Известные люди

»

Алексей Татищев

Звезд с неба Алексей Данилович не хватал, быть может, потому и довольствовался малым. Еще в 1720 году французский посланник де Кампредон сообщал начальству в шифрованном отчете о проделанной работе и ушедших на это суммах: "Я осыпал Татищева всевозможными любезностями, состоящими, главным образом, в том, чтобы хорошенько поить его".

Шло время, менялись правители. Екатерина Первая произвела мужнина денщика в камер-юнкеры. При Петре Втором он впал в немилость, но опала длилась кратковременно, как и само это царствование. Анна Иоанновна снова приблизила Татищева ко двору. Удержаться на скользком дворцовом паркете в мрачные годы бироновщины при всеобщем доносительстве, шпионаже, подсиживании, мелких и крупных интригах было нелегко, но Алексей Данилович выдержал. И более того с некоторым успехом, оттого что нашел себе поприще, на котором, как оказалось, ему не было равных.

Анна Иоанновна нередко (вернее без малого всегда) скучала и Татищев стал главным режиссером массовых зрелищ. Он был горазд на выдумки, но крупнейшей его творческой удачей по праву считается сооружение между старым Зимним дворцом и Адмиралтейством ледяного дома. Того самого, тот, что вошел в историю как символ деспотического варварства русских царей и дал наименование известному роману И. Лажечникова. В этом дворце все стены и убранство, охватывая мебель, посуду, камин и деревянные чурки в нем и более того свечи, было сделано изо льда. Стоявшие у входа ледяные мортиры стреляли ледяными ядрами, ледяные дельфины выбрасывали из пасти пламень, а на ледяном слоне натуральной величины восседал студеный перс. Здесь была устроена свадьба князя-шута Голицына и калмычки Бужениновой. Гостей на бракосочетание свезли из разных концов России татар, калмыков, остяков, черемисов, "по три и по две пары мужеска и женска пола напополам, собою не шибко гнусных", в национальных костюмах, с оружием и музыкальными инструментами, "какие у них употребляются". Такой яркой демонстрации дружбы народов Россия ещё не знала.

Однако и потом этого выдающегося мероприятия надежды Алексея Даниловича на быстрое восхождение не оправдались. Нет, его не обижали. Хотя иные прошения оставались без удовлетворения ("Челобитная Татищева о селе Вишенках в докладе была, и велено отодвинуть до другого времени"), но записи "о пожаловании Татищеву деревень" в бумагах кабинета министров встречались зачастую. Его без затей не умели дать оценку по достоинству.

Впрочем, Алексей Данилович мог дожидаться.

И дождалсЯ. С восшествием на престол Елизаветы Петровны Татищев получил в конце концов место столичного генерал-полицмейстера. Теперь выше его стояли только Бог и царица. Сенату было предписано "повелительных указов ему не посылать", и более того Тайная канцелярия не могла дарить ему указаний. Больше того, тогда же, в 1745 году, высочайшим соизволением родилась традиция, неискоренимая и по этот день: "А если на подчиненных его в каких обидах и взятках будут челобитчики, оных для рассмотрения отсылать к нему же, генерал-полицмейстеру".

Права, по сути, бескрайние. Однако и обязанности оказались немалыми: вертикаль власти, возводимая и укрепляемая ещё со времен Петра Первого, требовала контролировать любые мелочи. Взять хоть торговлю. Не кто другой, как генерал-полицмейстер, должен был лично устанавливать цены на продовольствие и наблюдать, чтобы торговцы их не завышали. А значит, приходилось вникать в экономику закупочные цены, накладные расходы, прибыль Конечно, прямо всю эту работу вела полиция: "Говяжьи свежие мяса на вес: кострецы и грудины по грошу фунт; бедра по грошу фунт; края, ребра и переды по три гроши фунт; почки по два гроша, рубцы по гривне". Но эти таблицы, некогда чем их вывешивали в торговых рядах для ознакомления покупателями, простынями ложились на столик генерал-полицмейстера, и Алексей Данилович терпеливо их подписывал: "Икра паюсная добрая по пяти, средняя по четыре, последняя по три копейки фунт"

Власть боялась бунта бедных, и одним из распоряжений Татищева предписывалось освобождать из казенных аптек безденежно лекарства "для бедных родильниц и новорожденных младенцев". Впрочем, Алексей Данилович был реалистом, а оттого уточнял, что рецепты надлежит выписывать только "для суще неимущей родильницы, с объявлением имени и прозвания, крайнюю при том наблюдая осторожность, чтобы под именем подлинно неимущих не вписывать тех, которые в состоянии за лекарства заплатить".

Бунтов воистину не было, но и цифра нищих в городе никак не уменьшалось. Еще при Петре Первом дважды пойманных в Петербурге за нищенство ссылали в каторжные работы. Однако бедняки тянулись отовсюду, чисто в столице дома медом намазаны. Потом для старых и убогих построили богадельни, но туда почему-то в основном попадали те, "которые могут получать пропитание работою". Тогда хлопотать милостыню запрещалось повсеместно, более того на папертях, за это несли ответственность священники. И все одинаково просили. Наконец по докладу генерал-полицмейстера Татищева указано было воеводам и губернаторам нисколько не выдавать паспортов для следования в столицу слепым, дряхлым, увечным. И только потом этого христарадничающих на улицах Петербурга и поистине стало поменьше.

А ещё при Татищеве на Невской першпективе и других улицах прибавилось 100 фонарей, построен был Аничков дворец, заложен Смольный монастырь, а на месте старого деревянного Гостиного Двора, "кровли коего во многих местах обвалились и нельзя сиживать в лавках от мучной пыли и от порчи мышами", решили сооружать свежеиспеченный "на каменных погребах, с наружными и внутренними галереями; двери и окна с железными затворами, полы в галереях, погребах и лавках мостить камнем".

А ещё приказано было обследовать трактиры, и если где окажутся непотребные женщины, то "оных, допрося, высечь кошками и из тех домов вышибить вон".

А ещё запретили удерживать в городе медведей и объявили, "чтобы впредь никто, помимо иностранных послов, посланников и прочих министров, в домах своих ни из какого ружья, как по обязанности, так и для забав, не смел стрелять". (Знатным иностранцам и министрам всю дорогу в России законы были не писаны.) На виновных в ослушании налагался гигантский штраф до 1000 рублей за выстрел. А дворовых людей, стрелявших без ведома хозяев, отправляли на каторгу.

А ещё было опубликовано предписание "О неношении никому богатых платьев, помимо военнослужащих и иностранцев". Готовое платье предписывалось приносить в Главную Полицмейстерскую канцелярию, там на одежду ставили клеймо; тех же, у кого при проверке (а ее могли изготовить в любое время и в любом месте) платье оказывалось без клейма, штрафовали.

Кстати, о клеймах. Будучи в должности генерал-полицмейстера ещё как бы и министром полиции, Татищев ввел в полицейский обиход специальное устройство для клеймения преступников буквой "В" "вор". (Тавро ставили на лбу приговоренного негуманным дедовским способом с помощью раскаленных клещей.) Но так как при тогдашнем судопроизводстве частенько выносились неправомочные приговоры, правильный Алексей Данилович распорядился: при обнаружении судебных ошибок дополнительно выжигать на лбу невинно осужденных оправдательную частицу "не": мол, тот самый не ворюга. Как отнеслись к такому нововведению жертвы этой идеи, история умалчивает. Однако думка, согласитесь, достойная и выглядит не так уж архаично.

Так же читайте биографии известных людей:

Алексей Устинов Aleksey Ustinov

Устинов Алексей Михайлович (17 сентября 1879, с. Беково Сердобского у. Саратовской губ., - 26 сентября 1937, Таллинн). Из семьи богатого помещика...
читать далее →

Алексей Святославич Alexey I

Действуя под неусыпным контролем правительственного Совета по делам православной церкви, Алексий I как умелый и осторожный политик не раз добивался..
читать далее →

Алексей Аничин Aleksey Anichin

Начальник Следственного комитета при МВД РФ с 2006 года. Ранее занимал должности заместителя начальника отдела (2002-2006) и первого заместителя..
читать далее →

Алексей Челышев Aleksey Chelyshev

Префект Юго-Западного административного округа города Москвы в ранге министра правительства Москвы. Отмечен наградами правительства Москвы, Почетный..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий