Известные люди

»

Сергей Волконский

Сергей Михайлович Волконский родился 4(16) мая 1860 в Фалле, имении Бенкендорфов-Волконских, нынче Кейла-Йова (Эстония), поблизости от Таллинна. Он рос в семье, прошлое которой неразрывно было связано с русской историей.

Его папа - Михаил Сергеевич Волконский, записанный при рождении в заводские крестьяне и ставший попозже товарищем министра народного просвещения - сынуля декабриста Сергея Григорьевича Волконского и его жены, Марии Николаевны, урожденной Раевской. (По материнской линии Мария Николаевна была правнучкой Михаила Ломоносова.)

Мать Сергея Михайловича - Елизавета Григорьевна Волконская, рожденная светлейшая княжна Волконская. Ее дедуля с отцовской стороны - Петр Михайлович Волконский, герой Отечественной войны 1812 года, начальство главного штаба при Александре I, а с материнской - босс жандармов граф Бенкендорф. Елизавета Григорьевна Волконская была одной из умнейших русских женщин своего времени.

Получив серьезное образование, владея беспрепятственно, (на уровне родного русского!) несколькими иностранными языками, она до семнадцати лет воспитывалась в Риме и смогла привить своим детям истинную, нежную влюбленность к этой стране. Елизавета Григорьевна увлеченно занималась историей (написала книгу - изыскание "Род князей Волконских", не потерявшую значимости по этот день; впервой издана следом смерти княгини, в 1900 году) и философией, играла на любительской сцене (в домашнем театре Волконских), имела на все свой самостоятельный и жесткий точка зрения. Когда она приняла католичество, в Петербурге - придворном и сановном - это вызвало целую бурю споров и негодования. А следом выхода в Германии ее книги "О церкви" (в 1887 году), Победоносцев сказал о Елизавете Григорьевне, что "княгиня - самая опасная леди в России!" Владимир Соловьев, близким другом которого она была, называл ее "Женщиной редкой силы ума и сердечной прямоты".

Детство и молодость Сергея Михайловича Волконского прошли в петербургском доме родителей, бывшем тогда одним из центров Петербургской культурной, да и придворной жизни. Насколько вестимо приближена была семейство Волконских к высшим кругам Петербурга разрешено раскумекать из эпизода, о котором рассказывал позже Сергей Михайлович в своих "Воспоминаниях": "Встречалась нам в Летнем саду и императрица Мария Александровна (супруга императора Александра II). Не раз она останавливалась, приветливо кивая нам, а в одно прекрасное время вступила в разговорчик с нашей гувернанткой Элизабет... Та, с приседанием на каждом ответе, рассказала все, что следует, а императрица, улыбаясь и нежно погладив по щеке младшего брата Гришу, велела передать маменьке поклон от нее... Можете представить гордыня нашу, когда мы с прогулки принесли матери поклон - от императрицы!" (Волконский С.М. "Васильевский остров". Отрывки из воспоминаний)

В доме Волконских бывали, кроме высших придворных чинов, А.К. Толстой, Ф.И. Тютчев, Я.П. Полонский, А.Н. Майков, И.С. Тургенев, В.С. Соловьев и ещё единый строй людей, чьи имена составляют славу и гордыня России.

Именно на домашней сцене театра Волконских в 1892 году впервой состоялась премьера пьесы Алексея Константиновича Толстого "Царь Федор Иоаннович", до этого запрещенная цензурой к театральной постановке. Сергей Михайлович играл в ней образ царя Федора.

С 1887 по 1880 годы Сергей Волконский учился в IV Ларинской гимназии на Васильевском острове. Его педагогами были: Виктор Петрович Острогорский - выдающийся филолог, автор нескольких научных трудов и методик преподавания, профессор Каэтан Андреевич Коссович - "родимый дедушка, отрешенный от мира" и "читающий беспрепятственно с листа древние тексты на санскрите", и уймище других педагогов, благодарные строки о которых разбросаны по всему тексту обширных воспоминаний Волконского.

К "светлейшим" ученикам относились сурово, спуску не давали ни в чем, но учились Волконские блестяще (Сергей был в гимназии сообща с братом Владимиром), в особенности способны были к языкам. Среди товарищей по гимназии Сергея Волконского был и Михаил Николаевич Чернышевский - отпрыск знаменитого автора "Что действовать?". "Умный способный, одаренный рассказчик, он нередко веселил нас тем, что читал вслух или выдумывал на ходу истории с интересными сюжетами. Часто сочинял оригинальные басни-попурри и презабавно их рассказывал. Жаль, что ни одной из них я не помню!" - сетовал позже Сергей Михайлович. Летом 1880 года, следом окончания гимназии, Волконские всей семьей выехали на роздых за рубеж, в Испанию и Италию. Для Сергея это было время серьезной подготовки к поступлению и практики в итальянском и испанском языках.

В сентябре того же года Волконский поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, где специализировался по романским языкам у профессора Александра Николаевича Веселовского. Сергей Михайлович вспоминал: "Мой папа, как попечитель округа, был знаком со всеми профессорами университета. По понедельникам, вечерами, у нас собиралось (в семидесятых годах) многочисленное и интересное среда... Здесь я видал знаменитого нашего слависта, Измаила Ивановича Срезневского. С белой бородой, тоненький, рослый дедушка. Человек весьма здоровый культуры и умевший заразить интересом к тому, что преподавал...

Часто у нас бывали чтения. Алексей Константинович Толстой читал, Полонский читал, - оба читали хуже, чем погано. Майков читал единственный раз "Три смерти", прочий раз "Два мира" и многое другое. Вот это был всамделишный чтец, с ясным логическим и ослепительно художественным чтением.

Тогда мы затеяли становить две сцены из "Царя Бориса", я играл Бориса и Майков взялся мне, мальчику, в этом подсобить... Могу тут изречь, что поветрие - становить домашние спектакли - пошло в Петербурге из нашего дома, и тот навык, с Царем Борисом, был начальный.

Бывал у нас запросто и временами и читал Владимир Соловьев". (С. М. Волконский. Васильевский остров. Мои воспоминания)

В университете Сергей учился нетрудно, по его собственным словам, "кончил приличным кандидатом. Больше всего меня радовала в этом отрада отца. Сам кончивший только иркутскую гимназию, как сынуля государственного преступника, которому Николай I не разрешил поступить в вуз, сказав: "Будет с него и гимназии!", папа мой до боли желал зреть сыновей своих студентами, а при выпуске - кандидатами..." (там же). По окончании университета Сергей Михайлович некоторое время служил в земских учреждениях Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, а в начале 90-х годов он уже числится при министерстве народного просвещения. От министерства он был командирован в составе русской делегации на Всемирную Выставку в Чикаго, в 1893 году. Здесь Волконский выступил с публичными лекциями о женском вопросе в России и своих впечатлениях об Америке... В 1896 Сергей Михайлович был снова приглашен в Америку Лоуэльским университетом в Бостоне. Он прочел весь строй лекций в крупнейших университетах США: Чикагском, Колумбийском, Корнуэльском... В Гарварде затем чтений Волконского была основана кафедра славянских наречий, давшая здоровый толчок изучению культуры России. В Гарварде Волконский познакомился и сблизился с выдающимся американским ученым, литературоведом, профессором истории искусств Ч.Э. Нортоном. Прочитанный в Америке вектор движения лекций был опубликован отдельной книгой, получившей высокую оценку В.С. Соловьева, отметившего, что "Волконский с большим успехом сделал в Америке интересную задачу: представить Россию лицом. Это человеческое физиономия американцам было малознакомо и тем больше интересно". В это же время Волконский зачастую выступает на страницах журнала "Вестник Европы" со статьями по проблемам искусства и эстетики. Часто появлялись в этом солидном и читаемом всеми журнале его остроумные, тонкие рецензии - разборы новых балетных, оперных и театральных постановок.

В июле 1889 года князь Сергей Михайлович Волконский был назначен Директором Императорских театров и за два года его пребывания на этом посту театральное искусство России ознаменовалось многими реформами. Произошли крупные изменения в оперном, балетном, драматическом репертуаре. Новым директором были привлечены к работе на сцене императорских театров молодые и талантливые художники из объединения "Мир искусства": К. Коровин, А. Бенуа, К. Сомов, В. Серов, А.М. Васнецов, Николай Рерих, Ф. Малявин, А.Я. Головин и другие.

Особенно хоть отбавляй сделал Волконский для развития музыкально-театрального искусства. Он вернул на сцену все оперы Римского-Корсакова. В репертуар Большого и Мариинки были включены ещё оперы Вагнера. Многие выдающиеся музыканты и дирижеры считали для себя честью действовать на сцене Императорских театров, под руководством Волконского. Особо приподнято ценил его дело легендарный Мариус Петипа, чья новизна хореографии, ставшая классикой в текущий момент, тогда с трудом приживалась на сцене.

Сергей Михайлович по своему характеру, как ни необычно, не был ни чиновником, ни администратором... Он был "художником до мозга костей, горячо преданным искусству" (А. Бенуа), истинно творческой натурой. Не постоянно его порывы бескорыстия и преданности любимому делу - он унаследовал от своих знаменитых деда и бабки поистине аристократичный, декабристский дух - встречали разумение в среде не только чиновников от искусства, но и артистов...

Дирекция императорских театров подчинялась министерству двора и была неизменно опутана сетью мелких интриг. Печальное недоразумение с Дягилевым, состоявшем при Волконском чиновником по особым поручениям, перешло в ссору, об этом каким-то образом стало известно при дворе, и зимой 1901 года князь Волконский был уволен от службы.

В начале века имя его все чаще появляется на страницах русской периодической печати. Он сотрудничает в журнале "Аполлон" (с 1910 по 1914 год). В книгоиздательстве этого журнала выходит немного книг Волконского: "Человек на сцене" (1911), "Художественные отклики" (1912), "Выразительное слово" (1913), "Отклики театра" (1914), а ещё книжка Жака д`Удино "Искусство и жест" - в переводе Волконского (1912).

Большое местоположение во всех этих работах отводилось основам сценической речи и движения. Надо изречь, что эти работы Волконского приподнято ценил К.С. Станиславский и многое из них положил в основу своей знаменитой театральной системы.

В 1912 году в издательстве "Аполлон" выходит в свет и первая художественная книжка Волконского: "Разговоры", написанная в форме диалогов на самые разные темы: о русском языке и литературе, о Художественном театре, о прошлом семьи автора. Многие из тем, поднятые в "Разговорах", были позже развиты в других книгах ("Мои воспоминания", "Родина", "Медный всадник").

Волконский был в здоровущий дружбе с К. Станиславским, а тот необычайно приподнято ценил его и делал все, чтобы притянуть к сотрудничеству в Художественном театре, на сцене.

Князь Сергей получил более того образ в пьесе Г.Д. Аннуцио "Мертвый город" и должен был быть в осенний период 1911-12 годов зачисленным в труппу МХАТа. Но этому помешала высокая придворная пост Сергея Михайловича - он был гофмейстером Двора и это звание не позволило ему возникнуть на сцене театра, тот, что он безумно любил. Волконский считал театр "святым местом, где непрерывно происходит служба духа, а только дух и возможен для настоящей, радостной работы". (Волконский. "Художественные отклики". 1912 г. С-Пб-г.)

Для самого Сергея Михайловича был шибко характерен дух странствий, он объездил, надо думать, полмира, совершил кругосветное турне, в особенности любил случаться в Италии, называл ее вторым своим родным домом. Стоит упомянуть, что в сознательном возрасте Сергей Михайлович принял католичество, и был так называемым католиком восточного обряда.

(В России переход в католичество был достаточно редким явлением, существовавшем только посреди высших кругов аристократии и связан с закостенелым, застывшим состоянием русской православной церкви... Но традиция перехода в католическую веру все же была... Достаточно вспомянуть М.С. Лунина, П.Я. Чаадаева, И.С. Гагарина. Серьезное влечение к католичеству испытывал и В.С. Соловьев - душевный наставник Волконского, полно думавший об объединении церквей, православной и католической...)

И в то же время тот самый утонченный европеец, способный быть гражданином мира, питал какую-то нежную, детскую влюбленность к России, отчей земле.

В имении Павловка Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, Сергей Михайлович основывает школы для крестьян, больницы и аптеки, а кроме того первостепеннный в России музей декабристов - на основе архива своего знаменитых предков. В этом музее хранились портреты декабристов работы Бестужева, документы об участии генерала Волконского в наполеоновских войнах, его боевые награды, изысканные письма бабушки на французском языке, ее перстень, принадлежавший когда-то Пушкину, места каторги и ссылки - акварели Н.А. Бестужева, Н.Г. Репнина, А.П. Юшневского и других. Все это не без затей собиралось и хранилось, а было овеяно нежной привязанностью и любовью, более того каким-то благоговейным трепетом.

В Павловке, перед самой революцией, Сергей Михайлович работал над многотомным изданием "Архива декабриста С.Г. Волконского". В этом издании деятельное участие принимал Б.Л. Модзалевский. Оно не было завершено из-за вспыхнувшего пожара революции... Несколько раз существование Волконского была практически на волоске из-за отчаянной ненависти к нему хулиганов и всяческого сброда, смело записавшего себя в революционеры, мародерствующих матросов, которым был полон Борисоглебск. Сергей Михайловичу пришлось оставить родные места под угрозой расправы. Имение его было разгромлено, библиотека расхищена без малого на все сто, только 8 книг сочинений самого Сергея Михайловича удалось спасти!.. С котомкой книг в одной руке и котомкой белья в иной, появился "Сиятельный Князь" в Москве, чудом избежав гибели. Это было в ноябре 1918 года.

Некоторое время преподает Волконский в театральных студиях Москвы, читает лекции, пользующиеся бешеной популярностью, в особенности посреди рабочих Петроградской стороны. Может быть, сами того не понимая, они выбирали подлинную культуру, подлинные знания, которые стояли за этим человеком...

В декабре 1920 года состоялось знакомство Сергея Михайловича Волконского с Мариной Цветаевой. Для нее приятельство с ним была одной из самых сильных духовных опор в жизни. Ему посвящен цикл прекрасных стихов "Ученик"...

Свои удивительные письма к ней Волконский позже оформил в книгу "Быт и бытие" - изумительную по совершенству стиля, выраженной силе духа и жажды творчества - и это в годы террора, голода, неустроенности и обычности Смерти! Современная Россия до сих пор не прочла ее, как и остальные труды Волконского, изданные за рубежом.

В эти тяжелые, неимоверно трудные годы, в квартире с голыми стенами, с гадким "кофе" (закрашенной цикорием или свеклой водой!) на керосинке, без света (из письма Цветаевой) Сергей Михайлович продолжает вкалывать над своими книгами мемуаров и воспоминаний о декабристах, над новой книгой по сценической речи и движению... Все эти труды были завершены за три неполных года - с 1919 по 1921.

А.Н. Бенуа вспоминает о своей встрече с Волконским в те годы: "При встрече меня поражает его внешний обличье и страшная худоба, свидетельствующие о тяжелых бытовых условиях... Я сочувствую и слышу в реакция вещи самые неожиданные: "Что Вы, я ни в жизнь не был счастлив, как в настоящий момент! Я, в конце концов, весь могу отдаться своему делу, прочее для меня не существует!.." Не подлежит никакому сомнению, что когда он на московском бульваре, уверял меня, что он счастлив, он был стопроцентно искренен!.."

Но в декабре 1920 года Сергей Михайлович выезжает из Москвы, из России, чтобы уже ни в жизнь не возвратиться... Сознательно обрекает себя на долю вечного странника. Пытаясь постичь, что же происходит в России, он так и не смог заприметить своего места на этой исковерканной ложью и кровью земле... Культура, силящаяся "появиться из самой себя", была ему чужда и непонятна, он не видел будущего за нею. А все связи с прошлым были оборваны, растоптаны, вырваны с корнем! Последней каплей, переполнившей безграничную чашу терпения, была весть о разграблении декабристской коллекции, настолько любовно им собираемой, и поджоге имения Павловка сообща со школами и больницами!

В 1922-25 годах С.М. Волконский находится в Германии и Италии, а с середины двадцатых годов живет в Париже. В различных учебных заведениях европейской столицы он преподает сценическую речь, читает лекции о русской литературе, культуре и истории, сотрудничает с крупнейшей эмигрантской газетой "Последние новости", участвует в устроении знаменитых "Парижских сезонов" Дягилева. В 1936-37 годах, после этого смерти А.К. Глазунова, Волконский - шеф Русской консерватории в Париже.

Продолжается его приятельство с Мариной Цветаевой, также переселившейся в Париж. Сергей Михайлович деятельно помогает Марине в устроении ее маленьких вечеров поэзии, а на одном из них 29 мая 1929 года, в зале Ванен, Волконский читает свой расклад "Репетиция и представление".

Людей, знавших Волконского, вечно поражала гармоничность его внешнего и внутреннего облика: ни одна черта не нарушала этой удивительной внутренней стройности. Сам он другой раз казался художественным образом, созданным поэтом, в такой степени в нем не было ничего случайного. Эта гармония между внутренним и внешним "я", эта безупречность его "самоизваяния", составляли одно из его очарований, выделяли Волконского посреди каждый толпы. По словам Юрия Сазонова "он обладал той спокойной душевной грацией, которая достается только избранникам..." (Ю. Сазонов. Памяти С.М. Волконского Париж "Последние новости" 18 декабря 1937 года. No.611). А он и был им - избранником Серебряного Века, вестником Века прошлого, "страннейшим, удивительнейшим и гениальнейшим человеком" (Марина Цветаева), не признававшим власти времен и стремившегося связать все оборванные нити в одну... Удалось ли это ему? Судить только Вам, читатели!

Умер российский странник, "потомок декабрьских вьюг" 16(17?) декабря 1937 года в Ричмонде (США), где и похоронен.

19 - 21 апреля 2001 г. Светлана Макаренко.

P.S. Это была одна из самых нравственно тяжелых для меня статей.

Горько было уяснять текст и строчить (тем больше!) о сгоревшем имении, разграбленной библиотеке, разоренной коллекции, неточно, неаккуратно установленной дате смерти, неизданных, непрочитанных, неизвестных книгах, скудости материалов в системе "Интернет". Неужели это один технология воздавать дань памяти, на тот, что способна Россия?.. Бог ей арбитр... (автор)

* В подготовке данной статьи использованы материалы публикации журнала "Наше наследие" No.4. 1991. "Волконский - герой Серебряного века".

Так же читайте биографии известных людей:

Сергей Лейферкус Sergey Leyferkus

Сергей Петрович Лейферкус (р. 1946) - русский певец (баритон). С 1970 выступал в оперетте.
читать далее →

Сергей Максимишин Sergey Maksimishin

Наиболее интересные проекты Сергея Максимишина в 2004 году: Тува для "Афиши", Ямал для немецкого агентства "Konzept und Bild", Канны для "Мэри..
читать далее →

Сергей Прокудин-Горский Sergey Gorskyi

Интересен метод, который Прокудин-Горский использовал для получения цветных фотографий. В начале века цветных фотоматериалов еще не существовало,..
читать далее →

Сергей Быков Sergey Bykov

В нынешнее время, Сергей Быков является игроком Российской баскетбольной команды Динамо (город Москва). Благодаря своим физическим, параметрическим..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий