Известные люди

»

Марина Левинсон

Ведущих советского телевидения знали по именам и голосам. На протяжении долгие лет они ежевечерне входили в наши дома, чтобы поведать о впечатляющих победах социализма над капитализмом, сообщить о неминуемом выполнении решений очередного съезда и поведать, как добро перемогает зло в международном масштабе. Но, несмотря на дикую ахинею, которая неслась с экрана, мы все одинаково любили Валечек, Олечек и Мариночек, считая их слегка ли не членами своей семьи. И любили мы их за милые улыбки, безукоризненно правильную речь, негромкие интонации, неподдельную искренность, какую-то особую душевность, которые они дарили миллионами телезрителей.

Сегодня на телевидении - другое время, другое поколение, другие ритмы. Но любимые телеведущие по-прежнему есть. Марина Левинсон (в девичестве Бурцева) - одна из них. Она по-прежнему внушает доверие - и своим видом, и спокойным голосом, и искренностью, и интеллигентностью. Такой она была в советской "До и вслед за тем полуночи" и в израильской "Актуальности". Такой продолжает оставаться в американской "Сегодня в США", которая готовится к эфиру в нью-йоркской студии NTV-International. Для миллионов "русскоязычных эмигрантов, живущих по обе стороны океана, но так и не осиливших другие языки, она остается все тем же членом семьи, тот, что приносит в наши дома как хорошие, так и дурные известия. Плохих в последнее время, увы, больше...

До недавнего времени на NTV-International Марина была единственной женщиной, работающей в прямом эфире. Сейчас перед телекамерами появляется и другие, но "наша" Марина по-прежнему остается первой. В общем, как была, так и есть - первая леди NTV-International.

Залетев ненадолго в Нью-Йорке, я тут же позвонила Марине Левинсон. И через немного часов уже входила в свежий офисе NTV, расположенный в самом сердце Манхеттена. Студия тогда только-только справила новоселье, и у Марины Левинсон ещё более того не было своего кабинета. Ее элегантные наряды телеведущей висели на "плечиках" рядом со столом, тот, что временно разместился в одном из служебных помещений. Вот тут-то мы говорили с Мариной.

-NTV рассказывает о каждом террористическом акте в Израиле. До недавнего времени, когда ещё не было блока "Сегодня в Израиле", как раз вы сообщали зрителями о случившемся. Как вы лично относитесь к тому, что происходит на Ближнем Востоке? Для вас имеет какое-то важность география передаваемой в эфир информации? Или профессионалу все одинаково, откель получены кадры - из Израиля или Занзибара?

-Да что вы! Я любой раз с ужасом вглядываюсь в лица людей, пострадавших в ходе теракта - нет ли кого из знакомых. И всех жалостно. В последнее время мы уже любой день спрашиваем товарищ друга: "А в эти дни нет взрыва? Нету?" Спрашивают более того те, кто ни при каких обстоятельствах не жил в Израиле. А со мной... Вы знаете, со мной произошла непрофессиональная история. После кровавых сюжетом нетрудно не могу перейти к новостям культуры или чего-то в этом роде. Смыкает губы. А профессионалам так не разрешено. Надо вкалывать дальше.

-Сейчас в журналистике моден так называемым "отстраненный" манера. Считается, что корреспондент не имеет права показывать родное касательство к событиям. Он обязан только излагать факты. А дальше - пускай слушатель, читатель, зритель сам составит родное взгляд.

-Наверное, так должно быть. Именно так меня учили старшие коллеги по телевидению. В частности, Володя Молчанов, с которым мы работали в "До и следом полуночи". Когда я увидела его в первостепеннный раз в студии, то вообще не могла уверовать, что подобное может быть на советском телевидении. Он ни при каких обстоятельствах не навязывал своего мнения. Никогда не констатировал, не давил, не грозил пальцем. Он приглашал в передачу удивительных людей и давал им вероятность высказаться. Он давал зрителю право выбора. И в этом состояло его мастерство как телеведущего.

-Мне кажется, что газетчик - также джентльмен, и имеет право на родное касательство к событию, о котором он рассказывает. Трудно оставаться безучастным, когда случается что-то из ряда вон выходящее. Как, к примеру, не возбраняется прокомментировать сюжет, в котором папа "шахида", тот, что взорвался у тель-авивского "Дельфинария", заявляет: "Будь у меня хоть двадцать сыновей, я бы их всех послал приканчивать евреев". Можно ли и тут сберечь "профессиональную отстраненность"?

-Это под силу только чурбану: Или растению. Или ещё не знаю кому: Нет, нельзя оставаться безучастным к подобным заявлениям. Есть несложно общепринятые нормы. Я не уверена, что кто-то вообще может утаить эмоции, передавая в эфир такое извещение. Обычно безучастность требуется в передаче политической информации. Нам никак запрещено афишировать свои симпатии ни левым, ни правым, ни центристам. Тут надобно одаривать зрителю право выбора. Но если происходят вовсе уж вопиющие безобразия, мы не может стоять в стороне.

-До отъезда из Израиля вы были ведущей программы "Актуальность", которая выходила на израильском телевидении. Сейчас вы "заведуете" американскими новостями NTV-International. Вы чувствуете разницу в своей работе? Или это одно и то же - известия передачи в Америке и в Израиле?

-Вы знаете, особой разницы нет. Ведь подавляющее большинство материалов, идущих в новостных блоках NTV-International, все одинаково идет из Израиля. Я думаю, наши зрители это чувствуют. Раньше у нас не было своих корреспондентов в Израиле, в текущий момент есть. Так что сравнивать уместнее скорее с Россией, с Советским Союзом...

-Так в чем же отличалка?

-Там ничего воспрещено было прибавить от себя. А вот уже в "Актуальности" я поняла, что такое вкалывать без жесткого "руководящего" сми. Я знаю, что могу паузу наполнить, словечко от себя вклинить, экспромтом что-то подать: Кстати, незапланированные вещи часто запоминаются на долгий срок и работают лучше, чем заготовленный заблаговременно материал. На советском телевидении о таком более того и полагать не могли! (смеется).

-Вы живете в США уже без малого семи лет. До этого был Израиль, а ещё раньше - Россия. Интересно, в какой из этих стран вы чувствовали себя наиболее комфортно?

-Даже не знаю, что вам и ответить:. Я всю бытие как будто в водовороте, тот, что кружит меня с бешеной скоростью. Наверное, от этого со мной вещи самые невероятные происходят. То я по странам и континентам кочую. То в 41 год ребенка родила. Дал Бог на старости лет девочку! Такое вот фортуна. А где это могло быть - там ли, тут ли, - не все ли одинаково?! Мне что надо там, где славно моей семье. У меня супруг, двое детей и собака. Мы все весьма дружны. И где им славно, там и мне.

-Им в Америке недурственно?

-Нам и в Израиле было ладно. И в России. Нам повсеместно недурственно. Просто в одно прекрасное время из московских магазинов все исчезло. А после этого добавились преследования моего сына, тогда семилетнего. Ему начали усиленно напоминать, что людям с фамилией Левинсон лучше существовать в Израиле.

-Но была потому что, по-видимому, последняя капелька, которая переполнила чашу. Когда вы сказали себе: все, больше в России существовать нереально, уезжаем в Израиль?

-Однажды, гуляя сообща с сыном, я решила заскочить в маркет головных уборов. Именно так это заведение и называлось. Шляпы тогда никто не покупал, и маркет был совершенно пустой - только мы с сыном. Он мерил шляпы, я мерила шляпы, было сильно забавно. И нежданно-негаданно проходит продавщица и говорит: "Паложь шляпу! Пачкается ибо!" Я улыбнулась. А она говорит: "И ещё стоит, лыбится!" Вы знаете, меня как будто током от головы до ног пробило. Надо было, конечно, ей в реакция что-то грубое заявить, потому что что другого языка она не понимает. Пока дошла до дома, придумала сотню вариантов, как позволительно было бы продавщицу на местоположение определить. Но поезд, как говорится, уже ушел. Я, знаете, несложно пасую перед хамством. В общем, вернулась домой и говорю мужу: "Саша, давай отседова отбывать. Я не хочу больше в этом месте жить". И мы уехали.

-Однажды вы сказали, что вам ближе всего Израиль. Это были красивые слова для публики? Или вы на самом деле скучаете по нашей стране?

-Израиль - он теплый, понимаете? Когда меня просят установить разницу между жизнью в Америке и в Израиле, я говорю: в Штатах главное - это служба (и мы Богу молимся, если она есть) и маленько - жизни. В Израиле же, как мне показалось, главное - это существование. А уже после этого - служба. Только в Израиле люди могут ликовать каждому прожитому дню. Быть может, это звучит дико, но это так.

Я уж не говорю о том, что Израиль мой по размерам. Я там повсюду ходила пешкодралом. И всю дорогу почему-то (смеется) оказывалась на улице Дизенгоф. Из Южного Тель-Авива или из Северного - только пешкодралом. Там все было под рукой, под ногой... Мне там все нравится.

-Так для чего же было отбывать?

-А уехала я только в силу того что, что потеряла любимую работу. Закончилась наша "Актуальность", нам перестали дарить денежки (я до сих пор не знаю, кто их давал). И у меня не оказалось работы. А я больше ничего не умею, как впитывать текст новости на телевидении. И тут поступило предложение: приехать в Нью-Йорк, поработать. Опять же по специальности. У меня была рабочая виза, следом получила "гринкарт". И вот мы тут, а служба диктует свои законы. Она не дает возможности выбора. А сердце мое все одинаково в Израиле.

-В Америке у вас есть близкие друзья?

-Есть, но меньше, чем в Израиле. Повторяю: супруг, двое детей, жилище, собака и невеликий фрагмент земли, на котором я копаюсь (там у меня грядки, дает о себе ведать крестьянское происхождение)... На все другое не остается времени.

-Сколько времени вы добираетесь до офиса NTV?

-Около часа, если муниципальным транспортом.

-А на своей машине не ездите?

-У меня есть водительские права, но сиживать за рулем я не люблю. Предпочитаю социальный транспорт. Это у меня ещё со студенческих времен. Я училась в театральном и постигала существование. Спускалась в метро и постигала, наблюдая за людьми. Пыталась установить их профессию, что они любят, как общаются со своими женами или мужьями: Я вообще люблю следить за людьми.

-Американская бытие изменила как-то атмосферу в вашей семье? Говорят, что в эмиграции отношения между супругами выхолащиваются, становятся какими-то бездуховными. У каждого по своей комнате, по своему телевизору, дети целыми днями сидят за компьютерами. Очень страсть сколько эмигрантских семей несложно рушатся.

-Я вам расскажу про себя. Если уж в 41 год я решилась произвести на свет девочку, то можете поверить: в нашей семье все в полном порядке. Согласитесь, немногие отважатся рожать ребенка в таком возрасте.

-Сейчас это, говорят, в моде...

-Возможно, но только не у бывших советских женщин, к тому же проживающих в США. Нелегко, поверьте, это все. И самочувствие уже не то, и ещё необходимо, чтобы супруг был "за"... Нашему старшему сыну уже девятнадцать исполнилось. Мы его по-прежнему обожаем и не представляем себе жизни без него. Но он уже большой. А у нас сейчас по дому вот это диво ходит четырехлетнее. И я чувствую себя юный. Дочка - это как бы продолжение моей молодости.

-А чем занимается наследник?

-Сын у нас футболист. В какой-то степени пошел по стопам своего отца. Мой Саша, вы же знаете, физкультурный газетчик, специализирующийся на футболе. Сын начал игрывать в футбол, еле-еле бродить выучился. Играл и в Израиле. В детской команде "Бней-Иуда". И в "Маккаби" пробовался...

-А тут он за какой клуб выступает?

-За "Метростар". Поступил в вуз. Я мечтаю, чтобы он учился и играл в футбол, а он считает, что в Америке обучаться ни в жизнь не поздненько, и хочет работать футбольную карьеру. Не знаю, чем это закончится.

-А как к этому относится ваш супруг?

-Нормально относится. Он оттого что, повторю, физкультурный газетчик. Он постоянно им был, кругом (смеется).

-Александр пишет по-английски?

-И на английском, и - чуть-чуть - на иврите. Саша работает у нас в спортивной редакции, занят в новостях...

-Кем вы себя больше чувствуете: русской, американкой, израильтянкой?

-Наверное, последнее. Знаете, первая эмиграция - она как работа в горячей точке, где год за два идет. Похоже, все самое тяжелое и самое светлое у меня связано с Израилем. Самые близкие мне люди, не кровными узами связанные, остались в Израиле. Я с ними созваниваюсь, и мы живем, легко переговариваясь все время, понимаете?

Так же читайте биографии известных людей:

Марина Лиллевяли Marina Lillevyali

Экзотическая фамилия Лиллевяли досталась ей от первого мужа: лилле по-фински цветок, а вяли поле. В Думе меня прозвали Полицветова. Фамилия звучная,..
читать далее →

Марина Солодкина Marina Solodkina

Марина Солодкина - израильский политик, депутат кнессета 18-го созыва от партии Кадима. Родилась 31 мая 1952 года в Москве.Репатриантка 1991 года,..
читать далее →

Марина Глазатова Marina Galazatova

Директор Департамента технического регулирования и метрологии Министерства промышленности и энергетики Российской Федерации.
читать далее →

Марина Кальюранд Marina Kalyurand

Чрезвычайный и Полномочный Посол Эстонской Республики в России.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий