Известные люди

»

Николай Воробьев

КОГДА смотришь на фотографии этого человека, понимаешь, зачем он так лихо, как и положено казаку, воевал супротив фашистов. Понимаешь, зачем севастопольцы старшего поколения помнят Воробьева, неизменно открывавшего все послевоенные парады - "на Воробьева" сбегались обозревать дети военных лет, которые и нынче об этом человеке вспоминают с восторгом в глазах. Понимаешь, зачем тот самый дядя больше всего любил песню "Каким ты был - таким ты и остался" и нередко сам играл ее на баяне: что-то есть в нем от шолоховских героев: бравое, веселое, отважное - вкупе с задумчивостью и грустью, которая как бы и положена таким людям "по жанру". Капитан гвардии Николай Воробьев умер на больничной койке, слушая по радио боевой парад из Москвы, - и, может быть, в эти последние минуты вся его юная, дерзкая и нежданно сломанная существование пронеслась перед ним в единственный момент, как кинолента, посреди перекрученных и рваных кадров которой он увидел себя сызнова героем Севастополя, как на этой фотографии - в погонах и в белых перчатках, с букетом сирени в одной руке, с шашкой в иной, а на улицах - вечная виктория, вечная юность и непреходящий месяц май.

КОМБАТ ВОРОБЬЕВ И ЕГО 365-я БАТАРЕЯ

В истории обороны Севастополя, где каждая страничка - геройский поступок сотен и тысяч людей, 365-я зенитная батарея, занимавшая высоту 60,0 (ее немцы прозвали форт "Сталин"), сыграла совсем особую роль: она была ключом к Севастополю - следственно, и ключом к его героической обороне. Надо произнести читателю о том, что немцы, по свидетельству военных историков и очевидцев тех дней, сами давали наименование "объектам", которые им оказывали стойкое и безупречно непредвиденное их генералами сопротивление, и эти неудачи надобно было как-то разжевывать военному командованию в Берлине. Видимо, это было нельзя без ссылки на какой-нибудь добро укрепленный российский "форт". Фашисты называли укрепления русских "фортом", отчасти чтобы оправдать свои затянувшиеся неудачи под Севастополем, и, случалось, в своих рапортах в Берлин завышали (вероятно, искренне) цифра оказывающих им сопротивление. 35-ю береговую батарею, в частности, немцы называли фортом "Максим Горький", зенитную батарею в районе Северного укрепления - форт "Ленин", а позиции знаменитой и легендарной 365-й зенитной батареи прозвали самым страшным для себя именем - форт "Сталин".

365-я вошла в огненную реку военной славы дважды: в декабре сорок первого и в июне сорок второго. В статьях и книгах, исторических исследованиях и воспоминаниях участников обороны Севастополя батарея номер 365 неизменно называлась как "батарея лейтенанта Воробьева".

27 декабря гитлеровцы заняли важную стратегическую точку - станцию Мекензиевы горы - и оказались в полутора километрах от позиций батареи. Утром 31 декабря немцы планировали штурм высоты, и тот самый день имел особое значимость и для обороны Севастополя, и для лейтенанта Воробьева. После массированного обстрела началась штурмовая вылазка. Прикрывая пехоту, спереди шли танки, супротив которых у наших было... две пушки, и одна из них подбила три танка. Когда 30 немецких служивый проникли на огневую позицию батареи, их нужно было вышибить оттуда, не подвергая себя опасности, и тогда сказалась военная наглость и казачья находчивость старшего лейтенанта Воробьева, достойная Василия Теркина: он вспомнил как гром среди ясного неба о ракетнице, взятой у застреленного им снайпера-корректировщика, и, выпуская попеременно красные и зеленые ракеты, стал направлять пламень немецких пушек в котлован, где засели немецкие же автоматчики. При этом два немецких снаряда угодили в аккурат в мишень, указанную Воробьевым, затем чего немцы бросились бежать

Примерно посредством час вслед за тем этой блестящей "корректировки" немцы сызнова перешли в штурмование, но до проволочных заграждений батареи они уже не могли достигнуть. И эта немецкая штурмовая вылазка захлебнулась. Итог дня для 365-й батареи был фантастичен: уничтожено и ранено было больше 300 фашистов Именно за тот самый мордобой, состоявшийся в завершающий день первого военного года, когда Воробьев вызывал жар на себя (в общей сложности по высоте 60,0 нашими же орудиями в тот самый день было выпущено 854 снаряда), ему было присвоено звание Героя Советского Союза Наутро батарея опять была готова к бою - было решено занять оборону кругом одного единственного оставшегося орудия (другие были безупречно разбиты), но утром 1 января нового, 1942 года неприятель уже не наступал, хотя немцы собирались под Новый год брать Севастополь. В эти же дни генерал-фельдмаршал Манштейн, командующий 11-й армией, абсолютно зазря убеждал своих боец и офицеров: "Еще единственный потрясение - и мы будем в Севастополе". Немцев в Севастополь к Новому году так и не пустили. Они потеряли во время декабрьских боев рядом 40 тысяч убитыми и ранеными и вынуждены были перейти к обороне. Потом Манштейн в своих воспоминаниях (не невзначай названных "Утерянные победы") напишет: "В боях за настойчиво обороняемые противником долговременные сооружения войска несли большие потери. Начавшиеся сильные холода потребовали крайнего напряжения сил. И все же в последние дни декабря - бои не прекращались и в Рождество - острие наступающего клина приблизилось к форту "Сталин", взятие которого означало бы по крайней мере овладение господствующим над бухтой Северной НП для нашей артиллерии". Но героическая оборона севастопольцев - в том числе и 365-й батареи - сорвала атакование противника, и Манштейну пришлось вернуть указание "совершенно приостановить наступление", после этого того как он убедил в необходимости этого шага и Гитлера. Фельдмаршал, видимо, не подозревал, что в истории Великой Отечественной он окажется на одной странице со старшим лейтенантом Николаем Воробьевым, тот, что начал свою войну в 25 лет, а в 26 уже получил Героя Советского Союза.

"НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ" КОМБАТА ВОРОБЬЕВА

31 декабря главная газета страны - газета "Правда", поздравляя севастопольцев с Новым годом, писала с понятным пафосом о подвигах: "Родина ценит их, Родина ни при каких обстоятельствах их не забудет!"

Однако Родина оказалась забывчивой, о чем в сорок первом, в сорок втором и более того в сорок пятом никто и раскинуть умом не мог

В сорок первом и сорок втором у комбата Воробьева и его товарищей была своя "национальная идея", хотя таких мудреных слов тогда не произносили, и выражалась она в предельно лапидарной повестке дня комсомольского собрания намедни жесточайшего боя 31 декабря, где значилось: "Отстоим занимаемую высоту, не дадим немцам прорваться к Севастополю". Вот, собственно, и вся "национальная идея" комбата Воробьева и его товарищей. Тогда (как, хотя вообще-то, и сейчас) отбор был прост: я или Родина. Комбат Воробьев выбрал Родину, остался чудом жив в сорок втором, а батарея насовсем получила наименование "воробьевской" - и с этим именем, погибнув в июне 1942 года, вошла в историю Великой Отечественной войны...

"ВЫЗЫВАЕМ ОГОНЬ НА СЕБЯ!"

Это была самая драматичная и героическая формула Великой Отечественной войны, когда свои били по своим, оттого что другого способа застопорить врага или поворотить его в бегство легко не было.

Когда 31 декабря 1941 года положение форта "Сталин" стало критическим и немецкие танки грозили смять батарею, Николай Воробьев принял вывод побудить пламень на себя. Такое же заключение в июне 42-го года примет и его преемник, старшой лейтенант Иван Пьянзин - он также станет командиром 365-й батареи и также получит звание Героя Советского Союза, истина, посмертно. Никто из этих героических людей, в равной мере страстно любящих Родину и в равной мере беззаветно отстаивающих Севастополь, не знал, что имя одного - Ивана Пьянзина - сохранится в истории и на пьедестале, тот, что и ныне стоит на высоте 60,0, а имя первого комбата - Николая Воробьева постараются всеми силами истребить в памяти людей и самой земли, где ранней весной цветут лютики и одуванчики, но где на памятнике 365-й нет его имени...

Николай Воробьев чудом тогда остался жив - 7 июня 1942 года он был несладко ранен в голову и эвакуирован на Большую землю, так что свой крайний махач 365-я приняла уже без него. Послужной список 365-й феноменален: форт "Сталин" 213 дней участвовал в обороне Севастополя, 365-я зенитная батарея сшибла 5 самолетов, подбила 6 танков, отбила 15 вражеских атак - и без малого все батарейцы погибли. Будь батарея живым человеком, ее также следовало бы представить к званию Героя.

3 июля советские войска оставили град Севастополь. Завершились 250 дней обороны героического города, супротив которого немцы, по источникам тех лет, бросили до 300 тысяч боец, свыше 400 танков и до 900 самолетов. Только за последние 25 дней штурма Севастопольской обороны на сто процентов были разгромлены шесть немецких пехотных дивизий и четыре отдельных полка, 22-я танковая дивизия и отдельная мехбригада, три румынские дивизии В воздушных боях над городом было сбито больше 300 немецких самолетов. За все 8 месяцев обороны Севастополя недруг потерял до 300 тысяч своих боец убитыми и ранеными Но и наши потери были велики: советские войска потеряли с 7 июня по 3 июля 11 385 джентльмен убитыми, 21 099 ранеными, 8300 пропавшими без вести

ЖИЗНЬ, КАК ПОДСТРЕЛЕННАЯ ПТИЦА

Однако мирная существование для Николая Воробьева нисколько не была мирной и ознаменовалась войной местной, а следом и верховной власти с ним лично, Героем Советского Союза, по которому били немного лет прямой наводкой - и от этих ударов уже не было спасения. Привычка власти ударять по "своим" сказалась позже войны на многих ее героях, а героическая формула "Вызываю жар на себя!" сыграла роковую образ бумеранга в послевоенные годы. Общие причины этого явления известны: общественный героизм для защиты власти, а не только Родины - это что надо, но героизм и самостоятельность (стало быть, и строптивость) отдельной личности - это сильно худо. К тому же завидущая жаба высокопоставленных и обычных обывателей также сделала близкое занятие.

30 октября 1952 года военным трибуналом Черноморского флота Герой Советского Союза майор Воробьев Николай Андреевич был осужден за изнасилование несовершеннолетней гр-ки Тихомировой М.А. и осужден на 6 лет лишения свободы в ИТЛ, истина, БЕЗ ПОРАЖЕНИЯ В ПРАВАХ. Дальше - больше: 13 июля 1954 года Воробьев Н.А., несмотря на отсутствие судебного решения о внесении представления на предмет лишения его государственных наград, Указом ПВС СССР был лишен звания Героя Советского Союза

В приговоре говорилось, что Николай Воробьев совершил правонарушение при следующих обстоятельствах: 21 сентября 1952 года он "под видом прогулки" повез на мотоцикле несовершеннолетнюю гр-ку Тихомирову М.А. из г. Севастополя в район Байдарских ворот, где и "начал к осуществлению своего преступного замысла". В приговоре не указывалось, что Воробьев познакомился с несовершеннолетней Ритой Тихомировой только на дне рождения своей дочери - так что загодя заготовленного "преступного замысла" у него не было и быть не могло. По словам очевидцев тех событий, Воробьев органически не был способен на какое-либо насилие, и кто ныне может разрешить, что потянуло двух людей товарищ к другу? Можно только смекать по рассказам очевидцев тех дней, что и Николай Воробьев не был постившимся монахом, и молодая гражданка Тихомирова не была овечкой, броско выделяясь бойкостью характера и смелостью поведения посреди ровесниц. И кто знает, может быть аккурат эти минуты, когда девчурка Рита мчалась на мотоцикле с лихим казаком, известным человеком и легендарным героем, и были самыми счастливыми в ее жизни, хотя блюстители сторонний нравственности - и сомнительные "свидетели", и высокопоставленные враги Воробьева - сделали все, чтобы из этого в общем полностью типичного послевоенного эпизода "сшить" громкое занятие с тихим концом: семейство Тихомировой сильно быстро насовсем исчезла из Севастополя, и следы ее затерлись в безвестности (видимо, кто-то крайне постарался, пригрозив "жертве" разными бедами в случае излишней разговорчивости), да и с Воробьевым все обошлось совершенно удачно для устроителей этого сценария. Только вот с человеческий памятью о нем все-таки ничего соорудить не удалось.

"ОБЛИКО МОРАЛЕ" КАК МЕТОД "ВОСПИТАНИЯ" АМОРАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ

Бывшему героическому комбату Николаю Воробьеву в каждый миг, не дожидаясь более того "дела" с несовершеннолетней Маргаритой, могли пришить любую "аморалку". Поводом могло служить что угодно - ну, например: в силу тогдашних сложных жизненных обстоятельств, которые худо вписывались в дистиллированную партийную анкету, Николай Воробьев жил, что называется, на две семьи, и хотя двум любимым женщинам горячего казака не было причин симпатизировать сопернице, дети в обеих семьях (что поразительно) завсегда дружили - и по нынешний день с нежностью относятся приятель к другу. Что свидетельствует о том, что Николай Воробьев был человеком порядочным, ласково любящим своих детей - надо полагать, и "сломали" его во время следствия так проворно ещё и потому что, что ему показалось самым страшным делом не только провести нечистая сила знает где 25 лет, но и по сути дела произвести уже потом войны беспризорниками своих детей - и это тогда, когда он остался жив затем эдакий мясорубки и ещё получил Героя! Единственное, что сделал Воробьев для своей второй семьи и для подрастающего сына, теперь капитана первого ранга Михаила Воробьева, - это "выбил" квартиру, по тем временам "шикарную", что также могло быть предметом зависти, ибо Севастополь лежал в руинах. Зависть постоянно была двигателем советского прогресса начиная с 1937 года и лучшим способом "утопить" любого конкурента, если тебе лично чего-то не хватает - славы, карьеры, квартиры, любви и т.д. Воробьев не сделал, как могло бы быть, блестящей военной карьеры - в 1949 году он был назначен всего только начальником полковой школы - и на этом его продвижение закончилось.

Вся история бывшей Системы, от послевоенных лет до недавних 80-х годов, показывает, что лучшим способом для устранения любого не угодного, но известного человека (спортсмена, певца, журналиста, военачальника) постоянно была уголовная статья за изнасилование - наряду с иной "любимой" статьей - за антисоветскую пропаганду и агитацию. Разумеется, Николай Воробьев ни в жизнь не был более того тайным диссидентом - он был простым, но уж очень ярким человеком, к тому же любимцем всего Севастополя, а для Системы это неизменно опасно: такие люди хороши, чтобы погибать героями, но чересчур опасны для того, чтобы существовать героями. Специально для таких иноходцев и существовали вожжи - статьи типа "облико морале". Это был апробированный алгоритм "воспитания" и укрощения строптивых со стороны аморальной и дальновидной Системы.

ПОЛУВЕКОВОЕ "ДЕЛО ВОРОБЬЕВА"

Военный прокурор КЧФ и ВМС Украины, генерал-майор юстиции И.Киселев в результате изучения материалов уголовного дела и проведенного расследования "по ещё открывшимся обстоятельствам" в августе 1993 года пришел к выводу, что "в действиях Воробьева отсутствуют признаки преступления, так как в материалах уголовного дела "нет данных, свидетельствующих об изнасиловании" В основу обвинения Воробьева в совершении указанного преступления были положены, по мнению И.Киселева, противоречивые и не проверенные доказательства. Медицинские же документы "дела" (ей богу, уяснять текст их без малого 60 лет через, потом того как нет в живых майора Воробьева, по-человечески более того неловко) подтверждают, что никакого насильственного акта совершено не было. Сначала Воробьев отрицал изнасилование на допросе 24 сентября, а уже 14 октября 1952 года во время предъявления обвинения как гром среди ясного неба признал себя виновным Сама же Рита Тихомирова ни при каких обстоятельствах не заявляла о том, что была изнасилована, и об этом ни при каких обстоятельствах не говорила и ее матушка. Когда полковник в отставке Евгений Игнатович, бывший начальник Воробьева, встретил его весной 1956 года немедленно следом освобождения из мест лишения свободы, тот рассказал ему, что в реальности он Тихомирову не насиловал и что его в ходе предварительного следствия и суда "сломали": чтобы ему не дали 25 лет лишения свободы (видимо, аккурат тот самый срок обещали следователи легендарному защитнику Севастополя), он и "признался" в несуществующем изнасиловании, за что ему было обещано "всего" 5-6 лет.

Проанализировав материалы дела, генерал-майор юстиции И.Киселев пришел к выводу, что вердикт военного трибунала ЧФ от 30 октября 1952 года об осуждении Героя Советского Союза майора Воробьева Н.А. "является незаконным вследствие несоответствия выводов суда, изложенным в указанном приговоре, фактическим материалам уголовного дела". Председатель военного трибунала Черноморского флота генерал-майор юстиции В.Резниченко, ознакомившись с материалами дела, пришел к аналогичному выводу - о том, что вердикт основан только на заявлении Воробьева, которое очевидно было вынужденным и было получено "в результате следствия, проведенного односторонне и с обвинительным уклоном". Но в 1992-1993 годах в силу "неясных" тогда отношений между Россией и Украиной по поводу статуса Черноморского флота битва за реабилитацию Николая Воробьева ни к каким результатам не привела, несмотря на подобные ПРИНЦИПИАЛЬНО новые данные и выводы, сделанные компетентными людьми. Стало очевидным, что "дело" шили наспех, крайне белыми нитками, о чем косвенно свидетельствует и неоправданно (при таком приговоре) быстрое отбояривание Николая Воробьева, и последующая быстрая с ним расправа (вздумал, вишь, награды себе отдать!), и бесследное исчезновение невесть куда "пострадавшей" и ее семьи. После освобождения Николай Воробьев пытался безрезультатно достигнуть приема у Председателя Президиума Верховного Совета СССР Ворошилова, высшего руководства страны и ВМФ, чтобы отдать хотя бы звание Героя, при всем при том затем того, что с ним произошло, у него уже не было более того физических сил сражаться ни за себя самого, ни за незапятнанное предстоящее своих детей и внуков. Умер Николай Воробьев 1 мая 1956 года, не дожив до своего сорокалетия, и был похоронен в Севастополе, но тогдашняя верх ("партийные и советские органы", как принято было изъясняться) не разрешила захоронить героя Севастополя на военном кладбище

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НА ПРАВО ПЕРЕПИСКИ

Многолетняя переписка не только родных, но и однополчан Воробьева с советскими, а вслед за тем и российскими высокими инстанциями до сих пор не дала никаких результатов: ведомства проявили единодушное наплевательство, а чиновники всех рангов не утруждали себя процессом вникания в "дело" полувековой давности. Образец такого отношения в феврале 1989 года продемонстрировал Президиум Верховного Совета СССР, куда ветераны обороны Севастополя и ПВО Черноморского флота обратились с очередным письмом по поводу несправедливо отнятых наград у Николая Воробьева - так вот, был получен совсем чиновничий отклик, в котором бесстрастно сообщалось, что "за совершенное в 1952 г. правонарушение Президиум Верховного Совета СССР Указом от 13 июля 1954 года лишил Воробьева Н.А. звания Героя Советского Союза и наград", и при этом чиновник с символической фамилией Зима (сколь подобных дел он успел "заморозить"?) вновь "разъяснил" бестолковым участникам обороны Севастополя, что "ходатайства о восстановлении в правах на награды рассматриваются в случае отмены или изменения вердикта, послужившего основанием для лишения наград". Тогдашнему Президиуму Верховного Совета СССР было недосуг вникать в то, что как раз по приговору Воробьев был осужден БЕЗ ПОРАЖЕНИЯ В ПРАВАХ и БЕЗ ЛИШЕНИЯ ЗВАНИЯ Героя Советского Союза и других наград. И до сих пор, собственно, неясно, отчего как раз 13 июля 1954 года, через без малого два года, когда Воробьев уже отбывал возмездие, Президиум, вопреки решению суда, решил покарать Воробьева дважды - и притом задним числом.

Во всех международных документах (в том числе и сегодняшних российских) подчеркивается, что никто не может быть повторно осужден за одно и то же правонарушение (ст. 50 Конституции РФ ), но советская политическая элита осудила Воробьева не только дважды, но и трижды, потому как его имя было по сути дела вычеркнуто из истории Великой Отечественной войны. Советской системы нет - а ее бумаги остались, и они до сих пор все решают! В 1989 году сидящим вверху было не до мертвых - они ничего не сделали для живых, которые погибали и спасались чудом в огне межнациональных пожаров "горячих точек" тогда ещё существующего СССР. Система, как всю дорогу, спасала себя самое, а не отдельного человека: приступами "массового героизма" она прямо не страдала..

ДЕЛО "ДОБРОЖЕЛАТЕЛЕЙ" ЖИВЕТ И ПОБЕЖДАЕТ!

Несомненно одно: тогдашней власти кто-то "подсказал" расправиться с Николаем Воробьевым - сама бы она вряд ли это сообразила без острой к тому необходимости. Известны - по документам и свидетельствам участников обороны Севастополя - по крайней мере два высокопоставленных лица, по "инициативе" которых верх ещё при жизни насмерть "закопала" Воробьева - и расправлялась с ним вслед за тем смерти.

Как удалось узнать немало лет через потом смерти Воробьева, роковой указ о лишении его звания Героя и других наград был принят "по ходатайству" главного военного прокурора ВМС, полковника юстиции С.Титкова, о чем семью Воробьева проинформировал в феврале 1998 года Государственный архив Российской Федерации. Кто эдакий гражданин Титков и по какой причине он решил до того рьяно об этом "ходатайствовать", поставив себя более того выше военного трибунала ЧФ, об этом мы вряд ли узнаем. Другим могущественным врагом Николая Воробьева стал бывший патрон политотдела 100-й дивизии ПВО ЧФ полковник Лазарев А.И, по "ходатайству" которого, направленному в политуправление флота, Воробьев расстался со своими заслуженными наградами и раньше всего со званием Героя. Полковник Лазарев, будучи ещё и первым лицом в Севастопольском совете ветеранов войны, недвусмысленно угрожал энтузиастам и шантажировал всех тех, кто осмеливался хотя бы упомянуть о Воробьеве в своих воспоминаниях или газетных статьях: таким коллегам тов. Лазарев недвусмысленно обещал представить небосвод в алмазах, следом чего и смельчаков находилось чуть-чуть. Хотя казалось бы - чего могут трепетать люди, пережившие сорок основополагающий и сорок второй год под огнем немецкой авиации, видевшие танки без биноклей и вступающие в рукопашную схватку с врагом?

И вот ныне думаешь: кто таковой тот самый никому не прославленный гражданин Титков, решивший судьбу Героя - оттого что его прямо не было на высоте 60,0 в сорок первом и сорок втором? Так отчего мы все идем на поводу его каких-то личных счетов с Воробьевым? Почему мы должны шагать на поводу личных счетов и уже ушедшего от нас гражданина Лазарева, которого, видимо, также не украшало возделение каждый ценой истребить Воробьева? Почему, в конце концов, мы и в эти дни должны топать на поводу не только мстительных "доброжелателей", но и мстительной Системы, которой уже давнехонько нет, от методов которой мы давнехонько отказались, следуя общепринятым международным нормам: никто не может быть признан виновным по-другому как только судом, а все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (ст. 49, п. 3 Конституции РФ), о чем в 1952 году держава легко не догадывалась? Можно как угодно относиться к Воробьеву, но никакая "инициатива" политорганов не может считаться судебной инстанцией.

Россия объявила себя правопреемницей бывшего СССР, нужно раздумывать, не только по отношению к долгам бывших советских республик - у нее остался свой свой ДОЛГ и перед ее гражданами, живыми и мертвыми. А уж по всем российским законам Воробьев Николай Андреевич, родившийся в 1916 году в станице Макашевская Краснодарского края, российский по национальности, является - пускай посмертно - гражданином России. И аккурат России и ее новому президенту следует определить точку в этой трагической истории. Во время обороны Севастополя легендарный форт "Сталин" по крайней мере дважды спасал городок и всю страну - пришло время 55 лет через позже Победы спасать честное имя командира 365-й батареи Николая Воробьева. Час памяти прошиб на наших часах.

СЕВАСТОПОЛЬ ПОМНИТ ВОРОБЬЕВА И НАДЕЕТСЯ НА ПУТИНА

Сегодня, открыто говоря, всю проблему разрешено принять решение одним росчерком пера президента России Владимира Путина, на которого севастопольцы надеются как на последнюю верховную инстанцию, восстанавливающую правильность. Тем больше что и в российских законодательных актах говорится, что аккурат президент Российской Федерации может возродить гражданина Российской Федерации в правах на государственные награды, во-первых, в случае его реабилитации, а во-вторых, если совершенное награжденным деяние, за которое он лишен государственных наград, потеряло нрав общественно опасного Есть своя горькая ирония судьбы в том, что недоказанное "преступление" Николая Воробьева в виду выбытия его из списка живых давнехонько перестало быть "общественно опасным" и что деяние перестало быть таковым и для гр-ки Тихомировой М.А., бывшей несовершеннолетней в 1952 году.

В начале этого года к руководству Военно-морского флота обратился командующий Черноморским флотом адмирал Владимир Комоедов с просьбой пробудить ходатайство перед Комиссией по реабилитации при президенте Российской Федерации и, в свете положений указа президента РФ от 2 марта 1994 года, постановить два вопроса в связи с обращением ветеранов ПВО ЧФ: начальный - о реабилитации Воробьева Н.А. (посмертно) как осужденного без достаточных оснований посредством вынужденного признания (самооговора), второй - ходатайствовать об отмене указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 июля 1954 года в части лишения Воробьева Н.А. звания Героя Советского Союза и других наград. И в то время как не будут решены эти два вопроса, "дело", начатое в 1952 году, запрещено считывать решенным решительно и бесповоротно. От нынешней позиции нынче зависит престиж нынешней российской власти. Тень комбата Воробьева на форпосте "Сталин" будет являться нам до тех пор, в то время как мы, живые, не выполним свой должок перед павшими, оклеветанными и сломанными. Детям и внукам Воробьева не все одинаково, кто у них папа и дедуля - герой или уголовник.

"А ЗА ОКОШКОМ МЕСЯЦ МАЙ"

Все, как в современной песне: и за окошком месяц в май, и "он человек хоть куда - он служил в ПВО!" Два документа не дают покоя автору этих строк: мертвая пожелтевшая бумага вердикта, где благодаря мертвой хватке высокопоставленных доброжелателей обычное житейское занятие из-за "страшных" слов стало реально страшным, - и вот эта до сих пор живая и солнечная фотография, где по улицам Севастополя, в день победного майского парада, идет спереди всех, как постоянно, юный, пригожий, подтянутый Николай Воробьев, Герой Советского Союза, которому ни в жизнь не исполнится сорок. А за окошком у нас - месяц май, май сорок пятого - и двухтысячного, и его нежный воздух, тонко пахнущий цветущими вишнями, и в Москве, и в Севастополе, и в Прохоровке до сих пор горчит от потерь.

Так же читайте биографии известных людей:

Николай Гастелло Nikolay Gastello

Звание Героя Советского Союза Николаю Францевичу Гастелло присвоено посмертно26 июля 1941 года за наземный таран (который, на самом деле, он и не..
читать далее →

Николай Герасимов Nikolay Gerasimov

Герой Советского Союза (22.02.39). Награжден двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Кутузова 2-й степени, двумя орденами..
читать далее →

Николай Глазов Nikolay Glazov

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" Николаю Елизаровичу Глазову присвоено 1 мая 1943 года за 475..
читать далее →

Николай Глазыкин Nikolay Glaziukin

Герой Советского Союза (29.08.39, посмертно). Награжден орденами Ленина и Красной Звезды.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий