Известные люди
»Анатолий Кобенков
Рождение: Россия» Хабаровский край» Хабаровск
Когда я читаю этого поэта, мне всегда хорошо с ним, тепло. Так же, как и в его квартире в Иркутске, где такими же теплыми руками его жены Оли и тогда еще маленькой Вари было изобретено из воздуха что-то на удивление вкусное после неожиданного вторжения гостей.
На стенах разместились рисунки его друзей иркутских художников, а на книжных полках фотографии любимой бабушки Евы Боруховны из Гродно и дедушки киевлянина Давида Звенигородского, одного из первостроителей Биробиджана.
Этот так и не получившийся иудейский рай после этого войны еле-еле не был превращен предсмертной параноидальной волей вождя в гетто для всех без исключения советских людей этой национальности, более того таких знаменитостей, как Илья Эренбург, Исаак Дунаевский, Лев Ландау, Василий Гроссман и так дальше. Всё было до такой степени перепутано тогда, что для отца Толи, кадрового офицера НКВД, эти люди могли очутиться поднадзорными, в то время как Толина матушка, преподавательница английского, была их верная почитательница.
Но хотя в Биробиджане бытие Толи как поэта так и не успела решительно определиться, в нем не чувствовалось никакой ущемленности или обойденности успехом, потому что таким уж он был теплотворным поэтом и человеком, что ни при каких обстоятельствах не обвинял в своих неудачах других людей.
Как все настоящие поэты, он был доверчив и, принятый в Литинститут, был исключен оттуда за то, что оставил ключ не заслуживавшим этого друзьям-однокурсникам. В итоге его учение там прервалось на долгое время, покуда он служил в армии, подрабатывал слесарем, коллектором у геологов, редактором заводского радио, а после этого газетчиком иркутской молодежки.
Но годы застоя не прошлись утюгом по его не причесанным под общую гребенку, но всю дорогу теплым мыслям. Не весьма умея пособлять самому себе, он всю дорогу помогал литературной молодежи. Став главой Иркутского отделения Союза российских писателей вслед за тем раскола посреди коллег, Кобенков не отвечал злобой на издевательские нападки, хотя неистовые оппоненты не постеснялись напечатать к дню рождения некролог о нем и более того именовали его Лейбой Троцким. Эти глубокие раны чувствуются в трагическом стихотворении Иркутску. Страдал Толя и из-за того, что никак не удавалось наладить дружеского взаимопонимания во имя общего дела с Валентином Распутиным, которого он безмерно уважал как писателя.
И все-таки Кобенков сумел основать первостепеннный в истории Сибири международный поэтический фестиваль, когда америкосский и польский поэты, парижская пара, повенчанная музой, и очаровательная никарагуанка читали вирши на своих языках сообща с петербуржцами, москвичами, уральцами и сахалинцами в переполненных залах и в Иркутске, и на Братской ГЭС, и на станции Зима.
Что важнее в поэзии: периодически выплескивающаяся сквозь край раскаленная лава, оставляющая только ледяной пепелок, или не обжигающая, но постоянная, не перестающая согревать человеческая теплинка?
В без малого пессимистичное предоттепельное время Леонид Мартынов с надеждой хватался за небольшой градус тепла. В пору грозящего катастрофами глобального потепления меня, признаюсь, пугает параллельное похолодание в отношениях между людьми. Писатели, разбредясь по разным тусовкам, как будто обледенели душой. Политики становятся всё больше нетеплыми, формальными в общении со своими избирателями, а профессиональные создатели политических имиджей навязывают своим подопечным сильно банальные приемы с якобы демократическим пожиманием рук толпе, неумелым вскидыванием выборочно-показательных детей, беглым, подобно как бы привычным с колыбели православным перекрещиванием груди никак не подчиняющимися пальцами бывших несгибаемых атеистов.
Увы, эта нетеплость переходит и в интимные отношения: мужчины боятся быть заподозренными в сентиментальности, которая почему-то стала считаться признаком недостаточной мужественности. Во многих стихах днем с огнем не отыщешь человеческой теплоты, подмененной западническим или националистическим высокомерием, ухмылистым стебом, а то и матом, щедро благоухающим на страницах заносчиво маргинальных сборничков, высмеиванием всех и вся, исключая, конечно, себя, любимых.
Анатолий Кобенков, хоть и выразил застенчивую самоироничную надежду на то, что и у него будет посмертный музей, оговорился, истина, что единственным смотрителем в нем, скорее всего, будет мамаша. На самом деле до собственного музея у него руки не дошли, но он оставил любовно написанную картинную галерею негероических героев своего времени, где есть одно великое русско-еврейское стихотворение Визит о незабываемой тетушке Нехаме, предвосхитившей умный образ неблизко не худшей смерти. И у меня была тетя, которую я называл Ра, также незабываемая, в силу того что что она была первым человеком в моей жизни, кто назвал Сталина убийцей.
Но Толя, опираясь на горькую мудрость родичей, учился и у собственного опыта, а он был значительный, и при этом сам оставался большим, несовременно непрактичным ребенком, что усложняло существование, зато сохраняло чистоту стихов. Не выдержав изматывающей ежедневной литературной борьбы в Иркутске, он прошел опробование Москвой, не поддавшись на ее коварные карьеристские соблазны, что в чьих-то циничных глазах, может быть, и выглядит неудачей. А оттого что нравственная теплотворность это огромная фортуна в противовес торжеству безнравственно обледеняющего людей бездушия, которое допускает по-хамелеонски приноровиться к грубой силе, к комфортно безыдейной идеологии, в которой идеалами и не пахнет.
Кобенков ни при каких обстоятельствах не был дидактиком с поучительно поднятым пальцем и не считал себя единственным обладателем истины. Но у него есть прорывы в мудрость, коей стоит поучиться:
И в грязи краса.
Во всяком разе,
былое чистоплюйство истребя,
я разглядел выпрастыванье грязи
из сущности, ей данной,
из себя.
Как дивно в этом месте употреблено в основополагающий раз в нашей поэзии это, видимо, непереводимое чисто русское словечко выпрастыванье. Бедные переводчики, да им ни в бытие не управиться с этим словом. Хотя, кто знает
А как чисто и выстраданно сказано вот это: люблю не женщину, которой я богат, / а ту, которая всю бытие бедна со мною
А вот и просто-напросто гениальное четверостишие, которое уверен очаровало бы Бориса Пастернака:
Пора, мой дружбан, вдоль буковок затертых,
терзая ямб, не замечая верх,
держась живых, не оставляя мертвых
беспамятства и памяти держась.
Кто-кто, а Толя мог и женщин души не чаять до беспамятства, и, не оставляя мертвых, держаться памяти и о тете Нехаме, и о своих поэтических учителях.
У него есть такая незабываемо обаятельная строфа:
Всё было у этой страны: и леса, / и реки, и степи, и бог при усах, / и барды на лесоповалах / Ей Лемешев напевал, ей Фадеев писал, / и только меня не хватало
Теперь еще раз ей будет не хватать Толи Кобенкова.
Так же читайте биографии известных людей:
Анатолий Передреев Anatoly Peredryaev
Передреев Анатолий Константинович (18.12.193218.11. 1987), поэт. В 80-е участник вечеров общества Память. Родился в д. Новый Сокур Татищевского р-на..
читать далее →
Анатолий Смолин Anatoly Smolin
Какие бы темы ни затрагивал Анатолий Смолин - от бытовых до философских, - его поэзию, в первую очередь, отличают простота изложения мысли,..
читать далее →
Анатолий Азольский Anatoly Azolskiy
Главное открытие А. Азольского первый, может быть, герой в нашей литературе, показанный не как жертва и не как открытый борец, а как мечущийся по..
читать далее →
Анатолий Алексин Anatoly Aleksin
писатель, сценарист. Настоящая фамилия Гоберман. Родился в Москве 3 августа 1924 г. Окончил Московский институт востоковедения (1950).Сборники..
читать далее →