Известные люди

»

Наталья Пешкова

Наталья Никитична, скажите, в стране было чувство надвигающейся войны?

- Знаешь, когда тебе 17 лет, ты больше думаешь о романах, чем о политике. Ну, и, конечно, мы были безупречно одурачены нашей пропагандой. Нет, у моего поколения никакого предчувствия не было.

Когда Вы ушли на войну?

- Я ушла на фронт 6-го июля 1941-го года. Я как раз закончила десять классов, у нас был выпускной закат дня на Красной площади, а на следующий день началась махаловка. Ну, а ибо я считала себя не меньше, чем Жанной Д'Арк, то немедленно побежала в райком комсомола, откель меня и отправили в дружину санинструкторов, которая была организована в нашей же школе. Там нас учили работать основные перевязки, уколы, накладывать шины, вплоть до того, что мы ползали по-пластунски в актовом зале. Тогда в Москве начали формироваться дружины народного ополчения (ДНО). В стрелковую роту дивизии ДНО я и попала в качестве санинструктора. В нашей роте было полно моих школьных приятелей, не одноклассников, их забрали в регулярную армию, а на класс младше. В мои обязанности входило вытягивать раненых и оказывать им первую содействие. Главное вытягивать. В конце июля, августе нас ещё негусто учили военному делу, но, ты понимаешь, специалистов на практике не было, только верхушка. Так что все это было достаточно условно.

Чем Вы были вооружены?

- Вооружены мы были трехлинейками, а те автоматы, которые нам дали маленько позже, они вообще не стреляли, а при попадании воды или песка без затей выходили из строя. Мы были жутко вооружены! Кадровые части это другое занятие, все-таки они занимались военным делом, у них была какая-то подготовка, и вооружение у них было лучше. Ну, а следом одежка наша да более того офицеры были худо одеты, неловко были одеты. Мы же были обуты в обмотки, эти тяжелые кирзовые сапоги пришли уже в конце 1942 года. Их нам давали весной, когда валенок приподнять было запрещено, так он был пропитан водой. Голодно было. Под Москвой мы месяца три ели гороховый концентрат с куском конской колбасятины. Это единственное, что нам давали.

Вы помните Ваш первостепеннный махач?

- Третьего октября, когда немцы начали штурмование, они застали нас врасплох (Операция Тайфун началась 2-го октября, немецким частям в составе 9-й, 4-й и 2-й пехотных армий, трех танковых групп 3-й Hoth, 2-й Guderian, 4-й Hoephner и девяти мотодивизий, обеспеченных воздушным прикрытием, противостояло 80 стрелковых, 2 моторизованные пехотные, 1 танковая, 9 кавалерийских дивизий, средняя численность которых не превышала 57 тысяч мужчина, 13 танковых бригад и 12 дивизий ДНО А.Д.). Была полная растерянность. Мы стояли в Смоленской области вблизи села, я в текущий момент не помню его название; у меня более того какие-то вещи остались в хате, в которую нас подчас отпускали переночевать не было времени, чтобы забежать в эту деревню. Там вот основополагающий махач был. Tам навалом погибло или пропало без новости. Ну, а вслед за тем мы длительно, до конца ноября, были в окружении и брели куда-то, ориентируясь по солнцу, идеально не представляя, где наши, где немцы. Еды не было. Ну, где-то выкапывали замерзшую картошку, что-то ели А в одно прекрасное время мы набрели на разбитую машину, в которой были мешки с печеньем, пропитанным вытекшим из баков бензином; так вот моя подружка, Ниночка Этман, с голоду наелась этого печенья мы ее чуть спасли.

Кстати об обмотках, у нас было две подводы; ко мне относились, ну, больше заботливо, что ли, и время от времени позволяли на них усаживаться. Я легла на переднюю подводу и заснула, и лошадь, которая шла позади, такая же голодная, как и мы, сжевала мою размотавшуюся обмотку, и следом, видать месяц, я ходила с одной обмоткой.

Вы помните первого увиденного Вами немца?

Санинструктор Н. Н. Пешкова. Политинформация перед боем. 954-й стрелковый полк, 194-я стрелковая дивизия. Подмосковье. 1942. (Музей ВОВ пос. Кременки Калужской обл.)

- У того села, в Смоленской области. Это был пилот, спасшийся на парашюте из сбитого самолета. Когда мы увидели, что он спускается, все бросились к нему. Видимо он понял, что ему не покинуть, и пальнул себе в голову (по свидетельствам многих немецких служивый, из-за Геббельсовской пропаганды трепет угодить в российский плен был колоссальный В. Потапов). У нас была фельдшер из Великих Лук. Когда она к нему подбежала и попыталась что-то произвести, не понимая, что это все одинаково безнадежно, сказала: "Родненький, потерпи! " Ее следом в СМЕРШ таскали. Как она вообще смела! Как у нее язык повернулся! (для любителей точных дат конечно тогда ещё не было СМЕРШа, тогда это называлось Особый Отдел В. Потапов). Тогда основополагающий раз мы увидели, как одеты немцы Это только на парадах в таковый одежде гулять!

Из окружения мы вышли в Тулу и там попали в сортировочный лагерь. Нас накормили: дали немного больших металлических банок с джемом; ни хлеба, ничего не было, но мы были до того голодные, что ели тот самый нагой джем, запивая водой. Из этого лагеря я попала в стрелковую доля, также санинструктором. Сначала я была в роте, но затем всех девочек из губы забрали в санчасть полка. Я сопровождала раненых с авангардный в медсанбат. Однажды я привезла на машине своих раненых, только-только их приняли, и меня позвали в хату, где был лазарет, подсобить на срочной операции, и в тот самый жилье попала взрывчатка. Меня несладко ранило в голову и контузило, а хирург, две операционные сестры и два санитара погибли. Я была после этого этого немного дней без сознания. Но, как только ожила, я вернулась еще раз в свой полк.

Болели ли люди на фронте?

- Нет, болезней без малого не было, только на Курской дуге был тиф, до этого ничего. Довольно чудно, оттого что никакой организованной санитарнo-гигиенической работы не велось. Вшивость была жуткая. Только когда долговременно стояли в обороне, или отводили на переформировку, сооружали самодельные бани и прожигали одежду. Когда стояли под Юхновым, в обороне на Угре, там необходимо было совершать противодифтерийные и противостолбнячные уколы. Так прямо идешь по окопу и кряду прокалываешь всех служивый. Я как-то прикинула, что на фронте я была три года и три месяца, и если за это время год мы спали под крышей это ладно. Все зимы это лапник и кострище, но и кострище не вечно не возбраняется было разжечь, тогда легко лапник. Я иной раз пытаюсь вспомянуть, как мы мылись, как одежду стирали, к примеру. Не помню

Потом была Курская операция, там меня ранило второй раз, и меня отправили почему-то заново в Тулу. А в Туле формировалась только что вышедшая из боев, в очередной раз освободившая Харьков, 3-я Гвардейская Танковая Армия генерала Рыбалко. Я попала в мехбригаду. Я не могу тебе проронить, зачем я обратила на себя внимательность, но, во всяком случае, мне предложили место комсорга танкового батальона. Там были должности командира батальона, политрука, начштаба батальона и комсорга вот это верхушка управления батальона, которая во время боя распределялись по ротам. У меня были те же функции, что и у политрука, только с молодежью: патриотическое воспитание солдат-мальчишек. С тех пор (это был 43-й год) я ездила верхом на танке. Я уже была не медиком, а строевым офицером. Мне присвоили звание младшего лейтенанта, и вот так я каталась.

Третий раз меня ранило ну, это так, ерундовое ранение было немцы нас застукали ночью в деревне, где мы остановились, мне попали из ракеты в шею, и там остались несгоревшие частицы заряда.

Героизм?.. Я помню, у нас в батальоне был начфин, тот, что раз в месяц должен был прийти в подразделение и оформить переводы родным. Денег на руки никаких, конечно, не давали, а вот переводы семьям Он безумно был труслив, то есть его трясло от страха, но он ни разу не пропустил назначенный день, только если по каким-то серьезным причинам, вот он ломал себя и приползал туда и оформлял эти бумажки. Ну, неужели это не героизм?

Какое было касательство к партии, Сталину, патриотизму?

- Я вступила в партию в 17 лет. Ну, тогда прям вербовали посредством 3 месяца кандидатского стажа ты автоматически становился ее членом. Но, я должна вымолвить, во время войны подавляющее большинство коммунистов вели себя достойно. При вступлении нужно было наполнить одну хитрую анкету, где был вопросительный мотив о сословном происхождении. Я от большого ума написала правду: "из дворянства " (Наталья Никитична член дворянского собрания, Артем Драбкин). Втоварищ меня вызывает шеф политотдела дивизии. Предстала я пред его светлы очи, он говорит: Что ты написала, девчонка? Ты соображаешь? Я была весьма образованная и сказала: А Ленин также был дворянин. Но он меня не заставил переписывать эту анкету.

Патриотизм истинно был, это не преувеличено. Мы все вели войну за свою землю, но я не ни при каких обстоятельствах слышала возгласов За Сталина, да и Ура, не помню, чтобы кричали. Очень многие носили если не кресты, то ладанки армия-то была, в основном, крестьянская. В городе любой, кто мог, старался приткнуться, может не сами пацаны, так родители, понимая, что махаловка это без малого верная смерть

У вас были романы на фронте?

- Надо изречь, я шибко высокого мнения о мужчинах. При мне более того матом не ругались на фронте. Когда видели, что я появляюсь, предупреждали, и люди переставали браниться. Это обычные рядовые солдаты, не какая-нибудь там интеллигентская часть общества. Романов на войне не было, тем больше домогательств. Я более того избежала попыток за собой ухаживать.

В качестве комсорга я участвовала в форсировании Днепра и обороне Букринского плацдарма (Днепр в районе Букрина был форсирован мехбригадой 3-й Гв. ТА 22-го сентября 1943-го года; к 24-му сентября плацдарм был расширен до 20-ти километров, на него были переправлены части 40-й, 27-й и 3-й танковых армий, им противостояло до 10-ти немецких дивизий. Артем Драбкин). Там было шибко жутко. Нас там легко бросили, чтобы мы оттянули от Киева части немцев и позволили брать град к 7-му ноября. Мы вышли к Днепру в конце сентября. На правый берег нам удалось переправить только пехоту, оттого что понтонов у нас не было. Мы смогли закрепиться и закопаться в отвесных склонах берега, что нас и спасло. У нас не было никакой поддержки, никаких продуктов. Когда плацдарм расширили, мы нашли какой-то сарайчик, где был заготовлен мак, и с голоду наелись этого мака и заснули, а тут немцы ужасная была история кто-то успел выйти, а кто-то так и спал

На Букринском у нас в первый раз появились заградотряды специальные большие, славно вооруженные подразделения. Там же мы первостепеннный раз встретились с Катюшами, о которых слышали, но ничего не знали. Они стояли на высоком берегу, а мы были в овраге, и они стреляли сквозь нас. Опасности для нас не было, но тот самый гром, тот самый пламень над головой это страх. Бомбили нас там целыми днями, небеса было черное от самолетов. Наша авиация? Да мы ее и не видели, только уже к концу войны. Это необычно, но когда видишь летящую бомбу, то чувство, что она летит на тебя. Ведь она, истина, над тобой летит, а пасть она может, конечно, куда угодно. Поэтому большинство людей падали ничком и закрывали голову, а я завсегда лежала пузом кверху, вследствие того что что я должна была лицезреть. Мне казалось, что так безопасней. На Букринском было крайне полно погибших. У меня был друг из соседнего батальона, у них был выпуск 280 джентльмен курсантов, вслед за тем Букринского плацдарма осталось 16, и это при том, что их готовили А пополнение у нас было такое: из окрестных сел собрали всех ребят от 16 лет необстрелянных, ничего не умеющих, всего боящихся вот это и было пополнение.

А под Фастовом я три дня числилась без известия пропавшей. Это было в Попельне, крупный узловой станции. Мы выгнали оттуда немцев и праздновали 7-е ноября: кто-то спал, кто-то самогон пил, вовсе были неподготовлены, а ночью на станцию пришел эшелон с немецкими танками. Началась пальба.

Сопротивляться было бесполезно это были Пантеры, которых мы ни разу до этого не видели. Дали команду усаживаться на танки, чтобы убраться оттуда. Я сажала людей, я же комсорг, мне необходимо было первоначально всех усадить, и просчиталась с количеством танков, присесть мне было уже некуда. В той избе, где я остановилась, была такая Галя Чайковская, она вообще киевлянка, но жила у родственников в этой Попельне, и мы с ней решили нестись. Наши ушли вперед, и мы бежали одни по огромному полю. Сзади уже был слышен шум немецких танков. Мы поняли, что нам не сбежать, и, увидев среди поля стоящие скирды сена, решили в них закопаться. И необходимо же было так выдасться, что как раз у этих скирд встал германский танк! Мы более того речь немецкую слышали. Решили, что финал. Это истина, что в такие моменты перед глазами пролетает вся твоя бытие, и ты вспоминаешь самые невероятные вещи. Однако нам повезло, и танки ушли, а мы с Галей пошли к ее крестной в соседнее село. Местные, конечно, безумно боялись, что нас обнаружат, и постарались нас побыстрее направить. Меня переодели в какое-то тряпье, партийный квиток я прибинтовала к плечу, а с парабеллумом разлучиться легко не могла, да к тому же за потерю оружия и под расстрел не возбраняется было попасть там не церемонились; я его положила в карманчик. В эту же темное время суток в село пришли немцы и у крайних хат поставили часовых, но нам удалось миновать мимо них, нас никто не остановил две девчонки в отрепьях, хотя Галя ещё как-то была одета. Мы еще раз пересекли это огромное поле, и когда нам показалось, что нас уже не видно из деревни, бросились мчаться. Бежали, куда глаза глядят. Потом нас обнаружил какой-то партизан, мы поняли, что он партизан по его одежде, и привел к себе в небольшой отряд. А как к своим вышли, я уже и не помню.

Как Вы поступали с пленными?

- После освобождения Фастова пошли дальше и наткнулись на большую группу, итальянцев. Они, конечно, фиговые вояки, а эти, так вообще без оружия были. А потому как мы сами были в полуокружении, то руководство приняло заключение их шлепнуть. Я, конечно, ничего этого не видела. Где-то заткнув уши куда-то Причем это для всех было жутко. Мы приходили в себя, в то время как нас немцы не стукнули. Эти пацаны, которые расстреливали, говорили, что пленные снимали часы, вещи, чтобы задобрить их, как-то откупиться. Это жутко Но не разрешено было их оставлять

Какое у Вас было личное оружие?

- У меня был именной Парабеллум. За что дали? Не помню Не за конкретную операцию это точно; может вкупе, или когда Красной Звездой награждали, не знаю. А так, были какие-то пистолеты, более того автомат был. Ты знаешь, я, конечно, стреляла, но не могу вспомянуть, что бы кого-то убивала, потому что что мы всю войну не сталкивались с немцами лицом к лицу. Лпотому как мы, либо они успевали отстраниться. Все же в равной мере боятся. Правда, была такая обстановка, когда мы не успели уйти, и я оказалась с немцем одной хате с разных углов одной хаты, и произвольный из нас боялся выйти. Думаю, он дрожал так же, как и я. Во-первых, я была как вечно в брюках, может, он более того не понимал, что там девчурка стоит. Мне было сильно ужасно, потому что что я видела человека, способного меня пришить, глаза в глаза. Чем закончилось? В эдакий миг только о своей жизни и думаешь чем кончилось не помню не до этого было.

А на вооружении батальона стояли Т-34. Сами танкисты приподнято их ценили, у них и маневренность была, и не так горели. Когда мы в конце 43-го получили английские Матильды, их несложно свечками называли, вследствие того что что они горели и из первого боя типично не выходили. Но, я тебе скажу, сиживать на танке в сто раз лучше, чем в этой железной коробке. Я всего единственный раз была не на броне, а внутри это жуть! И к танкистам у меня особое касательство. По уровню образования и подготовки они были, конечно, немаловажно выше пехоты, но и гибли танкисты ужасно. Если танк подбивали, а подбивали их зачастую, то это была заведомая смерть: одному-двум, может, ещё и удавалось выкарабкаться, а третий верно погибал там. Самое страшное это ожоги, а в то время ожег 40 процентов поверхности кожи был летален.

Я была в этом батальоне достаточно долговременно, а вслед за тем меня повысили, и я стала помощником начальника политотдела бригады по комсомолу. Ну, это уже было дальше от фронта, без сомнения. Вот, собственно, и все.

Так же читайте биографии известных людей:

Наталья Синявская Natalia Sinyavskaya

Вечером 26 июня вдруг завыли сирены МПВО. По радио раздались сигналы воздушной тревоги. Раздались гудки паровозов и заводские гудки. Мы спрятались в..
читать далее →

Наталья Батожок Natalia Batozhok

Председатель Комитета по подготовке и проведению празднования 300-летия Санкт-Петербурга.
читать далее →

Наталья Забузова Natalia Zabuzova

Телекомпания НТВ всегда была кузницей кадров для лучших ведущих информационных программ. И неважно, что некоторые телезвезды, выпестованные именно..
читать далее →

Наталья Белиходзе Natalia Belihodze

В апреле этого года широкая общественность узнала об очередном чудесном воскрешении Великой княжны Анастасии, расстрелянной в подвале Ипатьевского..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий