Известные люди

»

Кира Вэйн

12 января, всего за немного дней до своего 85-летия, в Лондоне скончалась замечательная певица Кира Вэйн.

Это имя немного что говорит русскому любителю музыки. Только меломаны и большие знатоки оперы знают ее имя и приподнято ценят ее гений.

Уроженка России, она в восьмилетнем возрасте совместно с родителями покинула родину. Но и на чужбине, в Англии, ее ждала трудная существование. Независимой по натуре, не склонной к компромиссам, юный девушке нелегко действовать карьеру. Тем не менее она достигла многого. В 5060-е годы ее имя стояло на афишах ведущих оперных театров Италии, Великобритании и других стран рядом с именами Тито Гобби, Феруччо Тальявини, Беньямино Джильи. Ее выступление с Джильи в "Сельской чести" Масканьи в Реканати (1954), на родине певца, позволительно отнести к историческим событиям тот самый спектакль стал прощанием выдающегося тенора с театральной сценой. Она была незабываемой Тоской, проникновенной Леонорой ("Сила судьбы" Верди). С успехом пела в "Травиате", "Трубадуре", "Евгении Онегине", "Каменном госте"...

Жизненные неурядицы, трагическая кончина ее постоянного импресарио помешали Кире Вэйн осуществить все задуманное. Она до времени покинула сцену. Однако в 90-е годы былая слава начала возрождаться. Вышло немного дисков с ее записями, певицу ещё раз открыли для себя многие любители оперного искусства.

Несколько лет вспять фатум свела меня с Кирой Вэйн, очаровательной женщиной, и в старости сохранившей бодрость и живость ума. Год обратно певица приезжала в Россию, выступала на Новогоднем балу-2000 в Большом театре. Ее выступление транслировалось по Би-би-си на всю Европу. Она привезла с собой только что вышедшие мемуары "Возрожденный голос". Удивительная и унылая исповедь... Предлагаемый читателям перевод ряда отрывков из этой интереснейшей книги на русском языке публикуется в первый раз.

Евгений Цодоков

Детство. Россия

У нас была маленькая дача в Териокки, под боком от Санкт-Петербурга, на границе России и Финляндии летом мы там отдыхали, а зимой катались на лыжах. Когда я уже родилась, а революция ещё не началась, мы провели там лето. Нашим соседом был не кто другой, как Троцкий, и мне рассказывали, что он крайне ласково носил меня на руках и агукал мне. Но сама я вряд ли обрадовалась бы этакий няньке.

В начале революции папа был директором крупного завода скобяных изделий и, без сомнения, немедля оказался "на мушке". Когда вот-вот должна была возникнуть "инспекция" большевиков, работники фабрики, которые крайне ладно относились к моему отцу, разработали для него верный проект спасения. Он поменялся одеждой со своим шофером и вышел из здания посредством задний ход, а водитель должен был вылезти из парадного. Предполагалось, что шофера тут же арестуют, затем чего его персона будет установлена и его сию минуту же освободят. Вместоположение этого большевики ворвались в сооружение и застрелили на месте человека, которого они приняли за моего отца. Можно только допустить, как папа, тот, что определенно не был трусом, воспринял тот страшный инцидент...

В различие от многих "белых", которые сразу же убежали в Западную Европу, папа был убежден, что революция продлится не дольше полугода. Так что он положил все наши ценности в банк и повез семью на юг, к Черному морю. Через некоторое время банки предупредили клиентов, что все вклады, не востребованные к определенному числу, будут конфискованы правительством. Но в то время почтовая работа перестала быть, и мы так и не получили уведомления. Да если бы его и получили, мы не смогли бы захватить свой вклад.

Скоро мы оказались в самом хаосе Гражданской войны, между отступавшими белыми, атакующими красными и партизанами (или зелеными) в придачу.

Мы жили во многих странных местах и в самых необыкновенных условиях: в лавке мясника, где стены были измазаны засохшей кровью (мамаша укладывала меня дремать на деревянный сундук с вогнутой крышкой), на вилле, где ещё не успели одичать сады, а садовые беседки были увиты виноградом "дамские пальчики"; и на маленькой ферме, где на полях все ещё пасся брошенный скот. В доме фермера мы обнаружили шкафы, полные зерна, оставленного там убежавшими хозяевами; и мы разинули рты, когда в одно прекрасное время стеклянную ворота шкафа расколотила, чтобы достигнуть до лакомства, наслаждавшаяся новообретенной свободой хрюшка.

Чем дальше мы уезжали, тем больше изнашивалась наша одежка. Единственной ценной вещью, которую взяла с собой мама, была длинная персидская каракулевая шубка, и в конце концов ее пришлось возвратить за рулон простого хлопка бесценное сокровище в те времена. Все эти впечатления, должно быть, повлияли на мой нрав и взгляды, как ни мала я тогда была.

В мою память насовсем впечатались два рассказа. Я слышала о ныряльщике, которого отправили что-то разыскивать в Неву; он отправился туда молодым человеком, а вернулся постаревшим и безупречно изменившимся. Его встретил чаща трупов, несомненно, стоявших на дне реки, утянутых вниз камнями и рядами связанных вкупе за ноги проволокой. Я кроме того услышала, что, если двое или трое людей останавливались на улице и начинали невинно щебетать, откель ни возьмись, появлялась милиция, грубо приказывала разойтись и допрашивала, о чем был разговорчик. Если раздельные рассказы совпадали не на сто процентов а обыкновенно так и было, "нарушителей" отправляли прямо в Сибирь.

В конце концов мы достигли Анапы, но к этому времени я была основательно больна дизентерией итог полуголодного существования, и родители думали, что я не выживу. Помню, как мы добрались до окраины города, и меня "в финальный раз" сфотографировали с сухарем в руках сухари были единственной пищей, которую я могла переварить. Врач сказал отцу, что спасти меня может только горячая горчичная сауна. Это традиционное русское снадобье от холеры и прочих эпидемических болезней, распространенных в тот период; оно стимулировало циркуляцию крови и таким образом поднимало температуру тела. Когда папа спросил, где достать горчицу, ему сказали: "Это ваша проблема". Несмотря на пустые магазины и жесткий комендантский час, ему как-то удалось раздобыть чуть-чуть горчицы, и горячая горчичная сауна спасла мне бытие.

Поскольку к этому времени бои поутихли, папа решил как разрешается скорее возвратиться в Петроград. Он разом же поехал туда, а матушка, Майя и я остались на некоторое время под Москвой, поближе к моей сводной сестре Алисе. Она работала на америкосский Красный Крест, и мы надеялись, что она сможет хоть как-нибудь нам подмогнуть. Мы нашли какое-то жуткое жилье в Лианозове, крохотной деревушке недалече от города, где маме вскоре удалось отыскать использование своим музыкальным способностям. Она стала одаривать уроки музыки детям некогда богатых семей, которые в начале революции уехали к себе на дачи и жили там сравнительно нормальной жизнью...

...Для нас, при всем при том, условия в Москве и возле были ужасны, еды и одежды всю дорогу не хватало. Я шибко добро помню, как в одно прекрасное время в середине зимы мать отправлялась в путь: в прохудившиеся туфли она положила газеты, чтобы хотя бы кот наплакал утеплить ноги, и перевязала туфли веревкой; закуталась в длинную разноцветную шаль, сшитую из разных кусочков шерсти. Майя, хотя и была всего на три с половиной года старше меня, была уже без малого взрослой. Она видела и осознавала намного больше ужасов, чем я, и в восемь лет присоединилась к местному племени налетчиков, на практике уверовав в выживание сильнейших.

Так что меня оставляли одну на весь день. Я стояла на том месте, где встревоженно поцеловала маму на прощание, и ждала, когда же она появится из-за горизонта. Иногда ей платили натурой просто какой-нибудь едой, и в таких случаях она брала меня с собой. Но когда мы добирались до места назначения, я останавливалась у калитки, и меня не могли бы сдвинуть с места более того дикие кони. Причина была проста: я необъяснимо боялась незнакомых людей. И несчастная матушка давилась едой, зная, что ничто не заставит меня зайти в жилище и закусить сообща с ней...

... В Гражданской войне наступило затишье, и мы приехали к отцу в Петроград. Постепенно бытие начала заходить в нормальное русло. Мы сняли крайне приятную квартиру на одном из островов, и у нас появилась надежда. Моя сестра Майя пошла в школу и начала штудировать британский и германский языки, но, к сожалению, я не могла сходить с ней, потому что что в школу хватали только с восьми лет. Жизнь в Петрограде в те краткие годы между старым и новым, должно быть, была шибко увлекательной для ребенка моего возраста. Странно, но, несмотря на весь хаос, град сберег изумительную аристократичность, готовую ожить, как будто по взмаху волшебной палочки.

Может быть, аккурат оттого я ещё помню свои визиты в знаменитую кондитерскую на Невском проспекте, которая чудом пережила революцию и восстановила былую славу? Ее торты и пироги вошли в легенды, и, помню, я ела их, не снимая перчаток, прямо у прилавка мне было тогда шесть лет. Для ребенка, тот, что вырос без сахара, это было фантастическое угощение. Мне все время хотелось сладкого, и я, бывало, нередко облизывала бутылку из-под жидкого сахарина.

Мороженое было ещё одним чудом. Русские сорта по-прежнему остаются несравненными моим любимым было клюквенное. Уличные продавцы клали шар мороженого на бумажное блюдце с крохотной ложечкой с длинной рукояткой. Я способна была куда угодно сходить с любым незнакомцем, тот, что предложил бы мне это лакомство. Иногда я так и делала!

Мама, как постоянно альтруистичная, продолжала дарить всем желающим уроки фортепиано. Платили ей, как просто, кто чем мог единственный ученик пришел с чем-то живым и пинающимся, завернутым в рушник, и вручил ей. Это оказался очаровательный козленок, всего нескольких недель от роду. Естественно, он меня заворожил, но моя отрада была недолгой: животное яростно сосало все, что попадется, и самозабвенно лягалось задними ногами.

Мой папа изобрел идеально незаурядный методика прогуливаться по городу зимой. Я ни при каких обстоятельствах не видела с тех пор ничего подобного должно быть, папа его придумал сам. Это был большой стул с подлокотниками, поставленный на металлические полосы рядом трех метров длиной, которые, как полозья, скользили по льду и снегу. Я сидела в нем, а папа ставил левую ногу на левую полосу и отталкивался правой. Кататься по мерзлый дороге между транспортом и пешеходами было весьма радостно и для привилегированного пассажира, и для "водителя".

Еще веселее было кататься посредством Неву, так накрепко замерзшую, что по ее поверхности провели трамвайную колею. Таким образом, реченька стала центром городской активности. То там, то сям разрешается было лицезреть закутанные фигуры, сидевшие на складных стульях и наблюдавшие за удочками, опущенными в дырочки во льду. Я слышала, что рыбешка, пойманная в реке, была большим лакомством и приподнято ценилась...

Перевод И. Емельяновой.

Так же читайте биографии известных людей:

Кира Иванова Kira Ivanova

Кира Иванова - советская фигуристка, мастер спорта международного класса. Родилась 10 января 1963 года.Кира Иванова бронзовый призёр Олимпийских игр..
читать далее →

Кира Уингейт Kira Wingate

Кира Уингейт - австралийская актриса. Родилась 10 сентября 1994 года.В качестве актрисы Кира Уингейт дебютировала в 2001 году, сыграв роль Ханны..
читать далее →

Киран Калкин Kieran Culkin

Киран Калкин - американский актер. Родился 30 сентября 1982 года, брат Маколея Калкина.Киран Калкин начал сниматься в кино в 1990 году. Первой ролью..
читать далее →

Киран Бью Kieran Bew

Киран Бью - английский актер, родился 18 августа 1980 года.Киран Бью впервые появился на экранах в 1984 году в возрасте четырех лет. Первыми..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий