Известные люди

»

Сергей Луганский

Сергей Данилович Луганский по национальности российский. Член КПСС с 1942 года. По комсомольской путевке был направлен в Оренбургскую военную авиационную школу пилотов и окончил ее

в 1938 году. По окончании школы в 1940 году меньший лейтенант С. Д. Луганский начал службу в частях Советской Армии. Участвовал в боях с белофиннами, произвел 59 боевых вылетов, сшиб авиалайнер врага.

В годы Великой Отечественной войны сражался на Южном, Степном, Воронежском, 1-м и 2-м Украинских фронтах. Командовал эскадрильей, а с июня 1944 года истребительным авиаполком. Вэтого в годы войны совершил 390 успешных боевых вылетов, лично сшиб 37 вражеских самолетов и 6 самолетов в групповых боях.

После Великой Отечественной войны окончил Краснознаменную Военно-воздушную академию. Многие годы генерал-майор авиации С. Д. Луганский свой обеспеченный боевой навык, знания, горячую влюбленность к авиации передавал молодым летчикам. С 1964 года по болезни находится в запасе, живет в городе Алма-Ате.

Как-то в вагоне курьерского поезда встретил я молодого генерал-майора авиации с двумя золотыми звездами Героя Советского Союза на груди и тотчас узнал в нем знакомого по войне летчика Сергея Даниловича Луганского. И он узнал меня, хотя мы не виделись примерно полутора десятков лет.

Ну как, жив ваш дедуля Афанасий? спросил я генерала, возвращая его в далекое прошлое.

Дожил-таки до ста лет. Луганский удивился: откель я знаю его деда? Видимо, позабыл о том, что сам рассказывал мне о чудесном старике родоначальнике славного рода, сыгравшем немалую образ в судьбе летчика. Я напомнил генералу о разговоре при последней встрече на аэродроме примерно польского города Легница.

Деду моему, Афанасию, 97 лет от роду. Никогда ничем не болел, до сих пор орехи грызет, горделиво поведал тогда майор Луганский и, улыбаясь воспоминаниям, добавил: Когда я крепко решил двинуться в летную школу, мама моя, Варвара Андреевна, запротестовала не пущу да не пущу, учись на доктора. Я настаивал на своем. Тогда матушка пошла за советом к деду. А у нас в семье спокон веку было заведено: как дедушка сказал, так тому и быть. Дед выслушал обоих, сощурил ласковые глаза и изрек: На великое занятие Серега решился. Нехай летает! Грех обрезать крылья, когда они сами растут.

Да, не будь у меня такого чудесного деда, не быть бы мне летчиком, сознался младой генерал, а память унесла его далеко-далеко, в яблочный град Алма-Ату, на Заводскую улицу, в здание 21, в ребячество.

Стоя в коридоре вагона, у раскрытого окна, мы не спеша разговаривали. Как водится в таких случаях, вспомнили короткие встречи на фронтах Великой Отечественной войны, вспомнили, как советские войска освобождали Румынию.

Танкисты генерал-полковника А. Г. Кравченко вышли тогда на реку Прут и соединились там с войсками 3-го Украинского фронта. Кольцо окружения около кишиневской группировки противника наглухо замкнулось. В него попало немало немёцко-фашистских дивизий и частей из группировки Южная Украина. Гитлер кинул на выручку окруженным частям четыре свежие дивизии из своего резерва, в том числе одну танковую. Через день ещё две пехотные и одну моторизованную дивизии.

Я находился тогда в танковой армии Героя Советского Союза генерал-полковника А. Г. Кравченко. На четвертые сутки наступления эта вооруженные силы, обладавшая большущий пробивной силой и высокой подвижностью, с боями освободила немного городов Роман, Бакэу, Бырлад, Хуши. Это были крепости, взятые штурмом.

Из кишиневского котла удалось выскочить тогда только группе численностью в 7 тысяч штыков, но и она была настигнута в лесах южнее Хуши и сложила оружие, сказал генерал Луганский, подтверждая, что он ничего не забыл из событий героического 1944 года.

В безоблачном небе тогда с утра до поздней ночи шли воздушные бои. На протяжении десятков километров по обочинам дорог валялись сожженные грузовики, взорванные пушки, подбитые танки великолепная служба наших штурмовиков, вроде ураган прошел по земле. Тысячи брошенных противником винтовок, воткнутых дулами в землю, как частоколы, ограждали дороги, по которым сплошным потоком текли наши войска. У мостов посредством быстрые холодные реки, берущие начало в горах, подняв тонкие стволы, стояли зенитные батареи. Эскадрильи наших штурмовиков обрушивались на временную оборону, на колонны торопливо отступавших фашистских войск.

До мельчайших подробностей припомнилось мне, как южнее городка Хуши быстрокрылая четверка советских истребителей, прикрывая звенья штурмовиков, расстреливавших фашистские танки, смело приняла неравный мордобой с десятью мессершмиттами. Пехотинцы видели, как як соколиным ударом сверху клюнул одну вражескую машину и та, оставляя в прозрачном воздухе черную борозду дыма, врезалась в плотный чаща, вроде бы вырубила в нем просеку. Второй проворный и ловкий мессер зашел в хвостище победителю. Тысячи людей на земле ахнули. Казалось, все кончено. Но совдеповский пилот, сделав фигуру высшего пилотажа, увернулся от огня, сам очутился за хвостом вражеского самолета и с близкой дистанции зажег его.

Солдаты, до боли в шее задрав головы, следили с земли за воздушным боем. Со стороны слепящего солнца появились 18 юнкерсов, летевших звеньями, и черные тени их заскользили по освещенной солнцем земле. Солдаты видели, как все тот же як атаковал первым, пошел на флагмана в лоб, без единого выстрела, казалось, на таран. Нервы фашиста не выдержали. Теряя самообладание, он грубо задрал машину кверху и получил залп из пушек и пулеметов снизу в пузо своего самолета. Словно чадный факел, долговременно вертелась флагманская агрегатина в воздухе. Советский пилот рассек строй и начал уничтожать самолеты противника по одному.

В этом бою гитлеровские летчики зажгли единственный из наших самолетов. Пилот выбросился из кабины, раскрыл парашют и опустился на пыльное кукурузное поле вблизи дороги. Мы поспешили к нему на поддержка и, убедившись, что он жив и невредим, спросили у него фамилию летчика, сбившего сию минуту три фашистские машины.

Капитан Сергей Луганский, дважды Герой Советского Союза.

Дни наступления советских войск в Румынии стали черными днями гитлеровской авиации. Наши летчики господствовали в осеннем небе.

Горы разнообразной техники попали в руки советских боец. Невдалеке чадил нефтяной городок Плоешти, а на аэродромах оставались эскадрильи вражеских самолетов: у них не было бензина для взлета.

У поросшего садами города Роман я ещё залюбовался советским истребителем. Он нападал на врагов одним духом. Все же три мессершмитта зажали его. Казалось, у летчика не было выхода, но он, грубо подняв нос самолета, по восходящей спирали вырвался из кольца, сделал бочку и опять атаковал мессеров, сшиб одного, а другого вогнал в землю. Я был уверен, что дерется Луганский угадывался знакомый манера боя. Фигуры высшего пилотажа были для него маневром в воздушном бою, помогали упреждать противника. Когда авиалайнер возвратился на свой аэровокзал и совершил посадку, мы прочли на его борту слова: Герою Советского Союза Сергею Луганскому от комсомольцев и молодежи г. Алма-Аты.

На изрытом бомбами аэродроме мы познакомились с Луганским голубоглазым блондином атлетического сложения. Словно на скамью, сели на обломки юнкерса-88 и не спеша повели беседу. Луганский, как все летчики, замечательно объяснялся руками, показывая ладонями положение самолетов в бою.

Тактика воздушного боя, говорил он, в основе своей имеет летную пару, состоящую из ведущего и ведомого. Ведомый щит ведущего. У меня ведомый Иван Федорович Кульмичев, мой заместитель по политчасти. Он лично угробил 18 вражеских самолетов, четыре раза спасал меня от верной гибели...

По комсомольской путевке Луганский поступил в Оренбургскую школу летчиков и благополучно окончил ее в 1938 году.

В первые дни Великой Отечественной войны, продолжал Луганский, приходилось до крови закусывать губы. Но и тогда, хотя у нас было меньше самолетов, советские летчики показали гитлеровцам родное нравственное превосходство. Мы без колебаний и страха шли на таран и в лобовую атаку; и не было случая, чтобы фашист выдержал тот самый прием боя.

Луганский не сказал, но я знал со слов его боевых товарищей, что как-то раз он в безвыходном, казалось, положении ринулся на таран и уничтожил фашистский бомбардировщик.

Будучи командиром истребительного полка, приданного штурмовому авиационному соединению, он в воздушных схватках невпроворот раз отводил удары, нацеленные на товарищей, и принимал их на себя.

Характер человека познается по его поведению в решительные минуты, а сколь таких минут было в жизни Луганского! На Южном фронте в начале войны он сшиб четыре самолета противника, за что был награжден орденом Красного Знамени, ещё четыре самолета уничтожил на Белгородском направлении, и был награжден вторым орденом Красного Знамени. Он принимал участие в боях под Прохоровкой, где с обеих сторон столкнулось немного тысяч танков; под Харьковом и на Днепре, и везде боевые удачи отважного человека побуждали к рвению и мужеству весь полк. Много раз он рисковал собственной жизнью и завсегда побеждал. Умение ходить на тверёзый, обдуманный риск выручало летчика из каждый беды, произвольный полет его становился поучительным.

Тогда, наблюдая за всем происходящим в Румынии, я ненамеренно вспомнил знакомые по учебнику истории равнины Апулии, левый берег реки Ауфидьт и Канны. Во все времена все полководцы ставили себе в образец Ганнибала, мечтали о Каннах. Впервые в истории военного искусства, но в больше грандиозных масштабах, советские войска повторили Канны в Сталинградской битве. В Румынии генералы армии Р. Я. Малиновский и Ф. И. Толбухин устроили врагу новые Канны. В эту грандиозную победу Сергей Данилович Луганский вложил и свою долю. Чуть ли не каждый день на фюзеляже его машины появлялись свеженарисованные красные звезды, которыми советские летчики вели счет сбитым самолетам врага.

Прошло немного месяцев, и за полноводным, по-весеннему разлившимся Одером я еще раз увидел знакомый манера воздушного боя. Советские истребители дрались с мессершмиттами, напавшими на штурмовиков, возвращавшихся с задания. Наши летчики перекидывали машины из одного виража в иной, вертели боевые развороты, грубо пикировали, остроумно пользовались маневром по вертикали. Летчики великолепно знали уязвимые места мессеров. Мы видели, как они, действуя по сжатой советской формуле воздушного боя: высота, прыть, маневр, жар, срезали четыре вражеские машины.

Позже я узнал имена летчиков. То были Евгений Меншутин, Гарри Меркваладзе, Виктор Усов ученики Луганского, летчики полка, которым он командовал, летавшие в эскадрилье самолетов, купленных жителями Алма-Аты в гостинец своему знаменитому земляку. Обладая глубокими теоретическими знаниями, на все сто овладев боевой техникой, они не ждали противника, искали его и находили, навязывали ему свою волю и уничтожали. Эти люди были одной закалки с Луганским, ими владела та же охота победы, у них были одни учителя и одна школа: сперва комсомол, следом партия. Сколько раз в бою, казалось, уже обреченные, они по радио получали советы своего командира, выполнение которых не только спасало их бытие, но и губило врага.

.Я поехал на аэропорт и сызнова встретился с Сергеем Луганским. С золотым чубом, падающим на большой чистый лоб, он напоминал крестьянского парня, такого, каким был в детстве. На его счету было уже 390 боевых вылетов, 37 лично и 6 в групповых боях сбитых самолетов противника, а сумма сбитых самолетов в то время была и мерилом геройского поступка, и характеристикой летчика, свершившего геройский поступок.

390 боевых вылетов! 390 раз бытие ставилась на карту. Но он защищал Родину, которая была ему дороже жизни.

На том приодерском аэродроме Луганский зазвал меня к себе в комнату, заставленную букетами свежей сирени. Но сирень украшала скромное жилище офицера не только потому что, что за распахнутыми окнами полыхала весна. До поступления в военное училище Луганский работал садовником, и слабость к цветам сохранилась у него на всю бытие. Он говорил о боях несложно, как колхозник говорит о полевых работах. И то и другое достигалось трудом и затем.

Война на исходе, пора опять усаживаться за парту, мечтательно сказал Луганский.

И эта охота к учению, влюбленность к книгам представили его с какой-то ещё неизвестной стороны.

Волевой коммунист, ни при каких обстоятельствах не останавливавшийся на полпути, Луганский осуществил свою давнюю мечту и уже в мирные дни благополучно окончил Краснознаменную Военно-воздушную академию.

...Трое юношей в вагоне зачарованно смотрели на золотые звезды Героя, на его несчетные ордена, а древний, видавший виды дядя проницательным взглядом смотрел на его красивые и сильные, вроде у кузнеца, руки, умело державшие не только штурвал самолета, но и собственную судьбу.

Во время нашей последней встречи генерал Луганский, завсегда считавший себя солдатом, напомнил слова великого русского полководца А. В. Суворова: Солдат и в мирное время на войне. Он говорил о самолетах с любовью, как кузнецы говорят о молотах, а трактористы о машинах. Будучи генералом, он оставался рабочим, человеком непрерывного тяжелого труда. С тех пор утекло полно воды. Сергей Данилович Луганский командовал авиационными соединениями в нескольких военных округах. Совершенствовалась советская авиация, появлялись новые типы машин. Луганский, оставаясь верным своей характерной черте мужественной решимости, не только командовал и учил подчиненных, но и продолжал летать на новых самолетах, выполняя полетные задания в любое время суток на всем диапазоне высот, скоростей, дальностей.

Часто, закончив послеполетный разбор, он садился в кабину самолета и на практике показывал подчиненным, как надобно новости воздушный махач, поучал:

Успех полета зависит от качества подготовки на земле, и в заключение предупреждал: Ни единственный авиалайнер не прощает грубых ошибок.

Казалось, припас прочности неутомимого человека неисчерпаем, но в работе изнашивается и крепчайшая сталь, устает и людской тело, каким бы выносливым он ни был. И вот пришла короткая весточка из Алма-Аты: Ушел в припас. За плечами годы опыта и труда, и суть человеческая моя с молодыми летчиками.

Сергей Луганский, демонстрировавший высокую дисциплинированность и самообладание в бою, бывает у молодых летчиков и в стремительной динамике полета из множества возможных вариантов учит избирать самый-самый оптимальный, подчас единственно справедливый, учит умело поражать цели на земле и в воздухе.

Во время одной из командировок я побывал у истребителей-перехватчиков. Шли ночные полеты. Пилотирование истребителя-перехватчика в кромешной темноте предъявляет свои железные требования: пилот должен иметь твердыми устойчивыми навыками приборного полета, в совершенстве мочь пользоваться радиолокационным прицелом, в аккурат реализовывать команды наведения.

Полеты были трудные и увлекательные. В штаб вернулись на рассвете, и я был несказанно обрадован, когда на стене увидел портрет генерала Луганского. Человека помнят, он продолжает служить молодому поколению летчиков.

Перехватив мой взволнованный точка зрения, младой пилот сказал:

Мы ни при каких обстоятельствах не видели Луганского, но многому у него научились. Я написал ему сообщение и получил отклик. Прославленный ас написал: Летчик-истребитель должен в совершенстве обладать приборным полетом, мочь стремительно ориентироваться в обстановке, выводить авиалайнер из, казалось бы, безнадежного положения... Без знания теории нет летчика, и, смущенно улыбаясь, белозубый лейтенант добавил: Я стараюсь сделаться истребителем таким, как Луганский...

Так же читайте биографии известных людей:

Сергей Миронов Sergey Mironov

Герой Советского Союза (7.04.40). Награжден орденом Ленина, пятью орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова 2-й степени, орденами Кутузова..
читать далее →

Сергей Титовка Sergey Titovka

Герой Советского Союза (22.07.41). Награжден орденом Ленина.
читать далее →

Сергей Тюленин Sergey Tulenin

С первых дней оккупации Сергей Тюленин с группой ребят боролся с фашистами, распространял листовки. Он вошел в штаб созданной организации, которая..
читать далее →

Сергей Черных Sergey Cherniuh

Герой Советского Союза (31.12.36). Награжден орденами Ленина и Красной Звезды.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий