Известные люди

»

Отар Коркия

В баскетболе семейных династий не так как собак нерезаных, как в других видах спорта. Наследственность, генетический код в всякий спортивной семье важны, но в баскетболе, явственно, в большей степени. Ведь главное для баскетболиста - подъем. А он неблизко не неизменно передается от предков к потомкам. Вот и знаем мы только династии Муйжниексов, Бутаутасов, Травиных, причем только в последнем случае отпрыск оказался достоин своего родителя. Правда, и нашу семью не возбраняется наречь баскетбольной, но с очевидно тренерским уклоном: мой меньшой брат Женя, как известно, заслуженный тренер СССР, а старшой отпрыск Володя, мастер спорта международного класса, недурно дебютировал на тренерском поприще.

Фамилия Коркия выделяется в нашем баскетболе. Легендарный Отар Коркия - начальный советских времен центровой истинно международного уровня, начальный и покуда один кавалер ордена Ленина посреди баскетболистов-мужчин, основополагающий, кто дал постичь, как велика образ центрового в баскетболе.

Неплохим игроком был и его отпрыск Нодар, невпроворот лет выступавший за тбилисское 'Динамо'. А самых громких побед добился племянник Отара Михайловича - Михаил Коркия, олимпийский чемпион. Отар многое дал племяннику. Он следил за его становлением, помогал ему, гордился его успехами, уже в зрелом возрасте чуть-чуть по-мальчишески превозносил достижения Миши: мол, Коркия есть Коркия. Но ибо какой личностью - неординарной, яркой, интересной - был сам Отар Михайлович! На наших площадках он сверкал неизменно, с первого своего выхода в грозном 43-м. После войны его открыла баскетбольная Европа. Капитан сборной СССР, он триж- ды приводил ее к золотым медалям чемпиона континента. Тогда безусловными фаворитами были чехословацкие баскетболисты, в споре с которыми и завоевывалось то 'золото'. Много лет через такие асы, как Иван Мразек и Иржи Шкержик, признавались, что просто- напросто боялись Отара. В чемпионатах Европы 1947 и 1951 годов он в такой степени подавлял соперников, что, судя по всему, они проигрывали ещё до начала матча с нашей командой. А подавлял Отар соперников не одной физической силой, хотя ее у него неизменно было в избытке. Подавлял силой воли, заряженностью на борьбу. Казалось, тронь его - и в стороны полетит сноп искр. Сколько помню, таким он был неизменно. Ладно соперники - большинство из них он превосходил в мощи. Но ибо и судьи, обязанные быть строгими, стойкими и беспристрастными, открыто робели, когда приходилось им обслуживать матчи с участием Отара. Его огромные голубые глаза горели. Действительно - как глянет, страх берет.

Правда, за рубежом это не так действовало на арбитров, за что Отар и поплатился в самом главном для себя турнире. Однако репутация его была настоль- ко высока, что искалечить ее уже ничего не могло. Все зарубежные судьи относились к нему очевидно строже наших, а зачастую и пристрастнее. Но мастерство Отара сомне- ния не вызывало. Свидетельство тому высочайшие оценки специалистов потом Олимпиады-52 в Хельсинки, хотя ему и не пришлось доиграть тот эпохальный финал, в котором могучая сборная США едва-едва одолела нашу команду: за четыре фола Отар покинул площадку, причем, по крайней мере, два из них арбитры, как свидетельствовали очевидцы, нетрудно выдумали. А то неизвестно, как бы закончился матч. Счет к тому моменту был 22:22, когда Коркия исчерпал лимит фолов, а результат был таким - 36:25...

До того американцы без малого всем забивали по сто очков, только бразильцы оказали им мало-мальски серьезное сопротивление. И вот только тридцать с небольшим очков в игре с нами. Притом, что сравнивать обычный подъем соперников легко не имело смысла. У нас самые высокие Отар, Ильмар Куллам - оба по 190 сантиметров, Анатолий Конев и Хейно Круус - ниже. У американцев Курланд имел 213 сантиметров, Фрай- бергер - 210, Ловеллет - 209..Представляете разницу? И при этом, повторяю, не уйди раньше времени Отар, как пить дать неясно, чем бы все это кончилось.

Отар был большая умница. Он понимал, что под щитом супротив таких гигантов ему работать нечего. Поэтому впритык к кольцу он подбирался уже тогда, когда имел в руках мяч. Тут уж ему ничто воспрепятствовать не могло. На нем висели, его били, хватали за трусы и майку, цепляли за руки - не помогало. Он выпрыгивал сообща с висящими на нем соперниками и закладывал мяч в колечко. Так было и в Хельсинки. Но Отар там пользовался и средними бросками, в которых отличался точностью. Одним из первых центро- вых он стал хватать на себя функции 'пасовальщика'. До него и долгое время после этого него задачи центрового ограничивались обороной своего щита и атакой чужого. Отар же определял тактику команды. Команда играла на него и посредством него, он играл на команду. В этом плане многим сегодняшним центровым не проступок и поучиться у него, припомнить его игру.

Отар был невероятно цепким. Вырвать у него мяч было нереально. Потерять, не словить мяч более того после этого крайне острого, сильного паса он себе не позволял. Правда, временами пропускал все же эдакий пас (в особенности от Ивана Лысова), но ни при каких обстоятельствах не сердился, хотя мяч больно ударял его в лоб. Тут же кричал: 'Все в порядке, это я виноват'. И больше таких промашек не делал. С Лысовым у Отара Коркия был изумительный дуэт. Маленький виртуоз Лысов и здоровый атлет Коркия идеально дополняли приятель друга. Наверное, в их испол- нении мы в первый раз увидели настоящую контратаку, когда Отар могучим взмахом руки вдали вперед направлял мяч убегающему в отрыв Лысову, тот, что и завершал эту нехитрую, но весьма эффективную комбинацию. В позиционном же нападении уже Лысов вечно искал Отара и во что бы то ни стало находил своего центрового, кото- рому и отдавал большей частью отчетливый, острый, результативный пас. Забить же из-под кольца для Отара было обычным делом.

Правда, изредка такая сверхуверенность играла супротив него. Помнится, в году 1948-м или 1949-м в зале на 1-й Красноармейской улице в Ленинграде мы (команда городского Дома офицеров) встречались с тбилисцами. Отар собирался претворить в жизнь бросок крюком, тот, что у него получался превосходно. А я, малый, но скорый, успел добежать и снять мяч с руки Отара. Так он и махнул пустой рукой и с удивлением, вызвавшим добродушный гогот на трибунах, стал осматриваться по сторонам, высматривая того, кто посмел так обескуражить его, самого Отара Коркия. Как в современном мультфильме, вдогон мне раздался его громовой бас: 'Ну, шкет, погоди...' Крикнул и здоровенными шажищами побежал за мной.

Его богатырская мощь не могла не поражать. И воистину, физическая мощь Отара была непревзойденным козырем тбилисцев и сборной страны. Причем это безотложно бросалось в глаза. Откуда как черт из табакерки появляется аберрация зрения, этакое обманчивое ощущение, когда сопоставляешь, казалось бы, сопоставимые величины, но оцениваешь их абсолютно по-разному? Коркия был одного роста с Кулламом, чуть-чуть выше Конева, Крууса, Силиньша, Серцяви- чюса. Однако вечно и всем виделось, чисто он немаловажно выше их всех. Недавно в ЦСКА играл двухметровый защитник (да, да, защитник) Хейно Энден и нимало не выдавался посреди немного больше высоких или чуть-чуть менее рослых партнеров и соперников. А тогда Отар Коркия со своими 190 сантиметрами чисто бы на голову (так казалось и с трибуны, и со скамейки) возвышался надобно всеми. Видимо, причиной была как сама массивная, атлетичная фигура Отара, так и повадка его игры: танк, сметающий все на своем пути.

Природа одарила его щедро, но он и сам постарался развить свою силу. Занимался легкой атлетикой, и его юношеский рекорд страны в метании диска продержался больше десяти лет. У него были изумительно сильные бедра, шея, плечи. Так что жесткой опеки, единоборств, стычек он не только не опасался, но и сам искал их, шел на столкновения, всякий раз желая утвердить близкое превосходство. И ему было не немаловажно, кто перед ним - единственный из недурственно знакомых по внутрисоюзным соревнованиям игроков или громадный гражданин сша. По-моему, он более того бравировал своей силой. Главное Отару нужно было своевременно вручить мяч, а там хоть три защитника его встречай - все одинаково забьет. На чемпионате Европы во Франции в перерыве финального матча со сборной Чехословакии он с характерным грузинским акцентом так и говорил ребятам: 'Сколько дадите, столь забью...' И забивал. В нем поразительно сочетались хладнокровие, уверенность в себе, невозмутимость, немногословие - и жаркий южный темперамент. Я не видел Отара разъяренным, озлобленным, нервным. Наоборот, всю дорогу смирный, более того флегматичный, как и многие большие и сильные люди, он как будто бы неторопливо передвигался по площадке и неожиданно - взрывался. Это вообще свойство только поистине выдающихся спортсменов: умение расслабиться, по в потребный миг в один момент собраться и выплеснуть хранящуюся до поры до времени энергию и достичь результата. Таким качеством в полной мере обладал, к примеру, Всеволод Бобров. Таким же был и Отар Коркия. При этом борьбу он вел страстно, самозабвенно, до конца. Пока не прозвучал финальный свисток, развлекуха для Отара не заканчивалась, каким бы ни был счет. Он требовал и требовал пас, но, получая мяч, обожая забивать, не злоупотреблял индивидуальной игрой. Вообще играл легко. Но не примитивно. Играл на команду, а если появлялась вероятность, моментально бросал сам. Бросок же у него был недурной, отработанный.

Обескураженным я увидел Отара только единственный раз. В 55-м в Каунасе Отару пришлось впервой сыграть супротив Яниса Круминьша. Отар Михайлович уже был на сходе, а 'громадный Ян' только-только начинал. Кое-чему я уже успел его обучить, так что соперничество получилось как снег на голову острым. До того равных Коркия у нас не было, если не мнить ещё Увайса Ахтаева, о котором речь спереди. Но с командой Ахтаева тбилисцам было попроще: партнеры Ахтаева броско уступали своему центровому. В тбилисском 'Динамо' рядом с Коркия играли сменивший его на посту капитана коман- ды Инцкирвели, защитник Джорджикия (с ним у Отара также сложился отменный дуэт), Киладзе, братья Месхи, Кекелидзе - в общем, тогда это была одна из ведущих команд страны. У нас в Риге понемногу создал- ся заметный коллектив. Так что Круминьшу было кому подсобить.

Матч был трудным, при этом Отар ничего не мог сделать с новичком Круминьшем. Тбилисец более того сам иной раз пытался игрывать супротив Яниса так, как завсегда играли супротив него самого: не совершенно чисто, что на Отара Михайловича конечно же было непохоже. Однако невозмутимый Ян поднимал Отара Михайловича совместно с мячом и добивался результата.

Тем не менее Отар ещё продолжительно играл, до начала 60-х. И многому обучил баскетболистов, пришедших ему на смену, оставаясь главным действующим лицом на все- союзной арене. Реактивный, несмотря на свою массу и возраст, он отлично организовывал контратаки и более того сам успевал мчаться вперед совместно с партнерами. Никогда не играл на внешний результат, только продуктивно, только коллективно, только логично. Обладал хорошим броском и одной и двумя руками, а крюк, по-моему, вообще у нас применил впервой. Однажды появился на площадке в перчатках. Все удивились: ради чего это? 'Чтобы руки до игры были в тепле', - смирно объяснил Отар.

Он вечно был выдумщиком, фонтанировал идеями, что-то искал, придумывал. Таким был в игре, таким остался и уйдя в тренеры. И многое находил полезное, интересное. Перед Токийской олимпиадой Отар Михайлович работал с юношеской сборной страны. И я попросил его исследовать и ревизовать, как влияет высота на подготовку баскетболистов. Отар Михайлович привез крайне интересные наблюдения, которые мы позже использовали для подготовки к Олимпиаде в Мехико. Так, неожиданно придумал тренировки в... воде. Считал, что занятия со штангой, с отягощениями сами по себе баскетболистам не нужны. И их разрешается заместить отработкой бросков в прыжке, находясь по колено в воде. Любопытная была мысль, хотя эффективность ее ещё нужно приводить доказательства.

Это Отар всю дорогу говорил о проблеме центровых. После Хельсинки (уж он-то лучше усвоил уроки и навык борьбы с великанами-американцами) он не уставал твердить о том, что необходим беспрерывный и целенаправленный розыск высокорослых ребят. Он приветствовал и поддержал предложение всесоюзной федерации баскетбола о введении ростового ценза в командах высшей лиги: разрешается сообщать двенадцать дядя, но если у тебя только единственный двухметровый игрок в составе, то заявляешь одиннадцать, а если ни одного, то и отнюдь десять. Это стимулировало розыск гигантов. А потому как Отар не мог не знать толк, что с приходом весьма высоких игроков ему волей-неволей придется покинуть. Тем не менее неизменно настаивал на привлечении в баскетбол молодых высоких парней.

Сам Отар Михайлович с какой-то отеческой заботливостью, я бы более того сказал нежностью, относился к молодежи. Причем ему неважно было, кто из какой команды. И истинно, кто, как не Отар Коркия, мог расшевелить их, новичков, робких дебютантов, приободрить, приневолить уверовать в себя! И он отдавал молодым массу времени и на площадке, и за пределами ее.

Что ж тут поражаться, если и партнеры и соперники называли его всю дорогу только по имени-отчеству, хотя многие играли с ним долгое время в одной команде - клубной или сборной... Это был знак уважения к огромному таланту истинного мастера, большого спортсмена и чудесной души человека...

Так же читайте биографии известных людей:

Отари Чечелашвили Otari Chechelashvili

Награждён орденами Ленина, Красного Знамени ( дважды ), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Отечественной войны 2-й степени (..
читать далее →

Отис Реддинг Otis Redding

Пел в церковном хоре, а после занятий в школе все свободное время проводил в местных клубах и барах.
читать далее →

Отмар Шпан Otmar Spann

Шпан, Отмар (Spann), (1878-1950), австрийский экономист, социолог, сторонник германской идеи корпоративного государства.
читать далее →

Отмар Зуйтнер Otmar Zuytner

Австрийский дирижёр.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий