Известные люди

»

Василий Щелкунов

Родился в семье крестьянина. Русский. Окончил шесть классов и аэроклуб.

В РККА с 1928 г. В 1930 г. окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу ВВС, в 1931 г. - 2-ю военную школу летчиков Красного Воздушного Флота в Борисоглебске.

Член ВКП(б) с 1938 г.

В 1940 г. окончил Курсы усовершенствования командного состава при Военно-воздушной академии.

Участвовал в Великой Отечественной войне с июня 1941 г. Был заместителем командира 200-го бомбардировочного авиаполка 40-й дальнебомбардировочной авиадивизии.

В августе 1941 г. был командиром армейской авиагруппы особого назначения. Участвовал в бомбардировке столицы гитлеровской Германии.

Рассказывает беллетрист Виноградов: Второй полет по маршруту для майора Щелкунова протекал необычайно буднично и постепенно. Только штурман майор Малыгин иной раз вносил незначительные изменения в боевой вектор движения, ориентируясь по островам Готланд и Борнхольм, темными размытыми пятнами проплывающими под крыльями.

- Тезка, подходим к береговой черте, - услышал Щелкунов в шлемофоне звук штурмана. - Сейчас начнется...

- Ничего, проскочим,- ответил Щелкунов и взглянул на высотомер: стрелка стояла на отметке 6200 метров. Дышалось нетрудно, хотя кислородная маска и стесняла движения.

Летчик и штурман были тезки по имени и отчеству - и тот и иной Василий Иванович, и друзья в шутку называли их дважды тезками. Щелкунов и Малыгин такому обстоятельству более того были рады, это подчеркивало их дружескую близость.

А стрелок-радист старшой сержант Масленников, гордясь своими майорами, добавлял, что их экипаж состоит из одних Иванычей, в силу того что что сам он был Александром Ивановичем.

- Тезка, с правой стороны по курсу Штеттин! - доложил Малыгин.

Щелкунов скосил глаза. Город был затемнен, но кое-где все же огоньки виднелись...

Все повторилось, как и в первом полете: нервозно задергались прожекторные лучи, захлопали разрывы зенитных снарядов. Так будет длиться целых 30 мин, неужто что зенитки замолкнут, в силу того что что в небе начнут рыскать скоростные ночные истребители, просверливая темноту своими острыми лучами-кинжалами. Если попадешься в тот самый проблеск, нелегко будет оставить из него; истребитель выплеснет на тебя весь свой смертоносный пламень. Но избавление дальних бомбардировщиков в том, что вероятность угодить в свет истребителя не сильно велика.

- До цели десять минут, - услышал в шлемофоне Щелкунов звук штурмана.

Впереди по курсу уже вырисовывались контуры большого города. И тут правый движок как будто поперхнулся. Не угодил ли в него осколочек от зенитного снаряда? Снова чихнул мотор. Щелкунов прибавил газ. Мотор загудел стандартно, но следом заново остановился. Этого только ещё не хватало! Щелкунов выжал газ до отказа, а двигателю как чисто недоставало воздуха, он работал с перебоями. Может быть, перегрев? Перебои стали все чаще и дольше, в конце концов движок заглох совершенно.

- Что будем совершать, тезка? - с тревогой спросил летчика Малыгин.

Самое разумное - это немедля отбояриться от бомбовой нагрузки, после этого развернуться на задний вектор движения и постараться на одном моторе дотянуть до Сааремаа. Но мишень так близка, - всего в трех-четырех минутах лета. Дотянуть до нее разрешено, истина, придется шагать со снижением. Бомбы предназначены для заводов Мессершмитта, и они обязаны скинуть их туда.

- Идем на мишень! - сказал Щелкунов. Штурман и стрелок-радист понимали, на какой риск пошел начальник, и молчаливо одобрили его заключение.

Не потом же они столь пролетели, чтобы свалить бомбы на предместье Берлина!

Последние минуты Щелкунову казались вечностью. ДБ-3ф летел со снижением. Но ниже 4500 метров нисходить нельзя: наткнешься на аэростаты заграждения. Скорее, скорее, скорее, - торопил он время...

- Цель под нами! - крикнул Малыгин.

- Сброс!

Бомбы пошли вниз. Машина облегчена. Немедленно разворот на попятный вектор движения. За эти минуты авиалайнер снизился до 5000 метров. И все ещё неторопливо снижается, хотя бомб уже нет. Щелкунов потянул штурвал на себя, но напрасно: бомбардировщик не слушается. Справа, слева, внизу, вверху - хлопающие темно-дымчатые шапки от зенитных снарядов, явственно видимые на фоне лучей прожекторов. Но Щелкунов их не видел, его глаза были устремлены на приборную доску, и в первую очередность на стрелку высотомера, которая неторопливо сползала налево. Высота уже 4500 метров. Летчик сбросил кислородную маску. Лицо мокрое от пота, ресницы слипаются, пот застилает глаза.

Высота 4000 метров. Усилия Щелкунова напрасны, агрегатина не подчинялась ему, шла на понижение. И прыть на одном моторе невелика. Кажется, из зоны зенитного огня ни при каких обстоятельствах не выберешься.

Стрелка сползла на цифру 3000. А до береговой черты ещё вдали, Молчит штурман Малыгин, молчит стрелок-радист Масленников. Они понимают, что попали в крайне тяжелое положение. Вся надежда на командира. Только от него зависит избавление.

2500 метров. Снижение продолжалось. В какой уже раз пытался Щелкунов вывести авиалайнер в горизонтальный полет. Но не слушается прежде послушная агрегатина!

- Под нами береговая черта! - прервав тягостное затишье, доложил Малыгин.

Щелкунов это почувствовал сам: прекратили жар вражеские зенитные батареи, остались позади мечущиеся в злобном вихре лучи прожекторов. Посмотрел на высотомер: стрелка сползла к цифре 2000.

Летчик весьма потянул штурвал на себя, прижав к груди. Что это? Стрелка больше не падает налево! Значит, агрегатина перешла в конце концов в горизонтальный полет. Отпустил штурвал, и стрелка ещё раз угрожающе поползла вниз. Снова прижал его к себе - стрелка остановилась.

Только в таком положении авиалайнер и будет лететь горизонтально, без снижения. Но хватит ли сил немного часов вот так держать машину? Ведь прыть упала, и до Асте придется добираться дольше обычного.

Щелкунов потерял счет времени. Заныли от напряжения руки, мускулы взбугрились от чрезмерной натуги, как будто налились тяжелым свинцом. Но пальцы цепко держали штурвал, разожмешь их, - и агрегатина сызнова пойдет на понижение. Мысленно он прикидывал пространство до аэродрома и в душе ругал штурмана, что так долговременно не называет точку нахождения ДБ-3ф в воздухе.

- Находимся на траверзе Пиллау... Вышли на траверз Мемеля, - монотонно тянул Малыгин. Он умышленно не переговаривался с командиром, понимая, что ему невыносимо нелегко и любое невпопад сказанное словечко бесповоротно выведет его из себя. А в создавшихся условиях он единственный только сможет дотянуть авиалайнер до острова.

- Находимся на траверзе Либавы... Выходим на траверз Виндавы...

Уже давнехонько ясно. Справа огненная полоска раскаляла небосвод. Вот уж и солнечные лучи, вырвавшись из плена ночи, пошли гулять-играть по горизонту. Они ощупывали каждое облачко, обдавая его розовой краской, и устремлялись дальше, ввысь, к темному ещё зениту.

От однообразного напряженного положения у Щелкунова онемели руки, они были как чужие. Кружилась башка, все корпус стало непослушным, тяжелым, точь-в-точь на плечи взвален непосильный груз. Но вносить изменения положение воспрещено. Только так ещё и разрешено продолжать горизонтальный полет.

Немного уже осталось, - успокаивал себя Щелкунов. Но что это, левый движок как будто поперхнулся? Показалось... Нет, мотор в действительности захлебывается. Все повторялось, как и с правым мотором. Перегрев! Тяни, тяни, дорогой. Остались уже пустяки. Что тебе стоит? Тяни. Не подводи нас, - внутренне умолял он левый двигатель. Даже бросило в пыл, точь-в-точь физиономия обдало кипятком. Взглянул вниз - море. Но в отдалении уже вырисовывалась кромка берега.

Левый движок в крайний раз глотнул бензина и заглох. Скорость начала валиться. В кабинах наступила гнетущая безмятежность.

- Черт возьми! - выругался Щелкунов. - Неужели все?!

Вспомнил о штурмане и стрелке-радисте, болезненно ухмыльнулся...

- Тезка, твое касательство к владыке морей и океанов?

- Сто бочек чертей под фюзеляж! Не дождется нас его величество Нептун, - ответил Малыгин. - Дотянем! У нас же важный пилот, сам майор Щелкунов!

- Брось подхалимничать. Не терплю! Сядем в Асте - поговорим.

- Сначала необходимо дотянуть туда...

- И дотяну!

Свое знакомство с авиацией Щелкунов начал в аэроклубе Осоавиахима полетами на планере. Он мог тогда часами пилотировать, устремляя планер в воздушные потоки.

Дальний бомбардировщик нимало не походит на планер, сверх меры велик и тяжел. И все же, пользуясь высотой и скоростью, надобно принудить его как разрешено дольше планировать. Пусть и с постоянным снижением.

Действовала на нервы гнетущая тишь, агрегатина вроде висела в воздухе. Под крыльями - стальная влага. Она все ближе и ближе, различались уже белесые барашки на гребнях волн. И берег рядом - полуостров Сырве. Как в аккурат штурман вывел на входной ориентир! Молодец, что и вещать.

А влага все ближе, все отчетливее вырисовывались белогривые шеренги солнечных волн. Вот и полосатый столбик маяка. Можно присесть на Сырве, у старой русской Церельской береговой батареи большая поляна. Но где она? Земля как будто залита молоком. Туман! Надо таскать дальше, может быть, в центре острова тумана нет

В Асте занятие обстояло лучше, все самолеты армейской авиагруппы приземлились удачно. Последним спланировал с неработающими моторами майор Щелкунов, чудом дотянув до аэродрома.

В это начало дня в особой авиагруппе Преображенского затем возвращения из боевого вылета при заходе на посадку в тумане разбилось два экипажа.

И в группе Щелкунова дела были неважные. Капитан Юспин, пробыв на острове три дня, улетел на Большую землю вносить изменения баки для горючего. На иной день за ним последовал старшой лейтенант Шапошников - для замены двигателей. Правда, прилетели задержавшиеся экипажи старших лейтенантов Богачева и Васькова.

Они приземлились в Кагуле. Двигатели самолета старшего лейтенанта Васькова оказались безупречно непригодными для дальнего полета, и старшой инженер Баранов вынужден был направить его на Большую землю для замены моторов. Туда же улетел и капитан Крюков. Двигатели самолета Богачева также нуждались в ремонте.

Таким образом, в группе Щелкунова в третий вылет на Берлин смогла сходить только его агрегатина.

Двигатели ДБ-3ф в эскадрилье капитана Тихонова находились в немного лучшем состоянии, но и они в прошедших двух налетах имели сбои. Так, самолеты старшего политрука Павлова и старшего лейтенанта Соловьева смогли добиться только Кенигсберга и отбомбились по запасной цели.

Само собой разумеется, летчики были не повинны, нетрудно двигатели их самолетов выработали положенные по норме моторесурсы, и уже не тянули. Следовало бы выделить в армейскую авиагруппу новые ДБ-3ф, а не те, что с первого дня войны без малого каждый день вылетали на бомбардировку тыловых объектов противника.

Тем не менее, Верховный Главнокомандующий узнав о том, с какой бомбовой нагрузкой дальние бомбардировщики летают на Берлин, выразил неудовольствие и предложил ее увеличить.

Вечером 20.08.41 г. в качестве опыта на аэродроме в Асте к четвертому вылету на Берлин с двумя ФАБ-500 был подготовлен авиалайнер старшего лейтенанта Богачева. При взлете он потерпел катастрофу.

Рассказывает литератор Виноградов: Щелкунов и Тихонов на совещании с представителем Ставки Коккинаки также выступали супротив опыта, хотя дальние бомбардировщики их армейской авиагруппы были немного мощнее, имели прибавочный форсаж. Ведь все зависело от изношенности моторов и состояния взлетной полосы. Конечно, большое значимость имело и мастерство летчика. Старший лейтенант Богачев как пилот был подготовлен недурственно, имел совершенно достаточный навык, на его счету уже больше десяти боевых вылетов на бомбардировку тыловых военных объектов Германии, в том числе и Кенигсберга...

Перед взлетом Щелкунов и Тихонов долговременно беседовали с Богачевым, говорили об особенности подъема самолета с тяжелым грузом авиабомб на борту с грунтовой, размягченной прошедшим дождем взлетной полосы, относительно короткой по длине...

Разбег ДБ-3ф начал, как и типично, с каждой секундой увеличивая прыть. Щелкунов и Тихонов, затаив дыхание, чутко наблюдали за резво удаляющимся самолетом. Каждый из них поменялся бы местами в текущее время в кабине бомбардировщика. Нет, не рыскал по сторонам Богачев, метко выдерживал ориентация, молодчина старшой лейтенант. Уже должен инициировать отрываться от земли его авиалайнер, но шасси, казалось, прилипло к взлетной полосе. Давай отрывайся от полосы, давай, давай! - внутренне подсказывал летчику Щелкунов. Но бомбардировщик все катил и катил навстречу темной стене леса, не поднимаясь ввысь. Кончается же взлетная полоска, тормозить надобно, тормозить... На какое-то момент майор закрыл глаза и услышал ужасный шум, потрясший округу. В небосклон взметнулся громадный султан огня, земли и дыма.

Тихонов подбежал к стоящей поодаль полуторке, вскочил в кабину.

- Давай стремительно туда! показал он на местоположение катастрофы.

Полуторка рванула с места и понеслась по взлетной полосе, подъехала к месту взрыва. Страшная, удручающая картина предстала глазам обескураженного Тихонова. Глубокая воронка от взрыва двух ФАБ-500, разбросанные около на десятки метров горящие обломки бомбардировщика и посреди них на обсыпанной землей траве оторванная окровавленная башка старшего лейтенанта Богачева, изувеченные до неузнаваемости трупы штурмана лейтенанта Шевченко, стрелка-радиста и воздушного стрелка

Вернулся Тихонов на старт постаревшим, злым. Он несладко дышал открытым ртом, не в состоянии немедленно же воспроизвести увиденную зловещую картину катастрофы с бессмысленной гибелью всего экипажа. Щелкунов и не расспрашивал его, ясно было каждому, что две ФАБ-500, начиненные мощной взрывчаткой, разнесли все на куски. Ему, как командиру армейской авиагруппы особого назначения, надлежало тотчас самому донести о катастрофе.

В это же время на аэродроме в Кагуле аварию потерпел авиалайнер капитана Гречишникова. Правда, его экипажу каким-то чудом удалось спастись.

В четвертом вылете на Берлин из группы Щелкунова смогли участвовать только две машины - его самого и капитана Юпоясница, поменявшего на Большой земле двигатели. Полетели с обычной бомбовой загрузкой.

Это был финальный вылет на бомбардировку Берлина армейской авиагруппы.

31.08.41 г. последние три ДБ-3ф авиагруппы особого назначения под командованием майора Щелкунова улетели на Большую землю.

16.09.41 г. за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом отвагу и геройство майору Щелкунову Василию Ивановичу присвоено звание Герой Советского Союза. Ему была вручена медаль Золотая Звезда 538.

Затем подполковник Щелкунов был заместителем командира авиадивизии.

Осенью 1943 г. он возглавлял группу бомбардировщиков ДБ-3ф, осуществлявшую налёты на вражеские объекты на побережье Баренцева моря.

Летом 1944 г. - начальник авиагруппы особого назначения на итальянском аэродроме Бари, при оказании помощи Народно-освободительной армии Югославии.

В конце войны был командиром 14-й гвардейской Краснознамённой Берлинской авиационной дивизии 18-й ВА 1-го Украинского фронта.

В 1949 г. гвардии полковник Щелкунов окончил Военную академию Генштаба.

С 1955 г. генерал-майор авиации Щелкунов - в запасе.

Жил в Тамбове.

Так же читайте биографии известных людей:

Василий Юрьев Vasily Jurjev

Юрьев Василий Ильич - начальник кинологической группы войсковой части 6748 Уральского округа внутренних войск старший прапорщик. Родился 7 мая 1955..
читать далее →

Василий Агапкин Vasiliy Agapkin

Агапкин Василий Иванович [3(15). 02.1884, деревня Шанчерово, ныне Рязанской области - 29.10.1964, Москва], военный дирижер, композитор. С 1894..
читать далее →

Василий Бондарчук Vasily Bondarchuk

Василий Бондарчук - певец и музыкант украинского происхождения. родился 7 октября 1984 года.Василий Бондарчук получил наибольшую известность в 2007..
читать далее →

Василий Калинников Vasily Kalinnikov

Хоры В. Калинникова очень разнообразны. Большинство хоров - небольшие, рисующие картины природы. За всеми пейзажами стоит человеческая натура.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий