Известные люди

»

Елена Комаева

журнал "Караван Историй", июнь 2000

Сценарий был готов, а актрисы на образ любимой девушки моего сына мы все никак не могли откопать. Съемочная группа искала и в Париже, и в Москве. Я побывал в бесчисленном количестве модельных агентств, на всевозможных кастингах пересмотрел самых разных красавиц. Но, понимаете, по отдельности у них все было ладно - ножки, ручки, глазки, а вот личности через всю эту прелесть не просматривалось.

И нежданно та самая барышня, Лена Комаева, совсем ненароком заглянула на мою дачу в Снегирях. Я приехал туда вкупе с Митей, но так как не позаботился о том, чтобы заправить бак своего "Мерседеса" бензином, да вдобавок ещё и потерял ключи от машины, то увязнул за городом на целых два дня. Когда в моем кабинете появилась Лена, я первоначально не обратил на нее никакого внимания. Такая худющая двухметровая верста, а героиня представлялась мне ангелоподобным созданием. Только в тот миг, когда Ленка уехала, до меня внезапно дошло, что, может быть, как раз ей и стоит попробоваться на образ главной героини... Правда, на съемочной площадке прошло полно времени, в то время как мы нашли групповой язык. Ленка, в частности, в день работы запросто могла нарисоваться побритой наголо. "Красиво", - говорит. Я согласен, красиво: она становится похожей на Нефертити. Но перед тем как осуществить это превращение, недурно было бы определить в известность костюмера и режиссера, чтобы мы успели смекнуть, отчего это как черт из табакерки на середине картины главная героиня появляется с лысой головой..."

- Лена, а вы продолжительно привыкали к Сергею Александровичу?

- Я немного нервничала. Соловьев на съемках жутко переживает, топает ножками и кричит. Когда поток его красноречия обращался в мою сторону, я несложно начинала рыдать. Пару раз из-за того, что я плакала и никак не могла утихомириться, приходилось останавливать весь рабочий ход. После таких случаев Сергей Александрович уже не отваживался повышать на меня звук.

С Митей также было непросто. Так как нам приходилось игрывать влюбленных, а следственно, было невпроворот сцен, в которых мы целуемся, я долгое время боялась спугнуть своего возлюбленного собственным дыханием... Дело в том, что единственный дядя обучил меня, как нужно справляться со всеми болезнями и неприятностями: нетрудно скушать одну луковицу всецело, запив ее стаканом воды. Все беды как рукой снимает. Я частенько прибегаю к этому испытанному средству, оттого от меня весьма здорово несет луковым духом. В картине есть сцена, когда я заявляюсь в больницу к Мите в виде призрака, а от призрака, конечно, не должно ничем пахнуть. Так вот я весьма боялась, что Митя ненамеренно поморщится при моем появлении и испортит весь кадр. Но он выдержал.

- Я знаю, что на съемках вас ко всему прочему ещё и машину учили водить.

- Просто была большая вероятность, что я к чертовой матери разобью шикарный кумачный "Мустанг", на котором по сценарию должна разъезжать по Парижу. За мной следила тысяча зрачок, кричали, на какую педаль надобно надавить, чтобы поехать, а на какую - чтобы застопориться. Если бы я влетела на этой машине в столбик, весь бюджет картины накрылся бы несложно в единственный миг.

Кстати, в фильме есть момент, где мы с Митей едем на машине по Москве. Я прошу его застопориться у ларька и иду приобретать жвачку. Протягиваю финансы в окно палатки, и внезапно мою ладошка накрывает волосатая лапка, украшенная жуткой печаткой. Я поднимаю глаза и вижу кавказца, тот, что, сладко улыбаясь, спрашивает, как меня зовут. Я пытаюсь выскочить, тогда он приходит в злость и опускает на мою руку железную раму окошка. Я рыдаю и корчусь от боли - так кончается сцена. Замечательна эта история тем, что вскоре то же самое - без затей единственный в единственный - произошло со мной в реальной жизни. Я отправилась в хлебный ларек поблизости от своего дома на Пролетарской достать лаваш. Протягиваю в окошечко десятку. И тут мою руку накрывает страшная мохнатая лапка продавца-кавказца, тот, что, улыбаясь, спрашивает, как меня зовут. Продолжения я поджидать не стала и побежала от этого киоска со всех ног.

- Самое время поведать, как вы вообще поселились на Пролетарке...

- Я в первый раз приехала в Москву в 1995 году и с того времени успела поменять немыслимое цифра комнат и квартир. Сейчас, в частности, снимаю комнату у стареющий сумасшедшей - леди эта нетрудно помешана на чистоте и протирает подъездную ворота, раньше чем за нее приняться. Они с дочкой принимают сильное снадобье для людей с неустойчивой психикой - "Циклодон" называется. А вслед за тем тихонько, без единого звука, сидят в своей комнате и читают книжки... В нашей квартире, по всей видимости, витает вирус сумасшествия, потому что что мне также нравится существовать в стерильной чистоте и полной тишине - у меня дома нет ни телевизора, ни радио.

- Именно о эдакий жизни вы мечтали, когда собирались убежать в Москву из близкий Тулы?

- Я приехала в Москву, когда мне исполнилось семнадцать лет, мечтая только об одном - совершить успешную карьеру модели и навечно оставить городок детства. Ни о каких бытовых трудностях я тогда не задумывалась...

Первый мужчина, к которому я отправилась в Москве, - это Саша Бородулин, собственник модельного агентства "Мадемуазель". Я слышала, что он был одним из первых в Москве, кто начал набирать моделей из провинциальных городков. Агентство располагалось на Краснопресненской набережной, на корабле "Александр Блок". Были 3-4 свободные каюты, в которых оборудовали рабочие классы, а ещё в одной разрешили поселиться мне.

Правда, вскоре моя наладившаяся было существование в Москве пошла насмарку, вследствие того что что агентство закрыли и я в прямом смысле слова оказалась на улице. Тогда меня шибко выручил единственный мужчина. Мы познакомились с ним ещё в Туле, когда снимался рекламный плакат для его компании, владеющей пятью вертолетами. Он приехал на съемочную площадку - в аэродром - в роскошном лимузине, единственном в нашем городе. Я должна была сниматься в коротком теннисном платье. Не знаю уж, что поразило его больше - мои ноги или облик то и занятие сверкавшей из-под платья задницы, но он влюбился, что называется, с первого взгляда.

Я была девушкой застенчивой, по дискотекам не ходила, со сверстниками ввиду своей непопулярности у них не общалась, оттого меня порядком озадачил тот пыл, с которым он начал за мной ухаживать - дорогие подарки, огромные букеты цветов...

- Честно говоря, скверно верится, что вы, юная, красивая девица, были таковый скромницей.

- Я понимаю, что верится с трудом, но это истина. Хотя у меня был один-единственный преданный товарищ - задолго до того, как появился тот самый поклонник на лимузине.

Прохор, истинный красавчик, большой, светловолосый, был студентом тульского политеха. Каждый день, гладко в восемь вечера, он заходил ко мне домой и забирал меня на прогулку. Мы тупо отправлялись прогуливаться в парк, при этом Прохор всякий раз шиковал - тратил на меня все свои капиталы до последней копейки, покупая то пиво и чипсы, то шампанское и шоколад. Но в единственный превосходный день я поняла, что мне надоели эти однообразные прогулки с совсем бездеятельным Прохором, тот, что более того не пробовал ко мне приставать и до сих пор ни разу не поцеловал. Тогда я решила забрать инициативу в свои руки и потребовала от Прохора обучить меня целоваться, вследствие того что что до семнадцати лет, в то время как я училась в школе, мальчики не обращали на меня ровным счетом никакого внимания (я была весьма длинная - метр восемьдесят три и при этом отчаянно тощая), следственно, у меня не было случая получить тот самый важный навык.

В общем, Прохору в срочном порядке пришлось обучать меня целоваться, а когда я вошла во привкус, мы начали целоваться без затей безостановочно - всюду, где только было разрешается, по нескольку часов. Вдоволь нацеловавшись, я пришла к мысли, что пора понять и с моей невинностью, которая к тому времени стала меня здорово тяготить. Моя ближайшая товарка была уже на последнем месяце беременности, а я все ещё хранила свою девственность. Выбравшись с Прохором на очередную прогулку в парк, я (вновь по собственному почину) предложила ему изготовить меня женщиной. Было двенадцать ночи, парк опустел, потому мы абсолютно постепенно расположились на ближайшей лавке. Обстановка была не весьма романтическая - около валялись окурки, пустые бутылки и яичная скорлупа, но избирать не приходилось. Правда, на той лавочке по первости у нас ничего не получилось, мы запутались в моих джинсах, к тому же жутко доставали кровопийцы-комары. Мои бастионы пали только раза с третьего, когда мы устроились уже в больше комфортных условиях - на квартире друзей. Но вскоре мы с Прохором как-то неприметно стали отдаляться дружбан от друга - он не одобрял моих стремлений соорудить карьеру модели...

- После этой истории вы меня будете уламывать, что ухаживания хозяина пяти вертолетов и лимузина приводили вас в неимоверный трепет?

- Я имела в виду то, как он за мной ухаживал. Я воистину впервой в жизни получала дорогие духи и охапки цветов. У скромного студента Прохора на что-то подобное денег конечно же не было. Так вот, когда я впервой вернулась домой с огромным букетом роз, моя бабуля в первую очередь крайне обрадовалась - наконец-то у меня появился стоящий кавалер. А следом посмотрела на цветы попристальнее и говорит: "А розы-то подвяли! Плохая примета". У нас и истина дальше ухаживаний занятие не пошло, но зато когда в Москве мне пришлось туго, он меня разыскал и предложил подмога - две тысячи долларов, две аккуратные пачки, стянутые резиночками.

В 1995 году это была безупречно немыслимая сумма. Я не стесняла себя ни в чем, покупала дорогие шмотки, активно ссужала своих друзей. Деньги хранила на "Блоке", они лежали в моей каюте, в шкафчике на видном месте. Время от времени, когда кто-то остро нуждающийся в деньгах приходил ко мне, я нетрудно открывала шкафчик и доставала пару-тройку купюр... Как-то на корабле появилась Анжела, законченная наркоманка. Она только что вышла из наркологической клиники и, придя на судно, темное время суток напролет жаловалась мне на свою горькую долю. Мне стало шибко жалостно эту девушку, которая со слезой в голосе рассказывала, что у нее нет денег более того на то, чтобы снять хоть какой-нибудь уголок в Москве (я только после этого поняла, что все уходило на героин). Я сама нашла ей комнату и заплатила хозяйке. В общем, деньгам моего щедрого друга скоро нашлось употребление. А когда они закончились, я начала получать сама, связавшись с компанией известных московских аферистов.

- Чем же вы могли быть полезны аферистам?

- Прежде всего тем, что я красивая девица. Когда мы заходили в маркет, из которого они намеревались что-нибудь перенести, все внимательность персонала переключалось только на меня. К тому же мне ещё не исполнилось восемнадцати, а таким образом, в случае чего с меня как с несовершеннолетней взятки были гладки. Поэтому когда мы ездили за рубеж, то аккурат я проносила сквозь таможенный надзор все поддельные документы и липовые паспорта. В младой девушке с ангельской внешностью никто не мог заподозрить махровую контрабандистку.

- Так вы с компанией чистили магазины не только в России, но и за рубежом?

- Да. Например, весьма славно коммерциал шел в Таиланде. За день трудов праведных мы приносили в гостиница немыслимое численность золота, которое надобно было куда-то укрывать. Мои подельнички придумали рассовывать награбленное в кадки с пальмами, которые стояли в наших номерах. Однажды единственный чувак спрятал в кадку громадный перстень, тот, что он приготовил для своей любимой. А опосля сколь ни старался - отыскать его уже не смог. Представьте, мы вооружились зубными щетками и перерыли всю землю в той кадке. Даже саму пальму вынесли на балкон, перетрясли ее корни, но все безрезультатно.

Другая благодатная держава для российских аферистов - Турция. Как-то мы заехали туда на немного дней. Мне к тому времени уже порядком надоели такого рода занятия, к тому же я, рискуя наравне со всеми, получала несоизмеримо меньше "коллег". Поэтому, попав в Стамбул, решила вспомянуть о своей профессии. В единственный великолепный день, покинув друзей, я отправилась в модельное агентство. Там посмотрели мои старые фотографии и сказали, что будут шибко рады со мной поработать. Я как на крыльях возвращалась в гостиница, чтобы сообщить ребятам, как удачно устроились мои дела, и... увидела стоящую у входа полицейскую машину. Всех моих аферистов взяли с поличным, на свободе каким-то чудом осталась только я.

Вернуться за своим чемоданом в гостиница я уже не осмелилась, оттого явилась в модельное агентство налегке, из всех личных вещей - только маленькая сумочка с косметикой и документами.

- И вы решились остаться в посторонний стране без денег, без знакомых и без крыши над головой...

- С крышей над головой сперва проблем не было, вследствие того что что агентство поселило меня в одну большую квартиру, где жили девочки из Румынии. А вот поголодать на самом деле пришлось - до тех пор, покуда я не получила начальный гонорар за съемку. Меня навалом снимали для обложек модных журналов, но так как подобная служба считалась саморекламой, то и делалась безвозмездно. Быстро подзаработать в Турции удавалось только пышнотелым девушкам, их снимали для каталогов нижнего белья. Я же подобными достоинствами не обладала. Фотографы одно время пробовали меня выручать, подкладывали в лифчик специальные поролоновые прокладки, чтобы грудь получалась хотя бы первого размера, но изменить положение вещей эти ухищрения, увы, не могли...

Так что получить не получалось, а оставшиеся от прошлой жизни денежки я быстренько потратила на такси - метро в Стамбуле не было, а толкаться в автобусах мне категорически не хотелось. Я тогда ещё не привыкла ограничивать себя в средствах, вследствие этого, когда денежки закончились, я, проезжая пару кварталов до ближайшего кастинга, расплачивалась с таксистом то золотым браслетом, то кольцом, а то и солнцезащитными очками из последней коллекции Диора... Вскоре на мне уже ничего не осталось. Денег не было более того на хлеб. Но Турция хороша тем, что там вечно готовы на халяву угостить голодного человека стаканом чая и шаурмой. Я тогда достаточно продолжительно питалась только одной шаурмой, вследствие этого, когда вижу ее в текущий момент в Москве, чувствую сильные приступы тошноты.

К тому же вскоре выяснилось, что и за квартиру нужно вносить плату. Там не было центрального отопления, и квартиры обогревались газом, тот, что стоит дорого. А от газа начинает зверски хворать башка, так как он сжигает весь кислород. Ходить с постоянно болезненный головой мне не улыбалось - и я все время спала в самой холодной комнате в пальтецо, шапке и варежках. Самое смешное, что за подобные неудобства мы ещё должны были вносить плату хозяину. Так что вскоре я перебралась в самый-самый дешевенький гостиница на окраине города, где за стойкой сидел жуткий немытый курд, тот, что в ожидании клиентов жарил вонючие потроха. Мне он выделил крохотную комнатенку. "Удобства" находились в противоположном конце коридора, причем эдакий санузел я увидела в первый раз в жизни. Это был так называемый "национальный турецкий туалет": дыра в полу, а рядом кувшин с холодной водой, заменяющий туалетную бумагу.

Многие девочки, чтобы облегчить собственное наличие, заводили турецких друзей и жили себе припеваючи. Я же считала, что путаться с турками - ниже моего достоинства и оставалась бедной, но гордой. К тому же мне было необходимо во что бы то ни стало поработать в Турции, чтобы произвести себе хорошее портфолио и тронуться в Париж... Но в одно прекрасное время из-за постоянного отсутствия денег я попала в серьезную передрягу.

Дело в том, что в Турции дают въездную визу только на месяц. Когда она заканчивается, тебе нужно оставить страну - возвратиться позволительно хоть на следующий день. Я решила съездить в Москву, но так как перелет на самолете был мне не по карману, решила ехать поездом посредством Болгарию. Потратив на квиток до Софии $ 30 из имеющихся 80, я пребывала в твердой уверенности, что оставшихся денег мне с лихвой хватит на поезд до Москвы. В Софии первым делом отправилась перекусить - пища там без затей потрясающая - и потратила ещё двадцатку. Меня слегка не хватил потрясение, когда следом, бодро притопав в кассу, я узнала, что квиток на поезд до Москвы стоит аж 100 баксов!!! И тогда мне в голову пришла гениальная думка тронуться в Россию... на машине.

Мой навык общения с аферистами проворно подсказал нужное заключение - "развести" какого-нибудь болгарского водителя на то, чтобы он довез меня до Москвы. Я пришла на вокзал и, уговаривая водителей двинуться в настолько неблизкий дорога, начала гутарить трогательную историю об умирающей в Москве бабушке, которая оставляет мне большое состояние. Они расчувствовались, но поинтересовались, сколь я заплачу. Услышав в ответ: "100 долларов!", таксисты расстелили передо мной карту и показали, где София, а где Москва. Выяснилось, что между ними больше двух с половиной тысяч километров, и наслаждение поехать в Москву на машине обойдется мне не меньше чем в полторы тысячи долларов. Я, нагло торгуясь, скинула цену на триста баксов, потом чего меня повели к болгарину, практикующему извоз на дальние расстояния. Этот добрый дядя поверил на словечко, что денежки я заплачу ему по приезде.

Мы уже подъезжали к столице, близился час расплаты, и в моей голове единственный за другим рождались коварные планы, как смыться от водителя. Я пыталась улизнуть на ночных стоянках, когда мой уставший болгарин начинал похрапывать, но стоило мне хоть чуть-чуть шевельнуться, как он тут же просыпался.

Наше турне завершилось посредством трое суток, мы прибыли в Москву в шесть утра, и метро (на мое фортуна!) уже работало. Я выманила у болгарина ещё три рубля, якобы для того, чтобы позвонить другу - у которого ключи от квартиры, где гроши лежат. На самом деле я купила жетон и сломя голову бросилась в метро. Проехала немного остановок, вышла на улицу... Потом немного дней мне все мерещилось, что меня преследует призрак бедного обманутого болгарина...

- После такого утомительного вояжа, надобно считать, вам не очень-то хотелось ворочаться в Стамбул...

- Я решила на некоторое время остаться в Москве, чтобы перевести дух, - и затем тронуться на покорение Парижа. У меня уже появились фотографии, которые было не стыдно выказать в тамошних модельных агентствах. Оставалось только "подправить" нос - мне почему-то казалось, что как раз он может стать поперек дороги мне достичь заоблачных высот в карьере. Я отправилась в середина пластической хирургии на Тверской. Очень неплохо помню всю операцию, потому как что ее делали под местным наркозом, и старинный доктор-грузин, убрав какой-то там лишний хрящик, в немного секунд, как будто из глины, вылепил мне свежеиспеченный нос. В Париж я ехала совсем счастливая...

На дворе стоял 1997 год, и каждый стремящийся мог поехать во Францию, надобно было только принять простую туристическую визу. В Париж я летела, как просто, налегке и без гроша в кармане: всю наличность, оставшуюся вслед за тем операции, пришлось воротить за визу и квиток. Мой дружбан, провожая меня в Шереметьево, увидел, что, заполняя таможенную декларацию, я поставила прочерк в графе о наличии валюты. Он, надо полагать, был жутко удивлен, вследствие того что что дал мне сто долларов, назвал самые дешевые парижские отели, где разрешено встать первое время, и написал адрес своего большого друга, эмигранта первой волны по имени Панчо.

В огромной парижской квартире Панчо, по которой разгуливали две идеально лысые кошки, я и прожила первую неделю, успев за это время познакомиться ещё с одним выходцем из России - модным парижским художником Вильямом Бруем. Покинув старенького Панчо, я перебралась существовать в его мастерскую. Этот Бруй - здоровый оригинал, он не моется с шестьдесят девятого года, сохраняя таким образом воспоминания о Вудстоке. И ногти он ни в жизнь не стрижет себе сам - их обкусывает его любимая собака Го-Го...

У каждого человека, тот, что приходит к нему в мастерскую, Бруй тут же, жестко глядя в глаза, спрашивает соображение о своих картинах. И все начинают мучительно смекать, какие ассоциации им навевают эти полотна - там просто яркие пятна закрашены какой-то непонятной сеточкой. Я безотложно призналась, что у меня его живопись никаких восторженных чувств не вызывает и я ее без затей не понимаю. Мэтра моя откровенность восхитила. Потом, когда мы уже познакомились поближе, он говорил, что я его ангелочек, тот, что с неба упал прямо к нему в ложе... На еженедельных пятничных Шаббат-Шаломах, которые Бруй устраивал с большим вкусом и на которых мне отводилась почетная образ хозяйки, я перезнакомилась со всей парижской богемой...

За мое воспитание принялись самые известные богемные музы, я бы сказала, музы со стажем - Дина Верни и Лиза Берг. Именно они учили меня, что, устраивая салонные приемы, я должна присматривать за собой, полно не пить (лучше всего потягивать по чуть-чуть водочку) и ни в коем случае не дымить, чтобы не портить кожу - столетний период муз недолог, они шибко одним духом выходят в тираж... Дина Верни была когда-то блистательной дамой (ее скульптурное изображение, сделанное известным мастером, украшает единственный из парижских парков), она опекала Михаила Шемякина, когда он жил в Париже. Организовывала его выставки, продавала картины, истина предпочитая не калякать, по какой цене они уходят. Дина задаривала своего протеже всякими дорогими безделушками, но Шемякин все одинаково взбунтовался и сказал, что хочет обретать больше денег. Дина весьма обиделась и порвала с ним отношения, попросив при этом отдать все ее подарки. Ее до сих пор так и зовут: "Дина - верни подарки"...

Лиза Берг - наша общая товарка, внучка профессора, сделавшего крайне немало для советской геофизики, географии и геологии. Лиза в юности жила в России и весьма увивалась за поэтом Женей Рейном - другом Бродского и Довлатова. Их дачи были рядом в подмосковной Жуковке. Ей было семнадцать лет, и она шибко хотела освободиться от девственности. Кандидатура Жени Рейна на образ избавителя казалась ей идеальной. Двадцатипятилетнему Жене хватило ума смекнуть, что ему не стоит приниматься за претворение в жизнь этой миссии...

В нашей тусовке оказался и Митя Шостакович, внучек знаменитого композитора. Мы называли его не по иному как "городской сумасшедший". Он ничем не занимается, только стрижет купоны с имени деда и прожигает бытие в парижских клубах в компании подобного себе молодого человека - отпрыска французского королевского семейства, не знающего, куда девать время и денежки.

Митя женился на русской модели, ее зовут Кристина, и сейчас эта идеально отвязная парочка живет по соседству с Бруем. Они как-то задумали совершить в своей квартире ремонтик, и Кристина длительно выдирала из своих платьев разные нитки, подбирая подходящий цвет для стен. Она шибко старалась. Потом они с Митей решили поехать на каникулы, доверив ремонтик какому-то подозрительному поляку, тот, что, непродолжительно думая, выкрасил все стены в жуткий болотный цвет. Вернувшись, Митя и Кристина не стали, и все-таки, волноваться по этому поводу и говорили всем, что получают блаженство от того, что всегда ощущают в своем доме наличие болотной тины.

Митя, уместно сказать, дружит с Сергеем Соловьевым. Сергей Александрович как-то попросил его приехать в Нью-Йорк, так как предстояла саммит с Ричардом Тиром и Синди Кроуфорд, и Соловьев не мог устроиться без переводчика. Представьте, Митя, привыкший случаться в богемной тусовке, в тот раз почему-то шибко перенервничал. Во время ужина с Гиром и Синди он был сам не свой, отказывался есть и пить. Только когда саммит закончилась, измученный Шостакович попросил Соловьева поехать в какой-нибудь бар, чтобы пропустить по стаканчику. В результате Митя так набрался, что, отвозя Сергея Александровича домой к Гиру, врезался в четыре машины безотложно, не получив при этом ни единой царапины. А Соловьев сломал два ребра. Митю, конечно, забрали в полицейский участок, откель на следующее начало дня его вызволяли папа и покалеченный Соловьев... Митя все время умудряется вляпываться в какие-то невероятные истории. Приехав как-то в Москву, он участок умопомрачительную красную рубаху с золотым крестом и отправился пьянствовать с какими-то бомжами в ближний переход. А вслед за тем с восторгом рассказывал, как его научили закусывать сто гр соленым огурчиком.

- Похоже, что вы, с головой погрузившись в тусовочную бытие, одним духом забыли, к чему собирались в Париж...

- Нет, я успевала все совмещать. Уже на третий день в Париже меня взяли в известное агентство "Метрополитен", где я и начала благополучно действовать. В этом агентстве, хотя вообще-то, как и во всех других, две трети моделей были русскими и ещё чуть-чуть американок. Француженок не было совсем - они шибко страшные, помимо Летиции Касты взглянуть несложно не на кого.

Большинство из нас работали как лошади. Встаешь в восемь утра - и начинаются бега по кастингам. За день оббегали больше десяти, не успевая более того йогурт проглотить... Приходишь домой, падаешь без сил и засыпаешь. А утром все по новой. Я немало работала у Монтана, Живанши, Маурицио и Галанта.

У Живанши я не участвовала в показах "от кутюр", демонстрировала только "прет-а-порте" в его салоне. Там шибко любят облачаться новые русские, которые закупают коллекции не глядя плюс пару шубок для жены. Как-то представляли модели "а-ля 40-е годы" - строгие платья, мы без малого без макияжа, с гладко зачесанными волосами. Нашим полупьяным соотечественникам это определенно не понравилось. Они сидели в зале и отпускали в свойский адрес разные обидные замечания. Хуже всего, что на эти оскорбления нельзя отозваться, так как моделям строго-настрого запрещено говорить с клиентами.

Интересно было вкалывать у Маурицио и Галанта. Эти итальянские дизайнеры - большие чудаки. Купили как-то на рынке огромного питона, а позже раскроили его и сшили маленькое пальтецо... В их коллекциях шибко как собак нерезаных вовсе прозрачной одежды. На девушек, которые ее показывают, надевают специальное, без малого невидимое белье. Мне они предложили вылезти на подиум вообще без всякого белья - только прозрачное платье и немалый бриллиант, висящий на шее. В общем, это был совершенный фурор...

- Вы развенчиваете миф о том, что в Париже русские девушки благополучно трудятся только в борделях...

- Если открыто, некоторые русские модели сознательно ищут вероятность отдать себя подороже, вследствие того что что за день на подиуме зарабатывают две тысячи франков, а за темное время суток - двадцать. Несчастные французские менеджеры из модельных агентств вынуждены по ночам носиться по Парижу и вытягивать наших девчонок из всяких грязных дыр.

Есть русские девушки, которые приезжают в Париж только за тем, чтобы провернуть свою личную бытие, отыскать удачного жениха. Но выискать богатого француза сильно сложно, они все дико скупые и в кафе не заплатят более того за вашу чашечку кофе. Правда, одной нашей модели, Любе Ступаковой, здорово повезло: она встретила богатого француза и более того раскрутила его на финансирование картины о себе любимой. Совершенно жуткое кино! Люба там весь кино, восседая на белой лошади, прогуливается по Елисейским полям... А вот Ольга Пантюшенкова, которая входит в десятку супермоделей мира, вышла замуж за скромного русского, кандидата наук Антона Козлова, тот, что защитил в Сорбонне потрясающую диссертацию на тему представлений о смерти у разных народов. Так что у всех по-разному...

- А вы свою личную бытие учинить не пытались?

- Что вы, у меня была большая влюбленность с горячим португальским парнем Джо Маркесом (русским евреем с Алексеевской, тот, что эмигрировал во Францию по поддельным португальским документам). Он был крайне модным в Париже фотографом. Мы вкупе с ним придумали снимать фотосерию "Писающие женщины" - писающая леди на мосту, писающая дама в кафе... Для работы писающей женщины на кладбище домашних животных мы пригласили одну сильно известную модель. Напоили ее пивом и виски, одели в безумно дорогое платье. А она оказалась какой-то проходимкой - чиркать не захотела, расхохоталась нам в лик человеческий и, перескакивая посредством собачьи могилки, убежала в неизвестном направлении. Забыв, уместно сказать, снять наше безумно дорогое платье...

У Маркеса имелось немного студий, пара квартир, и я, девица, у которой частенько не хватало средств на бытие, на время согласилась у него поселиться. Как-то он меня крайне развеселил... Дело в том, что по соседству с нами жила абсолютно безумная дама. Каждое начало дня, гладко в шесть часов, она начинала приподнимать свои жутко скрипучие жалюзи. А у добропорядочных французов как раз на это время приходится пик сексуальной активности. И звуки, которые издавали жалюзи, отбивали у парижан всю охоту боготворить товарищ друга. Вот тогда-то мой жаркий португальский дружбан и не выдержал: он вытащил откуда-то наган сорок пятого калибра и пальнул в оконце старой дамы. С того дня она больше не поднимала жалюзи с утра пораньше, и, думаю, все соседи были горячо благодарны за это Джо Маркесу.

Мы с Джо уже собирались пожениться, когда я ему изменила. Причем немедленно с тремя - моим большим другом Бруем и юный парой, приехавшей к нему погостить из Питера. Вернувшись домой, я обо всем открыто рассказала своему Маркесу. У нас был пионерский контракт - обо всем дружбан другу гутарить. Но он, услышав эти откровения, прямо взбесился. Снова схватился за наган и помчался к Брую, чтобы перестрелять всех участников нашей оргии.

Мне пришлось разлучиться со своей здоровенный любовью Джо Маркесом. Моделью и богемной музой к тому времени мне также быть надоело. В Париже я начала чиркать маленькие рассказы и сказки, потому и решила возвратиться в Россию и поступить в писательский институт, где преподавал легендарный Евгений Рейн. Собственно, поступать в писательский стоило хотя бы для того, чтобы углядеть Рейна. Но в институте я продержалась только три месяца: мне стало жутко уныло. Встреча с Рейном меня разочаровала - он оказался старым уставшим человеком. А сокурсники легко раздражали, в особенности девушки - все как на подбор страшные, косые и кривые...

- Теперь вы занимаетесь тем, что пишете мемуары...

-...за которые в будущем надеюсь заполучить кучу денег. А в промежутках снимаюсь у Соловьева (хотя верно уверена, что никакая актриса из меня не получится и "Нежный возраст" останется моим первым и последним фильмом) и зарабатываю себе на хлеб насущный, позируя для студентов в Институте культуры. Я веду аскетический образ жизни, потому мой прожиточный самое малое шибко невелик. Вполне могу дней пять стоить десятью рублями, питаясь моей любимой пшенной кашей или картошкой, сваренной без соли. Единственное, что я люблю, это пить: обожаю чистую воду и красное винцо. Сейчас в моей в жизни появился мужик, которому доставляет истинное блаженство угощать меня хорошим красным вином. Кто знает, может, это начало огромный любви... Соловьев, к примеру, жестко уверен в том, что в моей жизни все сложится замечательно. Он верит в то, что пророчит актерам, снявшимся в его фильмах. А девица, которую я играю, в конце картины выходит замуж за любимого. Так что мне остается только поджидать.

Так же читайте биографии известных людей:

Елена Андреянова Elena Andreyanova

Независимая Газета.
читать далее →

Елена Бирюкова Elena Biryukova

Елена Бирюкова - популярная российская актриса театра и кино. Родилась 7 ноября 1970 года.Широкую известность и популярность Елена Бирюкова..
читать далее →

Елена Воробей Elena Vorobey

Елена Воробей - известная российская эстрадная актриса, певица, клоунесса, пародистка, телеведущая. Родилась 5 июня 1967 года. Настоящее имя Елена..
читать далее →

Елена Гоголева Elena Gogoleva

В 1918 дебютировала на сцене Малого театра в роли Джессики ( У. Шекспира) и была принята в его труппу.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий