"Любое боевое поручение бесстрашные лётчики во главе с Зайцевым выполняют удачно. Враг уже не раз испытал их мощный, уничтожающий потрясение. Недавно они сшибли 2 самолёта противника. Как бы противник ни был жесток, он не устоит перед силой славных советских соколов - перед такими храбрыми, неустрашимыми лётчиками, каким являются Зайцев и его боевые товарищи".

Был он невысокого роста, коренастый, с ясными голубыми глазами и густыми бровями. На тужурке у него поблескивал свеженький орден Ленина. Сам Зайцев, при всем при том, услышав ту аттестацию, которую дал ему Бражнин, смутился, запротестовал.

- Что ж ты меня, Илья, перед товарищами так превозносишь, - сказал он. - Даже несподручно как - то.

- А что ? - оправдывался Бражнин. - Что я особенного сказал ? Что враги тебя боятся ? Так это ж факт. Сколько у тебя на счету ? 7 сбитых самолетов ! Это тебе не юмористика. А что эскадрилья твоя самая боевая из тех, что я знаю, так я и знаю всего одну твою эскадрилью. С другими ещё не успел познакомиться.

Зайцев понял шутку и рассмеялся. Он стал допытывать газетчиков, как живётся в Мурманске, не крайне ли волнует немецкая авиация. Те отвечали, что хоть и случаются налёты, но существовать ещё разрешено, наши лётчики одним духом отгоняют врага. Зайцев улыбнулся и сказал: "Стараемся".

Он был в хорошем настроении. Оказалось, только что член Военного совета Генерал Крюков вручил Зайцеву орден Ленина, которым он был награждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 Июля 1941 года. Таким образом Александр Петрович стал трижды орденоносцем, и, пожалуй, в тот отрезок времени посреди армейских лётчиков на Заполярном фронте никто не носил столь наград и не пользовался таким огромным и заслуженным авторитетом. Поэтому, все газетчики откровенно поздравили героя с наградой. Он поблагодарил, и нежданно, как - то по озорному подмигнув, спросил:

- Поди, допытывать будете, как воюю, как врага сбиваю ?

- Неплохо было бы послушать, - сказал кто - то. Зайцев с сочувствием посмотрел на газетчиков и сказал, как будто извиняясь:

- Не мастер я, друзья, гутарить. Бить врага могу. Чувствую, что получается. А вот поведать об этом... Нет, не получается. Мне кажется, ничего особенного: подошёл, ударил, если попал - сшиб, а нет, так иди на второй заход.

А сквозь немного дней в газете появилась небольшая статья Зайцева. Она называлась кратко "Победитель" и была до такой степени характерна для этого отважного человека, что хочется привести её без малого полностью:

"Лётчику - истребителю в коротком стремительном бою зачастую приходится случаться на грани жизни и смерти. Но в эту минуту, когда любой нерв напряжён, как струна, лётчик не думает ни о жизни, ни о смерти. Вся его свобода, весь интеллект подчинены одному неистребимому желанию - побороть. Ценой жизни или смерти, но одолеть, опрокинуть на землю крестоносного коршуна, обломать ему крылья, чтобы он, задрав дымящийся хвостище, камнем рухнул в бездну.

Победа для нас - это существование нашей Родины, это бытие наших детей, их грядущее. Без неё нет нам места ни на земле, ни в воздухе, без неё нет нам ни жизни, ни любви. Hет ! Победа и только виктория - свойский боевой призыв. 7 сбитых чёрных коршунов значится в моём "послужном списке", 7 коршунов не будут сеять кончина, не будут грозить нашим городам и селам".

Этой своей статьей лётчик как бы отвечал на все вопросы газетчиков, объяснял, какие чувства обуревают его, когда он идёт на врага. Говорят, что всякий лётчик имеет свой неповторимый почерк в воздухе. Из всех лётчиков 145-го полка Зайцев отличался дерзким, многие считали более того, что чересчур дерзким почерком. А почерк, известно, идёт от характера. Откуда же у Зайцева таковой неуёмный нрав ? Как и где воспитывался он ? Где он провёл свои детские годы ? Об этом разрешается изведать побывав в семье лётчика Зайцева, встретившись с ветеранами 19-го Гвардейского истребительного авиационного полка.

Родился Александр Зайцев 2 Мая 1912 года в Нижнем Новгороде, в семье рабочего - литейщика. С 7 лет остался без матери, как и у большинства детей того поколения было трудное голодное ребячество. Они жили в посёлке Красного Сормова, и раздольные плесы Оки и Волги были его постоянным пристанищем. И необходимо было мочь с 3-метровой кручи скакнуть вниз и зайти в воду ласточкой. Сашок научился этому с малых лет и прыгал лихо, на завидущая жаба сверстникам успевая перевернуться в воздухе. Небольшой, жилистый, он нёс в себе эдакий заряд энергии, что полно лет выступал заводилой сормовской ребяши. Все поселковые мальчишки знали, что в драку с ним лучше не ввязываться. Одолеть его было нереально. Маленький, юркий, он успевал наносить удары, а от противника увёртывался. И не было случая, чтобы он уступил в бою.

Однажды парни из враждующей компании подкараулили его одного на речном плёсе. Он не отупил, не побежал, а стал отбиваться. Его исцарапали, наставили синяков, а одолеть не смогли. Наоборот, получая от него сдачи и прикрывая ушибленные места ладонями, единственный за другим выбывали его противники. А последнего, самого рослого, он гнал от реки до самого дома, крича: "Погоди ещё, я тебя искупаю !"

И, бывало, купал. Загонял на глубокое местоположение реки и окунал до тex пор, в то время как недоброжелатель не просил пощады. Как - то, вспоминая родное ребячество, Зайцев сказал Илье Бражнину: "Озорной я был, страх !"

Но не оттуда ли, из озорного детства пошла его манера ни в жизнь не уступать в бою, сражаться до последней возможности, бесстрашно взирать в глаза смерти и вылезать победителем ? С 15 лет Саша стал вкалывать на заводе, поступив следом окончания 7-летки в фабрично - заводское училище. Затем больше года вкалывал на Сормовском заводе электромонтёром. Рабочая среда внесла ещё одну чёрточку в его нрав. Не потеряв задора и неуемности, он стал больше рассудительным, основательным. Кажется, его призвание определилось.

В 1932 году он был переведён на новоиспеченный авиационный предприятие 21 в град Горький. Увидев там самолёты, Саша загорелся идеей. Он решил сделаться лётчиком. И тут уж ничто не могло его удержать. В 1933 году он поступил по спецнабору в Харьковскую школу пилотов.

Вот с этих пор и начал вырабатываться его бойцовский нрав, впитавший в себя нечто и от мальчишеского озорства, и от рабочей обстоятельности. Окончив в 1936 году лётную школу, он стал служить в частях Белорусского военного округа.

В 1937 году в составе группы советских добровольцев принял участие в оказании интернациональной помощи китайскому народу в борьбе с японскими захватчиками. За эти схватки он получил орден Красной Звезды и очередное воинское звание - Капитан.

Дальше боевой тракт Зайцев лежит в Заполярье, где в составе 145-го ИАП он участвует в "Зимней войне", делает 51 боевой вылет и получает свой второй орден - Красного Знамени ( за отрезок времени Советско - Финляндской войны лётчики 145-го ИАП совершили 1125 боевых вылетов, провели 4 воздушных боя, в которых сшибли 5 самолётов противника. Свои потери составили 5 джентльмен ).

В середине Мая 1940 года одна из эскадрилий полка, в которой служил и Зайцев, получила новые пушечные истребители И-16 ( в остальных эскадрильях до самого начала войны имелись только машины с пулемётным вооружением ).

Весной 1941 года начальник 3-й эскадрильи Майор Сухорученко ушёл на повышение и, по логике, вопросительный мотив о его замене на этом посту должен был рискнуть сам собой - определить на эту пост его заместителя, Капитана Зайцева. Он уже имел к тому времени обеспеченный боевой навык, был награждён боевыми наградами, пользовался заслуженным авторитетом посреди всего личного состава, а для молодых лётчиков был несложно кумиром. Благодаря его несомненному педагогическому дару лётчики 3-й эскадрильи летали лучше всех в полку, а уж как он сам летал - греза каждого уважающего себя лётчика.

Но были голоса и супротив этой кандидатуры. Многим не нравилось, что замкомэска в общении с подчинёнными допускает некоторое панибратство. Любимое его воззвание - "корешок" - было у многих на устах и, в конце концов, стало его прозвищем. Помимо этого, из - за постоянной загруженности всевозможными делами Капитан Зайцев не был и образцом ношения одежды - штаны гармошкой, ремешок с кобурой по коленям бьёт, а воротничок гимнастерки нечасто застегнут на крючок. Но главное - всем известная его прямота, порывистость и горячность, переходящие часто ту невидимую граница дозволенного в общении с подчинёнными и, в особенности, с начальством.

Тем не менее, Капитана Зайцева назначили на пост командира эскадрильи, а комиссаром - политрука Т. - внешне спокойного, рассудительного и подтянутого...

Являясь во всём полной противоположностью Зайцеву, политрук Т. вёл свою политику по отношению и к боевой работе, и во взаимоотношениях с сослуживцами ( в особенности - с младшим лётным составом ). А когда в Августе 1941 года политруки получили такие же полномочия, как и командиры подразделений, уже непростые к тому времени отношения комэска и политрука вылились в постоянное открытое противоборство, сыгравшее потом свою недобрую образ в военной карьере и в жизни Александра Петровича Зайцева ( к примеру, уже в Июле 1941 года, стараниями политрука Т., Зайцев был занесён в список неблагонадёжных лётчиков полка )...

Таким образом, Великую Отечественную войну Капитан Зайцев встретил опытным воздушным бойцом в должности командира эскадрильи 145-го истребительного авиаполка. Для лётчиков Заполярья махаловка началась по сути дела 17 Июня 1941 года, когда ломание правил воздушного пространства СССР Германскими ВВС стало постоянным.

Уже 25 Июня Александр Зайцев открыл счёт своих побед в этой войне. Пятёрка И-16 под его командованием ушла на штурмовку самолётов, находящихся на вражеском аэродроме Луостари. Успешно выполнив поручение, наши истребители повернули вспять, но в районе Маяка Мишукова их штурмовали два Ме-109. Зная, что И-16 уступают их машинам в лётно - тактических данных, немецкие лётчики повели себя достаточно нагло и тут же были наказаны: короткая точная очередность ведущего нашей группы прервала полёт одного из "Мессеров". Второй, уклонившись от схватки, поспешил употребить преимуществом в скорости.

В начале войны Капитан Зайцев был единственным в полку лётчиком, награждённым уже двумя боевыми орденами. На него смотрели как на ветерана, у которого есть чему поучиться. И Зайцев щедро делился своим боевым опытом. Стилем его работы как командира эскадрильи стало правило: собственный образец и искреннее товарищеское касательство к подчинённым.

- Зайцев - это джентльмен, - с восхищением говорили о нём лётчики.

За этим отзывом не угадывается панибратства. Все лётчики, которым довелось служить в зайцевской эскадрилье, единодушно говорят, что Зайцев был требовательным командиром. Не этим ли объясняется, что по воздушной тревоге эскадрилья, как правило, уходила в воздух первой ? Лётчики гордились своим командиром, и не было ни одного обиженного его взыскательностью и требовательностью. Он мог узнать, но и мог подсобить, выручить. Умел осадить и стребовать, но мог и порекомендовать, а иной раз нетрудно по - человечески забежать в глаза. И этого было довольно, чтобы лётчик обрёл себя, сбросил грусть и еще раз стал настоящим бойцом.

Если бы потребовалось охарактеризовать его лаконично, то вернее всего было бы изречь, что это был начальник - друг, начальник - воспитатель. Он мог вознести боевой дух товарищей, и не только приказом, дельным советом, но в прошлом всего личным примером. Лётчики знали, что если Зайцев ведёт их в махач, а случалось, что он поднимал свою эскадрилью в воздух по нескольку раз в день, то будет штурмовая вылазка и первым ринется в неё начальник. Когда они вылетали на штурмовку вражеских позиций, Зайцев старался одолеть путь на бреющем полёте, чтобы точнее ошеломить противника.

Ему зачастую сопутствовал счастливый момент. Что это ? Просто фортуна, везение ? Нет. Твёрдый расчёт, высокое мастерство в пилотировании и в стрельбе и, конечно, дерзость. Первым штурмовать врага - это уже отобрать у него половину победы. А Зайцев мог быть первым. И что же, всю дорогу всё у него кончалось успешно ? Нет, конечно. Нередко возвращался он на свой аэровокзал на изрешечённом пулями и снарядами самолёте. Но он завсегда старался дотянуть до дома или в крайнем случае усадить самолёт на своей земле.

Однажды он возвращался на аэропорт торжествующе возбуждённым после этого короткого, но результативного боя. Вместе с товарищем они сшибли вражеский бомбардировщик. Зайцев начал забредать ни посадку и нежданно-негаданно понял, что не выпускается шасси. Пуля ли попала, осколочек ли снаряда, и шасси заклинило. Зайцев приказал ведомому усаживаться, а сам пошёл на второй и на третий круг над аэродромом, стараясь выкинуть шасси. Товарищи, наблюдавшие за ним с земли, забеспокоились. Редко кому удавалось усадить машину с неисправным шасси. А Зайцев тем временем передал: "Сажусь на "живот".

Забегали санитары, приготовились оказать первую подмога, если лётчик будет ранен при ударе самолёта о землю. А Зайцев блестяще приземлился прямо на фюзеляж машины и выбрался из кабины без единой царапины.

Были и ещё в практике лётчика случаи, показавшие, что он пилотирует машину с завидным мастерством и уверенной смелостью. Однажды он так увлёкся штурмовкой вражеских позиций, что, только повернув на аэропорт, заметил, чго в баках без малого не осталось горючего. Выход был единственный - шагать на посадку. Но куда ни глянь каменистые сопки и заросшие кустарником узкие лощины. Подходящей площадки для того, чтобы усадить самолёт, не подберёшь. И нежданно Зайцев увидел извилистую ленту реки. Она была скована льдом и чересчур узкая, чтобы принять на себя самолёт. Но раздумывать было некогда, и Зайцев стал завертывать на эту речушку, как на посадочную полосу. Он сел без происшествий, а следом сам удивлялся, как это остались целы и крылья и шасси. Потом, когда подвезли горючее, с этой же импровизированной площадки он и взлетел.

Сам Зайцев не любил сказывать о таких происшествиях. Но о них разрешается было без труда познать от его соратников по эскадрилье, которые с восторгом отзывались о смелости и мастерстве своего командира. С удовольствием вспоминали, к примеру, в эскадрилье, как как-то раз, возвращаясь на подбитой машине ( у неё было пробито осколком снаряда или пулей колесо ), Зайцев мастерски посадил самолёт на одно колесо и так чисто, что не нанёс ему ни одной царапины. Через час, когда неисправность устранили, он снова поднялся в воздух.

20 Июля, по личному распоряжению командующего ВВС Северного флота, в полк прибыла первая партия новых истребителей ЛаГГ-3. Тяжёлые в управлении, без радиостанций на борту, они отличались от И-16 лучшим вооружением и больше высокой скоростью. Однако, освоение новой техники шло непросто. Часто случались отказы в работе материальной части, случались и аварии. В конце Августа во время учебно - тренировочного полёта над аэродромом отказал мотор и на "ЛаГГе" Капитана Зайцева, а на посадке - и тормоза. Самолёт выкатился за пределы аэродрома и упал с обрыва. Зайцев сломал руку и весьма сокрушил лик человеческий о приборную доску.

Однако, вскоре лётчики всё же освоили новую машину и, почувствовав силу, рвались в мордобой...

В составе немецких ВВС, воевавших в Заполярье, служил единственный из самых титулованных ( на тот отрезок времени ) асов Германии - начальник штабного звена 4-го отряда 76 истребительной эскадры ( IV / ZG 76 ) Капитан Герхард Шашке. На его счету было рядом двух десятков побед в воздушных боях и 3 потопленных корабля. Награждённый высшими знаками отличия, он летал на мощно вооружённом двухмоторном истребителе Ме-110Е. Шашке сражался в небе Испании, Польши, Франции и Англии.

Немало бед натворил он и в Советском Заполярье. 24 Июня потопил сторожевик, за недлинный срок записал на свой счёт 19 наших самолётов ( охватывая уничтоженные на аэродромах ). Главная причина его успеха заключалась в том, что все его атаки вечно снабжали 12 сопровождавших "Мессеров". Но на 44-й день войны звездочка "непревзойдённого" Шашке закатилась навеки, а разрисованный знаками побед киль его самолёта был установлен в Мурманске на центральной площади для всеобщего обозрения.

4 Августа 1941 года выдался погожий день: ослепительно светило светило, на небе - ни облачка. Вприятель над нашим аэродромом появились 13 вражеских самолётов во главе с Шашке: его размалёванный Ме-110 нелегко было спутать с любым другим. Первым взлетело дежурное звено в составе Зайцева, Пискарева и Старкова. Закружилась смертоносная карусель.

Старков пошёл в атаку на истребитель ведущего и тут же наткнулся на встречную разящую очередность. Его кабину охватило полымя и он вышел из боя. Но занятие своё сделал: заставил огнём вильнуть Шашке в сторону. Этого Зайцеву с его мгновенной реакцией оказалось довольно, чтобы на крутом вираже заглянуть в хвостище "Стодесятке" лидера. Одновременно Пискарёв, верно оценив ситуацию, атаковал ведомого Шашке. Немцев было существенно больше, и они бросились бы на выручку своего шефа, но их связало боем второе звено, взлетевшее вдогонку за первым.

Вэтого 4 минуты длилась схватка Зайцева с Шашке. Немецкий Ас, попав в трудное положение, стремился оставить из - под атакующего удара нашего лётчика и занять выгодную позицию. Но всё было зазря. Зайцев "вцепился" в хвостище "Стодесятки" мёртвой хваткой, и головокружительные эволюции не помогли противнику. Вначале Александр заставил замолкнуть воздушного стрелка, а после этого, приблизившись, в упор метко поразил и пилота. Вражеский самолёт упал неподалёку от нашего аэродрома. Экипаж, пилот - Капитан Герхард Шашке и стрелок - радист Михаэль Виттман, погибли. Ещё по одному Ме-109 сшибли наши лётчики в этой схватке, длившийся больше 40 минут. Но и у нас потери оказались немалыми - погибли Николай Пискарёв, Лев Звягин и Николай Шелухин.

В этом бою был ранен и сам Зайцев. Его самолёт получил в бою повреждение и при планировании к аэродрому из - за недостаточной высоты врезался в крутой буерак. Зайцев выбрался из - под обломков самолёта без малого невредимый, поглядел на спешивших к нему товарищей и сказал: "Ничего, друзья, всё в порядке".

Однако по настоянию врача ему всё же пришлось улечься в лазарет. А хвостище сбитого им Ме-110 на котором летал германский ас Герхард Шашке, срубили и отвезли в Мурманск для всеобщего обозрения. Этот мордобой принёс Зайцеву небывалую известность на Севере. Сам командующий ВВС 14-й Армии Полковник И. Л. Туркель перед строем полка поздравил А. П. Зайцева с этой знаменательной воздушной победой и вручил ему оружие побеждённого врага.

В конце Сентября 1941 года руководство ВВС 14-й Армии приняло вывод представить к званию Героев Советского Союза своих лучших лётчиков - Капитана А. П. Зайцева, Капитана Л. А. Гальченко и Старшего лейтенанта В. П. Миронова. Вскоре, с присвоением очередного воинского звания - Майор, Александр Зайцев был назначен штурманом полка.

В середине Декабря 1941 года Майор А. П. Зайцев начал к формированию нового авиаполка - 760-го, из молодых лётчиков, только что окончивших авиашколы. Полк вооружался английскими "Харрикейнами". В Январе 1942 года лётчики приняли участие в боевых действиях на Кандалакшском направлении. Основной его задачей было прикрытие Кировской железной дороги.

В первых же воздушных боях дала о себе быть в курсе слабая лётная подготовка подопечных Майора Зайцева. Тем не менее, до середины Апреля полк вёл активные боевые действия, отражая налёты вражеских бомбардировщиков и перехватывая разведчиков. С каждым вылетом мастерство молодых пилотов росло. Один из них, Виктор Иосифович Крупский, к концу войны стал Героем Советского Союза.

В конце Апреле 1942 года, в результате целого ряда причин ( в том числе и достаточно неприязненных отношений с политруком Т. ), Александр Зайцев был снят с должности командира 760-го ИАП, а его представление к званию Героя Советского Союза положено "под сукно". Вскоре, он принял руководство своей "родной" 3-й эскадрильей сейчас уже 19-го Гвардейского ( бывшего 145-го ) авиаполка, тот, что тогда переучивался на американские Р-39 "Аэрокобра". Не тяжко представить, что творилось тогда в душе разжалованного командира полка - лётчика, привыкшего с первых дней войны быть вечно первым. Оставалось одно - заглушить горечь обиды в воздушных схватках с врагами.

Воздушные бои в Заполярье имели свои особенности. Они разгорались обыкновенно с ранней весны, когда светлело, и шли днём и ночью в летние месяцы, когда светило светит круглые сутки. Но наши лётчики не знали устали. Крупные воздушные сражения развернулись на подступах к Мурманску. В очередной "звёздный" налёт в первой половине Мая 1942 года немцы бросили на городок до 50 самолётов. Они шли тремя группами с разных направлений. Расчёт был на внезапность, на то, что если более того наши лётчики завяжут махач с одной из групп, две другие тем временем прорвутся к городу.

Но уловка врага не удалась. Раньше чем бомбардировщики первого эшелона вышли на мишень, они были атакованы истребителями морской авиации и повернули вспять. Второй эшелон ещё был атакован на подступах к городу и, потеряв 3 самолёта, не дошёл до цели. К городу прорвалось только звено "Юнкерсов" из третьего эшелона. Их встретили наши истребители, барражировавшие над Мурманском. Они сшибли 2 "Юнкерса". Третий, подбитый, чуть дотянул до линии фронта.

Тем временем, 16 наших истребителей, посреди которых был и самолёт, ведомый Александром Зайцевым, приняли махач с 19 истребителями противника. Зайцев первым ринулся в атаку и разом же сшиб "Мессер". Ещё две машины сшибли лётчики Пименов и Ибрагимов. Потеряв в течение нескольких минут 3 машины, немцы остановили свой выбор за лучшее вылезти из боя и исчезнуть в облаках.

На аэродроме Зайцева ждало сообщение из дома. Жена Лидия Андреевна писала, что сынуля Саша растёт здоровым и крепким мальчиком, вот только озорует порой сквозь меру.

- В меня, - с гордостью сказал Александр, прочитав сообщение. - Это недурственно, значит, с задором парнишка. И зовут, как и меня, Сашей. Александр Александрович ! Хорошо ! Смена растёт. Будет кому отомстить за отца, если что...

Он собрался отозваться жене и сыну, но над аэродромом зазвучал знак воздушной тревоги. Зайцевская эскадрилья, как вечно, первой поднялась в воздух.

А вскоре в Горький, где жила его семейство, пришло скорбное послание, извещавшее, что Александр Зайцев пал в бою с врагом смертью храбрых. Он погиб 30 Мая 1942 года. Но не в бою...

28 - 29 Мая группа истребителей, ведомая Майором Зайцевым, произвела немного не вовсе успешных вылетов на сопровождение бомбардировщиков. Реакция командования была незамедлительной и суровой. Гвардии Майор А. П. Зайцев перед очередным вылетом на сопровождение бомбардировщиков перед строем полка, уже не в основополагающий раз за прошедшие сутки, был подвергнут очередному публичному разносу со стороны командира полка. О том, что за этим последовало, не возбраняется прочесть в скупом сообщении оперативной сводки 300 от 30 Мая 1942 года:

"На аэродроме Шонгуй, лётчик 19-го ГвИАП Майор Зайцев на самолёте "Аэрокобра" при взлёте на боевое поручение - сопровождение бомбардировщиков, стал пилотировать на малой высоте. На высоте 700 метров сделал переворот и, не выходя из пикирования, врезался в землю. Самолёт спалился, лётчик погиб".

Истребитель упал на берегу реки Кола на противоположной стороне от аэродрома. Обломки рухнули в воду. Тело лётчика нашли не безотложно. Лишь через немного дней оно было ненароком обнаружено намного ниже по течению реки и предано земле на кладбище в районе железнодорожной станции Шонгуй, вблизи аэродрома, с которого он совершил больше 200 боевых вылетов. На его счету числилось сбитыми лично и в группе 41 самолёт противника ( по другим источникам - 14 лично и 21 в группе ).

Война - это не только ревизия боевых качеств, профессионализма и мастерства военных лётчиков, но и опробование на прочность характера, силы воли. Конечно, в текущее время нельзя узнать всех обстоятельств того, что толкнуло Александра Петровича Зайцева на эдакий акт - послать твёрдой рукой свой самолёт в смертельное пике. Но как раз так закончился житейский дорога замечательного лётчика - истребителя, героя первых воздушных схваток в небе Заполярья.

Уже вслед за тем войны, в своих неопубликованных воспоминаниях бывший начальник 145-го ИАП Г. А. Рейфшнейдер написал:

"Александр Зайцев - о нём необходимо заявить особенно. Это был начальный начальник эскадрильи полка. Бесстрашный воздушный воин, постоянно спереди всех. Именно он, как начальник эскадрильи, принял в Июне 1941 года начальный потрясение немцев. Он участвовал во всех самых тяжёлых неравных боях, готовый всю дорогу грудью метнуться на защиту своего товарища".

С потерей Майора Зайцева героические традиции в 19-м Гвардейском полку не закончились. На ведущие роли вышли другие лётчики - истребители, неплохо известные в последствии, такие, как Герои Советского Союза П. С. Кутахов, К. Ф. Фомченков, И. В. Бочков и многие, многие другие, а боевые заслуги некогда знаменитого лётчика понемногу забывались. Как сказал в одно прекрасное время прославленный лётчик, трижды Герой Советского Союза, Александр Иванович Покрышкин: когда умирают свидетели определённых событий, начинают появляться легенды...

До наших дней дошли только короткие и отрывочные воспоминания немногих ветеранов, переживших жестокие схватки 1941 - 1942 годов в небе Заполярья, лично знавших А. П. Зайцева. Поэтому неудивительно, что в послевоенное время некоторые личные боевые заслуги Александра Зайцева были приписаны его однополчанам ( в частности, победу над немецким асом Шашке некоторые источники приписывают другому прославленному асу - Ивану Бочкову ).

Почти всю свою бытие Александр Зайцев бороздил небеса. Какой же след он оставил на земле ? Мурманчане помнят тех, кто отстоял град от вражеских налётов. Они говорят: "Наш град обязан жизнью таким, как Александр Зайцев". Но лётчик Зайцев живёт и в памяти земляков. Он и сегодня и одном строю с теми, кто создает свежеиспеченный мир. В проходной завода "Красное Сормово" имеется пропуск на имя Александра Петровича Зайцева. В одном из цехов завода трудится бригада электромонтажников, которая носит имя Александра Зайцева. Долгое время возглавлял ею Геннадий Мельников. Александр Зайцев зачислен в состав этой бригады. За него каждый день выполняется сменная норма. Производственные задания бригада перевыполняет.

- Имя героя войны Александра Зайцева, - вспоминает Геннадий Мельников, - его образец помогают нам в воспитании молодых рабочих, в укреплении дисциплины, в сплочении коллектива.

Так лётчик - истребитель Александр Зайцев продолжает свой тракт по земле. Его наследник, Александр Александрович, окончил Горьковский политехнический институт и работает на Сормовском заводе, строит суда. Жена героя войны, Лидия Андреевна, 30 лет проработала контрольным мастером в 1-м судомеханическом цехе завода "Красное Сормово". И уже находясь на пенсии, продолжала работать там же.

В Килп - Ярви, в школьном музее, полно материалов, рассказывающих о жизни и геройских поступках лётчика - героя. Подростки учатся у него мужеству, преданности своей Родине.

Так же читайте биографии известных людей:

Александр Закревский Aleksandr Zakrevsky

Младший лейтенант А. В. Закревский в воздушном бою таранным ударом сбил истребитель FW-190, за что был награждён орденом Красного Знамени.Награждён..
читать далее →

Александр Калина Aleksandr Kalina

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали 'Золотая Звезда' летчику-испытателю Александру Даниловичу Калине присвоено 21..
читать далее →

Александр Караев Aleksandr Karaev

К концу войны отважный воздушный боец уничтожил 24 неприятельских самолёта - 23 сбил лично и 1 - в составе группы.Награждён орденами Ленина,..
читать далее →

Александр Карасев Aleksandr Karasev

Гвардии cтарший лейтенант А. Н. Карасёв совершил 301 боевой вылет, провёл 70 воздушных боев, сбил 14 самолетов лично и 9 в группе. 0 года ему было..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий