Известные люди

»

Иван Доронин

Учился в школах в городах Берёзово и Балаково Саратовской области.

В РККА с 1920 г. Окончил курсы флотских техников. Летом 1921 г. плавал на миноносце Уссуриец Балтийского флота, далее учился в военно-морском училище.

Весной 1924 г. был откомандирован в Егорьевскую школу авиации Рабоче-крестьянского Красного Воздушного Флота.

Вспоминает генерал-лейтенант авиации Каравацкий:

Егорьевск, спокойный маленький городишко. В нем было немного текстильных фабрик, которые и определяли его вид, род занятий обитателей. После Петрограда тот самый населенный пункт казался убогим, захолустным

В Егорьевском монастыре располагалась авиационная учебное заведение... Там же находилось наше общежитие. В каждой келье размещалось по два-три курсанта. Учебный остов располагался под боком от монастыря, в двухэтажном здании, каких в городе имелось не так как собак нерезаных. Все изучаемые в школе предметы были по-своему интересными

Трудно давались лекции по теории авиации, механике, сопротивлению материалов. Не располагали мы достаточной подготовкой по математике и физике. Многое приходилось принимать на веру, заучивать наизусть, как вирши. Никому не хотелось угодить в цифра тех, кого отчислят и отсеют, кто попадет в неизбежные катастрофы.

Изучали и метеорологию. В школе имелась метеостанция, где проводились практические занятия. Погода и полеты на заре нашей авиации были понятиями неотделимыми. Каждый полет всецело зависел от небесной канцелярии. И умение предсказывать погоду считалось для нас жутко важным. Желание летать без аварий и катастроф заставляло нас сильно вникать в авиационную науку

К осени наша учебное заведение перебазировалась в Ленинград, слилась с этакий же школой, переведенной из Киева, и на улице Красных курсантов начала родное наличие Военно-теоретическая учебное заведение. Наша монастырская существование кончилась.

Размещались в казарме. Увольнение в град только по субботам. Строжайший внутренний распорядок, десять - двенадцать часов напряженных ежедневных занятий. Не всем это нравилось. Не всем пришлась по душе размеренная, сурово определенная уставами существование. Мы учились так, как учатся в общевойсковых военных школах. Правда, теоретическая подготовка была шире.

Попытка основать в школе практические полеты не удалась. Первое упражнение - рулежку, которое мы отрабатывали на комендантском аэродроме, так и не удалось довести до конца. Не все смогли более того посидеть в кабине, так как единственную машину, предоставленную в наше приказание, мы тут же разбили

Усилиями преподавателей Военно-теоретической школы в какой-то степени удалось сгладить разницу в образовании курсантов. Познавая азы аэродинамики, навигации, метеорологии, изучая материальную количество самолетов, их вооружение, мы достигли определенного уровня в наших знаниях. Однако в общем развитии курсанты по-прежнему стояли на разных ступенях.

В сентябре 1924 г. Доронин был переведён в Высшую школу красных морских лётчиков в Севастополе, которую окончил в 1925 г.

В его выпускной характеристике отмечалось: Годен к полётам как инструктор, разведчик, истребитель и пилот тяжёлых машин.

После окончания авиашколы Доронин служил летчиком в ВВС Черноморского флота, а потом был летчиком-инструктором в школе морских летчиков и летнабов им. Сталина.

С 1930 г. работал летчиком в ГВФ. Во время летнего сезона 1930 г. он летал вторым пилотом в экипаже Чухновского, обслуживая суда Карской экспедиции.

В ноябре 1930 г. он был переведен в приказание начальника Восточно-Сибирского управления. Работал пилотом на авиатрассе Иркутск Якутск.

В 1932 г. начались изыскания авиатрассы из Якутска на Колыму. Зам. начальника Главного управления ГВФ Я. Анвельт так характеризовал её: С точки зрения и изысканий, и строительства, и в отношении эксплуатации труднейшая из всех, существующих в мире.

В марте 1933 г. реализовать полёт по этой трассе попытался В.Л. Галышев. Однако ему удалось долететь только до Оймякона. Для продолжения полёта там не оказалось необходимого количества бензина.

В июне 1933 г. Доронин и бортмеханик А. Дараган продолжили трассу до её конечного пункта - Среднекана. Доронин писал об этом перелёте: Предстояло лететь посредством Верхоянский хребет. Общая высота его достигает трёх тысяч метров, а отдельные горы выше. Через горы надобно лететь час

Представляете себе наше положение: летим в незнакомой местности, куда ни кинь горы, карты неточны. Нет ни одного места для посадки, а бензина в обрез. Озеро Алысардах расположено на высоте 1150 метров над уровнем моря; за ним идут горы свыше 3000. Я заправился бензином, но, когда захотел вылететь на Колыму, не смог отколоться от воды: большая высота снижала мощность мотора, а для дальнейшего перелёта нужно было вознести бензина самое меньшее на 6 часов. Всё-таки оторвался и пошёл посредством горы...

На обратном пути из Среднекана, в дополнение ко всему, пришлось лететь с несоответствующим сортом горючего, от детонации которого мог спалиться мотор.

За безупречное выполнение этого перелёта Якутское руководство наградило экипаж грамотами, а Доронину преподнесло ещё и охотничье ружьё, на серебряной пластине, прикреплённой к прикладу, было выгравировано: За начальный исторический перелёт.

В течение летней навигации 1933 г. Доронин выполнил ещё три рейса до Среднекана, установив таким образом регулярную воздушную связь с колымской группой районов.

В 1934 г. принимал участие в спасении экипажа и пассажиров парохода Челюскин, затертого во льдах. Для этого в сложнейших метеоусловиях на самолете ПС-3 совершил перелёт Хабаровск - Ванкарем протяжённостью 5860 км.

17.03.34 г. в составе звена под командованием Галышева Доронин вылетел из Хабаровска в Уэллен. Водопьянов попал в снегопад и вернулся в Хабаровск. Догнать улетевших вперед товарищей он смог только в Охотске.

22.03.34 г. все трое вылетели из Охотска. Вскоре попали в такую болтанку, когда без малого молниеносно терялась высота на немного сот метров. Полёт усложнялся сильным встречным ветром. Казалось, самолёты висят на месте. В бухте Нагаево летчикам пришлось ожидать хорошей погоды шесть суток.

29.03.34 г. они взяли вектор движения на Каменское. Добрались уже в сумерках. Первым на посадку у зажжённых костров, обозначивших посадочную площадку, пошёл Доронин. Его самолёт попал на надув плотного снега и подломал шасси.

Он предложил Водопьянову и Галышеву лететь дальше одним, но они отказались, решив подсобить ему с ремонтом. Самолет за темное время суток они починили, но разыгралась пурга, и ещё трое суток им пришлось поджидать ее улучшения.

В Анадыре в двигателе самолета Галышева отказала бензиновая помпа. Для того, чтобы устранить эту неисправность было необходимо снять двигатель. Водопьянов и Доронин хотели подсобить Галышеву с ремонтом, но он приказал им лететь в Ванкарем независимо, т.к. погода могла в всякий миг сызнова испортиться.

В Ванкарем они полетели сквозь Анадырский хребет, над которым до этого не летал ещё никто. Этот стезя был вдвое короче и во навалом раз опаснее. Если бы в воздухе отказал движок, посреди скал и ущелий усаживаться было бы негде.

11.04.34 г. Доронин прибыл в Ванкарем. 5860 километров по маршруту Хабаровск Николаевск-на-Амуре - Охотск - бухта Нагаево - Гижига - Каменское - Анадырь - мыс Северный - Ванкарем он преодолел за три с половиной недели.

В тот же день Доронин вылетел в ледовый лагерь и, несмотря на повреждение шасси, вывез на Большую землю двух джентльмен.

Вспоминает генерал-полковник авиации Каманин: Вернувшись из очередного рейса, я увидел на аэродроме в Ванкареме ещё одну новую машину, а сквозь пять минут знакомился с летчиком Иваном Дорониным. Он рассказал, каких трудов ему стоило достичь до Ванкарема, сколь дней пробыл в плену у недобрый мачехи - пурги, и тут же выложил пожелание завтра едва-едва свет лететь со мной в лагерь

Вечером мы долговременно беседовали с Иваном Васильевичем Дорониным. Летчик он бывалый и ладно знает, что с Арктикой юморить запрещено. Окончательно договорились, что завтра в лагерь летим сообща, моя агрегатина будет ведущей.

Утром 12 апреля вылетели. На льдину я сел первым. Вслед за мной целиком удачно сел и Доронин. Приняли на борт пассажиров, начали взлет. И тут с машиной Доронина случилось то, чего я всякий раз так опасался: авиалайнер наскочил на торосы и, поломав шасси, неуклюже остановился посредине аэродрома, разделив напополам и без того узкую взлетную полосу.

Для взлета остался узенький коридор, шириной не больше 30 метров. Ни разу в жизни я ещё не взлетал при таких условиях. Машину Доронина с поломанными шасси оттащить в сторону не по силам, а поджидать, когда будут отремонтированы шасси, означало точно обронить весь день. Решил взлетать.

Была ли в этой аварии вина Доронина? Конечно, нет. На мерзлый полосе образовалась заструга, вернее, намерзший ночью бугор. На пробеге лыжа попала прямо на него, и авиалайнер по инерции круто развернуло, вслед за тем чего лыжи врезались в другое препятствие. В итоге - поломка.

Иван Васильевич остро переживал случившееся. Не раз и не два он мне рассказывал, как все произошло. Ему, опытному летчику, эта поломка казалась в особенности обидной. А в том, что он был опытнейшим летчиком, убеждает его летная жизнеописание.

О детстве своем Иван Доронин рассказывал мне так:

- Силой меня натура не обидела. Читать, сочинять научили. А вот на поезде и на пароходе не ездил до шестнадцати лет. Но зато уж когда поехал - существование повернулась.

В двадцатых годах Иван Доронин с группой комсомольцев приехал из Балашова в Ленинград и поступил на ускоренные курсы флотских техников

Доронин учился на минера. Но неожиданно он узнал о наборе курсантов в авиацию и, преодолев все преграды, поступил в Ленинградскую теоретическую школу летчиков. Потом учился в Севастопольской летной школе. Став летчиком, пять лет работал в военной авиации, следом демобилизовался, летал на рейсовых самолетах в Сибири. Привык, овладел сложными, неизведанными трассами, а богатырскому организму не страшны были никакие морозы и испытания. Летал в места, где до него никто не приземлялся. И не имел ни одной аварии.

Иван Доронин одним из первых полетел на выручку челюскинцам. К этому времени в его летной книжке было записано: девять лет летной работы, 300 тысяч километров воздушных дорог и ни единой аварии.

К Ванкарему пробивались втроем: Водопьянов, Доронин, Галышев - на трех машинах. Выручали дружбан друга. В Каменском пришлось усаживаться на неподготовленную площадку. Первым стал пытать счастье Доронин. Рискуя жизнью, он сел, но подломал шасси на снежных надувах. Зато друзья избежали опасности.

Доронин первым штурмовал Анадырский хребет в тридцатипятиградусный морозец, за ним - Водопьянов. Храбрецы одолели островерхие ледяные пики гор, прорвались к Ванкарему.

20.04.34 г. Доронин Иван Васильевич был удостоен звания Герой Советского Союза. После учреждения медали Золотая Звезда, как знака особого отличия для Героев Советского Союза, ему была вручена медаль 7.

Член ВКП(б) с 1934 г.

В 1939 г. окончил Военную Воздушную Академию РККА им. Жуковского.

В 1939-40 гг. полковник Доронин был начальником Лётно-испытательной станции авиазавода 1 (Москва), в 1940-47 гг. начальником ЛИС авиазавода 301 (г. Химки).

С 1947 г. - в отставке. Продолжал трудиться на авиазаводе 301 заместителем начальника ЛИС по лётной части.

Умер 2.02.51 г. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Так же читайте биографии известных людей:

Иван Драченко Ivan Drachenko

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали 'Золотая Звезда' Ивану Григорьевичу Драченко присвоено 26 октября 1944 года.
читать далее →

Иван Егоров Ivan Egorov

После окончания войны Иван Алексеевич некоторое время служил в Австрии и Венгрии. Летал на самолётах Ла-9, Ла-11, МиГ-15, МиГ-17. Работал на заводе..
читать далее →

Иван Емельяненко Ivan Emelyanenko

Всего во время войны совершил 415 успешных боевых вылетов, провёл 47 воздушных боёв, в которых сбил лично 12 и в группе с товарищами 10 самолётов..
читать далее →

Иван Заболотный Ivan Zabolotny

Награжден орденом Ленина.Звание Героя Советского Союза Ивану Николаевичу Заболотному присвоено 4 марта 1942 года.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий