Известные люди

»

Владимир Калачев

Родился в семье учителя. Русский. В 1920-24 гг. жил в Череповце. С 1924 г. жил в Ленинграде. В 1926-28 гг. работал подрывником на станции Чупа в Карелмуртресте, с июня 1928 г. был учеником слесаря на Ленинградском заводе Красный химик, а с февраля 1929 г. - слесарем на заводе Красный путиловец (сегодня АО Кировский завод). Член ВКП(б) с сентября 1931 г.

В РККА с 1932 г. По комсомольской путёвке поступил на учёбу в Ленинградскую военно-теоретическую школу ВВС. В декабре 1934 г. окончил 14-ю Энгельсскую военную школу лётчиков. Затем служил в Забайкальском военном округе. Был командиром звена, заместителем командира истребительной эскадрильи.

В декабре 1938 г. назначен военным комиссаром 22-го истребительного авиаполка.

Участвовал в боях у реки Халхин-Гол с 23.05.39 по 16.09.39 гг. Был военным комиссаром 22-го иап.

В первых же боях на реке Халхин-Гол полк понес тяжелые потери.

Комиссар 57-го особого корпуса бригадный комиссар М.С. Никишев вызвал к себе старшего политрука В.Н. Калачёва. Владимир Николаевич догадывался, по какому поводу он вызван, и приготовился к самому худшему. Однако Никишев встретил его смирно и так же смирно задал вопрос:

- Что надобно совершить, чтобы исправить положение и приподнять боевой дух лётчиков?

Калачёв обстоятельно доложил Никишеву, что уже за эту темное время суток было продумано командованием полка, намечено и частично начало претворяться в существование. Во-первых, рассредоточивались самолёты. Каждая эскадрилья получала свою площадку. Это уменьшало потери при налётах вражеской авиации и ускоряло взлёт по тревоге. Во-вторых, принимались меры к организации надёжной службы оповещения, наблюдения и связи. В-третьих, требовалось обучить лётчиков известия воздушный мордобой, а командиров править подчинёнными в его динамике.

- Поскольку полк рассредоточивается, - заметил Никишев, - действовать вам как комиссару будет труднее. Старые мерки тут не подойдут, нужно разыскивать новые формы партийно-политической работы...

В справедливости слов комиссара корпуса, опытного политработника, Калачёв вскоре убедился сам. Лётчики целыми днями дежурили у самолётов. Технический состав находился у машин круглые сутки. Днём техники готовили самолёты к боевым вылетам, а ночью производили ремонтик повреждённых в бою машин и вооружения. Полк был разбросан в радиусе 10-15 километров. В таких условиях составлять в одном месте людей не представлялось возможным. Центр всей партийно-политической работы переместился в звено и экипаж.

В эскадрильях и звеньях систематично проводились политинформации, материалом для которых служили фронтовые газеты, а ещё сообщения ТАСС, которые по распоряжению Калачёва постоянно принимали полковые связисты по радио из Хабаровска, Читы или Иркутска. Личный состав полка завсегда был в курсе событий внутренней и международной жизни, Поскольку центральные газеты доставлялись на Халхин-Гол нерегулярно - единственный раз в 7-9 дней, - за свежими новостями к Калачёву каждый день приезжали политработники других частей, в особенности расположенных по соседству тыловых госпиталей. Калачёв с охотой делился с соседями всем, чем мог.

Политинформации проводили в основном комиссары и парторги эскадрилий, групорги звеньев. Они рассказывали личному составу в первую очередность о событиях на фронте, в том числе о результатах воздушных боёв. Особое чуткость в полку обращалось на воспитание у лётчиков высоких боевых качеств на героических геройских поступках советских и монгольских воинов.

Много внимания Калачёв уделял воспитанию молодых коммунистов. А в полку их было полно. Только за отрезок времени боёв в партию было принято 55 мужчина.

Со знанием дела вникал комиссар во все стороны жизни полка. Его разрешено было повстречать не только в боевых эскадрильях, но и на пищеблоке, в медпункте, на складах горючего и боеприпасов. Он славно знал людей и мог поднять ключик к сердцу каждого бойца и командира. Его уважали за отцовскую заботу, тёплое словечко и добрый совет.

Владимир Николаевич был не только энергичным и инициативным политработником, но и первоклассным лётчиком. Ни одно ответственное боевое поручение не выполнялось без участия комиссара. В самые трудные моменты он сам поднимался в воздух и мужественно сражался с врагом.

В майских воздушных боях старшой политрук Калачев сшиб два японских истребителя. Был ранен, но остался в строю, хотя ему каждый день пришлось колесить на перевязку во фронтовой лазарет. Вэтого он участвовал в 20 воздушных боях, сшиб 6 самолётов противника лично и 2 в группе.

Рассказывает подполковник Ситковский: В одном воздушном бою Владимир Калачев был ранен в левое плечо разрывной пулей, но не покинул полк. На задания летать не мог. Его однополчане летали в мордобой, а ой с тоской смотрел в небосклон...

5 августа истребители приземлились, чтобы заправиться горючим и подготовиться к очередному вылету на прикрытие наземных войск в районе озера Узур-Нур. Внезапно со стороны солнца появилось немного японских самолетов.

- Боевая напряженность! Воздух!

Калачев выскочил из юрты и бросился к самолету. Прямо со стоянки, сделав недлинный разбег, авиалайнер взмыл в небосвод. Четыре японских самолета приближались к аэродрому. Летчики, следя за машиной комиссара, волновались: их четверо, а он единственный и пораненый.

Ведущий вражеской группы, имея превосходство в высоте, спикировав, одним духом мчался к И-16. Сверкнули пулеметные трассы. Наш истребитель отвернул налево и продолжал набирать высоту. Самолет врага И-97, выйдя из пикирования, оказался спереди нашего истребителя. Довернув свой авиалайнер, Калачев посредством миг в оптическом прицеле увидел крылья японского самолета с яркокрасными кругами в белой оправе. Нажал на гашетку и прошил врага огненной трассой. Японец круто полез в небосвод, затем накренился и быстро понесся к земле.

Комиссаром Калачев был строгим, но справедливым.

Вспоминает генерал-майор авиации Ворожейкин: Я в юрте, на полковом КП, стою перед командиром и комиссаром полка. Кравченко сидит за столом и, слушая мой расклад, молчит. Калачев сердит, глаза горят злым огоньком. Невысокий, складный, он беспокойно движется по юрте.

- Как это ты, комиссар, мог поломать авиалайнер?.. Проявил явную недисциплинированность! Ты не можешь быть больше комиссаром!

Я заикнулся насчет ветра и неровности взлетной площадки. Он же только махнул рукой, не дав мне окончить дума.

- Все взлетели, ветер никому не помешал! Плохому танцору вечно что-нибудь мешает... Оправдываешься? Не хочешь признать свою вину?.. - Калачев все в том же тоне продолжал. - Комиссар примером должен взращивать людей. В этом и мощь комиссаров-летчиков! А ты?

- Он воевал ладно, - заметил Кравченко. - Летал нехило, допущен до инструкторской работы на УТИ-4 и вывозил своих летчиков.

- Тем хуже для него! - подхватил Калачев. - Самоуспокоился! Переоценил свои силы...

- Виноват! Сломал авиалайнер - накажите... Но только без лишних слов! - вырвалось у меня. В свой звук я вложил, пожалуй, больше силы, чем дозволено подчиненному при подобных объяснениях. Калачев замолчал и, к моему удивлению, улыбнулся. Лицо подобрело, и он, подсев к Кравченко, участливо глядя на меня, мягко сказал:

- Вот это деловой реакция. Тебе он больше подходит. - И, указывая на вольный стул, предложил. - А в настоящее время давай все выкладывай о своем самочувствие.

Что это значит? - подумал я.

Калачев посмотрел на Кравченко и, обменявшись с ним взглядом, ответил на мой безмолвный вопрос:

Не думай, что нам ничего не известно из госпиталя.

В основополагающий миг я опешил от этих слов, испугался, и у меня вырвалось:

Все-е-е?..

Они оба засмеялись. Кравченко сказал:

Воевать тебе мы не можем воспретить, но и самолеты ударять не позволим.

Глядя на них, я понял, что они знают заключение врачебной комиссии, но от полетов меня не отстранят. Они-то меня понимают!

Уезжая к себе, я видел, как полк во главе с командиром и комиссаром собрался в большую группу и строем клина эскадрилий, машин этак в девяносто (силища, какой ещё не бывало!), пошел к линии фронта. Провожая строй, я уже жестко верил, что буду летать. Пускай накажут, снимут с должности - все переживу, но летать буду, а в настоящее время более того обязан!.

29.08.39 г. батальонному комиссару Калачёву Владимиру Николаевичу за мужество и героизм, проявленные в боях с японскими милитаристами, было присвоено звание Герой Советского Союза. Ему была вручена медаль Золотая Звезда 139.

В 1939-41 гг. был военным комиссаром 35-го иап, а после этого инспектором по технике пилотирования 72-й иад Закавказского военного округа.

С августа 1941 г. майор Калачев командовал 17-м запасным истребительным авиаполком Уральского военного округа. Менее чем за полгода под его руководством были подготовлены и отправлены на фронт 6 истребительных авиационных полков на английских самолётах Харрикейн и 100 лётчиков на советских самолётах МиГ-3.

Участвовал в Великой Отечественной войне с июня 1942 г. Командовал прославленным 15-м истребительным авиаполком.

В декабре 1941 г. 15-й иап был выведен в тыл на переформирование и направлен в Чебоксары для получения самолетов и доукомплектования личным составом. Полк получил 21 авиалайнер Лагг-3. После переучивания на свежеиспеченный тип самолета, в июне 1942 г. под командованием майор Калачева полк вошел в состав 226-й истребительной авиадивизии 2-й ВА.

Подполковник Ситковский вспоминает: С 4 июня по 6 июля полк вел боевые действия на Воронежском фронте... Наши летчики непрерывно патрулировали в воздухе. Авиация противника группами по 18-20 и больше самолетов совершала налеты на наши железнодорожные узлы и другие объекты. Самолеты полка зачастую по тревоге взлетали для отражения этих налетов. Наши имели вероятность вознести в небосклон не больше 8-10 самолетов. Но истребители входили в мордобой, не считая врагов, расстраивали их боевые порядки, не давая вероятность прицельно бомбить.

Полк базировался в районе Старого Оскола Белгородской области Летчики не могли мириться с тем, что противник движется по нашей земле, неся народу страдания и кончина. Едва совершив посадку, просились заново на задание

25 июня начальник полка майор Калачев повел четверку истребителей... Показалась большая группа юнкерсов в сопровождении мессершмиттов. Калачев и Токарев связали боем шестерку истребителей, а Тарасов и Баланенко врезались в строй бомбардировщиков. От метких очередей свалились на землю два юнкерса. Эта дерзкая штурмовая вылазка нарушила боевой строй врага. Тарасов и Баланенко вели беспрерывные атаки, не допуская врагов к цели. В схватке с истребителями Калачев сшиб Ме-109. И супостат дрогнул. Беспорядочно сбросив бомбы, юнкерсы торопливо разворачивались и уходили на запад. Задание было выполнено, бомбардировщики не допущены к объекту...

26 июня майор В. Калачев сшиб юнкерса...

27 июня в небе над Старым Осколом шли беспрерывные бои. Большие группы бомбардировщиков под прикрытием истребителей совершали налеты на наши объекты. Летчики полка по возможности отражали эти налеты, но силы были неравными.

Калачев вылетел в паре с Токаревым на перехват бомбардировщиков. Небо было чистым, только на огромный высоте виднелись небольшие облака. Жвручить пришлось кратковременно. С запада плотным строем клин шли группы хейнкелей, их охраняли Ме-109. Калачев пошел на ведущего первой группы и дал длинную очередность из крупнокалиберного пулемета. Противник накренился налево, оставляя за собой черный шлейф дыма. После вторичной атаки спереди сверкнуло яркое полымя, и авиалайнер Калачева подбросило вверх. Когда он выровнял машину, то увидел, что не стало ещё двух хейнкелей, шедших с правой стороны и слева ведущего. Их разнесло в щепки от взрыва сбитого Калачевым самолета.

28.06.42 г. в воздушном бою над своим аэродромом примерно деревни Мокрец Старо-Оскольского района Белгородской области он таранил Hs.126 и при этом погиб.

Рассказывает Ситковский: 28 июня стал для полка трагическим. Вылеты начались в пять часов утра. В восемь стало известно, что с задания не вернулось шесть самолетов... О их судьбе до сих пор ничего не известно.

Наш аэропорт был что надо замаскирован, самолеты стояли в капонирах на опушке леса. Около 12 часов с северо-запада к аэродрому летел германский разведчик хеншель-126. Люди на аэродроме прекратили всякое движение, чтобы не демаскировать себя. Но в это время после этого выполнения боевого задания пошли на посадку два наших истребителя. В их баках не оставалось горючего, и единственный из них был в бою изрешечен осколками снарядов. Их посадку заметил хеншель.

Майор Калачев был уже в кабине самолета и посредством немного секунд взмыл в воздух. Враг-разведчик не должен покинуть, по иному вскоре на аэропорт упадут бомбы, уничтожат людей и самолеты. Калачев настиг врага и атаковал его. Хеншель развернулся, полетел в нашу сторону, маневрировал, делая крутые развороты, взмывал вверх и опускался до земли. Калачев его настойчиво преследовал. Ему удалось притиснуть врага к земле, беспрерывно стреляя. Хеншель полез вверх, намереваясь развернуться в сторону леса и исчезнуть на фоне зеленого массива. В это время у Калачева кончились боеприпасы. Эфир донес звук командира полка:

- Кончились боеприпасы... Иду на таран!

Он дал совершенный газ, проворно настиг хеншеля и правой плоскостью ударил его по хвосту. От сильного удара оба самолета разлетелись на куски.

Похоронен в Парке пионеров в г. Старый Оскол Белгородской области.

Именем Героя названа улочка в г. Кириллов.

Так же читайте биографии известных людей:

Владимир Каменщиков Vladimir Kamenshikov

Герой Советского Союза (9.08.41). Награжден орденами Ленина Красного Знамени, медалями.
читать далее →

Владимир Климов Vladimir Klimov

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" Владимиру Ивановичу Климову присвоено 20 декабря 1943 года за..
читать далее →

Владимир Комаров Vladimir Komarov

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" Владимиру Николаевичу Комарову присвоено 29 мая 1945 года за..
читать далее →

Владимир Куликов Vladimir Kulikov

Участвовал во многих боевых действиях молодогвардейцев: вместе с товарищами громил вражеские автомашины, готовился к 25-й годовщине Великого Октября.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий