Известные люди

»

Семен Данич

-Я родился 22 февраля 1921г. В с.Незавертайловка Слободзейского района тогда Молдавской АССР.

Семья у нас была типичной для крестьянства того времени шесть детей. Жили мы тяжко, но в то время негусто кому без труда жилось. После окончания семилетней средней школы я окончил в г. Балта (столица МАССР) педагогический техникум, и год отработал учителем в родном селе. Но учителем я быть не хотел, а мечтал быть военным. Вы себе более того не представляете уровень авторитета и престижа армии, тот, что был в то время. Наше село тогда было пограничным, и у нас все время был контакт с пограничниками. Но в особенности я хотел быть летчиком, во многом из-за того, что у них была шикарная форма: невиданные кожаные шлемы, куртки и сапоги мехом наружу, не говоря уже об аэропланах, которые тогда казались волшебными машинами. Во время работы в школе я связался с райвоенкоматом и попросил обратить меня в летное училище, если появится такая вероятность, но вскоре меня вызвали, и предложили вместо летного поступить в Борисовское военно-инженерное училище в Белоруссии. Я согласился, и отучился там с 1938 по 1941г. Экзаменов при поступлении не было, только медкомиссия и собеседование.

Как вы оцениваете подготовку, которую вы получили в училище?

-Раз я остался жив, выходит, что ни разу не ошибся, и благодарю за это не только удачу, но и своих учителей. Это были высококвалифицированные специалисты, офицеры с боевым опытом Гражданской войны, Хасана, Халкин-Гола, войн в Испании и с Финляндией. Например, начальство училища был удостоен звания ГСС за штурм линии Маннергейма. Нас готовили на основе боевого опыта, изучались не только успешные операции, но и неудачные. Несмотря на то, что в начале обучения нехорошо говорил по-русски, я все-таки окончил училище благополучно и получил звание лейтенанта, а за менее успешную учебу присваивали звание младших лейтенантов.

Училище было большое, количественно и структурно напоминало полк, т. е. 2 −2,5 тысячи людей, а ещё в Ново-Борисове (пригород Борисова) было танковое и кавалерийское училища. К сожалению, я не знаю, сколь из моих сокурсников остались живы, нетрудно мы потеряли связь. Знаю только, что из тех 16, кто вкупе со мной попал в 294 сд уже к сентябрю 1942 в живых осталось нас двое

Вы были патриотом, верили партии, Сталину?

-Конечно. Я, как и вся окружавшая меня молодая поросль, были воспитаны в духе патриотизма, и верили и партии и Сталину, шли с его именем в мордобой. Сейчас многие говорят, что они Сталину не верили, но я таких людей не встречал. Хотя, в частности, у меня родную тетю, сестру отца, сообща с ее двумя детьми депортировали во время коллективизации, и об их судьбе мы так ничего больше и не узнали, вплоть до сегодняшнего дня Я знал об этом, но нас так воспитывали, что мы верили и не сомневались. В комсомол я вступил ещё в техникуме, а в партию меня приняли в сентябре 1941г.

Было у вас чувство, что приближается битва?

- Вот говорят, что она началась вдруг, но это в том смысле, что если она начнется ныне или завтра, а так мы, конечно, знали, что битва будет. Нам открыто говорили, что мы должны подготавливаться к войне, и к войне как раз с гитлеровской Германией. На каждом митинге наши преподаватели подчеркивали, что резво будет махаловка, но никаких особых примет приближения войны в Борисове не было, шла самая обычная существование.

Как вы узнали, что началась махаловка?

- В мае 1941 я окончил училище и был направлен в 294 сд, в 565 отдельный саперный батальон на пост командира саперного взвода. Наша дивизия была укомплектована резервистами, в основном из Смоленской области, призванными на 6-ти месячные сборы. Командиры были кадровые, а сержантский состав из резервистов. Дивизия располагалась в лесу под Липецком, офицеры жили в палатках, а солдаты в шалашах. Из нашего училища в эту дивизию было направлено 16 джентльмен, и временно, в то время как шли назначения, мы жили дружной командой в одной палатке. У кого-то из наших ребят возникла мысль пометить завершение училища. Идея всем понравилась, и организацию пикника возложили самому опытному и старшему по возрасту из нас лейтенанту Дерешеву. Пикник решили провести на красивом острове среди р. Воронеж, ниже Липецкого металлургического завода. Заготовили закуски, шампанское. С помощью знакомой девушки пригласили весь ее выпускной класс. Праздник начался вечером 21 июня и продолжался до утра 22 июня. Шампанское лилось рекой, я уместно сказать, тогда его начальный раз попробовал, казалось, что веселится весь городок таковой был гул и веселый гогот. Такого веселого и пригоже оформленного кострами праздника я больше не видел за всю свою долгую жизнь

Утром, переправившись на берег, мы шли по городу шумной ватагой. Горожане смотрели на нас с удивлением и осуждением. Мы ещё не знали, что началась битва, вследствие этого нас удивляло их недружелюбие. Мы поняли все только тогда, когда шедшая нам навстречу дама спросила нас: Ребята, вам развесёло поэтому, что махаловка началась? Мы неотложно вернулись в доля, где уже шел митинг. Так мы узнали, что началась битва.

Спустя приблизительно месяц нас погрузили в эшелоны и неторопливо повезли на юг, но после этого повернули на север, и весьма одним духом, дня за два, довезли до ст.Мга, это под Ленинградом.

Когда началась махаловка, вы думали, что она стремительно закончится?

- Конечно, это позже мы все поняли, а уж когда и сами в мордобой вступили Но я как думал, протянуть ещё хотя бы месяц, бросить взгляд, что же будет дальше, потому что мы же все время отступали. Далеко я не загадывал. Задумывались ли мы, отчего самая сильная Красная Армия все время отступает? Все вопросы отпали, когда мы увидели какое у немцев превосходство в технике. Когда у нас супротив танков были только гранаты, когда в воздухе мы видели только немецкую авиацию

Расскажите про ваш начальный махач.

-3 августа мы выгрузились, и отправились к деревне Хандрова, для того чтобы занять оборону, но по дороге свойский взвод дважды обстрелял одиночный германский авиалайнер. У меня промелькнула дума, что всех убило, и только я единственный остался в живых. Это было жутко. Но никого более того не ранило, такое у нас было боевое крещение, начальный ужас и первая веселье, что все остались живы. А начальный мордобой случился дня сквозь три в районе деревень Хандрова, Липки, но дивизия уже успела более-менее подготовиться к обороне. Мы, саперы, оборудовали линию обороны, строили ДЗОТы, производили минирование. Несмотря на отсутствие боевого опыта у дивизии и слабую подготовку личного состава, мы неотступно оборонялись, а немцы несли большие потери. Например, на минах, которые поставил свойский взвод, в первом же бою подорвались 2 немецких танка. В единственный из дней меня контузило, недели две я пробыл в медсанбате, и хотя слух на сто процентов не восстановился и по этот день, меня отправили вспять в доля, где сквозь пару дней назначили командиром роты. По дороге я впервой попал под сильную бомбежку, и сам понял какой это ад А с этого рубежа дивизия отошла только в конце сентября, и нас оставалось только процентов 30 из тех кто начинал Причем отходили беспорядочно, паники не было, но было как-то досадно. Но уже в декабре дивизия была на все сто укомплектована.

Вы знали или догадывались, что Красная Армия понесла в начальный отрезок времени войны большие потери?

-Мы слушали сводки и видели, какие территории оставили, но подробностей, конечно, не знали. Это был нелегкий отрезок времени, неудачи наших войск и их отход вызвали у многих людей моральную подавленность. А ещё тяжелее было, когда народ, в основном, старушки подходили к нам и спрашивали: Вы не пустите сюда немца? А? или Может нам отъезжать отседова?

Не появились сомнения в нашей победе?

-Определенные сомнения были, и не у одного меня. Был, в частности, таковый момент, ещё до контрнаступления под Тихвином. На нашем участке к немцам перешла целая стрелковая рота!!! сообща со всеми командирами. Только политрука они застрелили. И временно мою саперную роту расположили на переднем крае вместо нее. Но когда началась блокада, была уже полная уверенность, что мы победим, хотя положение было шибко серьезное. Особенно подняло боевой дух наше удачное контрнаступление под Тихвином. Причем немцы там отходили как мы, беспорядочно. Бросили уйму транспорта, повсеместно валялись трупы немецких боец. Я все это видел лично.

А в январе 1942 меня назначили полковым инженером 857 сп нашей дивизии. Запомнились кровавые бои за ст.Погостье, причем было ясно безотлагательно, что наша обескровленная дивизия не справится с этой задачей. Станцию немцы шибко весьма укрепили, а около нее были топкие и непроходимые более того для легких пушек болота Фактически от дивизии остался только ее номер, но нам повезло, нас заменила другая доля.

А нашу дивизию передали в состав 8 Армии, и мы стояли в обороне между Ладожским озером и ст.Мга. Служба там запомнилась мне на всю жизнь Труднопроходимые лесные заросли и болотные хляби. Постоянные дожди и никакой возможности окопаться. И в этих условиях, под огнем противника в сжатые сроки мы возводили оборонительный предел. Делали земляные насыпи, ДЗОТы (клали в единственный сруб второй поменьше, наподобие матрешки, а пространство между ними заполняли грунтом), а вместо окопов делали заборы Вообще я бы хотел проговорить о саперах. Вы, к примеру, знаете, как отбирали в саперы? Когда приходило пополнение первыми выбирали людей разведчики. Тут все ясно. Вторыми неизменно выбирали саперы. Я старался остановить свой выбор людей с какой-нибудь подходящей гражданской специальностью, в частности, плотник, и, конечно, привыкших к физическому труду. Ведь кроме всех фронтовых опасностей, сапер это ещё и устойчивый, тяжелейший материальный труд Солдаты, которые уже служили саперами, придя в новую количество, не хотели ещё заделываться саперами. Но их желания и не спрашивали И только затем нас выбирали связисты, а уже после этого артиллеристы и пехота.

Там был этакий забавный момент. Мы с подчиненными возвращались следом минирования к месту нашей стоянки, и тут из-под куста выскочил заяц, а это же мясцо. Я выхватил у одного из боец винтовку и, гоняясь за зайцем начал палить в него. Ко мне присоединилось немного служивый, и со стороны могло показаться, что идет мордобой. Я немного оторвался от боец и наткнулся на немца в маскхалате, тот, что следил за стреляющими солдатами. Увидев меня, он начал оборачиваться, чтобы пальнуть в меня, но я его опередил. Я хотел пальнуть ещё раз, но патронов больше не было. Я сдрейфил, прямо говорю, и побежал за солдатами. Мы вернулись, но помимо лужи крови никого не нашли. А на следующий день тот самый германец сам сдался в плен сержанту Никишину т. к. был ранен мною в бедро, и понимал, что оставить неблизко не сможет. Сержанта, тот, что отвел немца в штаб, наградили медалью За боевые заслуги, а про меня солдаты шутили, что их геройский начальник стрелял в зайца, попал в немца, но ни того, ни другого не поймал, а вот Никишин как молодой невесту привел немца в штаб. Оказалось, что это была у нас в тылу разведывательно-диверсионная группа, которая корректировала бомбежки и артиллерийский жар. И это был один раз в моей жизни, когда я видел, что стреляю в человека

В начале августа 1942 нашу дивизию перебросили к Черной речке, где нас отделяло от Невской Дубровки всего 16 километров. И вскоре мы поняли, что тут готовится наше атакование, хотя местность для этого была вовсе непригодная: сплошные леса с обширными участками болот, труднопроходимые более того для пехоты. Но все-таки 27 августа атакование началось это была первая попытка по прорыву блокады. За два дня наступления в тяжелейших условиях нам удалось продвинуться на 78 километров. Но следом мы остановились, т. к. немцы поменяли тактику, а главное, нам не давала житья их авиация. Налет сменялся налетом, от леса, где сражался свой полк не осталось ничего К середине сентября до соединения Ленинградского и Волховского фронтов местами оставалось 2 километра. И я по нынешний день задаю себе вопросительный мотив, зачем нам не отдали приказа завершить начатое? Почему мы остановились? Нам казалось, что ещё одно напряжение, единственный бросок, и блокада будет прорвана.

В то же время немцы начали родное атакование, и мы, оказавшись в окружении, в конце сентября получили команда уйти на исходные рубежи. Естественно, на все сто прекратилось снабжение боеприпасами, продовольствием и медикаментами Наш полк оставался прикрывать отход дивизии. От полка, к этому времени, осталось только примерно сотни боец и пять командиров, старшим из которых был я, капитан С большим трудом, истощенные и уставшие, но вышли вкупе с тяжелоранеными к сборному пункту. Там собралось немного десятков тысяч служивый, превратившихся в неуправляемую толпу, которая никому не подчинялась. Никакого коридора не было и в помине. Слышны были только ругань, стоны раненых и крики о помощи попавших в трясину, но на них никто не обращал внимания Положение усугублялось ещё и тем, что около этого пятачка были болота, и разбежаться было нельзя А немцы непрерывно обстреливали и бомбили эту толпу Каждый, всякий осколочек находил себе цель Трудно передать словами ад, творившийся там Это была фабрика по производству человеческого мяса И неожиданно на разбитую машину поднялся не очень высокий, худой мужчина в форме полковника и крикнул: Кто желает ступать на штурм немцев у Черной речки за мной! Задохнулся и добавил: Кому повезет, будет жить. И эта серая масса людей всколыхнулась, поднялась и двинулась по болоту на немцев Огонь был по сути дела в упор, напирающие позади бойцы бежали по трупам погибших Этот страх нереально обрисовать словами Фактически, задавили немцев своими телами И на небольшом участке мы все-таки прорвались, и, несмотря на сильнейший фланговый жар, достигли наших позиций. Все поле было покрыто телами наших солдат Хочу выделить, что этой толпой никто не командовал, произвольный действовал на свой боязнь и риск, и выжили только те, кому сказочно повезло

В пункте сбора выяснилось, что от нашего полка осталось только 7!!! человек Я до сих пор помню их имена: местный командир штаба Симяков, Мария Ивановна хирург полка, Вера и Аня санинструкторы, солдаты Трусов и Вакуленко, и я полковой инженер И все!.. Сколько всего прорвалось из пошедших на прорыв наших служивый, я более того приблизительно произнести не могу, т. к. мы были до такой степени измождены, что разом легли дремать. Ни сил, ни воли не осталось и в помине, у меня более того не было сил рапортовать о прибытии. Но поспать мне не дали

Меня разбудили и отвели в палатку к представителю СМЕРШа, которого я, уместно сказать, знал. И он стал задавать мне вопросы, не доходившие до моего уставшего сознания. Не перешел ли кто к немцам, и прочую ерунду. Меня поразило и взбесило, что его окончательно не интересовало, сколь нас уцелело, и как мы вышли из окружения Видит Бог, что ни до того случая, ни следом я матом не ругался, но крикнул ему пошел ты на и пошел спать Такое поведение, конечно, могло обладать для меня роковые последствия. Я уже представлял себя в штрафном батальоне. Но мне везло на хороших людей.

На следующий день меня вызвали к начальнику СМЕРШа полковнику Руденко, и саммит с ним не предвещала ничего хорошего Но он задал мне только единственный вопросительный мотив, отчего я повел так себя с его подчиненным? Я досконально рассказал ему, как все было, объяснил, в каком я находился состоянии, и что нам довелось испытать, а он, к моему удивлению, меня чутко выслушал. В конце разговора, он встал и попрощался со мной так душевно и тепло, что я понял, все будет славно. А того уполномоченного, тот, что пытался меня допросить, я так больше ни при каких обстоятельствах и не видел. Кстати, к вопросу о СМЕРШе. Кроме этого случая, я с ним особенно и не сталкивался, их представители, конечно, были, но глаза особенно не мозолили, и занимались своей работой.

Хотя нет, был происшествие, ещё, когда я был командиром роты. Меня, как представителя части, направили для участия в показательном процессе военно-полевого суда. В боях местного значения кто-то дрогнул, и судили молодого солдата. Он оправдывался: разрешите мне искупить, может, я немца убью Но тройка уперлась, нашли на ком свою суровость являть. А я младой был, дурацкий. Меня мой политрук костыльтрест позже так распекал: тебе, что существовать надоело? Хочешь, чтобы тебя врагом народа сделали? Но я решился намарать в протокол близкое особое взгляд, чтобы вручить этому солдату вероятность исправиться, т. к. особой его вины я там не видел. И оказалось, что это моя запись, имеет юридическое значимость, и нужно разобрать занятие ещё раз. И когда пересматривали занятие, начальник дивизии сказал: я этого офицера не знаю, но он думает правильнее, чем вы. Пусть боец более того никого не убьет, но потому, что он в атаку пойдет, и то пользы будет больше. В общем, спасли мы его, не дали пустить в расход.

Черная река и Синявино названия, которые насовсем остались в моем сердце. До сих пор эта драма помнится мне во всех подробностях Участие в попытке прорыва это самая трагическая военная операция, в которой мне довелось участвовать

Мы, оставшиеся в живых, ещё длительно были в шоковом состоянии, но как раз вслед за тем выхода из окружения у меня появилось страстное возделение существовать.

В январе 1943 нас пополнили, в основном сибиряками, и поставили в оборону вдоль Черной речки. Там мы простояли в обороне до мая 1943, сдерживая попытки немцев перерезать участок, соединивший Ленинградский и Волховские фронта. Хотя местность там была тяжелейшая, ниже уровня моря, и состоявшая из болот и торфяных полей. Вместоположение траншей мы возводили насыпные земляные заборы, гати для артиллерии.

Вы знали, какое тяжелейшее положение было в Ленинграде?

-Знали. Не так детально как в текущий момент, конечно, но то, что в городе голод, и непочатый край трупов лежат прямо на улицах, это мы знали. Некоторые бывали в городе по делам, и приезжая рассказывали подробности. Еще зимой сорок первого от нашего пайка хлеба в 600 гр, 100 гр мы пожертвовали ленинградцам, и пару недель практически, отдавали ещё по 100 гр. Мало было боеприпасов, в особенности снарядов, но все знали, что горожанам ещё тяжелее. Зима сорок первого и весь 1942 это был самый-самый нелегкий отрезок времени войны. Очень было тяжко, но морально стало полегче, т. к. уже появились первые победы. Но случаев чтобы от голода умирали солдаты, я не знаю. От авитаминоза многие страдали куриной слепотой, это было, но от голода никто не умер. Был эдакий момент, кажется зимой 1941. В окопы пожаловала инспекция с проверкой, во главе с самим Ворошиловым. И эта группа проверяющих нарвалась на служивый, которые ели НЗ, нам его в первое время ещё выдавали. Он их спрашивает: Вы что, НЗ едите? Те растерялись, это же ломание правил. Но он сказал: Ничего, ничего, я бы также так делал. Вообще к нему относились с уважением и более того с любовью. Хотя в текущий момент, когда читаешь, как его критикует Жуков

Какое у Вас было касательство к политработникам?

-Когда я был командиром роты, то у меня было два политрука. Это были прекрасные люди, которые пользовались уважением у боец. Обоим было за 40, и они мне казались пожилыми. Первый был призван из запаса, на гражданке он был директором дома инвалидов в Рязани. Он знал всех служивый роты по именам, ни в жизнь не повышал на них голоса, и пользовался непререкаемым авторитетом. Солдаты любя называли его шеф Костыльтреста, но он не обижался. После его гибели политруком роты назначили одного сержанта, т. к. нового политрука не присылали. Это был печник из Смоленской области, и его назначили политруком, аккурат оттого, что он пользовался у боец уважением. Он также позже погиб. У него в вещмешке нашли затем гибели парашют, тот, что он хотел переправить семье на одежду. У него остались шесть дочек и единственный сын

А вот когда я воевал в румынской дивизии, то вместо политработников там были священники в каждом полку, и был дивизионный священнослужитель. Кстати, в одном из полков священником был еврей по национальности, участник гражданской войны в Испании. Очень был добрый джентльмен, потом войны мы жили рядом в Кишиневе. И был ещё отдел культурно-просветительной работы. В него входило три офицера из молдаван, а заведовала им Анна Павкер генеральный секретарь Румынской компартии, член Коминтерна.

За что вас наградили орденом Красной Звезды?

-В мае 1943 нашу 294 сд перебросили из под Ленинграда на Воронежский фронт в состав 52-й Армии. Мы с боями освобождали Воронежскую область, Новый и Старый Оскол, Белгород, Сумскую, Полтавскую и Черкасские области. Там был момент, когда дивизия уже была весьма измотана и обескровлена, но нам поставили задачу с ходу форсировать р. Псел. Сложность форсирования заключалась в том, что берег противника, был выше на 1015 метров и заминирован. Ночью я с группой саперов переправились, не обнаружив себя, и успели приготовить проходы в минных полях. А утром начался штурм. Потери были небольшими ещё и вследствие того что, что крайне ладно работали артиллеристы, они нетрудно не давали немцам вылезти из укрытий. Мы были окончательно рядом к ним, и видели, как их обстреляли Катюши. Это что-то страшное, там в действительности позволительно было выйти с ума. Еще там был этакий любопытный происшествие. Один из саперов, Дерешев мой сокурсник, наступил на мину и услышал щелчок. Но он уже был тертый, и знал, что у таких мин есть мертвая зона возле 1,5 м. Он не растерялся и с криком ложись бросился на землю. Никого не ранило, более того его. Повезло, конечно. Вот за организацию форсирования р. Псел меня наградили Красной Звездой, а всех остальных участников этой операции медалью За Отвагу. Возле г. Золотоноша на участке нашего полка были обнаружены рвы, с засыпанными в них телами красноармейцев и мирных обитателей. Моих саперов привлекли для проведения эксгумации, но сколь я знаю, ничего там определить не удалось, т. к. все тела оказались раздеты

Насколько это специфический эпизод, какие случаи зверств фашистов Вы знаете?

-Сталкивались, конечно. Например, ещё, когда освободили Тихвин, то успели в что ни на есть окончательный миг отбить у фашистов большущий сарайчик, заполненный людьми. Не дали их сжечь Но, к примеру, когда наша Румынская дивизия стояла в с.Дзыговка Винницкой области, а это было большое и богатое село в котором жило полно евреев. Так представьте, эти евреи пережили там всю оккупацию! Их, конечно, на все сто обобрали румыны, которые там стояли во время оккупации, но они оттого что остались живы!

От Золотоноши до Днепра где-то 67 км, но мы их преодолевали неделю Наш полк переправлялся сквозь Днепр капельку ниже г. Канева. Трудно словами передать, что там творилось, и какие там были бои

От саперного батальона затем форсирования Днепра в строю оставалось 10 человек Я думал, ну не может же быть, чтобы мне так стабильно везло: из окружения вышел, в других тяжелейших боях уцелел. И в тот самый раз мне повезло я уцелел, а я же не в блиндаже сидел, а возглавлял переправой под огнем Удивительно, но факт. Хотя в полной мере уровень моего везения, я понял только вслед за тем войны.

Как Вы оказались в Румынской дивизии?

-Сразу следом форсирования Днепра меня отозвали в Москву, и направили в Селецкие леса под Рязанью, где формировалась Первая Румынская добровольческая дивизия им. Т. Владимиреску. Дивизия всецело копировала по структуре советскую, т. к. создавалась по нашим Уставам. В дивизию набирали только добровольцев из числа пленных румын, но прислали нас 150 офицеров Советской Армии из числа молдаван знающих язык (румыны и молдаване говорят на одном языке).

Причем желания этих офицеров, как и у меня, никто не спрашивал. Когда шел отбор офицеров, прошел слух, что это готовится десант в Молдову, и мы обрадовались, думали узреть Родину чуток пораньше. Начиная с командира батальона, при каждом румынском офицере был советник-инструктор из числа советских офицеров. Они не имели права распоряжаться, но любое мало-мальски серьезное заключение румынский офицер должен был принимать, только посоветовавшись с инструктором. Форма у нас осталась наша советская, а у румын была их прежняя форма, но с новыми эмблемами. Вооружение было советское, причем довоенного производства. Я был назначен дивизионным инженером, будучи направлен инструктором (советником) в саперный батальон. Румынских офицеров сильно удивляло, что на такую высокую место (полковничью), был назначен майор 22 лет Взаимопонимание достигалось постепенно: с солдатами быстрее, с офицерами медленнее, но в целом, работа шла стандартно. Дивизия формировалась под Рязанью до марта 1944, а после этого нас перебросили в Ямпольский район Винницкой области, где проходило боевое обучение до августа 1944 года.

Румыны не рассказывали, как они воевали супротив нас?

-Мы не спрашивали, это же неприлично. Да и не особенно доверительные отношения у нас были с

офицерами, побывавшими в плену, чтобы известия такие откровенные разговоры. Некая дистанция всю дорогу была между нами.

Как там к вашей дивизии относилось местное народонаселение, тем больше, что и во время оккупации там стояли румыны?

-Как ни необычно великолепно. Тем больше, что мы сильно шибко помогали местным жителям в сельхозработах и восстановлении хозяйства. На церковные службы, которые проводились в полках, собиралось немало обитателей, в основном, конечно, женщины. А сколь там должно было остаться румынских детишек В целом, я должен пометить, что исполнительность, да и в общем дисциплина в румынской дивизии была выше чем в наших частях. Не было расхлябанности, это меня удивило. Отличий от наших частей было чуть-чуть. Например, у них офицеры, все-таки были больше обособленной кастой, и держались от служивый на дистанции и с некоторым высокомерием. Поначалу солдаты приходили жалиться на румынских офицеров, которые позволяли себе величать служивый как в королевской армии скотиной. С такими явлениями, мы, советские офицеры нещадно боролись, и эти случаи стали единичными. И случаев рукоприкладства не было. Или, в частности, такая пустяковина. Вначале у нас было два разных туалета для офицеров и боец, но по нашему настоянию туалет сделали общим.

Как Вы оцениваете боевые качества Румынской дивизии?

- Я считаю, что она воевала, так же как и любая другая советская количество. Не лучше, и не хуже. Но тут, что нужно учесть? Во-первых, она же на все сто состояла из добровольцев, которые знали, на что идут. А во-вторых, они дрались неплохо ещё и зачем? Потому что они великолепно понимали, что их ждет в плену, попадись они немцам или венграм. Плена они боялись как огня. Еще что должен подметить. Поначалу были опасения, что, вступив на территорию Румынии, начнется массовое дезертирство. Но эти опасения не оправдались. За год моей службы в дивизии, в саперном батальоне пропал без новости всего единственный боец, и то не факт, что он сбежал.

Конечно, нужно учитывать, что и офицеры и солдаты были добровольцами, отобранными следом долгой обработки. И все одинаково, помню что немного профашистски настроенных офицеров выявили, и предали трибуналу. Среди них был более того начальник одного из батальонов.

Какое касательство было к пленным, и как они себя вели?

-Первых пленных я видел уже в августе 1941, и вели себя они по-разному. Кто смирно, кто наглее, но случаев зверского отношения к пленным я не знаю. Если они попали в плен, то их уже не расстреливали. И в Румынской дивизии над пленными не издевались. Вот к власовцам было вовсе другое касательство. Я знаю более того происшествие, когда отправили пленных власовцев в штаб, но конвоиры по дороге их все одинаково расстреляли. Старались в плен их не хватать, но они и дрались с ожесточением смертников

Когда дивизия приняла боевое крещение?

- Во время Ясско-Кишиневской операции дивизия с боями двинулась на Бухарест по двум направлениям. Должен пометить, что на территории Румынии упорные бои были только местами. Хотелось бы поведать о двух из них. Возле села Делень третий полк напоролся на колонну немцев, которая двигалась в сторону Карпат, стремясь выскочить из окружения. Но полк успел развернуться, и занять оборону. Повезло ещё и в силу того что, что у немцев не было танков, а были только легкие пушки. Дико кричащая, пьяная, полубезумная гурьба немцев, не считаясь с потерями, бежали прямо на пулеметный огонь Это побоище живо напомнило мне синявинский прорыв Несколько тысяч немцев было убито, и немного тысяч взяли в плен. А уже без малого на границе с Венгрией, в Карпатах был прочий памятный махач. Второй полк без боя занял курортное местечко Бэиле Феликс. Командиры расслабились и допустили непростительную ошибку, размещение на ночлег было пущено на самотек, охранение не выставлено. Солдаты разбрелись, начали плескаться в бассейнах и ваннах, многие напились и легли почивать где попало. Фактически полк стал неуправляемым. А утром немцы в сопровождении двух танков подошли к зданиям пансионатов и в упор начали нас расстреливать Сонные раздетые солдаты, многие с похмелья и без оружия выскакивали и бежали посредством лощину в тыл. Никто никого не слушал и не подчинялся. Началась паника. А тут прилетели ещё два немецких самолета Вся лощина была завалена разбитой техникой и трупами наших служивый. Ужасающая была картина. Почти весь второй полк там погиб. Но мы, саперы, разместились компактно на 3 этаже. Там такая специфика, пансионаты стоят в лощине, и смотришь с фасада, то у здания три этажа, а с тыльной стороны третий этаж являлся единственным. Поэтому нам удалось постепенно вывести служивый батальона сквозь горы и чаща, совершив 25 километровый марш к концу дня соединиться со своими. Там был ещё этакий миг, что когда мы только начали отход, то выяснилось, что нужно возвратиться и захватить жену советника командира дивизии. Он, не стесняясь, возил за собой ее и грузовик с барахлом. Пришлось возвратиться, с трудом нашли, и ещё пришлось ее убеждать кинуть все с таким трудом нажитое имущество К тому же она оказалась в туфлях на высоком каблуке, и пришлось одному солдату вернуть ей свои сапоги, а самому проделать весь сложнейший марш босиком. А она ещё и капризничала

В течение октября и ноября мы освобождали Венгрию. 10 ноября участвовали в боях по освобождению г. Дебрецен, за что дивизия получила почетное наименование Дебреценской, а всем военнослужащим повысили звания на одну ступень. Бои в Венгрии были ожесточенные, причем венгры дрались, видать, ещё упорнее, чем немцы. Но это может быть связано с шибко непростыми отношениями между Румынией и Венгрией, их давним территориальным спором.

Как вас встречали на территории Румынии?

-Прекрасно встречали повсюду! А когда мы одними из первых частей вошли в Бухарест, то там вообще был восторженный прием. С транспарантами: Слава воскресшим из мертвых под Сталинградом!, Да здравствует новая демократическая румынская вооруженные силы! и т. д. Конечно, все это было организовано, но люди были нам от всего сердца рады. Со мной в Бухаресте произошел увлекательный эпизод. И.о. командира батальона по фамилии Бужор, попросил меня собрать ему компанию и посетить его семью, мотивируя это тем, что с 1941 года его считали погибшим. Мы отправились к нему домой. Это был ладный двухэтажный особняк в центре города, но оказалось, что его хозяйка, спасаясь от бомбежек, уехала на дачу. Слуга в жилье нас не пустил, а направил к брату жены, тот, что работал главным инженером в департаменте коммунального хозяйства. Брат жены его не узнал, и особой радости от встречи не было ни у одного из них. Но, тем не менее, весьма проворно накрыли громадный столик, а когда мы вошли в огромный зал, весь аппарат департамента, стоя, встретил нас аплодисментами. А мы с ним договорились, что он представит меня русским, не владеющим румынским языком. Нам сильно хотелось изведать, как присутствующие вправду относятся к нашей дивизии, воюющей на стороне СССР? Речи выступающих были сдержанные, доброжелательные, а некоторые более того дружелюбные. Мне переводили, но в разговорах за столом позволительно было услыхать всякое, более того профашистские высказывания. В конце словечко дали мне, более того не спросив моего согласия. И я на румынском языке поблагодарил за теплый прием, за хлеб и соль, за добрые слова, и пожелал всем успехов в труде и построении нового демократического государства. И в конце добавил: Жаль только, что посреди нас есть люди, которые более того тут не стеснялись высказывать возделение о возврате фашизма. Думаю, что это останется только их желанием. Ваш народонаселение не допустит этого! Еще раз благодарю за прием. До свидания! Все были в шоке: кто покраснел, кто побелел. Мы встали и ушли. Не знаю, как бы оценило наше руководство встречу с чиновниками капиталистического государства, но майор Бужор был мною доволен. Хорошо ты утер им нос! сказал он мне.

Вы участвовали во многих боях, какие из них были самые жестокие?

-Выход из окружения под Синявино и форсирование Днепра. И там и там не верилось, что позволительно остаться в живых Но в чем принципиальная отличалка в этих боях? Одно занятие отходить, и окончательно другое снабжать успешное штурмование. Там таковый задушевный взлет, нимало другое расположение, несмотря на потери.

Как Вы можете дать оценку немцев как боец?

-Стойкие и дисциплинированные. Но была ощутимая отличалка между тем, какие они были в начале и в конце войны. Вначале они были приметно увереннее и наглее. Не могу припомнить, чтобы мы что-то перенимали у них, нетрудно сами нарабатывали навык.

С заградотрядами Вам доводилось сталкиваться?

-Нет. Мы знали, что есть этакий твердый распоряжение, но ни разу не пришлось. И я не верю, чтобы кто-то мог палить позади по своим. И с штрафниками сталкиваться мне не приходилось. Но я могу, к примеру, эдакий момент поведать, тот, что я лично видел. Когда 8 вооруженные силы беспорядочно отходила из Эстонии, то для того чтобы стопануть боец привезли женщин. Они были разного возраста, в фуфайках, с винтовками, но без патронов. И эти женщины сделали практически диво, причем они не угрожали, а без затей стыдили боец, говорили с ними по-женски, по-матерински, шутили. И никто из боец от них не посмел отмахнуться.

Наградной темы коснемся?

-В начале войны без малого окончательно не награждали. У нас в полку был только единственный Герой Советского Союза. Пулеметчик, кажется рязанский чувак. Они оказались в окружении, а когда к ним пробились, то кругом него было шибко хоть отбавляй немецких трупов. А самая дорогая награда для меня - медаль За оборону Ленинграда. Все-таки без малого два года воевал там в тяжелейших условиях. Это под финал войны стали награждать щедро, и то многое зависело от активности начальства. В штабах, конечно, себя не забывали, но и явной несправедливости я не помню. Хотя, к примеру, за форсирование Днепра обещали меня наградить, но это так и осталось пустыми разговорами. Было неприятно.

Были у Вас друзья на фронте?

-Самые близкие друзья у меня были с училища, но к весне 1942 из них без малого никого не осталось. Леша Лычев, ленинградец, шибко начитанный и эрудированный. За три года училища 90 дней пробыл на гауптвахте, и если бы не высокопоставленные родители, то его, конечно, отчислили бы. Но все одинаково что надо окончил училище, и был у меня отличным заместителем роты. Погиб зимой 1941 под Ладогой. А когда у меня на глазах умирал Масюков (на фото с правой стороны от меня), я плакал. Нас, 12 саперов, послали истребить ДОТ, а вернулось только пятеро. Кишки вываливались наружу, изрекать он уже не мог, только смотрел на меня. А тот ДОТ мы так и не уничтожили.

Так же читайте биографии известных людей:

Семен Надсон Semen Nadson

Семён Яковлевич Надсон был тот, кого на иврите называли "мешумед" "признавший мессию", а по-русски выкрест, то есть выходец из еврейской семьи,..
читать далее →

Семен Пронский Semen Pronskiy

Пронский Семен Данилович (? -1584) - князь, боярин и воевода в царствование Ивана Грозного, сын боярина кн. Д. Д. Пронского.
читать далее →

Семен Рабовский Semen Rabovskiy

Родился 30/12/1922 в городе Коростень Житомирской области, располагавшимся в шестидесяти километрах от старой границы.Отец работал кузнецом. Мой..
читать далее →

Семен Гордый Semen Gordiy

Этот государь, хитрый, благоразумный, пять раз ездил в Орду, чтобы соблюсти спокойствие в государстве. Он первым именовал себя великим князем всея..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий