Известные люди

»

Валериан Альбанов

В популярнейшем романе Вениамина Каверина "Два капитана" с первых же страниц читателя захватывает история трагического дрейфа во льдах шхуны "Святая Мария". Нескольким матросам во главе со штурманом Климовым удалось спастись. Они вынесли на ближайшую землю письма, которым, и все-таки, не удалось достигнуть до адресатов. Эти письма услышал в детстве герой романа Саня Григорьев, и разгадка тайны гибели "Святой Марии" стала целью его жизни. Роман Каверина давнехонько любим читателями и просторно известен.

Мало кто знает, что в своем романе автор основывался на действительных событиях, связанных с дрейфом во льдах шхуны "Св. Анна" экспедиции лейтенанта Г. Л. Брусилова. С нее весной 1914 года ушла группа матросов, возглавляемая штурманом Валерианой Ивановичем Альбановым. Три месяца они шли по дрейфующим льдам к Земле Франца-Иосифа. Спастись удалось только двоим - штурману Альбанову и матросу Конраду. До сих пор неизвестна судьбина остальных членов экспедиции и самой шхуны, бесследно исчезнувшей во льдах.

Альбанов вынес копию судового журнала и материалы научных наблюдений без малого за два года полярного дрейфа шхуны по абсолютно неизвестным районам Северного Ледовитого океана. Эти материалы имели для науки большую ценность. По ним было предсказано наличие открытых уже в советское время островов на севере Карского моря, выявлена глубоководная впадина, названная желобом Анны, доказано отсутствие северо-западнее Земли Франца-Иосифа мифических островов Оскара и Петермана и существование "реки в океане"- мощного Восточно-Шпицбергенского течения. Одних только этих научных результатов было бы довольно, чтобы имя В. И. Альбанова запечатлели в летописи географических открытий в Арктике. Но главным делом его короткой жизни стало написание книги о том ледовом походе.

Впервые его книжка "На юг, к Земле Франца-Иосифа!" была издана в конце 1917 года в Петрограде. Вышла она в виде приложения к журналу "Записки по гидрографии" (том 41). Впоследствии она переиздавалась немного раз у нас и за рубежом под разными названиями. В 1925 году в Берлине книгоиздательством "Слово" была выпущена книжка Альбанова на русском языке, с предисловием Л. Л. Брейтфуса, известного русского метеоролога и историка полярных стран. Вышла она там в немного сокращенном виде и называлась "Между жизнью и смертью". Одновременно Б-рейтфус издал ее на немецком и французском языках.

Третье издание на русском языке вышло с предисловием Н. В. Пинегина (Альбанов В. И. "Между жизнью и смертью". Госиздат, М.-Л., 1922). Сокращенный вариант этой книги выпустили в Архангельске двумя тиражами- в 1932 и 1933 годах (Н. Пинегин. "70 дней борьбы за бытие. По дневнику участника экспедиции Брусилова- штурмана Альбанова"). В полном объеме записки Альбанова с предисловием Н. В. Пинегина были изданы Всесоюзным Арктическим институтом ("Затерянные во льдах". Полярная экспедиция Г. Л. Брусилова на зверобойной шхуне "Св. Анна". Л., 1934). В этом издании опубликованы судовой журнал, последнее сообщение Брусилова, редкие фотографии.

Следующее издание с предисловием Н. Я. Болотникова и Н. В. Пинегина вышло сквозь 20 лет, двумя тиражами ("Подвиг штурмана В. И. Альбанова". М., 1953, 1954). Оно было переведено на германский язык и выпущено в 1960 году в Москве. В 1978 году на родине Аль'ба-нова - в Уфе - книжка "Затерянные во льдах" была издана с предисловием и комментариями М. И. Чванова.

Книга Альбанова, выпускаемая Красноярским книжным издательством в серии "Полярные горизонты", идентична самому первому ее изданию в 1917 году. Восстановлено и наименование, данное ей автором.

Такой заинтересованность к запискам В. И. Альбанова не случаен. Их популярность - в образном и правдивом описании тяжелейшего полярного путешествия. Известный полярный ученый В. Ю. Визе считал, что по захватывающему драматизму, удивительной простоте и искренности эта книжка принадлежит к числу выдающихся в русской литературе об Арктике. А по мнению полярного художника Н. В. Пинегина, участника экспедиции Г. Я. Седова к Северному полюсу, записки Альбанова - исключительный человечий протокол о днях, проведенных между жизнью и смертью, приоткрывающий завесу над тайной гибели многих полярных экспедиций; это ослепительный образец вечного противоборства сильного духом человека со стихией, когда он до конца использует отпущенные ему природой возможности и выходит победителем. Поэтому они, "повествуя о полярной трагедии,... производят бодрящее впечатление".

В дневнике Альбанова есть запись: "Казалось, так нетрудно бороться: не слушаются, запинаются ноги,- а я вот возьму и умышленно буду за ними присматривать и становить в те точки, куда я хочу. Не хочется двигаться, хочется покойно посидеть,- нет, врешь, не обманешь, умышленно встану и пойду. Разве это тяжело?" Так может известия себя только сильно волевой джентльмен. Рассказывая о злоключениях пути, Альбанов не скрывает досады на некоторых своих слабых духом спутников. Однако это не от презрения сильного к слабому, а от ясного понимания, что в подобной ситуации только непреклонная твердость духа, вера в победу над трудностями принесут избавление.

Книга Альбанова неизменно была и ещё долговременно останется настольной у полярников. Они находят в ней немало поучительных примеров преодоления препятствий при путешествии по дрейфующим льдам, образные описания природы и животного мира Арктики, а ещё подробное руководство, как из подручных материалов на судне не возбраняется изготовить легкие каяки-байдарки и нарты, необходимые для ледового похода. Начальник арктических научно-спортивных экспедиций газеты "Комсомольская правда" Д. И. Шпаро рассказывал, что книгу Альбанова нередко перечитывают участники этих экспедиций, а новички учатся по ней мужеству и настойчивости, необходимым для преодоления трудностей ледовых походов.

Какие же обстоятельства сформировали таковый харак^ тер, тот, что помог штурману Альбанову произвести его беспримерный поход во льдах, ставший подвигом?

Валериан Иванович Альбанов родился 26 мая 1882 года в Уфе в семье ветеринарного врача, тот, что служил в 5-м Оренбургском казачьем полку, зачастую менявшем свою дислокацию. Поэтому в раннем детстве Валериану пришлось существовать в Воронеже, в Оренбурге (Биографические сведения о В.И.Альбанове приводятся по документам, найденным в архивах Уфы, Ленинграда, Архангельска, Красноярска. Биографическая справка о нем в "Летописи Севера" (т. 1, 1949, с. 279) содержит строй неточностей.).

Когда папа вынужден был со своим полком на Длительный срок уехать в Туркестан, жену с двумя детьми он оставил в доме брата - инспектора народных училищ Уфимской губернии. Несколько лет Валериан и его старшая сестра Людмила учились в уфимской гимназии. В это время у мальчика, предоставленного большей частью самому себе, проявился немалый заинтересованность к чтению книг, главным образом о приключениях и путешествиях, в особенности морских. Однажды гимназист Альбанов в летние каникулы на пару с товарищем раздобыли лодку и поплыли вниз по реке Белой, не известив домашних. Через немного дней дырявая лодочка затонула, а беглецов водворили в свои дома чужие люди.

Отец и дядя настаивали, чтобы Валериан по окончании гимназии поступил в высшее учебное заведение, стал инженером, но у юноши уже созрело собственное заключение - поступить в морское училище. Для этого гимназию заканчивать было не непременно, вследствие этого Валериан затем двух классов гимназии дальнейшее образование получил в городском училище, позже которого он мог поступать в морское училище.

В апреле 1900 года, не дождавшись сдачи последних экзаменов за четвертый, выпускной класс городского училища города Владимира, где в то время жила его семейство, Валериан приехал в Петербург. Как раз в апреле из мореходных классов (так в то время называли среднее мореходное училище) посылали на корабли "волонтеров", желающих осенью активизировать учебу в классах. Это делалось для того, чтобы абитуриенты "оморячились" и не раскаивались бы вслед за тем в выборе морской профессии. Проплавав четыре месяца матросом на пароходе "Красная горка" только за столик и матросскую робу, в октябре Валериан сдал приемные экзамены и был зачислен в начальный мореходный класс. Хотя ученикам выдавалась морская форма, питались и жили они по частным квартирам за свой счет. Не получая на практике никакой поддержки от матери, существовавшей с двумя дочерьми на скромную пенсионную выплату от умершего мужа, Валериан зарабатывал на существование репетиторством и продажей мастерски изготовлявшихся им моделей кораблей.

Годы напряженной учебы, которую зимой нужно было совмещать с работой, чтобы как-то быть и оплачивать за обучение, а летом - с плаваниями на торговых судах матросом, закалили нрав юного моряка, приучили его рассчитывать только на себя. Последние два года учебы он жил с матерью и младшей сестрой Варварой, переселившимися в Петербург на постоянное жительство. Весной 1904 года Альбанов закончил училище дальнего плавания, как с 1902 года стали звать мореходные классы, и получил право вкалывать в должности штурмана 2-го разряда. В перспективе он имел вероятность принять диплом штурмана дальнего плавания, когда наплавает 42 месяца общего морского ценза (стажа). Пока же за отрезок времени учебы удалось наплавать 17 месяцев. В связи с русско-японской войной выпускников училища призвали, как "ратников ополчения", на военную службу на корабли Балтийского флота.

В 1905 году многие молодые штурманы были назначены на суда Северной морской экспедиции министерства путей сообщения, которые везли из Европы на Енисей железнодорожные рельсы для кругобайкальской железной дороги. Чтобы снабдить безопасное плавание по Енисею перегоняемых экспедицией четырех мощных буксиров и-одиннадцати лихтеров, в Красноярске снарядили мелкий путейский корабль "Обь". На него помощником капитана был назначен Альбанов. 21 апреля 1905 года Альбанов приехал в Красноярск, где прожил до конца 1906 года, плавая две летних навигации по Енисею От Красноярска до Енисейского залива, промеряя глубины речных фарватеров и обставляя их бакенами. На пароходе "Обь" в командный состав входили капитан и его помощник. Они, помимо управления судном, занимались кроме того обвехованием фарватеров, лоцманской проводкой входящих с моря в Енисей морских судов. Такая напряженная служба дала Альбанову прекрасную морскую и лоцмейстерскую практику, а ещё знание особенностей плавания по Енисею, что не раз сгодится ему позже.

В ноябре 1906 года вслед за тем расформирования Северной морской экспедиции Альбанов переехал на Каспий и весь 1907 год плавал штурманом на пароходах "Слава" и "Союз", совершавших товаро-пассажирские рейсы из Баку в Астрахань и Красноводск. Здесь он наплавал последние месяцы ценза, необходимого для получения диплома штурмана дальнего плавания. В феврале 1908 года диплом был выдан ему Петербургским морским портом. В неполные 26 лет осуществилась мечта- водить корабли по океанским просторам. Диплом давал кроме того право занимать должности капитана судов каботажного плавания. Однако разом угодить на океанское судно, которых у России было всего ничего, оказалось непросто. Пришлось период 1908 года довольствоваться должностью старшего штурмана на быстроходной паровой яхте "Астарта", совершавшей срочные коммерческие рейсы между Петербургом и портами прибалтийских стран.

С 3909 года и до конца жизни Альбанова его морская работа протекала на северных морях. Два года он плавал штурманом -на океанском пароходе "Киль-дин" на линии Архангельск - порты Англии, а с августа 1911 года по март 1912-го старшим помощником капитана парохода "Великая княгиня Ксения", совершавшем рейсы между Архангельском и промысловыми становищами Мурмана и Баренцева моря.

Весной 1912 года как опытного штурмана, что надо знающего условия плавания у берегов северных морей и в устье Енисея, Альбанова пригласили в полярную экспедицию на судне "Святая Анна". Экспедиция направлялась в транзитное плавание по Северному морскому пути с попутным промыслом морских зверей и медведей. Снаряжалась она в Петербурге на частные средства, и возглавлял ею лейтенант флота Г. Л. Брусилов.

Эта экспедиция, как и две другие русские полярные экспедиции - Г. Я. Седова и В. А. Русанова, снаряжавшиеся с ней в то же время, явилась следствием необычайно возросшего во всем мире в начале XX века интереса к Арктике и полюсам Земли. Начало этому интересу положил известный дрейф во льдах Северного Ледовитого океана Фритьофа Нансена на судне "Фрам". Затем знаменитые походы к Северному и Южному полюсам Роберта Пири, Руала Амундсена, Роберта Скотта. Снаряжались арктические экспедиции более того из стран, oкрайне далеких от Арктики. И только Россия, хотя ее фасад выходил к Северному Ледовитому океану, оставалась в стороне от охватившей весь мир полярной лихорадки. Правда, с 1910 года начала работы гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана на ледокольных транспортах "Таймыр" и "Вайгач", но покуда ещё робко и неторопливо у берегов Берингова пролива, куда суда на один-два месяца приходили из Владивостока. В печати высказывались горечь и отсутствие понимания по поводу отставания России в полярных исследованиях. В этой атмосфере Седов, Брусилов, Русанов по своей инициативе на частные или общественные средства решили снарядить полярные экспедиции для исследования Арктики, во славу России.

К сожалению, все три экспедиции готовились наспех, ощущалась нехватка средств, они не имели радиостанций, в то время уже довольно просторно распространенных на морских судах. Многие купцы нажили приличный доход, поставив недоброкачественные продукты. Вследствие этих причин все три экспедиции закончились трагически: на пути к Северному полюсу умер Г. Я. Седов. Где-то у берегов Таймыра полностью погибла экспедиция В. А. Русанова. А со "Св. Анны" Г. Л. Брусилова возвратились только двое. На трагическом исходе этих экспедиций сказалась кроме того необычайно тяжелая ледовая ситуация 1912-1913 годов, которые были самыми ледовитыми годами за немного десятилетий.

Так, летом 1912 года преобладали северные ветры7 согнавшие льды Карского моря на юг и образовавшие большие пространства чистой воды в его северной части. По ним судну экспедиции Русанова "Геркулес" удалось от севера Новой Земли пробраться вдалеке на восток к берегам Таймыра, а на юге "Св. Анна" смогла только продвинуться до Ямала. Когда зимой 1912-1913 годов задули как правило преобладающие тут южные мус-сонные ветры, льды Карского моря, сплоченные на юге прошедшим летом, начали стремительный дрейф на север, заполняя прошлогоднее разрежение. Этим и объясняется необычно скорый дрейф "Св. Анны" на.север, определивший ее трагическую судьбу.

Но об этом станет известно непочатый край позже, а летом 1912 года мореплаватели покидали северные порты России, полные радужных надежд.

Начальнику экспедиции на "Св. Анне" потомственному моряку Георгию Львовичу Брусилову было 28 лет. Он доводился племянником известному полководцу первой важный войны генералу А. А. Брусилову. Участвуя в дальних плаваниях, он получил хорошую морскую подготовку. В 1910-1911 годах в гидрографической экспедиции на "Таймыре" и "Вайгаче" участвовал в съемках берегов Чукотки. На морских картах немного десятилетий оставался его "след": наименование первого маяка на мысе Дежнева - "Знак Брусилова". Увидев ещё не тронутые промысловые богатства Северного Ледовитого океана, Брусилов замыслил осуществить самостоятельное плавание по Северному морскому пути с запада на восток навстречу "Таймыру" и "Вайгачу". Расходы на покупку подходящего судна и снаряжения он надеялся укрыть попутной охотой на тюленей, белух, моржей и медведей. Своими планами он заинтересовал друзей и богатых родственников. Составилось акционерное зверобойное среда, его главным акционером стала А. Н. Брусилова, благоверная дяди Г. Л. Брусилова. Сам Г. Л. Брусилов ничего, помимо своего полярного опыта, в корпоративный пай вписать не мог.

Испросив отпуск, он отправился в Англию и за 20 тысяч рублей купил там старую, но ещё крепкую паровую шхуну "Пандора". Ее переименовали в "Св. Анну"- по имени А. Н. Брусиловой, отпустившей на снаряжение экспедиции 90 тысяч рублей. Судно это строилось в 1867 году сознательно для поисков пропавшей в Канадской Арктике в 1845 году английской экспедиции Франклина. В 1893 и 1896 годах под названием "Бланкатра" эта шхуна плавала к устью Енисея в составе торговых экспедиций английского капитана Д. Виг-гинса. Шхуна имела тройную дубовую обшивку толщиной до 0,7 метра, длина ее корпуса была 44,5 метра, ширина 7,5 метра, осадка 3,7 метра, водоизмещение -около 1000 тонн (231 регистровая тонна). По парусной оснастке это трехмачтовое судно с прямыми парусами на фок-мачте относилось к баркентинам, но для краткости Брусилов называл его шхуной. На судне имелось довольно комфортабельных кают с паровым отоплением, в носовой части по бортам установлены две гарпунные пушки.

Во время перегона из Англии в Петербург, в котором в качестве старшего штурмана участвовал и В. И. Аль-банов, шхуна показала хорошие мореходные качества (В литературе заурядно указывается мощность паровой машины "Св. Анны" всего в 40 лошадиных сил и прыть 5,5 узлов. Эти данные относятся к шхуне "Бланкатра" по публикациям XIX века. Из приводимого ниже беседа старшего помощника капитана Андреева, данного им перед отплытием газете ("Новое время" 18 июля 1912 года), видно, что "Св. Анна" имела достаточно сильную для ее корпуса машину, поставленную, надо полагать, уже в XX веке взамен маломощной: "...нас встретил старшой помощник капитана лейтенант Андреев Н. С., проводил в салон, где кожаные кресла и диваны, рассказал о целях экспедиции... "Св. Анна" построена в 1867 году, грузоподъемность ее 231 тонна, толщина бортов 27 дюймов, агрегатина имеет мощность 400 индикаторных сил, ход 7-7,5 узлов... Пойдут около Нордкапа, остановятся на 3-4 дня в Архангельске, дальше - в Карское море, обойдут полуостров Ямал и будут стараться обогнуть мыс Челюскин, и, если это удастся, перезимуют в устье реки Хатанги. Далее пойдут вдоль побережья Сибири к Берингову проливу...").

До конца июля 1912 года на белоснежную красавицу-шхуну, стоявшую на якоре на Неве, грузили продовольствие и полярное снаряжение. Продовольствие хватали с расчетом на полтора года для 30 джентльмен, подбор его был что надо продуман: кроме пяти сортов мяса, десяти сортов муки и круп, пяти сортов масла, забирали немало консервированных фруктов и овощей, свыше двух тысяч банок сгущенного молока, четыре тысячи свежих яиц, 50 бутылок клюквенного экстракта, полно сладойей.

Если вопросы снабжения решились удовлетворительно, то перед самым выходом в плавание возникли трудности с командным составом. Вначале Брусилов полагал располагать две вахты - каждую из офицера флота и штурмана, как было принято на военных кораблях: офицер командует маневрами судна, прислушиваясь к совету штурмана, ведущего счисление пути. Штурманами являлись В. Альбанов и В. Бауман, а офицером на вторую вахту - Н. Андреев, ставший пайщиком товарищества. Незадолго до отплытия "Св. Анны" из Петербурга А. Н. Брусилова потребовала, чтобы мелкие акционеры вышли из дела, оставаясь наемными служащими. Лейтенант Андреев и его друзья-пайщики к отходу судна не явились, пообещав присоединиться к экспедиции на Мурмане.

28 июля "Св. Анна" вышла в море. Огибая Скандинавию, шхуна останавливалась в датских и норвежских портах для приобретения китобойного снаряжения и для прогулок пассажиров, взятых в пустующие каюты до первого русского порта. В Дании "Св. Анну" посетила вдовствующая императрица (матушка Николая II). В Александровске на Мурмане (теперь град Полярный), куда судно зашло для погрузки угля и пополнения экипажа, узнали, что Андреев и ещё двое пайщиков, в их числе лекарь, от участия в экспедиции отказались. Списались с судна по болезни старшой механик, штурман Бауман и немного матросов. Казалось, экспедиция не состоится. Но Брусилов решил нести вахту с Альбановым поочередно, а взамен матросов принял нескольких оказавшихся на Мурмане архангельских поморов.

Заменить врача вызвалась одна из пассажирок - Ерминия Александровна Жданко, окончившая самаритянские курсы сестер милосердия. Она доводилась дальней родственницей Г. Л. Брусилову, пригласившему ее только на отрезок времени плавания около Скандинавии, потому что врачи рекомендовали ей врачевание морским воздухом. Она была племянницей начальника Главного гидрографического управления, известного гидрографа генерала М. Е. Жданко. Из последних писем родным видно, что родное заключение сходить с экспедицией Ерминия Жданко приняла из патриотических соображений (В письме от 10 сентября 1912 года Е. А. Жданко писала: "... наше опоздание произошло из того, что дядя, тот, что дал денег на экспедицию, несмотря на данное обещание, не мог их своевременно прислать, так что из-за этого капельку все занятие не погибло. Между тем, когда об экспедиции знает слегка ли не вся Россия, запрещено предположить, чтобы ничего не вышло. Довольно уже того, что экспедиция Седова, по всем вероятиям, кончится уныло... Все это на меня произвело такое удручающее ощущение, что если я сбегу, как и все, то ни при каких обстоятельствах себе этого не прощу..." (Алексеев Д. А. Неизвестные письма русской полярной экспедиции 1912 года на "Св. Анне".-Летопись Севера, М, 1985, т. XI, с. 190).).

В свои 22 года она стала второй женщиной в русской истории, отправившейся в Арктику (первой была Татьяна Прончищева, разделившая полярное плавание и погибель со своим мужем Василием Прончищевым на "Якуцке" в 1735-1736 годах).

Брусилов согласился с решением Ерминии Жданко, "так как необходимо было иметь в распоряжении ещё хотя бы одного интеллигентного человека для метеорологических наблюдений и медицинской помощи", как он писал в последнем письме. Е. А. Жданко ещё стала заведовать продовольствием и фотографированием. Она раздала всему экипажу толстые клеенчатые тетради, собственноручно ею озаглавленные: "Дневник матроса (фамилия) экспедиции Брусилова от Петербурга до Владивостока, которая имеет мишень миновать Карским морем в Ледовитый океан, чтобы собрать подробную карту в границах Азии и исследовать промыслы на тюленей, моржей и китов".

Окончательно сформировавшийся в Александровске экипаж "Св. Анны" состоял из 24-х дядя. Офицерскую кают-компанию составляли начальство экспедиции и капитан Г. Л. Брусилов, штурман В. И. Альбанов, вдруг ставший единственным помощником капитана, гарпунеры Михаил Денисов, имевший норвежское подданство, Вячеслав Шленский, бывший политссыль-ный, внештатный корреспондент архангельских газет, и Е. А. Жданко.

В палубной команде профессиональных моряков было всего пятеро: боцман Иван Потапов, старшой рулевой Петр Максимов, служившие раньше на военных кораблях, датчанин Ольгерд Нильсен, непочатый край лет проплававший на "Пандоре" и не пожелавший с ней распроститься, а ещё двое учеников рижских мореходных классов- Густав Мельбард и Иоган Параприц. Остальные матросы прежде на судах не плавали. Машину обслуживали машинисты Яков Фрейберг, Владимир Губанов и кочегар Максим Шабатура. Повар Игнат Калмыков и стюард Ян Регальд под руководством Е. А. Жданко снабжали питание экипажа.

От Мурмана к Новой Земле "Св. Анна" прошла под парами и парусами за немного дней. Сделали короткую остановку в проливе Югорский Шар, чтобы передать последние письма, на стоявшие там пароходы телеграфной экспедиции, которые так и не отважились зайти в Карское море, белевшее льдами. И "Сз. Анна" смело пошла на восток. В последнем письме Брусилов писал: "...плавания осталось всего две недели, а зимушка - сильно спокойное время, не грозящее никакими опасностями".

Непроходимый лед, встреченный без малого немедленно следом выхода из Югорского Шара, заставил шхуну уклониться к югу в Байдарацкую губу, из которой "Св. Анна" без малого месяц пробивалась в смерзающихся льдах к берегам Ямала. Наконец, в нескольких десятках километров севернее мыса Харасавэй шхуна вмерзла в недвижимый береговой припай в восьми милях от берега, грубо в том месте, куда в наши дни атомные ледоколы приводят караваны судов, с которых прямо на лед сгружаются грузы для газоразведчиков Ямала. С середины октября на шхуне установился распорядок зимовки: трижды в сутки проводились метеорологические наблюдения, команда без малого каждый день ходила на берег составлять в штабеля плавник, при этом видели следы оленных нарт самоедов.

28 октября 1912 года сильным южным ветром большое ледяное поле, в которое вмерзла "Св. Анна", оторвало от припая, и начался неспешный, но неуклонный дрейф к северу. Вначале дрейф не устрашал моряков, так как приближал их к северной оконечности острова Белый, тот, что предстояло обогнуть на пути к Енисею. Но в декабре остров остался неблизко на юге, а шхуна продолжала дрейф на север - ледяное поле, ставшее ей пристанью, попало в Обь-Енисейское сточное течение, о котором тогда ещё не подозревали. К лету 1913 года это течение вынесло "Св. Анну" севернее Новой Земли, где ориентация дрейфа зачастую менялось и судно описывало причудливые петли (Несовпадение дрейфа с дувшими ветрами, как установил позже совдеповский полярник В. Ю. Визе, вызывалось препятствиями на востоке - открытыми в 1930-е годы островами Визе и Ушакова.). Лед около был поломан и слаб, виднелись полыньи. Попытки пропилить в пленившем судно ледяном поле канал длиной 400 метров до ближайшей полыньи не удались. Будь на "Св. Анне" чуть-чуть взрывчатки, очень видимо, ей удалось бы отбояриться и вылезти на запад в Баренцево море. Но в августе 1913 года пришлось подготавливаться ко второй зимовке, а к началу 1914 года шхуну вынесло уже к северу от Земли Франца-Иосифа.

Положение "Св. Анны" в это время отчасти уже выяснилось: она оказалась в струях главного в этой части Северного Ледовитого океана течения, которое прежде немного севернее несло на запад судно Нансена "Фрам". Расчеты показывали, что если и дальше "Св. Анна" будет дрейфовать на запад с той же скоростью, что и "Фрам", она сможет отбояриться из ледового плена где-то западнее Шпицбергена не прежде лета 1915 года. Удачная охота в первую зиму (было добыто 40 тюленей и 47 медведей) и меньшая, чем предполагалась, численность экипажа позволили сэкономить продовольствие. Однако уже со второй зимовки стала ощущаться нехватка многих продуктов и топлива, а с середины 1914 года ожидался голод.

Не все было успешно и во взаимоотношениях между членами экипажа. Неопределенность положения и будущность неизбежного голода, проживание в тесноте людей, в большинстве случайных, не объединенных общей благородной целью, как на "Фраме", создавали почву для трений и раздоров. Еще в сентябре 1913 года между Брусиловым и Альбановым произошла крупная размолвка, Альбанов попросил избавить его от обязанностей штурмана и оказался на положении пассажира.

В январе 1914 года он обратился к Брусилову с просьбой разрешить выстроить байдарку-каяк и сани, чтобы покинуть с судна на Землю Франца-Иосифа, до которой было возле ста километров. Из книги Нансена он знал о существовании на юге этой земли заброшенных домов английской экспедиции, где рассчитывал откопать продовольствие и дожидаться какого-нибудь судна. Видя приготовления Альбанова к уходу, многие матросы задумались над своим положением, и через две недели большая количество команды решила ходить совместно со штурманом. Брусилов этому не противился, так как уход без малого половины экипажа позволял остающимся на "Св. Анне" растянуть продовольствие до лета 1915 года, когда ожидалось отбояривание шхуны из ледового плена.

К началу апреля группа под руководством Альбанова изготовила семь нарт и каяков, предполагая, по примеру Нансена, волочить по льду нарты с каяками и снаряжением, а разводья и полыньи переплывать на каяках с погруженными на них нартами. Спать на ночевках в палатке решили в меховых совиках и малицах (ненецкая одежка наподобие тулупов), так как спальных мешков на шхуне не оказалось. Взятое продовольствие состояло в основном из сухарей (примерно 500 килограммов) и было слабым по калорийности. Собирались улучшать питание, а ещё обретать жирок для отопления палатки и приготовления пищи охотой на тюленей и медведей.

Походное снаряжение и припас продовольствия уходящих со "Св. Анны" были далеки от образцов, выработанных к тому времени опытом полярных путешественников. Все бедствия, выпавшие на долю путников и описанные Альбановым, объясняются в прошлом всего несовершенством снаряжения и недостаточным питанием.

Это не было виной Альбанова или Брусилова, безупречно не предусматривавших при отплытии экспедиции подобного путешествия по льду, скорее надобно изумляться мастерству Альбанова, сумевшего из запасных парусов и кусков судового дерева изготовить каяки и нарты, сделавшие возможным поход по льдам.

Выступив 10 апреля 1914 года в тракт к ближайшему острову Рудольфа, Альбанов рассчитывал достичь его при самых неблагоприятных обстоятельствах посредством месяц, более того делая в среднем по три версты за сутки. Однако пройдя без малого за два месяца тяжелейшего пути пространство в два раза длиннее, чем следовало по карте, путники не увидели более того признаков земли. Всякий явственный день Альбанов хватал секстаном высоту солнца над горизонтом в полдень. Астрономические вычисления показывали, что путники находятся уже намного южнее острова Рудольфа. По отклонению вытравленного в полынью лотлиня Альбаноз понял, что лед дрейфует к юго-западу со скоростью намного большей, чем они шли по нему к югу, и их проносит мимо западного края Земли Франца-Иосифа. Так при драматических обстоятельствах была открыта "реченька в океане"- Восточно-Шпицбергенское течение.

Альбанов повел своих товарищей курсом на юго-восток, и вскоре почва была усмотрена. Это оказалась юго-западная доля Земли Франца-Иосифа, называемая Землей Александры, до которой путники смогли достичь только посредством 20 дней. На отвесный обрыв ее ледяного берега они поднялись только с последним фунтом сухарей и двумя каяками, остальные поломались и были брошены. Эта утрата самым трагическим образом сказалась на дальнейшей судьбе группы Альбанова.

По южную сторону достигнутых островов простиралось свободное море, по которому предстояло плыть на восток к мысу Флора, где они ожидали разыскать продовольствие. Каяки вместили только половину путешественников, остальным -пришлось шагать пёхом по берегу островов и ледовым перемычкам между ними. Этот дорога оказался губительным для большинства спутников Альбанова. После трехмесячной лагерной жизни на льду, ' вследствие.заболеваний они чувствовали большую утомленность и апатию, осилить которые многие не смогли. Умерли матросы Архиреев и Нильсен, утонули в море, унесенные штормом, матросы Луня-ев и Шпаковский. От этого шторма чудом спаслись Альбанов и матрос Конрад.

Им удалось достичь обетованного мыса Флора, где в изобилии нашлось продовольствие и имелись дома для зимовки. Радость спасения Альбанова и Конрада омрачалась пропажей на леднике острова Земля Георга четырех товарищей, на поиски- которых они собирались двинуться затем выздоровления Альбанова. А в то время как начали подготовку дома к зимовке. За этим занятием их и застало пришедшее к мысу Флора за топливом судно "Св. Фока" экспедиции Седова (уже умершего на пути к полюсу). Второй раз в истории освоения Арктики на мысе Флора произошла удивительная по неожиданности саммит. Двумя десятилетиями прежде в этом месте встретилась английская экспедиция Джексона с Нансеном, возвратившимся из страны льда.

О встрече с Альбановым в июле 1914 года непочатый край лет через вспоминал художник Н. В. Пинегин: "Св. Фока", судно экспедиции Седова, только что начало обратное движение к населенным местам. Перед отплытием поломали на судне все что позволительно для поднятия пара..., топлива, необходимого для борьбы со льдом, у нас без малого не было, "Фока" двигался крайне неспешно, нередко останавливаясь из-за недостатка пара. Тогда мы ломали очередную каюту или высматривали на льду моржа или морского зайца, которые кроме того отправлялись в топку. Мы считали, что находимся в бедственном положении. Никому и в голову не приходила думка, что оно все-таки неблизко от крайности и что мы встретим людей, которым положение "Фоки" покажется верхом благополучия. Обогнув мыс Флора, судно повернуло к берегу. В это момент на палубе кто-то крикнул: "Человек на берегу!" Да, джентльмен, он движется, кто это? Вся команда "Фоки" закричала "ура". Кто-то выложил догадку: "Это, поди, судно за нами пришло". Человек что-то делал у камней. Минуту через, как мы отдали якорь, безвестный столкнул на воду каяк, сноровисто сел и поплыл к "Фоке", обширно взмахивая веслом. Каяк подошел к борту. Незнакомец что-то крикнул нам не сильным и немного сиплым голосом. Мы не расслышали, тем больше в тот самый миг к самому каяку подплыл морж, которого мы отогнали выстрелами. Спустили с борта шторм-трап, джентльмен поднялся по нему. Он был среднего роста, плотен. Бледное усталое и чуть-чуть одутловатое лик человеческий весьма заросло русой бородой. Одет в изрядно поношенный и выцветший морской китель.

"Альбанов, штурман парохода "Святая Анна" экспедиции Брусилова,- были первые слова незнакомца. "Я прошу у вас помощи, у меня осталось четыре человека на мысе Гранта..." (Затерянные во льдах. Л., 1934, с. 13.)

Такова была эта неожиданная саммит на мысе Флора с двумя уцелевшими членами экспедиции Брусилова, отправлявшейся по Северному морскому пути во Владивосток и вдруг очутившейся севернее Земли Франца-Иосифа на полпути к полюсу.

На "Св. Фоке" Альбанов и Конрад вернулись на родину. Они оказались единственными людьми из всего экипажа "Св. Анны", которым удалось спастись и сберечь для науки ценнейшие материалы без малого двухлетних гидрометеорологических наблюдений в абсолютно неизученных районах Северного Ледовитого океана, которые вписали здоровущий вклад в науку об Арктике. Таким образом, тяжелейший поход по дрейфующим льдам к Земле Франца-Иосифа совершался Альбано-вым и его спутниками не только с целью спасения от смерти, но и с целью науки. Рассказанная в его книге история трагического плавания "Св. Анны" и спасения научных материалов является одним из ярких примеров того, какой ценой доставалось человечеству познание труднодоступных областей Земли в то время, когда ещё не было авиации, надежной связи и других привычных нам достижений цивилизации.

Написанные сознательно для морского журнала записки Альбанова насыщены морскими терминами и специфическими выражениями, которые, и все-таки, не затрудняют понимания смысла более того у читателя, далекого от морской профессии, и только в редких случаях требуют пояснений. Географические названия, употребляющиеся Альбановым, самое малое отличаются от современных и подправлены по действующей морской транскрипции без оговорок. При значительных отличиях сохранены названия автора, а их современные аналоги указаны в примечаниях.

В настоящем издании картосхемы дрейфа "Св. Анны" и маршрута группы Альбанова на каяках выполнены на современной картооснове, что впервой дает вероятность наглядно представить дорога на каяках у Земли Александры и Земли Георга применительно к современной карте.

Все даты указываются по старому стилю.

Так же читайте биографии известных людей:

Валериан Яманов Valerian Yamanov

Боевой путь Гвардии Подполковник В. А. Яманов закончил в небе Берлина. За годы войны лётчиками 137-го Гвардейского Минского истребительного..
читать далее →

Валериан Мадатов Valerian Madatov

Валериан Григорьевич Мадатов 1782-1829 - Генерал-лейтенант. Герой Отечественной войны 1812 г. и "замирения" Кавказа князь Валериан (Рустам) Мадатов..
читать далее →

Валерий Васильев Valery Vasilev

Родился 12. 05. 1948 г. в г. Майкопе. В 1970г. окончил архитектурный факультет Ростовского инженерно-строительного института.
читать далее →

Валерий Попов Valery Popov

Родился 20.10.1957 г. в г. Чапаевске, Куйбышевской области. 1981 г. - Окончил КуИСИ, архитектурный факультет.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий