Известные люди

»

Вильгельм Мирбах-Харф

По этому адресу в Москве находился особняк германского посольства в РСФСР. 6 июля 1918 года в 14 часов 15 минут возле него остановился темного цвета "паккард", из которого вышли два человека.

Швейцару посольства они показали удостоверение Всероссийской чрезвычайной комиссии и потребовали личной встречи с германским послом. Чекистов провели посредством вестибюль в Красную гостиную особняка и предложили мало помедлить. Граф Мирбах был предупрежден о возможном покушении на свою существование и в силу того что избегал приема посетителей. Но, узнав, что приехали официальные представители ВЧК, решил вылезти к ним. К Мирбаху присоединились советник посольства лекарь Курт Рицлер и адъютант военного атташе лейтенант Леонгарт Мюллер в качестве переводчика. Беседа продолжалась больше 25 минут.

Чекист, представившийся Яковом Блюмкиным, предъявил Мирбаху бумаги, которые якобы свидетельствовали о шпионской деятельности "родственника посла" некоего Роберта Мирбаха. Дипломат заметил, что с этим родственником он ни при каких обстоятельствах не встречался. Тогда второй работник ВЧК - Андреев - поинтересовался, не хочет ли граф познать о мерах, которые собирается предпринять советское руководство. Мирбах кивнул. После этого Блюмкин выхватил револьвер и открыл жар. Он сделал три выстрела: в Мирбаха, Рицлера и Мюллера, но ни в кого не попал. Посол бросился мчаться. Андреев швырнул бомбу, а когда она не взорвалась, пальнул в Мирбаха и смертельно его ранил.

Граф, обливаясь кровью, упал на коврик. Блюмкин же поднял не сработавшую бомбу и метнул ее вторично. Раздался взрыв, под прикрытием которого убийцы попытались спрятаться. Оставив на столе удостоверение ВЧК, "занятие Роберта Мирбаха" и портфель с запасным взрывным устройством, террористы выпрыгнули в разбитое оконце и сквозь садик побежали к автомобилю. Андреев был в "паккарде" посредством немного секунд. Блюмкин же приземлился весьма неудачно - сломал ногу. Он с трудом стал карабкаться сквозь ограду. Со стороны посольства немцы открыли беспорядочную стрельбу. Пуля угодила Блюмкину в ногу, но и он добрался до машины.

В 15 часов 15 минут граф Мирбах умер. Ему было 47 лет

ДВЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЛИНИИ

Итак, кайзеровского дипломата убили Блюмкин и Андреев, левые эсеры. Но только ли они желали гибели Мирбаха?

Летом 1918 года положение германских войск на Западном фронте важный войны становилось все больше тяжелым. Именно оттого военно-политическая элита Германии остро нуждалась в сохранении подписанного большевиками в Брест-Литовске мирного договора. Большевики же, тяготясь "похабным", "грабительским" и "кабальным" миром с германскими империалистами, вынуждены были соблюдать его, так как фатум русской революции сейчас зависела от Берлина.

Граф Мирбах стал заложником, с одной стороны, политики вынужденного партнерства рейха с большевиками, с прочий - поисков политических альтернатив правительству Ленина и поддержки антисоветских сил в России. Таким образом, посол вынужден был проводить безотлагательно две взаимоисключающих политических линии, что и сделало возможной провокацию, жертвой которой он стал.

Материалы политического архива Министерства иностранных дел Германии, документы кайзера Вильгельма II, рейхсканцлера Гертлинга, статс-секретаря по иностранным делам Кюльмана говорят о высокой оценке ими работы германского посла в советской России. Служебные письма графа Мирбаха, направленные из Москвы в Берлин, в целом свидетельствуют о верном понимании им ситуации в стране пребывания, хотя при этом и наблюдается переоценка прогерманских настроений.

Отчет графа Мирбаха о беседе с Лениным 16 мая 1918 года - единственный из немногих документов, содержащий признание председателем Совнаркома провала брестской политики. Однако Мирбах считал, что интересы Германии по-прежнему требуют ее ориентации на ленинское руководство, так как те силы, которые, быть может, сменят большевиков, будут стараться с помощью Антанты воссоединиться с территориями, отторгнутыми от России по Брестскому миру.

18 мая 1918 года, сквозь два дня затем встречи с Лениным, Мирбах в телеграмме в Берлин выражал озабоченность ситуацией в России и подчеркивал, что по его оценке понадобится разовая сумма в 40 млн. марок, чтобы удержать большевиков у власти. Еще сквозь немного дней, 3 июня, немецкий посол телеграфировал в имперское Министерство иностранных дел, что помимо разовой суммы в 40 млн. марок понадобится ещё 3 млн. марок ежемесячно, чтобы помочь руководство Ленина.

Статс-секретарь по иностранным делам Кюльман инструктировал Мирбаха продолжать оказывать финансовую поддержка большевикам. Однако ни Кюльман, ни Мирбах не были уверены, что с помощью немецких денег, способствовавших приходу большевиков к власти в октябре 1917 года, Ленин сможет и впредь выдержать у руля правления. Германский посол был убежден, что летом 1918 года большевики доживают последние дни. Поэтому Мирбах предложил подстраховаться на происшествие падения Ленина, загодя сформировав в России прогерманское антисоветское руководство.

Берлин одобрил это предложение. 13 июня 1918 года Мирбах сообщил своему руководству, что к нему обращаются разные политические деятели, выясняющие вероятность оказания германским правительством помощи антисоветским силам в деле свержения большевиков. Причем условием свержения Ленина эти силы считают пересмотр Германией статей Брестского мира.

25 июня 1918 года в последнем письме Кюльману Мирбах писал, что он не может "определить большевизму благоприятного диагноза. Мы, само собой, стоим у постели угрожающе больного человека, тот, что обречен". Исходя из этого, посол предлагал наполнить "образовавшуюся пустоту" новыми "правительственными органами, которые мы будем удерживать наготове и которые полностью и на все сто будут состоять у нас на службе".

Изменение позиции Германии и активизация контактов Мирбаха с антибольшевистскими силами не остались незамеченными. Уже с середины мая представители свергнутых в октябре 1917 года политических партий, так называемые "правые", фиксировали, что "немцы, которых большевики привели в Россию, мир с которыми составлял единственную основу их существования, готовы сами свергнуть большевиков".

Но об антисоветской деятельности германского посольства в России были осведомлены не только русские "правые" круги и иностранные дипломаты. О перемене настроений немцев знало и советское руководство. Не невзначай в то время, когда в Берлине и в посольстве Германии в Москве началась подготовка смены курса немецкой восточной политики, в возглавляемой левым коммунистом и противником Брестского мира Феликсом Дзержинским Всероссийской чрезвычайной комиссии, в важнейшем отделе ВЧК по борьбе с контрреволюцией, было создано отделение контрразведки, нацеленное на работу супротив германского диппредставительства. "Отделение по борьбе с немецким шпионажем" возглавил 19-летний Яков Блюмкин, а сотрудником (фотографом) этого отделения был Николай Андреев.

КАК ГОТОВИЛОСЬ ПОКУШЕНИЕ

В силу своего служебного положения Блюмкин располагал обширной информацией о германском посольстве в Москве. Ему удалось под видом электрика внедрить туда своего сотрудника Якова Фишмана. В результате в руках Блюмкина оказался проект помещений и постов внутренней охраны дипмиссии. Начальник отдела по борьбе с контрреволюцией ВЧК Мартин Лацис вспоминал: "Блюмкин хвастался тем, что его агенты дают ему все, что угодно, и что таким путем ему удается принять связи со всеми лицами немецкой ориентации". Но для убийства Мирбаха Блюмкину и Андрееву необходимо было лично пробраться в добро охраняемое сооружение посольства, которое юридически считалось территорией Германии, и достичь встречи с послом.

В качестве предлога Блюмкин использовал сфабрикованное им "дело" якобы племянника посла - "австрийского военнопленного" Роберта Мирбаха, которого чекисты обвиняли в шпионаже. На самом же деле Роберт Мирбах был несложно однофамильцем или же весьма дальним родственником кайзеровского дипломата. Ни в австро-венгерской, ни в германской армиях обрусевший германец Роберт Мирбах ни при каких обстоятельствах не служил. Он был русским подданным, до своего ареста жил в Петрограде и работал в Смольном институте по хозяйственной части.

По воспоминаниям Лациса, "Блюмкин обнаружил большое влечение к расширению отделения по борьбе со шпионажем и не раз подавал в комиссию проекты". Однако единственное "дело", которым Блюмкин на самом деле занимался, было "занятие Мирбаха-австрийского", причем Блюмкин "полностью ушел в это дело" и просиживал "над допросами свидетелей целые ночи". В результате усердия Блюмкина скромный завхоз Смольного превратился в австро-венгерского офицера, тот, что якобы служил в 37-м пехотном полку армии императора Франца-Иосифа, попал в российский плен и освободился вслед за тем ратификации Брестского мирного договора. В ожидании отъезда на родину он снял комнату в одной из московских гостиниц, где жил до начала июня 1918 года, когда остановившаяся в той же гостинице шведская актриса Ландстрем внезапно наложила на себя руки. Было ли это самоубийство подстроено чекистами или нет, судить тяжело. ВЧК, тем временем, заявила, что Ландстрем покончила с собой в связи с ее контрреволюционной деятельностью, и арестовала всех обитателей гостиницы. Среди них, мол, оказался и "племянник германского посла".

Об аресте Роберта Мирбаха ВЧК незамедлительно сообщила датскому консульству, представлявшему в России интересы Австро-Венгрии. 15 июня датское консульство начало с ВЧК переговоры "по делу арестованного офицера австрийской армии графа Мирбаха". Во время этих переговоров чекисты подсказали представителю консульства версию о том, что Роберт Мирбах родич германского посла. 17 июня датское консульство вручило чекистам протокол, которого те так ждали: "Настоящим Королевское Датское генеральное консульство доводит до сведения Всероссийской чрезвычайной комиссии, что арестованный офицер австро-венгерской армии граф Роберт Мирбах, соответственно письменному сообщению Германского дипломатического представительства в Москве, адресованному на имя Датского генерального консульства, в реальности состоит членом семьи, родственной германскому послу графу Мирбаху, поселившейся в Австрии".

Очевидно, в германском посольстве решили посчитать неведомого графа Роберта Мирбаха родственником германского посла в надежде, что это облегчит участь несчастного австрийского офицера, и он будет немедля освобожден, тем больше, что выдвинутые супротив него обвинения казались несерьезными.

Однако "занятие племянника" легло в основу досье супротив германского посольства и посла лично. Основной уликой в руках Блюмкина стал протокол, якобы подписанный Робертом Мирбахом: "Обязательство. Я, нижеподписавшийся, венгерский подданный, военнопленный офицер австрийской армии Роберт Мирбах, обязуюсь добровольно, по личному желанию привезти Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией тайные сведения о Германии и о Германском посольстве в России. Все написанное в этом месте подтверждаю и добровольно буду исполнять. Граф Роберт Мирбах".

Разумеется, хозяйственник Смольного института не мог сообщить чекистам "конфиденциальные сведения о Германии и о Германском посольстве в России": он их легко не знал. О том же, что "обязательство" Роберта Мирбаха - протокол сомнительный, говорит его вид: контент написан на русском языке одним почерком (явственно, рукой Блюмкина), а последнее предложение на русском и немецком (с ошибками) и подписи по-русски и по-немецки - другим почерком.

"Дело Роберта Мирбаха" стало предлогом для проникновения чекистов к послу германского кайзера. Блюмкин напечатал на бланке ВЧК удостоверение: "Всероссийская чрезвычайная комиссия уполномочивает ее члена Якова Блюмкина и представителя Революционного трибунала Николая Андреева зайти в переговоры с господином Германским послом в Российской Республике по поводу дела, имеющего непосредственное касательство к господину послу. Председатель Всероссийской чрезвычайной комиссии: Ф. Дзержинский. Секретарь: Ксенофонтов".

Это удостоверение совместно с папкой под названием "занятие Роберта Мирбаха" Андреев и Блюмкин оставили в немецком посольстве. После покушения эти документы стали главными уликами.

"ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС" ОПРАВДЫВАЕТСЯ

По показаниям Дзержинского следственной комиссии ВЦИК, его подпись на удостоверении была подделана, и, значит, он к убийству германского посла не причастен. Однако новые данные свидетельствуют, что левый коммунист и враг Брестского мира польский шляхтич Дзержинский, отчизна которого Польша была оккупирована немцами, вел свою политическую игру. Недаром на следующий день после этого убийства Мирбаха Ленин сместил Дзержинского с поста председателя ВЧК: несомненно, Ленин, Свердлов и Троцкий рассматривали события 6 июля 1918 года как общий заговор чекистов и эсеров.

7 июля 1918 года Дзержинский подал в Совнарком официальное заявление об освобождении его от должности председателя ВЧК ввиду того, что он является "одним из главных свидетелей по делу об убийстве германского посланника графа Мирбаха". Вопрос о снятии Дзержинского рассматривался на специальном заседании ЦК РКП(б). Видимо для того, чтобы немного угомонить немцев, постановлению о снятии Дзержинского Ленин придал демонстративный характер: оно было напечатано не только в газетах, но и расклеено по Москве. Коллегия ВЧК объявлялась распущенной и подлежала реорганизации в недельный срок.

Показания Дзержинского - жутко путаный и противоречивый протокол, являющийся, по сути, попыткой самооправдания. Обвинение Курта Рицлера, заявившего, что председатель ВЧК "смотрит через пальцы на заговоры, направленные прямо супротив безопасности членов германского посольства", Дзержинский называет "выдумкой и клеветой". Однако по утверждению лейтенанта Мюллера, в начале июня 1918 года в посольство обратился кинематографист Владимир Гинч, заявивший, что подпольной организацией "Союз союзников", членом которой он стал, готовится смертоубийство графа Мирбаха. Рицлер сообщил о полученных сведениях заместителю наркома иностранных дел Карахану, тот, что, в свою очередность, информировал Дзержинского.

Когда Гинч вторично предупредил германское посольство и на глаз за десять дней до покушения назвал дату готовящегося теракта - между 5 и 6 июля 1918 года - Дзержинский пошел на свой контакт с ним. Во время встречи в "Метрополе" Гинч сказал Дзержинскому, что в деле замешаны сотрудники ВЧК.

28 июня Рицлер вторично сообщил Карахану (а тот - Дзержинскому) о готовящемся покушении и передал соответствующие материалы. По указанию Дзержинского был произведен обыск по указанному немцами адресу и арестован британский подданный Уайбер - "основополагающий организатор заговора". Во время обыска чекистами было обнаружено "шесть листков шифрованных". Ознакомившись с их содержанием, Дзержинский пришел к выводу, что "кто-то шантажирует и нас и германское посольство, и что может быть гр. Уайбер потерпевшая сторона этого шантажа". Свои сомнения Дзержинский заявил Рицлеру и лейтенанту Мюллеру.

Таким образом, Дзержинский "приблизительно с половины июня т.г." знал о "готовившемся покушении на существование членов германского посольства и заговоре супротив Советской власти", но ничего не сделал для их пресечения. Председатель ВЧК утверждал, что он "опасался покушений на бытие гр. Мирбаха со стороны монархических контрреволюционеров, желавших достигнуть реставрации путем военной силы германского милитаризма, а кроме того со стороны контрреволюционеров - савинковцев и агентов англо-французских банкиров". Тем временем подчиненные Дзержинского завершали подготовку теракта супротив посла германского кайзера.

А вот что говорил председатель ВЧК о своих сотрудниках, ставших убийцами Мирбаха: "Кто этакий Андреев, [я] не знал"; "Блюмкина я рядом не знал и нечасто с ним виделся". Да, Дзержинский истинно мог не иметь сведения о том, что у него трудится элементарный фотограф Андреев, зато с Блюмкиным как начальником важнейшего направления советской контрразведки, отделения по борьбе с германским шпионажем, Дзержинский наверно виделся довольно нередко.

Показания Дзержинского опровергаются самим Блюмкиным, тот, что в апреле 1919 года утверждал, что вся его "служба в ВЧК по борьбе с немецким шпионажем, явно, в силу своего значения, проходила под непрерывным наблюдением председателя Комиссии т. Дзержинского и т. Лациса".

Мы не беремся утверждать, что Блюмкин действовал по прямому указанию Дзержинского. Однако косвенные данные свидетельствуют, что Феликс Эдмундович знал о его намерениях.

Так, Дзержинский ещё до убийства графа Мирбаха принял заключение "нашу контрразведку распустить и Блюмкина в то время как покинуть без должности" (он обвинялся в нарушении законности и превышении власти). Но, несмотря на это, Блюмкин смог утром 6 июля обрести от Лациса следственное занятие Роберта Мирбаха, оформить на себя и Андреева удостоверение, начать рабочий автоагрегат и тронуться в германское посольство.

Следовательно, Блюмкин, формально отстраненный от должности, на самом деле с молчаливого согласия Дзержинского продолжал готовить теракт. Очевидно, что председатель ВЧК по сути дела позволил своим подчиненным хлопнуть графа Мирбаха.

Более того, как свидетельствовал нарком просвещения Анатолий Луначарский, Ленин в его присутствии немедленно вслед за тем покушения на Мирбаха отдал по телефону эдакий указание об аресте убийц: "Искать, крайне скрупулезно разыскивать, но не найти". Позднее, в середине 1920-х годов, Блюмкин в частном разговоре со своей соседкой по дому наркомовской супругой Розанель-Луначарской в присутствии ее двоюродной сестры Татьяны Сац утверждал, что о плане покушения на Мирбаха славно знал Ленин. Правда, лично с вождем большевиков на эту тему Блюмкин не беседовал. Зато детально оговаривал ее с Дзержинским...

ЛЕНИН СМЕЕТСЯ

Но, парадоксальным образом, больше всех от убийства Мирбаха выиграл аккурат Ленин, которому удалось с помощью официального Берлина сберечь Брестский мир, а последнее препятствие на пути к однопартийной диктатуре большевиков - партию левых эсеров - ликвидировать.

Сотрудник советского полпредства в Берлине Соломон рассказывал, как нарком торговли и промышленности Леонид Красин, вскоре вслед за тем июльских событий в Москве приехавший в Германию для подготовки экономического соглашения, говорил ему, что "такого глубокого и жестокого цинизма" он в Ленине "не подозревал". Ленин, 6 июля 1918 года рассказывая Красину, как он предполагает выкрутиться из кризиса, созданного убийством Мирбаха, "с улыбочкой" говорил, что мы "произведем посреди товарищей левых эсеров внутренний заем и таким образом и невинность соблюдем, и доход приобретем".

Ленин мог быть доволен, как разворачивались события после этого убийства Мирбаха и вскоре "простил" Дзержинского. Новая коллегия ВЧК была сформирована при непосредственном участии "железного Феликса", и уже 22 августа 1918 года "карающий клинок революции" ещё оказался в его руках.

Кайзеру затем убийства графа Мирбаха представился происшествие отказать в помощи Ленину. Однако, хотя Германия и предъявила советскому правительству ультиматум, сил для возобновления войны супротив России у Вильгельма II не было. Император выступил супротив разрыва отношений с Россией и призвал "помогать большевиков при любых условиях".

Напомню единственный имеющий известность факт: Свердлов, Ленин и Чичерин отправились в германское посольство для выражения официального соболезнования по поводу убийства посла. Троцкий ехать к немцам наотрез отказался: его формула "ни мира, ни войны" не требовала выражения сочувствия к убитому "империалисту и врагу важный революции" Мирбаху.

Шикарный "роллс-ройс" из бывшего царского гаража вез главу советского государства, главу правительства и наркома иностранных дел в Денежный переулок. Ленин был в прекрасном расположении духа: графа Мирбаха, тот, что был в курсе темных дел большевиков с кайзеровским рейхом, графа Мирбаха, тот, что прилагал усилия для спасения царской семьи, графа Мирбаха, тот, что был олицетворением унижения революционной России германским империализмом, больше не было в живых. Ленин пошутил: "Я уж с Радеком сговорился: хотел изречь "Mitleid", а нужно заявить "Beileid", - и засмеялся собственной шутке (это близкие по смыслу слова, которые позволительно перевести на российский как "сочувствие"; при всем при том первое скорее означает "сочувствие, соучастие", в второе - "соболезнование").

В посольском особняке Ленин произнес краткую речь на немецком языке. Он передал германской стороне извинения правительства советской России по поводу случившегося и, конечно же, прибавил, что "занятие будет тотчас расследовано и виновные понесут заслуженную кару". Но слова эти так и остались пустыми обещаниями. Так что вместо соболезнования на самом деле получилось соучастие

ПРОЩЕН, НАГРАЖДЕН И... РАССТРЕЛЯН

Между тем Андреев и Блюмкин нетрудно исчезли. Вскоре основополагающий оказался на Украине, где и умер от тифа.

Блюмкина же ждала другая судьбина. В мае 1919 года он прибыл в Москву и явился с повинной в президиум ВЦИК, тот, что простил террориста. Постановление высшего органа советской власти от 16 мая 1919 года гласило: "Ввиду добровольной явки Я.Г. Блюмкина и данного им подробного объяснения обстоятельств убийства германского посла графа Мирбаха президиум постановляет Я.Г. Блюмкина амнистировать". Яков Григорьевич более того был принят в партию большевиков. Причем по рекомендации... Дзержинского!

Но явление Блюмкина в Москве не осталось незамеченным германской стороной, требовавшей покарать убийцу Мирбаха, и его покровители выбрали на время направить своего подопечного подальше от Москвы. Блюмкина откомандировали в предписание Народного комиссариата иностранных дел. В июне 1920 года он прибыл в Северный Иран, где разработал проект государственного переворота, сам принял в нем участие и стал членом ЦК иранской компартии. Правительство Кучук-хана было низложено. К власти пришли новые люди, предложившие Блюмкину большой боевой пост. Всю эту огромную работу бывший левый эсер проделал всего за четыре месяца. Москва поощрила инициативного и удачливого сотрудника, наградив его боевым орденом и зачислив в Военную академию Красной Армии.

В 1922 году Блюмкин был отозван из академии и направлен в секретариат Троцкого. А уже в октябре 1923 года Дзержинский забрал его в Иностранный отдел ОГПУ. Блюмкин возглавлял советской разведкой в Тибете, в Монголии, в северных районах Китая, на Ближнем Востоке.

В конце 1920-х годов Яков Григорьевич стал одним из самых знаменитых людей СССР. Большая советская энциклопедия уделила ему больше тридцати строк. Блюмкину посвящал вирши Сергей Есенин, а Валентин Катаев в повести "Уже написан Вертер" наделил своего героя, Наума Бесстрашного, его чертами и портретным сходством.

Однако в 1929 году в Стамбуле Блюмкин встретился со своим бывшим начальником и другом Троцким, злейшим врагом Сталина, выдворенным из СССР, и более того взялся передать в Советский Союз сообщение опального вождя. 3 ноября 1929 года "дело" троцкиста Блюмкина было рассмотрено на судебном заседании ОГПУ. Приговор - расстрел.

Так же читайте биографии известных людей:

Вильгельм Абольд Wilhelm Abold

Абольд Вильгельм Карлович (1879-1948) оставил заметный след в истории Иркутского университета и иркутской астрономии. Он был организатором и первым..
читать далее →

Вильгельм Блик Wilhelm Bleek

Немецкий лингвист, специалист по африканским языкам. Сын теолога Фридриха Блика.
читать далее →

Вильгельм Томсен Vilhelm Thomsen

Томсен не ограничивался материалом индоевропейских языков, много занимался историческим изучением финно-угорских, а также тюркских, кавказских и..
читать далее →

Вильгельм Вундт Wilhelm Wundt

Вильгельм Вундт - выдающийся немецкий психолог, физиолог и философ. Родился 16 августа 1832 года.Вильгельм Вундт является основателем первой в мире..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий