Известные люди

»

Василий Андрианов

По национальности российский. Член КПСС с 1944 года.

За год до начала Великой Отечественной войны был призван в ряды Советской Армии. Уже будучи в армии, поступил в военно-авиационную школу пилотов, по окончании которой в июне 1943 года был направлен на фронт. Сражался на Воронежском, Белгородском, Харьковском, Полтавском, Кировоградском направлениях. Участвовал в разгроме немцев под Корсунь-Шевченковским, Уманью, в боях под Кишиневом, Яссами, при форсировании Днестра, Прута, Серета, Вислы, Одера, в освобождении городов Кракова, Катовице, Гуты, Ратибора и многих других. За годы войны совершил 177 успешных боевых вылетов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1944 года Василию Ивановичу Андрианову присвоено звание Героя Советского Союза. 27 июня 1945 года он удостоен второй медали Золотая Звезда. Награжден кроме того многими орденами и медалями.

После войны В. И. Андрианов продолжает службу в Советской Армии. В 1950 году он окончил Краснознаменную Военно-воздушную академию, а в 1961 году Академию Генерального штаба. Ныне генерал-майор авиации В. И. Андрианов живет в Москве, работает в Академии Генерального штаба, передает свой состоятельный навык будущим защитникам Родины.

Первый боевой вылет.

Потом их могут быть десятки или сотни, порой немаловажно больше ответственных, трудных, рискованных. Но боевое крещение остается в памяти навечно, в особенности если свершилось оно в таковой битве, как Курская, над легендарной Прохоровкой, где встретились в небывалом сражении стальные танковые лавины, а дымное небеса над полем боя казалось нашпигованным разящим свинцом.

Именно сюда, в эту огненную круговерть, вел группу илов начальник штурмового полка майор Д. К. Рымшин. Ведомым одного из звеньев впервой летел в махач меньшой лейтенант Василий Андрианов, только немного суток вспять прибывший в доля из летной школы.

В прочий обстановке полетал бы новичок на задания попроще, присмотрелся к действиям бывалых воздушных бойцов, прислушался к их советам. Постепенно и втянулся бы в натуженный боевой темп, освоил тактические приемы, укрепил волю, развил глазомер. В сущности вот так, бережно, хотя без излишних сантиментов и затяжек, вводили во фронтовых частях в строй молодых летчиков, членов экипажей.

Но с Андриановым вышло по-другому. Его, как положено, погоняли по теории, проверили технику пилотирования одиночно и в строю. Убедились, что летает меньшой лейтенант, как говорят, добротно, в строю держится прочно, палить может. Да и меньше всего был похож юный пилот на тех, кто нуждается в опеке: русоволосый богатырь под сделаться своей могучей крылатой машине, он с первого взгляда располагал к себе, внушал доверие. Окончил аэроклуб. Затем школу младших авиаспециалистов. Летал стрелком на ТВ-3. Теперь вот освоил штурмовик...

Словом, начальник не испытывал никаких колебаний, когда включил Андрианова в боевой расчет и когда повел его в первостепеннный боевой вылет.

...Василий, поглядывая на машину командира звена, твердо держит местоположение в строю. Ровно гудит могучий двигатель; стрелки приборов замерли на нужных делениях. Все привычно, знакомо, как в тренировочном полете по маршруту.

Выше по сторонам снуют юркие истребители сопровождения, а под плоскостями бесконечной лентой бежит выжженная июльским солнцем, усеянная воронками, опаленная недавними боями почва. С каждым километром она все чернее; с каждой минутой все ощутимее в кабине терпкий дух гари. Значит, резво и поле боя!

Нет, Андрианову только казалось, что все, как всегда. Он не поймал нарастающего напряжения перед встречей с неведомым, излишне увлекся наблюдением за землей и нарушил одну из важных фронтовых летных заповедей не отставать от строя. Не разом до него дошел и толк команды ведущего на разворот. Промешкал какие-то секунды, а группа уже сдвинулась налево, пространство до нее грубо увеличилось. Летчик энергично дослал сектор газа вперед до упора и положил машину в левый крен.

На развороте тертый начальник безотлагательно заметил отставший авиалайнер и приказал замыкающему тут же подтянуться. Но было уже поздненько. Едва в наушниках шлемофона умолк звук ведущего, как воздушный стрелок торопливо доложил о приближении вражеских истребителей. Крупнокалиберный пулемет сухо загремел и тут же захлебнулся. В кабине что-то оглушительно грохнуло, острая боль полоснула летчику плечо, в физиономия ударила удушливая струйка воздуха, настоенного на парах перегретого масла.

Снова потрясение... Скрежет раздираемого металла... Самолет, как будто споткнувшись, клюнул носом и начал заваливаться набок. Судорожно дернулся и замер нелегкий трехлопастый винт. Наступила гнетущая спокойствие...

Через помутневшее от масляной пленки остекление фонаря Андрианов увидел проскочившую рядом пару мессершмиттов по всей вероятности, матерых охотников, расчетливо нанесших ему потрясение в спину, и будто очнулся от оцепенения. Нет, он ещё не повержен... Война для него не окончена. Он ещё вернется в крылатый строй и предъявит врагу счет!

В свой полк Василий Андрианов добирался где на попутных автомашинах, где на своих двоих. Всю неблизкую дорогу перебирал он в памяти каждую безделица злополучного боевого крещения, принятого им ещё до выхода в первую атаку, ещё до первого выстрела по врагу. Но чаще всего вспоминал он посадку истерзанной машины на поле, гулкие удары бронированного корпуса о высушенную до гранитной твердости землю, а вслед за тем... Потом изрешеченное свинцом туловище воздушного стрелка сержанта Смирнова в обрамлении покореженного, обожженного металла. Такое ни позабыть, ни помиловать не разрешено...

Госпиталя избежать не удалось. Но как ни мучительно тянулись там дни принудительного отдыха, они не прошли впустую. На смену эмоциям пришли тверёзый разбор, строгая оценка действий, твердая решимость настойчиво обучаться сражаться, всегда выискивать ключи к победе. Навещавшие Андрианова однополчане, бывалые фронтовики, помогали молодому летчику понять в его ошибках, познать тонкости летно-тактического мастерства.

Ильюшин-2 оружие многоцелевое и уникальное по своим боевым возможностям, говорил начальник звена Алексей Керцев. Это и крылатая артиллерийская батарея, и бомбардировщик, и истребитель. Выходит, что нашему брату-штурмовику нужны как бы три диплома: летный, штурманский, стрелковый и все с отличием, потому как нам ничего не разрешено быть в курсе и действовать наполовину или более того на девять десятых. Ведь это штурмовики атакуют врага с бреющего полета под огнем из всех видов оружия; это мы, сопровождая свои войска, выжигаем противника практически под ногами наступающих передовых частей, когда непростительны, а подчас и преступны более того малейшие ошибки, неточности в расчетах...

Когда Василий появился на самолетной стоянке, где его ждал свеженький ИЛ-2, он был уже иным: посуровел, внутренне собрался, сосредоточился. Больше слушал, чем говорил; больше тренировался в кабине, чем отдыхал в тени под крылом.

А боевая страда продолжалась. Советские войска, обескровив противника в преднамеренном оборонительном сражении на Курской дуге, благополучно развивали контрнаступление, неудержимо продвигались на запад. Боевая активность нашей авиации возрастала с каждым днем. И без малого каждый день, а то и по нескольку раз в день вдогон за ведущим поднимал во фронтовое небосвод свой авиалайнер юный пилот. Вылет за вылетом, мордобой за боем. Рос боевой счет 667-го штурмового авиаполка. Но в настоящий момент в нем был и его, Андрианова, вклад; в настоящее время знал он, чем отличаются настоящие вражеские танки от фанерных макетов на полигоне, как выглядят через призму прицела эти изрыгающие пламень серо-зеленые коробки, а главное как полыхают они, прожженные кумулятивными противотанковыми бомбами.

В двадцатых числах июля 1943 года соединения Воронежского и Степного фронтов вышли на предел, тот, что занимали до начала оборонительного сражения. Под угрозой прорыва советских войск на Белгородско-Харьковском направлении супостат начал перебрасывать сюда подкрепления из глубины обороны и снятые с других участков фронта. Дезорганизовать перевозки противника, не вручить ему сосредоточить, завернуть резервы такую задачу поставило перед авиаторами руководство.

Разведка донесла: на железнодорожном узле Белгород скопилось море вражеских эшелонов. Короткая подготовка и вот уже группа из двенадцати ильюшиных во главе с лейтенантом Покорным смыкается над полевым аэродромом в литой строй и направляется по заданному курсу. Линию фронта проскочили на малой высоте и здоровый скорости, не дав противнику прийти в себя, основать зенитный заслон. Но чем ближе мишень, тем чаще вспухали в белесом от зноя небе брызжущие горячим металлом бурые шапки разрывов.

Враг встретил шквалом огня. Лейтенант Покорный выделил количество сил для подавления зенитной артиллерии, а ударную группу крутым разворотом на здоровый высоте вывел на ж-д узел. О том, что первая серия бомб легла в аккурат, Андрианов узнал при заходе на повторную атаку: там, где только что струились только жидкие дымки из паровозных труб, в настоящий момент расползалось, клубясь, бесформенное черное облачко, по пристанционным путям в панике метались немецкие солдаты и офицеры.

Новый бомбовый потрясение и новые очаги пожаров, гулкие, упруго бьющие по самолету ударной волной взрывы боеприпасов... Бомбы израсходованы. Но есть ещё пушки, крупнокалиберные пулеметы. И штурмовики устремляются в третью атаку.

Хоть и всего ничего воевал ещё Андрианов, но у него уже была своя привязанность воздушная пальба. Конечно, авиабомбы весьма эффективны, в особенности эта миниатюрная, несолидная на первостепеннный точка зрения, противотанковая новинка ПТАБ. Но в то время как бомбы долетят до цели, подожгут ее, весь изведешься: попал или нет? Да и не завсегда поймешь, твои ли бомбы или соседа по строю накрыли мишень? А ведать это нужно не столь с целью престижа, сколь для дальнейшего боевого совершенствования, учета и устранения ошибок. Другое занятие пушки и пулеметы: безотлагательно видно, куда врезались цветные трассы. А око у Василия оказался верным, длань твердой. Вот и в текущее время, бросив авиалайнер в пике, чуток сощурив зоркие глаза, ловит он в светящуюся сетку прицела набегающие, растущие вагоны, платформы.

Пора! Сухо загремели пушки. Огненные пунктиры вырвались из крыльев штурмовика и вспороли крышу одного из пульманов. Хорошо! Теперь ручку малость на себя и длинной очередью прошить весь эшелон, повредить железнодорожное полотно, выходные стрелки...

Атака окончена. Палец отпускает гашетку, и в тот же момент авиалайнер очень встряхивает, бросает в сторону. Это ударная волна на станции что-то взорвалось. Теперь пойдет полыхать!

Так учился сражаться и побеждать летчик-штурмовик Андрианов. Нелегко давалась эта наука. Огнем и кровью писались строки боевой летописи каждого подразделения, каждой авиационной части. При штурмовке вражеского аэродрома героически погиб начальный фронтовой наставник Василия Алексей Керцев. Тяжело переживал Андрианов эту утрату, никак не мог смириться с мыслью о неизбежности жертв в беспощадной битве с врагом. Самому ему не раз приходилось прорываться к целям через огненную метель, где никто не застрахован от шального снаряда, ворочаться с десятками пробоин в самолете. Но посеять Керцева... И вновь воскресал недавний момент, тот, что сделал двух летчиков боевыми побратимами.

Группа наших штурмовиков нанесла потрясение по колонне пехоты и техники противника на марше. Андрианов летел ведомым в звене Керцева, отчетливо повторяя все маневры командира, метко разил врага. Несколько боевых вылетов, вдумчивых разборов их результатов, целенаправленных тренажей и конкретных рекомендаций командира звена приметно сказались на его летном почерке, позволили уже довольно твердо ориентироваться в воздушной и наземной обстановке. В круговерти атак Василий выбрал миг, чтобы мельком окинуть взглядом воздушное пространство, и непредумышленно похолодел: позади сверху на авиалайнер Керцева пикировал мессершмитт. Еще момент и он откроет жар!

Дальнейшее произошло вроде само по себе: Василий рванул на себя ручку управления и закрыл своим самолетом машину командира, принимая потрясение на себя. Однако фашист, не ожидавший такого маневра, шарахнулся в сторону. Андрианов не видел, что у мессера был напарник. Он понял это только тогда, когда дробно загремели по броне и остеклению фонаря осколки снарядов, а кабину заполнил знакомый тошнотворный аромат горелого моторного масла.

С огромным трудом перетянул тогда Андрианов без малого неуправляемый штурмовик посредством линию фронта и посадил его в расположении своих войск. Только на вторые сутки вернулся пилот на свой аэропорт и тут узнал, что повредивший его машину мессер не ушел безнаказанным: он нерасчетливо проскочил вперед и был срезан пушечным огнем одного из наших штурмовиков. Незабываемой была и саммит с Алексеем Керцевым. А в настоящий момент вот его не стало...

Нет, Василий не согнулся, не опустил руки перед жестокой действительностью. Если гибнет боевой дружбан, говорил он однополчанам, то произвольный из нас должен сражаться за двоих, наносить врагу предельный урон, ударять его беспощадно до полной победы. И словечко родное пилот держал жестко. С каждым боевым вылетом крепла его репутация как умелого и бесстрашного воздушного бойца, на которого позволительно смело положиться, которому не возбраняется доверить выполнение любого задания. Так и должно быть потому что на войне джентльмен весь на виду, в этом месте, как нигде, объективна оценка его возможностей, дел, поступков. И, как нигде, щедро воздается по заслугам.

25 декабря 1943 года старшой пилот Василий Иванович Андрианов был назначен командиром звена.

Со смешанным чувством выслушал меньшой лейтенант указание об этом, объявленный ему командиром части подполковником Рымшиным. И пожалуй, только для него самого новость оказалась неожиданной. В полку давнехонько уже обратили внимательность на летчика, в котором органически сочетались отчаянная храбрость с расчетливостью в бою, физическая мощь с личной скромностью, твердость убеждений с доброжелательностью к людям. Он уже многое постиг за немного фронтовых месяцев. На его личном боевом счету десятки боевых вылетов, уничтоженные танки и автомашины, орудия и железнодорожные вагоны, огневые точки и пехота врага, десяток воздушных боев с мессерами и фокке-вульфами...

Убедительным свидетельством боевой зрелости офицера были и поблескивавшие на груди золотом и эмалью два ордена Красного Знамени и Отечественной войны. Конечно, двадцатитрехлетний пилот был счастлив и горд, когда вручали ему высокие награды и благодарили за мужество и мастерство. Но сделаться командиром звена! Справится ли он?

Андрианов знал, как скрупулезно подбирает руководство ведущих групп, какое это ответственное и трудное занятие. Но потому как и почетное! И неужто ничего не перенял он у своих наставников Рымшина, Лопатина, Керцева?

Справитесь! лаконично ответил начальник полка еж высказанные Василием сомнения. Будут затруднения поможем. Но полагаю, что у вас более того с избытком данных для исполнения новых обязанностей. Поэтому и летчиков даю молодых, пускай с азов перенимают ваш боевой почерк.

Очень быстро Андрианов убедился, что опасения его все же были не напрасными. Это выяснилось сию минуту, как только повел он своих ведомых на первую для них штурмовку. Не сформировалось ещё из трех экипажей звено, спаянное единой волей; в воздухе младшие лейтенанты Анатолий Бескровный и Николай Черных как будто забыли все, чему он их учил.

Атаковали мишень кто во что горазд, сурово выговаривал начальник подчиненным на разборе полета. Ни дистанций, ни интервалов, ни высоты не выдерживали, мессеров не отметили, и, не будь настороже мой стрелок, летать бы вам на решете с нулевой подъемной силой.

Заметив, что молодые офицеры и без того подавлены, начальник смягчился. Быть может, вспомнился ему в ту минуту и личный первостепеннный боевой вылет.

Ладно, сменил он тон. Если нимало в открытую, то я доволен, что не дрогнули под огнем. Значит, со временем научитесь драться. Отдых покуда отменяется. Продолжим занятия по тактике, будем отрабатывать групповую слетанность, достигать монолитной слаженности.

Методистами не рождаются. Не был им и Василий Андрианов. С курсантской скамьи учили его летать, готовили к защите Родины. Что же касается командирских навыков, знания методики, педагогики, психологии, то покуда все это состояло из общих понятий, усвоенных на лекциях в летной школе, собственных наблюдений, советов опытных командиров да книжных рецептов. И если все же сумел он подчинить своей воле ведомых, сформировать боеспособное звено, то в силу того что, что сам был неутомим в учебе, наблюдателен, настойчив, а главное в совершенстве владел самым эффективным методическим приемом личным примером, высоким профессиональным мастерством. В мирные дни на это, надо думать, потребовались бы годы. Но на фронте другой темп жизни и темп роста бойцов.

Андрианов ещё учил своих первых питомцев по-настоящему сражаться, а в Москву уже ушло представление на присвоение ему звания Героя Советского Союза. В заключительной части этого документа было написано:...отменный разведчик, бесстрашный летчик-штурмовик. Его всякий боевой вылет наносит врагу немалый урон в активный силе и технике.

Отличный разведчик! Да, приходилось исполнять и разведывательные полеты. В одном из них, на Кишиневском направлении, возглавляемая Василием группа илыошиных вскрыла во всех деталях передний край оборонительной полосы противника по реке Бык. Это шибко непросто методично утюжить воздух над скрупулезно скрываемыми, а потому как и в особенности здорово прикрытыми зенитным огнем позициями вражеских войск. Надо справить в кулак всю волю, чтобы не слететь, не кинуть машину в пике на все эти несчетные огневые точки, секущие трассами воздух кругом самолета. Но воздушный разведчик не имеет права откликаться ударом на потрясение, он прокладывает стезя к будущему успеху своих войск. На вражеские узлы сопротивления, артиллерийские батареи, пулеметные гнезда, куда в текущее время бесстрастно смотрит только прохладно поблескивающий объектив аэрофотоаппарата, нацелятся в установленный час сотни орудийных стволов, обрушатся бомбы; наше руководство разгадает замыслы противника, определит ориентация главного удара, выделит силы и средства, необходимые для разгрома противостоящей группировки. Таково грозное оружие воздушного разведчика, когда молчит бортовое вооружение его самолета и густо закрыты бомболюки.

Огневой сорок четвертый памятен для Василия Андрианова яркими событиями: в мае он стал членом великой партии коммунистов, в июле удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Чуть больше года минуло с того дня, как прибыл в действующую армию младой выпускник летной школы. А ныне это был уже обстрелянный, закаленный воздушный воин, истинный ас, искусный тактик. Многие в полку сверяли по Андрианову близкое боевое мастерство, стремились летать и громить фашистов по-андриановски. А это значило ежесекундно, днем и ночью, быть в готовности к вылету на любое поручение, порой в такое ненастье, когда вражеские летчики более того не помышляли о запуске двигателей. Это значило произвольный раз выводить самолеты на мишень в аккурат по месту и времени, отбомбиться негаданно и без промаха, а следом, энергично и рационально маневрируя, шлепнуть из всех стволов еле-еле ли не в упор самые важные объекты и испариться за горизонтом раньше, чем появятся вызванные по радио вражеские истребители.

Иногда фашистам удавалось прорваться через заслон истребителей прикрытия.

...17 августа гвардии старшой лейтенант Андрианов вел шестерку илов на штурмовку скопления вражеских танков недалеко от Мариамполя. Вот и заданный район. Танки скрупулезно замаскированы; молчат, притаились и зенитки. Тем больше что штурмовики как подобно тому как проходят мимо. Но ведущий уже разглядел десяток танков, колонну крытых грузовиков да ещё и склад боеприпасов поблизости.

Быстрая оценка обстановки. Команда ведомым на перестроение. Энергичная горка. И вот уже с крутого разворота поочередно входят в пике краснозвездные машины. Вздрогнули, поползли в разные стороны вражеские танки, роняя с брони ненужную больше солому. Поздно! Под градом бомб заполыхал, завертелся на месте единственный танк, плотно задымил и замер второй. Торопливо, взахлеб ударили автоматические зенитки, но и по ним прошелся пламенеющий вихрь.

Повторный заход. На высоте 700 метров группу штурмует пара МЕ-109. Атакует по знакомой схеме: разогнать до предела прыть, клюнуть с ходу и удрать. Но у шестерки илов 30 пушечных и пулеметных стволов, шесть пар зорких зрачок и твердых рук. И когда штурмовики легли на попятный вектор движения, внизу содрогался от взрывов бывший склад боеприпасов, догорали разбитые танки, автомашины и... два мессера, завершившие свою последнюю атаку в земле.

Извилист на карте боевой тракт части. Менялись наименования фронтов, номера воздушных армий, оперативные направления. Да и сам 667-й шап стал прославленным 141-м гвардейским штурмовым авиационным Сандомирским Краснознаменным ордена Кутузова полком. А славу ему принесли люди в гимнастерках с голубыми петлицами, бесстрашные воздушные бойцы за свободу и фортуна Родины. Среди них и начальник авиаэскадрильи Василий Андрианов.

Ведущий! В штатных расписаниях нет эдакий должности. Но ведущие были, есть и будут всю дорогу. Это они увлекают людей в мордобой, поднимают на подвиги, щедро делятся с ними знаниями, опытом, мастерством. Право быть ведущим лишает прав на ошибки, возлагает безоговорочную ответственность за счастливый момент каждого боевого вылета, за судьбу каждого подчиненного. Вот простая арифметика: с 28 августа 1944 по 29 апреля 1945 года эскадрилья, которую возглавил Андрианов, совершила 578 боевых самолето-вылетов, потеряв только два своих экипажа. Это шибко большой результат. Ведь на завершающем этапе войны неприятель сопротивлялся с отчаянием обреченного, еле-еле ли не зубами держался за каждую пядь земли, надеясь на диковина или пытаясь хотя бы отсрочить неминуемое возмездие. Каждый населенный пункт был превращен в узел сопротивления, всякий жилище в крепость. Штурмовикам приходилось пробиваться к целям через шквал огня. И ведущий должен был иметь незаурядным летно-тактическим мастерством, чтобы, выполнив боевое поручение в таких условиях, привести группу на свой аэровокзал без потерь. Так, как это делал Герой Советского Союза гвардии капитан Василий Андрианов.

Вторую Золотую Звезду Андрианову вручили вслед за тем победоносного завершения войны, когда вчерашние фронтовики ещё привыкали к тишине, к чистому небу над головой, к новому, размеренному ритму службы. И это высочайшее признание боевых заслуг воина в мирные дни как бы напоминало о том, что в деле защиты Отчизны нет перерыва, что мир, завоеванный титаническими усилиями советского народа, нужно оберегать как зеницу ока.

Бойцы заслужили роздых. Но международная ситуация не располагала к благодушию, самоуспокоенности. Ведь были уже атомные грибы над Хиросимой и Нагасаки, команда фельдмаршала Монтгомери о сборе трофейного оружия для использования супротив сил мира и прогресса, зловещая речь Черчилля в Фултоне... Империализм оставался империализмом, и Коммунистическая партия призывала к бдительности.

И заново над аэродромом стоит неумолчный шум авиационных двигателей, рвутся на полигоне бомбы, гремят пушечные очереди. Воины осваивают новую авиационную технику, ее боевое употребление. Командир отличного подразделения Василий Андрианов поднимает в небосвод своих питомцев, ведет их на штурм высоких рубежей боевого мастерства. День за днем, темное время суток за ночью не спадает усилие учебно-боевой подготовки. Постоянный творческий розыск нового требует мобилизации всех духовных и физических сил. Трудно, но по-другому нельзя: оттого что он ведущий!

И чем больше он знал и мог, тем больше росла надобность в новых знаниях и навыках, тем острее ощущал он настоятельную надобность систематизировать, осмыслить до конца свой навык, сверить его с опытом других авиационных командиров, вникнуть в перспективы развития военного дела вообще и авиации в частности.

Логика жизни привела Андрианова в Краснознаменную Военно-воздушную академию. Здесь за годы учебы он нашел ответы на интересующие его вопросы, освоил передовую методику летного обучения. Диплом с отличием закономерный результат серьезного отношения к делу, которому посвятил бытие, высокого чувства личной ответственности коммуниста и воина за выполнение своего партийного и служебного долга. Именно в это время Андрианов почувствовал привкус к военной науке, ощутил надобность в разработке сложных вопросов боевого применения авиации, тактики ее действий в условиях современной войны. Вот зачем немного лет через вернулся Василий Иванович в Военно-воздушную академию, но уже не слушателем, а адъюнктом.

Вывший летчик-штурмовик, гроза фронтового неба, боевой начальник, нашел близкое второе призвание. Вот уже немало лет он ведет большую преподавательскую и научную работу. Но не было приземления, последней посадки, прощания с небом. Полет продолжается. Он продолжается теми, кого учил он науке побеждать, теми, кто нынче, переняв эстафету боевой славы из рук прославленного ветерана воздушных сражений за свободу и независимость Родины, зорко стоит на страже мирного труда строителей коммунизма.

А в тиши учебных аудиторий Военной Академии Генерального штаба слушатели чутко следят за полетом творческой мысли дважды Героя Советского Союза генерал-майора авиации Василия Ивановича Андрианова, всей своей жизнью подтвердившего право на высокое звание Ведущий. С здоровый буквы!

Так же читайте биографии известных людей:

Василий Антонов Vasily Antonov

Василий Петрович Антонов, ефрейтор, наводчик станкового пулемета пулеметной роты 1-го батальона 271-го стрелкового Нижне-Волжского полка 181-й..
читать далее →

Василий Астафьев Vasily Astafyev

Родился 25 октября 1919 года в деревне Верхняя Отруба Токаревского района Тамбовской области. Отец - Астафьев Михаил Максимович. Мать - Астафьева..
читать далее →

Василий Бабков Vasily Babkov

Родился 14 апреля 1918 года в Запорожье, в семье рабочего. Отец - Бабков Петр Михайлович (1870 - 1963). Мать - Прасковья Ивановна (1878 - 1940)...
читать далее →

Василий Бахвалов Vasily Bahvalov

Герой Советского Союза (15.01.40). Награжден орденом Ленина.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий