Известные люди

»

Леонид Жуховицкий

Анти-правительственные намеки

Диана Лунина: Успех шестидесятников нонсенс. Не кажется вам, что вы понадобились государству как рупор, и оно выступило в роли самого мощного за всю историю продюсера?

Леонид Жуховицкий: Государство нисколько не выступало в роли нашего продюсера, но оно стало жестким, надежным врагом честной творческой интеллигенции. Никого из нас не только не раскручивали, но и не печатали. Государство мешало, но в этом был единственный колоссальный плюс: читателю было занятно, что сумеют изготовить эти пацаны, которые по дурости своей вышли на ринг супротив лидера всех стран социализма. В те годы необычайно ценилась каждая правдивая мысль. Театры собирали аншлаги, если в пьесе имелось хотя бы три-четыре остроумно сформулированных антиправительственных намека. И власти приходилось с нами считаться. У нас была всенародная влюбленность. Даже Галича, несмотря на все его рьяные выпады супротив системы, могли только выдворить за пределы Родины. Но держава нас ни в чем не поощряло. Если бросить взгляд, кому тогда давали премии, это будут Кочетов, Софронов и им подобные, которых ни при каких обстоятельствах не причисляли к шестидесятникам более того при том, что они жили в одно время с нами.

Д. Л.: Вы сами признаете, что страна в конечном итоге только подыграло вам и вашим современникам в привлечении всеобщего внимания. Такой пиар, что специально не придумаешь. Да и в чем вы противостояли власти? Вы воспевали коммунизм, Ленина. Это что двойная мораль?

Л. Ж.: Мы противостояли бюрократии, но мы не были противниками системы. Другой мы не знали. Мы от души думали, что, если прибрать мелкое жулье и лживых управленцев, все наладится. Презирая Сталина, мы любили Ленина. Мы понятия не имели, что как раз с Ленина началось крушение страны.

Яблоко, курочка, Пушкин

Д. Л.: Скажите, Леонид Аронович, зачем же многие достойные люди так и не стали всенародно любимыми и ассоциирующимися с шестидесятниками? И отчего так и не появились семидесятники и восьмидесятники?

Л. Ж.: Феномен шестидесятников содержится в том, что они вышли на публику в миг глубокой растерянности власти. Это произошло позже 56-го года, затем знаменитого доклада Хрущева о культе личности Сталина. Власть растерялась: что не возбраняется, чего запрещено? Причем писатели, сильные, мудрые, прожившие не бытие, так полжизни, знали, что такое оттепель. По формулировке Эренбурга, это шибко короткое время. Оно кончится, и сызнова начнут сажать. И только двадцатилетние дурачки, этого не знавшие, могли выйти на трибуну и прокричать: Мы хотим быть в курсе правду! Тогда мы ещё не понимали, что сочинитель должен не требовать правды от кого-то, а гутарить эту правду Сформировался мелкий строй имен. Их и запомнили. Психологи говорят, что в памяти закрепляется семь предметов одного ряда: семь цветов радуги, семь нот и т. д. Вот тогда и запомнили семь прозаиков, семь поэтов, семь драматургов, семь публицистов. А то и меньше. Обоймы оказались заполнены. Есть таковой прикол. Детям говорят: Назови фрукт, домашнюю птицу и поэта. И они послушно отвечают: Яблоко, курочка, Пушкин. Вот и получилось, что поэты у нас Вознесенский, Евтушенко, Рождественский, Ахмадулина, Окуджава.

Д. Л.: Выходит, им без затей повезло?

Л. Ж.: Не окончательно. Это прекрасные поэты, безоговорочно. Но такие великолепные поэты, как Слуцкий, Самойлов, Межиров, стали известны позже и всесоюзную славу так и не приобрели, потому что что не попали в обойму, хотя я и мои сверстники смотрели на них как на учителей. Все выходившие на арену следом 60-х как-то подтягивались к своим предшественникам. Бродский, Рейн, Мориц также шестидесятники. Мое поколение ушло со сцены в 90-х годах. На смену ему пришло поколение политиков и бизнесменов.

Д. Л.: Вот ваше поколение только и говорит, что зажимали, преследовали. Да все у вас было! Вас обожала держава, вас побаивались власти. И тиражи большие у вас были, пускай не у всех и не безотлагательно. Вы занимали пьедестал почета чуток ли не сорок лет. Еще не известно, как сложилась бы ваша судьбина, будь вы на месте нынешних начинающих авторов

Л. Ж.: Эпоху в России неизменно определяла и выражала литература, но в конце концов духовная существование отодвинулась на второй проект и возник увеличенный заинтересованность к тем, кто может вынуть народонаселение из нищеты, политикам и предпринимателям. Дело ещё и в том, что в наши дни нет особенно значимых поэтов и прозаиков. Поэтому нет и внимания к литературе.

Д. Л.: Откуда вы можете быть в курсе, есть у нас писатели или нет? Может, они легко не могут вылезти на читателя: нет спонсоров, нет публикаций, нет эфира.

Л. Ж.: Это все чепуха. Нас читали без публикаций. Стихи Евтушенко расходились в списках. Если бы поэты были, шли бы слухи о них.

Д. Л.: Вы не понимаете сегодняшнюю ситуацию. Вы, шестидесятники, ни чуточки не изменились и по-прежнему наивны. Стихи расходились в списках, потому как что их запрещали чиновники. Это, по вашим же словам, только усиливало заинтересованность к ним как к запретному плоду. Сейчас само словечко поэт вызывает гогот. Мне более того стыдно порой сообщать кому-то, что я стихотворец или литератор.

Л. Ж.: Если у тебя есть замечательные вирши, тебе не может и не должно быть стыдно. И у тебя во что бы то ни стало появятся поклонники. А что до престижа значительно привлекательнее быть поэтом, чем, скажем, экономистом. Людей заинтересовывает хотя бы то, что ты занимаешься творчеством, не приносящим никаких материальных благ. Им захочется задать тебе вопрос: для чего вообще это нужно?

Д. Л.: Дело ибо не только в современной поэзии. Классики также невостребованны. Многие школьники и студенты не знают, кто таковый Вознесенский.

Л. Ж.: Подрастает глухонемое поколение, воспитанное телевидением. Это большая задача. Очень самое малое талантливых, ярких личностей. Нынешнее поколение по-настоящему представлено в основном спортсменами.

Д. Л.: Конечно, есть умная и талантливая молодая поросль, но она в меньшинстве. Для нее важна подмога старших. Но полагать на нее без малого не приходится вы, корифеи, немного заботитесь о своей смене.

Л. Ж.: Я все время жду, что ко мне придет одаренный дядя, которому захочется подсоблять, бросив все свои дела. Ведь время без большого поэта или прозаика без затей выпадает из истории страны потомки такие времена забывают. Будет жаль, если и теперешняя пора станет черной дырой временем без литературы.

Так же читайте биографии известных людей:

Леонид Пантелеев (Алексей Иванович Еремеев) Leonid Panteleev

Исполняется 100 лет со дня рождения Леонида Пантелеева.
читать далее →

Леонид Сухоруков Leonid Suhorukov

Является одним из основателей увидевшей свет 15 февраля 2002 в Великобритании полноформатной еженедельной газеты на украинском языке Українська..
читать далее →

Леонид Григорашенко Leonid Grigorashenko

Молдавский советский график и живописец, народный художник Молдавской ССР (1963).
читать далее →

Леонид Пастернак Leonid Pasternak

В истории искусства не так много художников, о которых мы можем сказать, что у них была счастливая судьба. К этим немногим можно с полным основанием..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий