Известные люди

»

Павел Акунин

Бакунин не создал системы, но его построения, изложенные в его книгах и письмах шибко интересны как последнее проявление гегельянства на русской почве. Для Бакунина и в этом месте, воистину, он вдохновляется Гегелем нет жизни за пределами связи с Абсолютом, только для Бакунина Бог есть живое средоточие бытия, источник всякой реальности, вечное самосознание. Мотивы имманентизма, до того определенные у Гегеля, не исчезают, и все-таки, окончательно у Бакунина; Бакунин прямо писал: Я признаю Гегеля моим учителем и себя верным его учеником. Но исповедуя свою преданность Гегелю, П. Бакунин в то же время существенно отходит от него. Если в таких, напр., словах: жизни нет прочий, как основанной на бесконечности мотивы имманентизма могут быть усмотрены без насилия над текстом, то в др. (и притом крайне многочисленных) местах миг трансцендентности также бесспорен. От этих колебаний Бакунин спасается в коренном его трансцендентализме. Для него Бог есть сплошной разум, вследствие этого Бакунин пишет такие, напр., слова: натура в каждом своем проявлении подчинена закону действующего в ней всеобщего разума. Есть не мертвая материя, не тупая действительность, не бессмысленные атомы, а есть только бесконечная жизнь. Дыхание Абсолютного сообщает толк и реальность всякому инобытию, тому другому, что, ограничивая Абсолют, порождает настоящий мир. Но Абсолютное, хотя и есть источник всякой реальности, без инобытия не может выказать себя и оттого нуждается в нем. Чистый толк, целиком отрешенный от внешнего мира и вследствие этого дальний от всякой необходимости, есть только туманный смысл. Все это оставляет нас в пределах имманентизма в особенности это ясно, когда Бакунин касается природы. Все реальное существование подчинено закону взаимовытеснения; это есть, как он говорит, важный спор, диалектический ход манифестации Абсолюта в мире. Мировой спор, пишет он, во всех своих аспектах возможен только потому как, что он имеет близкое основание в той бесконечной всеобъемлющей сущности, которой держится весь мир и без которой ни одно из его существований не могло бы снести той страшной напряженности, с какой ведется важный спор. Лишь в явлении красоты стихает важный спор, краса есть, по Бакунину, бесконечная гармония бесконечного противоречия.

Но когда Бакунин обращается к теме о человеке, он начинает удаляться от Гегеля. Человек не только исполнен всем значением всеобщего смысла бытия но как особое, единичное созданье, он в своей единичности есть особая незаменимая правда бытия, вследствие чего его нельзя ни отменить, ни вычеркнуть его из действительности: он пребывает в ней ее неизменной, вечной чертой. Это есть мотив персонализма иного, чем у Б. Н. Чичерина, но все же уводящего Бакунина от Гегеля. Вследствие той романтической веры в человека, которая шла от Фихте и которая нашла у Бакунина замечательное выражение в апофеозе женщины (в книге Запоздалый звук сороковых годов), Бакунин, в свое время всего, верит в творческие возможности в человеке, видит в творчестве призвание человека: произвольный дядя призван быть художником или творцом действительной жизни. Конечно, речь идет о действительной жизни, по мысли Гегеля, отличающего действительное от существующего. По словам Бакунина, реальность не есть то, что прямо находится перед нами, она вечно делается и есть произведение человека.

Только от человека объясняются все ряды существования и самый-самый образ бытия. Этот тезис уже персоналистической метафизики разрастается у Бакунина в утверждение вечного бытия человека. Перед нами религиозно преображенное гегельянство. Но, необходимо произнести, в этом месте сама религиозность определенно романтическая. С особенной силой это проявляется в своеобразной философии смерти, в культе женщины (истиной мира и бытия овладевает только влюбленность,.. а влюбленность осуществляется не по-другому как посредством сердце и в сердце женщины.

Я верю безотчетно в Бога, писал Бакунин и вся философия не что иное, как предположение Бога, в которого все бессознательно верят и исповедание Бога только подтверждает мое верование в науку. Здесь религиозная сфера оказывается доминирующей из нее исходит толк во все сферы творчества. Вера есть активный толк или самая жизнь. В этом выражается его религиозная романтика на основе гегельянства. У Бакунина есть любопытнейшие перепевы идей Шлейермахера и самое ощущение Бога для него есть уход в Бесконечное. Человеку свойственно души не чаять берега, писал он в одном письме, и когда они теряются из виду, душу его охватывает волна иного, неземного, смысла.

Человек постольку и джентльмен, оттого что он пребывает в Боге, и оттого конец есть только отбояривание от того, что стесняет духовную бытие человека: мужчина есть не то, что в нем умирает, а то, чем он живет. А живет джентльмен тем, что связывает его с Богом со Всеединым Эта религиозная интерпретация гегелевского интуитивизма, конечно, больше, чем вариант гегельянства Несмотря на постоянное звучание имманентизма в религиозных высказываниях Бакунина, несмотря на то, что он ищет единства веры и знания, что у него так нередко встречаются мотивы трансцендентализма, он все же покидает почву гегельянства в своих персоналистических упованиях, в защите личного бессмертия.

Так же читайте биографии известных людей:

Павел Новгородцев Pavel Novgorodzev

Павел Иванович Новгородцев (1866-1924) - русский правовед. философ, общественный деятель. Родился в Москве, в 1888 году.
читать далее →

Павел Черенков Pavel Cherenkov

Павел Черенков - русский и советский физик. Родился 28 июля 1904 года.В 1930 году Павел Черенков стал аспирантом Института физики и математики АН..
читать далее →

Павел Саркисов Pavel Sarkeesov

Автор книг: Химическая технология стекла и ситаллов - Москва, 1983 г.; Рекомендации по применению сиграна в гражданском строительстве - Москва, 1986..
читать далее →

Павел Рейфман Pavel Reyfman

Профессор-эмеритус Тартуского университета Павел Семенович Рейфман принадлежит к когорте основоположников кафедры русской литературы не как..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий