Известные люди

»

Владимир Осауленко

-Родился я 31 октября 1921 года, а в 1939 закончил десятилетку на отлично с золотой медалью. У меня на аттестате была золотая рамка, с надписью внизу, о том, что принимается без экзамена во все вузы СССР и я стал студентом Харьковского инженерно-экономического университета. Однако сквозь полтора месяца позже начала учебы нас всех, (помимо студентов спецвузов, авиационных и т. п.) призвали в армию. Я попал в Белоруссию, рядовым в отдельный пулеметный батальон, Мозырского укрепленного района. Уже шла Финская махаловка, в которой участвовал и свой батальон. У нас шибко добро были подобраны кадры офицеров и сверхсрочников, готовившие нас к Финляндии. Был у нас таковый чудный мужичок Рехин Федор Иванович, старшина, сверхсрочник.. Меня обучал Через день у нас были тревоги. Ботинки были с обмотками и у меня непременно одна обмотка улетит. Федор Иванович: Ну, что же ты?! Ты же мудрый дядя!. Причем тут ум? Здесь нужно иметь в распоряжении навык, а не ум. Я его получил все-таки. А на первых порах не получалось. Как нас гоняли! 1012 часов, по 12 км, снег был по поясок, (в 40-м году зимушка была шибко снежная). Но битва закончилась, мы туда не попали.

А летом 40-го года мы выехали на новую рубеж в Брест, форт Красный, где мы (первая батарея и штаб батальона) и разместились. Кроме нас тут находились строительная доля и челостолетний период 200 боец, проходивших переподготовку. Все это рядом с Брестской крепостью 150 метров от нее. Форт Красный (бывший форт графа фон Берга)- это аванпост, тот, что должен был встречать противника и предварять своим огнем подступы к цитадели. Поэтому от нее было небольшое пространство до форта.

Там, в 18 Отдельном артиллерийско-пулеметном батальоне, 62-го Брестского укрепленного района я и начинал войну.

Уезжая, мы сняли со старой границы пулеметы (там же одни Максимы были). Там на батальон одна старая пушка стояла, дот. В основном там были батальонные доты.

Итак, Брестский укрепрайон состоял из мощных дотов, в которых были установлены 85-87-мм орудия с удлиненными стволами. Они били до 1200 метров прямой наводкой. Спаренные с крупнокалиберным пулеметом, каждые 4 дота взаимно простреливались. Только на нашем участке находилось 8 дотов, где были установлены эти орудия. Самый начальный дот был в 50-ти метрах от Западного Буга (границы), а остальные в 75100 от нее. Затянули мощной маскировкой, металл с деревом. там такая была маскировка, что ее неделю необходимо убирать. Но они установили все это. Что было бы, успев мы туда придти я не знаю Но когда битва началась мы же в эти доты так и не попали. К июню 41 года я был сержант (я без малого всю дорогу был сержантом), пом. Ком. взвода и командиром двухорудийного дота (остальные были одноорудийные). И посредством два месяца надеялся сдать экзамены на младшего лейтенанта запаса, чтобы угодить в 41-м году в универ. Было такое постановление, досрочно дать расчет. Чтобы оставить не в октябре там где-нибудь, а в августе, чтобы угодить на учебу. Это было сделано разумно. Поэтому ни на танцы, ни на другие мероприятия не ходил, готовился к экзаменам.

И вот мы там, солдаты.. Гарнизон назывался Красный так как из красного кирпича были сделаны казармы, столовая, складыСтояли палатки для переменного состава, на 150200 мужчина. В метрах тридцати от нас была штабная казармочка, (штабной корпус), там были штабные работники, писаря, заведующие складов. Они имели винтовки и гранаты. Наша же казарма находилась где-то в метрах 70 100 от проходной.

Рядом с нами располагался северный гарнизон сухопутных войск города Бреста. Там была стрелковая дивизия, немного танковых и артиллерийских полков, Но к 22 июня он был пустой безупречно. Команда поступила 17 числа, и все выехали в лагеря. Поэтому когда битва началась, мы понапрасну ждали какой-нибудь помощи. Кроме того все командиры наши отсутствовали. Часть находилась в крепости, они там жили. А доля жила между гарнизоном и крепостью, там был городишко. Вечером 21 июня они ушли все, конечно, без оружия. Все их оружие было у меня под замком, как у дежурного. Как полно погибло из офицеров и генералов, это жуть! Практически из Бреста никто из них не ушел.

Ходя в караул я был вечно разводящим совместно с 9 погранзаставой, 17-м погранотрядом, которая находилась в Брестской крепости. Мы втроем ходили, меняли своих часовых. Обстановка осложняется. Мы ловим перебежчиков, сдаем их в погранзаставы, в погранотряд. Среди них была значительная количество людей, шедших к своим родственникам, рубежная линия была также. Много ходило туда-сюда. Пограничники привыкли, ничего особенного, и мы видим, что это не угрожающе. Но в последнее время они не подметили, что ходили сознательно подготовленные немцы. Правда, в укрепленный район, немцев, конечно, не пускали. Это же передняя черта.

Я в темное время суток на 22 заступил дежурным по батарее. Здесь же, в самом городке, в ту темное время суток находился в основном и мой взвод. Заступив, отправил ребят на танцплощадку в городок, это в километрах 34, куда мы бегали к девчатам.. Через какое-то время, 30 мин час, появляется начальник нашей первой батареи. Как вы там? Ребят подготовь, как следует. Предупреди, чтобы все дружно возвратились домой. А в понедельник, 23 июня, мы начнем загружать доты боеприпасами и продовольствием. В каждом доте был артезианский колодец. Вот такая была установка командира. Когда вернулись с танцплощадки пацаны, подходит ко мне приятель мой Решетило, служивый, украинец. (У нас пополнение пришло из Самарканда и Украины) Он был у меня вторым номером на пулемете Максиме. У меня есть фотография, где я вкупе с ним. Володя, ты знаешь, мне сильно неприятную вещь сказала моя подружка. Что она тебе сказала? Она сказала, что нам завтра будет крайне погано. Почему? Завтра начнется война. Девчушка каких-нибудь 17-ти лет на танцплощадке знала. А начальник батареи ничего не знал. А, таким образом, и другие командиры повыше также ничего не знали, потому как что не было указаний. Я подумал, что хоть девочка и говорит такое, но потому что старшие командиры молчат, и очевидно, она дает маху. Хотя ситуация была крайне сложной.

Часиков 12 или в час ночи туда, в Германию, ушел состав с толкачом. Знаете, что это такое? Со вторым паровозом в хвосте, огромной длины. На платформах все завернуто в белое, красное, синие. Прекрасные вагоны. Все ушло туда.

Примерно в 2 часа ночи подбегает ко мне кок. Володя, на кухне отключена влага! Завтрак я не могу готовить. Через 1015 минут он выскакивает снова, отключили электричество! (у нас были электроплитки). Я понял, что девчурка права. И тут где-то в полчетвертого уже раздается дюжий шум сотен самолетов, которые перелетают с запада на восток, на нашу территорию. Я понял, что это битва! Я побежал в штаб, там должен был быть офицер, дежурный по гарнизону. Никого нет. Я схватил трубку, чтобы позвонить начальнику штаба. Телефон не работает. Все линии были порезаны. Я побежал в казарму, боевая напряженность! Быстро хватайте Максимы, винтовки, патроны, и в соответствии боевого расписания занимайте оборону.

И когда последние из служивый уже выбегали из казарм, раздался фантастический шум. Мы разом не поняли, откель такие мощнейшие взрывы над цитаделью. Самолетов не было. А там напротив крепости, стояли 600-мм пушки!. Можете себе представить, какой от них гром. Первые минутыРастерянностьНе успели более того мост взорвать из Бреста в Тересполь (это уже на той стороне, Польша). По центру моста была проведена красная линия. По эту сторону свойский часовой, по ту германец. В назначенное время он убил нашего часового. Наверное, они знали, где находится ручка, чтобы взорвать мост. И безотложно же сквозь него повалили немцы. И браво начали нас опоясывать, и где-то сквозь час час с лишним появились в проходной прямо перед нами. А пацаны то все были сонные. Но они проворно организовались. Тренировки у нас зачастую были. И шибко славно встретили тот самый германский поток. Часть заняла окопы перед фортом учебные и на происшествие неприятностей мы думали что они по сути дела не нужны будут нам. Ребята с этих окопчиков палили из пулеметов и винтовок. Часть бойцов заняла оборону в помещении штаба.

А как я уже говорил, со старой границы мы привезли сюда десятка два Максимов и штук 810 использовали, когда все это началось, они не предполагали, что у нас есть Максимы. Потому что по штату они нам были не положены. Заняли позиции в столовой с пулеметами и пацаны открыли могучий пламень. У них то автоматы, на 4050 метров поражают, а Максим может огорошить на 300400 метров, только точно нужно прицел определить. А в этом месте пространство 75100 метров, оттого наши все пацаны и встретили Решетило и я ходили, командовали. Потом я лег за пулемет. После второй атаки (прошло надо думать, часа полтора два с начала войны) появился броневик, но пацаны с ним справились сильно проворно. Только вошел сюда на проходную и его подбили прямо там гранатами и огнем из пулеметов. Наверное, пулька в смотровую щель попала и убили шофера Опять отступили, а вслед за тем ещё пошли..

С левой стороны, прямо перед нами, появилась девятка самолетов. Я следом уже узнал, что это Ю-87, так называемые, лапотники. У них неубирающееся шасси было, это пожилой, отвратительный, вредный авиалайнер, пикирующий штурмовичок. Ни единственный мужчина не пришел потом этого удара. Представляете себе на каких-то 100 метров 9 пикирующих штурмовичков выбросили тонну, хотя бы. Может быть, по 100-200300 килограммов грубо. Поэтому никто к нам отседова не появился.

Рядом погранотряд оборонялся, у них было порядочно людей, но мы на практике с ними связаны не были. И уже пошли отходить с границы у нас появились 3 пограничника. уместно сказать также 39-го года призыва.

Тут мы, во-первых, подметили, что немцы решили нас опоясать. Это был уже сделан обожаемый шаг немцев, опоясывать. А, во-вторых, у нас безупречно заканчивались боеприпасы у нас только НЗ-патроны (по 2 коробки, 500 патронов, может быть, кто-то прихватил и три коробки), никакой помощи, оттого я дал команду активно вскрыть сильный жар из пулеметов и винтовок, и уходить У нас же тогда ни у кого часов не было, может быть, 23 часа оборонялись И мы отошли в финал своего гарнизона. Не знали, что немцы уже там. Так вот, когда мы пришли сюда то решили ринуться к Северному гарнизону Пример командира я с пограничником первые побежали пространство до северного гарнизона. Началась пальба, мы кувыркались, ползли Прошли мы оба. А вдогонку пацаны остались без командира, и они рванулись все сообща, 4060 джентльмен. Как телята. Немцы открыли массированный жар с автоматического оружия. Конечно, не из автоматов пехоты, а уже настоящие автоматические, мощное оружие. Сюда больше никто не пришел. Может быть, они не все были убиты, но мы приблизиться туда не могли, в силу того что что немцы тут же немедленно пошли, мощным огнем любого бы уничтожили. Я считаю, что все погибли. А я более того ранен не был. Почему? Потому что я, во-первых, не спал. Я был в полной силе, 18-летний служивый. Я все делал быстро Итак из нашего подразделения единственный я остался жив. Во второй батареи ни одного человека не осталось. В третьей батареи ещё остался единственный боец (Чиж), жив. За 23 часа войны из отдельного батальона остались 2 человека, а это строевой полк. Так мы сражались. Вот такая была у нас картина.

Когда уже шли посредством северный гарнизон с этим пограничником, увидели группу 78 служивый. Мы подошли к ребятам, они рассказали, что их начальник меньший лейтенант ставил им боевую задачу. Подошел какой-то капитан и закричал: Ты, что говоришь, сволочь?! И пальнул в этого парня из пистолета. Их шпионов, диверсантов была огромная масса. Надо было направить участливость, что они были одеты в новую нашу форму. Это была в основном форма наших капитанов и майоров. У них был кое-какой припас слов. Причем все это было подготовлено с немецкой пунктуальностью те же Ты, что говоришь, сволочь!. Потом они ездили и на мотоциклах, и на велосипедах. Единственное, что, сколь я их видел, три или четыре человека, они все были одеты с иголочки, чего у нас не было. Так что вот это их выдавало безотлагательно. Но все были в таком состоянии (ни с того ни с этого все пошло вверх ногами) вследствие этого в особенности на это не обращали участливость.

Мы поняли, что надобно отдаляться дальше. Пограничник мой сию минуту исчез куда-то. Я же не пограничник, он дядя иной школы, другого воспитания.

По дорогам не разрешено было шагать, там немецкие самолеты все живое уничтожали, вследствие этого я пошел по лесу. И вышел на свойский основополагающий аэровокзал. Там был штаб нашей четвертой армии. Там было полторы сотни истребителей, причем значительная количество новых. И вот я увидел скелеты этих самолетов, и проходя мимо них понял, что нескоро я увижу свою авиацию. И, воистину, в то время как шел до Брянска единственный, два самолета проскакивали, какие-то связные, и все.

Всюду шли, позли со всех концов солдаты, пацаны, офицеров на практике не было, они на практике все погибли. Никакого командования не было.. У нас по пятам грохочут немецкие танки. Своих то войск мы не видим, их не было. Шли волной, по одному, десятки, пятерки. Я шел единственный.

Присоединился к дальнобойной артиллерии. Там они плевали на 1720 км, куда, не знаю. Через пару часов снаряды закончились, вынули затворы, отнесли куда-то их, выбросили. И они также пошли. Солдаты, сержанты. Мы знали, что южнее нас шли немецкие танки.. Самолеты немецкие над нами летают. И когда мы ещё к Пинску подходили, то они на бреющем летали и высовывали нам языки. Они уже по нам не стреляли, не бомбили, считали, что мы уже обречены..

Прошло без малого две недели, покуда мы дошли до района Пинска. Там нас организовали подполковник, (я думаю, что он был тутошний. Одет был крайне прилично) и капитан медицинской службы. Они, два офицера, и собирали всех. Поставили часовых на полянке. Человек 300400 там собралось, в основном солдаты, чуть-чуть сержантов. И решали, что дальше. С нами был единственный белорус, наверное, он был на переподготовке. Попросил у подполковника словечко, говорит, по шоссе нам топать не разрешено. Танки нас шибко стремительно догонят. А с шоссе 510 метров и болотные топи. Дайте команду, нехай нарежут пацаны, я покажу, как совершить болотоходы.. Мы нарезали ещё и палки по 2,53 метра, чтобы всем по сторонам тропу контролировать, не только переднему). И это вывод шагать сквозь болотце было гениальным.

5 июля нас бомбили. Мы заприметили, что летает какая-то рама. И как гром среди ясного неба свист, вой бомб, это Ю-87 запустили в то время как что только специальные установки. А опосля посредством 1015 секунд посыпались на нас бомбы. Человек 3050 погибло. Меня миновало подбросило воздушной волной, ударило о дерево поясницей Я всю бытие живу вот с такими поясами. Головой чуть-чуть достало. Правда, в ладони осколочек был. Но слава Богу, капитан, (он был с здоровущий сумкой, уже, по-видимому, получил поручение тут, в районе Пинска) занялся мною. Выдернул осколочек, зашил.. Для меня были мучения, потому как что никаких нервов он не сшивал, все время лапа сильно мерзла. Единственный перст в текущее время у меня с отложением солей, все остальные нормальные Потом заставил ребят обложить такими реечками поясницу. Мы 34 дня были ещё на месте. Нам чуток дали патронов. Потом мы двинули вперед. Впереди белорус, вслед за тем подполковник, следом мы по одному шли посредством болотце. Ели разную травку. Потом мы шли недалече от шоссе, (думал, это Бобруйское шоссе, а следом усомнился) по которому шли танки, и немецкие колонны нас обгоняли в юго-восточном направлении. Наш отряд отсекал последние машины из колонн, хватали продукты, оружие. Мы были первыми партизанами, о которых никто не знал, и не узнает. В первых 34 нападениях, я не участвовал только в последних двух. И вот так в конце июля мы вышли в Карачево, это между Брянском и Орлом, Линии фронта никакой не было. Был эдакий слоеный пирог.

Прошли где-то 400500 км. Нам повезло ужасно, что мы прошли так. Надо произнести, что в пути к нам ещё всю дорогу присоединялись. Знаете, что меня опосля весьма радовало, когда я разобрался с этим. Не было трусов, не было предателей посреди нас, самое здоровое выжило. Но наше самочувствие не возбраняется обрисовать одним словом шок. Настоящий шок, тот, что держался до Карачево. Шок и растерянность. В чем же занятие? На армию расходовали сумасшедшие денежки. 40% в 40-м году выделили из бюджета на армию. И как гром среди ясного неба вот такая обстановка. Сейчас я уверен, что мы бы проиграли, если бы не подмога западных союзников.

Подходя к Карачево, увидели в лесу формировочный полк. Куда либо в тыл на переформировку не отправили командиров ждавших нашего брата и там было полно. Сразу же и хватали на пополнение. Никаких проверок не было. Здесь не было НКВД. Они сбежали. Из своих нас никто не предал, была большая команда, но надежная. Так что идеально смирно мы вышли. Ко мне подошел майор сержант, пошли ко мне в авиационную часть. Я говорю, пойду. И все. Он больше никого не хватал. Они (13 отдельный Инженерно-аэродромный батальон) отступали от самой границы. Мой новоиспеченный начальник майор (позже подполковник) Григорий Федорович Панченко был джентльмен весьма трудолюбивый, сильно исполнительный. Умер практически посредством два года потом войны. У него печенка никуда не годилась

Но патрон штаба встретил меня там шибко погано. У меня нет мест для сержантов, пойдешь солдатом. Я говорю, а на что же начальник тогда меня хватал, если вам сержанты не нужны.. Входит командир: В чем занятие?. Сержант требует ему местоположение, а у меня нет. Найди ему во второй роте местоположение командира отделения и закончим на этом разговор. Я приехал во вторую роту. Вот заново немалый случай

И как пристал я в 13-й, так всю войну и был там. Правда, был единственный эпизод. Это уже в лесочке юго-западнее Данково.. Построили земляночку. Вприятель появляется полковник, артиллерист. Командир собрал командиров губы и дал команду, всех боец и сержантов со средним образованием завтра к этой землянке на построение, со всей амуницией. Я также пришел туда. Мне сказали становись в строй А я был уже исполняющим обязанности секретаря комсомольской организации. Руководил минно-саперной службой. потому что что нетрудно не было лучше меня, знающего это занятие, помимо того я был ночным штурманом (Днем воспрещено колесить, только ночами). И только я мог им быть, потому как что я все-таки в школе германский язык изучал. А карты только у нас немецкие были. И приходилось по 200300 километров за темное время суток совершать, нередко под обстрелами самолетов. Приходилось оставлять узкие такие щелочки на фарах, накрыты колпачком, вследствие того что что самолеты по иному тут же атакуют.

.Когда мне сказали, что становись в строй, я удивился. В стороне стоит эта вся компания: командиры губы, патрон штаба, начальник и тот самый полковник. Вдружбан начальник отходит к нам. Сержант Осауленко, вылезти из строя! Иди в землянку. А остальные все погрузились на машины и уехали. Месяца посредством полтора или более того больше, я только от моего хорошего товарища Степаненко получил сообщение. О том, что привезли их в н-ский пункт, где стояли мощные новые противотанковые орудия, натаскивали две недели на этих орудиях, опосля отправили на самое опасное местоположение под Сталинград. Было ужасно. Ему оторвало ногу. Писал уже с Урала. А больше никто не отозвался. Вот так поворачиваются судьбы. Командир все-таки уговорил подполковника, что ему нужен тот самый мужчина. Это было.

Еще о судьбе Это было, южнее Тулы, перед Курской битвой. Командир мне говорит: Давай, тут под боком у нас пехотная дивизия. Пойди к командиру полка, или в штаб дивизии, попроси, чтобы хорошего минера прислали к нам, пускай он поучит наших ребят. Пошел, договорился. Собрались мы в сельской школе, в классе. Появились пацаны, принесли противотанковую мину ТМ-10 (10 килограммов тринитротолуола) и немного пехотных мин. Вошел капитан, пригожий, юный. У него уже тут иконостас. Я сидел в четвертом ряду за партой. Первый строй практически в трех метрах, а может быть, и ближе, находился от стола. Он подходит к столу. Говорит: Ну, пацаны... Взял эту противотанковую, десяти килограммовую, поставил на попа, и взрыв! Это была, конечно, фантастика. Почему? Я и в текущее время не знаю, отчего взорвалась. Взрыв пошел на него и вывалил весь уголок, полярный от нас, в классе. Это мне ясно (Мины,немецкие, да и наши, особенно эффективными были направленного действия. Надо было порвать, в свое время всего, гусеницы). Я сидел в 4-м ряду. Попробовал вознести голову, несладко поднимается башка, поташнивает. Но я все-таки поднялся. Это уже пространство сказалось, в силу того что что она сработала в противоположную сторону. С ребятами, которые сидели в первом ряду было хуже. Они попытались подняться и повалились. Но мы обошлись без жертв. Только погиб капитан. От капитана ничего не осталось. Вы представляете себе, какая там была температура. Вот был таковый происшествие. Было навалом всяких случаев, как собак нерезаных возможностей пропасть. Но мы струхнуть не успели. Он был сверх меры неожиданным. Поэтому мы оценивали только последствия.

В общем-то в 41 году мы работали на немцев, а не на себя. Потому что строили взлетные площадки, а назавтра она была захвачена немцами. Например, в Орле мы создали аэровокзал с укрытиями, с КП: три слоя мощных балок. Вечером слышим приближается шум танков. Команда, приготовиться!. А что сделать? У нас трехлинейки и все. Втоварищ, их все меньше, меньше слышно. Это Гудериан со своими танками отправился на окружение Юго-Западного фронта.

Основная проблема батальона отбор и подготовка площадки (в основном взлетно-посадочной полосы) для аэродрома, раньше всего в ходе наступления. У нас была уже намеченные места, где есть аэродромы, или где они могут быть, Требования к взлетно-посадочной полосе были элементарные. Чтобы она была ровная и что надо укатанная, не менее 500 метров. Чтобы авиалайнер мог безмятежно взвиться. Ее уместно сказать ничем не обозначали. Наши летчики прилетали, садились они уже ее знали. Зачем же обозначать? Давать немцам шанс?

Надо вымолвить, что у нас было все необходимое оборудование для подготовки полосы харьковские трактора и грейдеры. Мы их немного раз меняли. Зимой, главное, снег прибрать, тут же каток прошел, и, будь любезен, садитесь. Зимой было проще. оттого что у нас были хорошие грейдерыК тому же мы технику пополняли, захватывали. Немецкие автомашины были у нас. У них все было намного лучше нашего, все. Так же, как и в текущий момент. Они ибо все родное уже проверили на западе. У них были шикарные грейдеры. Катки самоходные, а не на прицепе. Причем каток спереди и позади, а посередине сидит тракторист. У нас такого ничего не было. У нас трактор, а за ним тянется или каток или грейдер. Потом у них грейдеры были самоходные, а у нас самоходных грейдеров не было. У нас их хоть отбавляй не было, потому как что они все взрывали. А уже, когда начали они отходить, мчаться по-настоящему, тогда, конечно, они не успевали.

Однажды нам пришлось с боем занимать аэровокзал. Это во Врешине, в 45 году. Когда началось штурмование, у нас был бронетранспортер, две мощные машины, одна из них американская, Студебеккер. Мы что надо были вооружены. Мы шли в боевых порядках ударных танковых армий. Но все одинаково там мы потеряли половину своего состава, оттого что там стояли десятка полтора самолетов, немецких Мессершмитов, там же были летчики, техники, которые оказали крайне серьезное сопротивление.. Несколько самолетов взлетело, у остальных не было горючего. Но 5 мессершмитов мы захватили целехонькими, позже наши пацаны летали на них на разведку. Уничтожили навалом техников и летный состав

Но в первую очередность, когда приезжали, по бокам взлетно-посадочной полосы мы рыли щели. Причем, перпендикулярно полосе, потому как что они заходили вдоль нее. Если бомбочкой, то могли угодить, а пулями нет. Тем не менее мы раза три меняли состав. Когда находишься на этих площадках, то непременно атакуют.

Докладывал начальник, что такой-то предмет готов. Иногда мы только начинали работу, а уже БАО (батальон авиационного обслуживания) приезжало,. И уже они свою работу выполняли, готовились к приему самолетов. Мы работали только с истребителями. Летчики к нам шибко ладно относились. Они к нам весьма недурственно относились, завсегда. Они знали, что без нас они летать не будут. Это полная правда. Были такие случаи, что мы ещё заканчиваем работы, а они уже садятся. К нам садился командующий Третьим корпусом, Савицкий. Герой, как он летал! Как он любил Ивана Кожедуба! У-у-у! Ивана нередко ругали. А он говорил, что у него все продумано.

За что Ивана ругали?

-Был таковой происшествие. Аэродром Морин, на берегу Одера, он обстреливался артиллерийско-минометным огнем, и все время там безобразничали немецкие самолеты. Но мы же подготовили хорошие укрытия, только взрывчатка могла причинить нам урон. Это мы делали для, так называемого, маршальского полка, тот, что подчинялся прямо главному маршалу авиации Новикову, командующему всеми военно-воздушными силами СССР. Там больше одной трети было Героев Советского Союза. Командир был Герой ССР, Чупиков, а заместителем был дважды герой Иван Кожедуб. Только прошли немецкие самолеты, и нежданно-негаданно все увидели, что Иван бежит без шлема, без парашюта к своему самолету. Сел и взлетел. И посредством 10 минут сшиб германский авиалайнер, и произвел стандартно посадку. Ребята неизменно восхищались. И когда он произвел посадку. Все говорят, ну, Иван, ну, ты даешь. А Чупиков появился и говорит: Больше не будет одаривать, я его посажу и нехай сидит. Раз не может известия себя. А Савицкий говорит: Нет, извините. У Ивана ничего не бывает неучтенного. Поэтому он 63 самолета сшиб. Правда, пацаны говорят, что он сшиб намного больше. Но если только он не мог обусловить где упал авиалайнер (у нас или на немецкой территории) все, он ни за что не засчитает сбитым авиалайнер. Я был на первых его вылетах, на Курской Дуге.

Самое тяжелое время для подготовки аэродромов это весна и осень. Но весна в особенности. Нам запомнилась весна 45-го года, когда оказались у Одера. Особо было сложно, оттого что раскисло все практически. Очень страдали наши наземные войска. И отдельные самолеты, которые там взлетали. Был Потсдамский аэровокзал, и все, больше не было стационаров. ни одного аэродрома, все раскисло. Земля там некуда не годилась. Колеса не видно, в грязи торчат. Тогда был построен один аэровокзал на шоссейной дорогеВаршавское шоссе полоска длиной всего 400 метров, в закрылки приходилосьвставлять специальные палочки чтобы авиалайнер быстрее поднимался в воздух. Мы привлекали гражданских, в том числе и немцев.. Немцы таскали нам столбы, из сараев доски, чтобы расширить шоссе. А следом мы ещё воссоздали два аэродрома прямо у Одера, они обстреливались минометами, тем больше артиллерией. Гуляли там мессершмиты, фокера, штурмовали нас, но уже появились эти автоматические МЗ. И они Осторожно летали. Они уже понимали, что довоевываем. И это сказывалось.. Они довоевывали так, как не возбраняется было, чтобы их не расстреляли.

На этих аэродромах мы невпроворот людей потеряли. Но Руденко принял вывод известия боевые работы, и ему разрешили, оттого что немцы перехватили инициативу в воздухе. У них ибо все стационары, берлинские и под берлинские, а у нас ничего.

На немецкой территории, какое было касательство с населением?

-Немцы были немцами. Вот был случай: на нескольких аэродромах у нас работали сотни немцев. Знаете, заходили на атаку немцы, ни единственный ни разу не пальнул, когда видел, что около тракторов, грейдеров, катков, находятся гражданские немцы. Немцы ни при каких обстоятельствах по своим не стреляли, ни разу. Прилетали, видели, тут же заходят на второй заход.. Это же я говорю, они прямо у Одера не стреляли, в силу того что что видели, что там сотни немцев, а по нас они все время стреляли, не задумывались. Они с удовольствием к нам шли, в силу того что что у нас было, чем кормить. Конюшни были забиты и коровами и свиньями, всем. С Украины, некогда всего, с Белоруссии, с России. Но главное они находились у нас под охраной. У нас были специальные дома. А пацаны первой линии бушевали стойко. Поэтому они с удовольствием шли, работали как волы, по-немецки. Они понимали, что Гитлеру капут. А вообще то Под Берлином я единственный ходил по поселкам. Залезал на чердаки, где они прятались, единственный. И как-то жутко не было. Я спрашивал, как вы жили при Гитлере? Говорят, недурно мы жили. Действительно, миллиарды поплыли в Германию с Запада, когда Гитлер пришел к власти. Они говорят, что у нас не только на хлеб капиталы появились, но и на масло. В пригороде Берлина только две заботы появилось. Американские бомбардировки Боингов и новости с фронта.

Эксцессов с мирным населением не было?

- Нет. Правда, был таковой происшествие. Мы типично, когда там вели эту работу по набору людей, то спали в комендатуре, если приходилось ночь проводить. Меня шибко неплохо встретила немецкая семейство. С ними жила наша русская девчонка, лет 78. Она славно говорила по-немецки, поди, вывезли с Украины. Она знала украинский язык. Я продолжительно запоздал у них. И вот я говорю, надо думать, я уже и переночую у вас. Эта девчонка перевела мои слова. Они говорят, найн, найн, не необходимо. Всякое может быть. Люди выдели, что вы зашли к нам. Вдружбан кто-то ворвется, что-нибудь случится, для нас будет драма. Пожалуйста, идите в комендатуру.

Ненависти к немцам вы не испытывали, получается?

- Немецких боец ненавидели. Но мы понимали и то, что их заставили. Другого выхода не было. Только к тем, кто в той или другой мере выражал интересы Гитлера и противостоял нам, тогда принимались меры. Был у нас эпизод с одним гигантом, которого все-таки привезли на работу, но он отказался вкалывать. И призывал всех не вкалывать. Его привели и расстреляли под боком в лесу. Матерый эсэсовец, в возрасте, цивильный. Если бы мы воссоздали супротив себя мирное немецкого народ, то нам же было бы в 10 раз тяжелее завершать войну.

С алкоголем как? Хватало?

- Меня это ни в жизнь не интересовало. Я непьющий всю существование. И тогда также. Я вам скажу, что в Польше столь спиртных заводов. По 50 тонн стояли цистерны. Варварски пацаны поступали. Ба-бах! И подставляли емкости. Я могу поведать, как мы обнаружили настоящее бургундское. Мы уже были примерно Одера. И мне сказали, что в этом месте вблизи дача какого-то генерал-лейтенанта. Я пошел с ребятами, единственный не ходил. Эта дача ничем в особенности не отличалась, но видно, что она возводилась с хорошим достатком. Вошли мы туда. Все на месте. Шикарный канцелярский столик. Попробовал вскрыть, не получилось. Пришлось штыком раскрыть. Там я кольт-браунинг номер единственный в золотой оправе увидел. И три-четыре коробочки патрончиков. Ребята тотчас (это уже у них повелось) шампура вынули огороды, сады все прокалывают. Нашли 40 ящиков бургундского вина 1902 года. Я выпил стаканчик, и опьянел таковый дух чудесных духов.. Одна симпатия у меня была в батальоне, но она с другим завела животик. И когда мы уже до Москвы доехали, она была оттуда демобилизована и уехала в Тулу. И нежданно-негаданно я в Монголии получаю посылку. Думаю, что это за диковинка. Может она послала необыкновенно шикарные духи, но они раскупорились? Оказывается прислала бутылку этого бургундского. Когда мы собирались, я послал в городской военкомат Тулы сообщение. О ней не было получено никаких сообщений.

Из трофеев, что ценилось?

- Из трофеев было, что забирать, но я не лазил за трофеями нигде. Я не знаю, может быть, я по натуре таковый, а затем я все-таки был секретарем комсомольской организации.

Разрешалось же отрядить посылки домой?

- В ходе боев ничего не посылали. Разве что в конце войны, нам разрешили в Берлине, без малого рядом Эльбы, последняя наша точка, направить по 3 посылки. Но это уже было, когда мы узнали, что мы едем. Правда, нам сказали, что мы под Киев едем Ловкие люди иголки посылали. Оказывается, люди которые получают такие посылки могут сделаться миллионерами,. А у меня ничего не было. Поблизости был шоп с синтетическим материалом. У немцев все магазины были завалены синтетикой. Ну я и набросал Послал. Мама все три посылки получила. 45-й год! Еще у меня был единственный трофей пристойный велосипед. Я его продал за 5 тысяч где-то в Сибири и послал маме капиталы. Тоже получила!

Отношение к женщинам на фронте? Нужны они были?

- Это вынужденное действо. не хватало людей, мы чересчур невпроворот потеряли. Огромная масса девушек была. Технический состав штурмовых и бомбардировочных дивизий был наполовину дамский.

Какое касательство к ним было безотлагательно позже войны? Я слышал, что не шибко хорошее.

- Я в это время был на Дальнем Востоке, с полками я связан не был. Потом 4 года Академии. Но знаю, что пренебрежения не было. Я с таким не сталкивался. У нас полно талантливых военных женилось на таких девчатах, на техниках, механиках. Может быть, где-то и было пренебрежение, в семье не без урода. И в текущий момент мы к ним крайне чутко относимся. Я, к примеру, свои наградные гроши отдаю им. Они все безногие сегодня. Например представляете себе, что значит обслуживать Б-25, Боинг 25, бомбардировщик? Надо сокрушить деревянную опалубку на бомбах. Потом перевалить на тачку и отвезти ее к самолету. Подвеску, конечно, делает экипаж. Они шибко хорошие женщины. Буквально месяц тому обратно для них сделали аристократичный шаг. Они все инвалиды, но большинство было по общему заболеванию. Всех их перевели в инвалиды войны.

Романы на фронте были?

- У меня не было. Только вспоминается единственный происшествие. В 42-м году, Данково, есть эдакий городишко южнее Москвы, южнее Тулы, там было что-то на как бы монастыря, гигантский лазарет. Он мне дважды помнится, вот с этим пальцем. Это у меня так называемый волос по народному. Втоварищ начал перст нарывать, вот таковой стал. Я ночью сидел и держал под кухней походной перст, чтобы сносить. Потом я пошел к врачу-хирургу, девчушка, она,кретинка, располосовала мне вот так перст, а его необходимо кромсать вот так. Тогда он срастается нормально После этого мне стало ещё хуже, начало вырастать. Я пошел в лазарет, встретил такую симпатичную девчушку, соплюшку. Она спрашивает меня, что у вас с пальцем?. Он же вот эдакий у меня, забинтованный. Говорит, в текущий момент я вам помогу, пошли со мной. Наверное она воспитанница была начальника госпиталя, была там такая леди хирург. Она говорит, Мария Андреевна, эдакий славный парнишка, замучил его палец. Она со слезами на глазах уговорила бросить взгляд. Мне говорят, садись. Хирург посмотрела: Парень, необходимо удалить тот самый палец. Я говорю, не дам. То есть, как не дашь?. Не дам. Девчушка эта просит пособить. Хирург говорит, скажи ей благодарю. У меня абсолютно нет времени. Начала мне все драть, чистить, сквозь день я прибегаю вновь. Она вновь чистит, третий раз почистила. Смотрю, сутки прошли, все привычно. На четвертый день я пришел, сказал, спасибо. Мы встречались с девчушкой в лесу. Такая у нас наивная симпатия была. Ночью дали команду, мы уехали. Я более того не взял адрес этой девчушки. Но кто ожидал, что нас так одним духом скомандуют, сквозь 30 мин мы исчезли. То, что я вам рассказал, это не романчик, а легко приятная саммит. Но я всю существование жалею, более того сегодня, как я не додумался схватить у нее сию минуту адрес, хотя бы этого госпиталя, и ей вручить свой адрес, я всю войну в одной части был. Я так жалел, всю бытие жалею И на Дальнем Востоке у нас также были девчата. Работали на складах, в штабе, людей то не хватало на фронте. Поэтому призывали и девчонок. Но я же был эталон, комсомольский глава, хотя и нештатный. У нашего командира ППЖ была с Ефремово. Он подобрал молодую, достаточно интересную. И ко мне ревновал. Она комсомолка, ко мне крайне добро относилась. Не знаю, то ли я ей нравился, то ли у нее была струнка такая.. Он в семью не возвратился. На Дальнем Востоке был также с ней. Наверное, была у него была семейство. Он же в возрасте был ему было под 40 лет. Наверное, был и чадо.. Она приезжала на встречу, у нас была саммит ветеранов.

Так же читайте биографии известных людей:

Владимир Романов Vladimir Romanov

В 1966 году за развитие угольной промышленности Кузбасса Романову В. П. было присвоено звание Герой Социалистического труда с награждением золотой..
читать далее →

Владимир Спасибожко Vladimir Spasibozhko

Российский инженер-строитель, кандидат технических наук, профессор (1997).
читать далее →

Владимир Старовский Vladimir Starovskiy

Деятель советской статистики.
читать далее →

Владимир Тукалевский Vladimir Tukalevskiy

Тихим августовским утром 1936 г. уважаемый руководитель русского отдела Славянской библиотеки в Праге Тукалевский неожиданно проснулся агентом..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий