Известные люди

»

Траудль Юнге

Когда немного недель обратно я приехала к ней домой, в заставленную цветами студию в ее родном Мюнхене, на столе лежала Немезида - только что вышедший на немецком языке второй том биографии Гитлера, написанной Яном Кершоу. Книга появилась у Траудль только за день до моего прихода, но к моменту нашей встречи она уже успела прочитать последние шесть глав. Я не сильно славно разбираюсь во всех этих военных делах, - сказала она, - но мне было любопытно, вследствие того что что эти главы написаны как раз про то время, когда я у него работала, - начиная с января 1943 года. Вообще читка исследований по истории нацизма наводит на нее утомленность и скуку: Их так непочатый край, и все либо твердят одно и то же, либо врут. И все же объективность Кершоу произвела на нее ощущение.

Он не похож на остальных. Может быть, вследствие того что, что он принадлежит к другому поколению. Он пишет о том, что такое была для нас в те годы красная угроза, и о том, как Гитлер ее использовал. И это необычно. Не то чтобы он защищает или как-то оправдывает нас. Нет. Но он, кажется, понял, как это получилось, что немцы хотя и не подавлялись так, как русские или поляки, но все же были психологически порабощены Гитлером. Его ужасная, чудовищная харизма... все ставилось на службу одной цели (сегодня мы понимаем это, но тогда - нет), мегаломанической цели - создания Единой Европы под властью Германии.

Только гость нашей страны мог заприметить Гитлера такими глазами. Ни единственный германец не может так дистанцироваться. Даже молодая поросль - в то время как ещё она не в состоянии этого свершить. Вот отчего, надо думать, никто из немцев не взялся намарать биографию Гитлера. За исключением неужели что биографии, написанной двадцать лет вспять Иоахимом Фестом.

Сегодня фрау Юнге - одна из последних оставшихся в живых приближенных Гитлера. Многих деталей тех двух с половиной лет, проведенных рядом с Гитлером, она уже не помнит. В любом случае все факты так или по-другому всем известны, - говорит она, - я могу неужто что припомнить атмосферу, которая была около него - другого Гитлера, которого знали только мы... Она не весьма любит гиперболы и потому запинается на минуту:...двух людей, которые жили в нем.

Я была знакома с фрау Юнге и раньше. За последние пятьдесят лет каждый историк или газетчик, писавший о Третьем рейхе (не исключая и меня), пытался выудить из Траудль сведения о людях, принадлежавших к ближайшему окружению Гитлера, одинаково как и о самом диктаторе, которого она знала так, как только секретарь может ведать своего начальника. По отношению к ней он постоянно был добр и заботлив. Относился к ней, по ее собственным словам, сильно по-отечески. Она до сих пор не любит гутарить на эту тему. Людей это удивляет. Они не могут разобраться таких вещей, да и как им осознать это? Но я не могу и не хочу отрекаться от того, что было, - и от тех чувств, которые я испытывала по отношению к нему в то время.

Подобно Альберту Шпееру (которого она уважает и которому симпатизирует с тех пор, как он вышел из тюрьмы Шпандау, - в различие от большинства приближенных фюрера, лояльных к нему до самой смерти: Шпеера, отрекшегося от Гитлера, они заклеймили как предателя), фрау Юнге прошла сквозь длительный отрезок времени рефлексии и глубокого разочарования; она до сих пор временами впадает в депрессию. Она убеждена, что Гитлер изначально совмещал в себе две абсолютно разные личности. Причем самой Траудль, одинаково как и другим дамам из ближайшего окружения фюрера - его возлюбленной Еве Браун, четырем секретаршам, жене его личного врача Анни Брандт, его референту по военным вопросам Марии фон Белов, а ещё жене Альберта Шпеера Маргарет, видна была только человеческая край Гитлера, зачастую крайне славная.

Мы ни в жизнь не видели его в роли государственного деятеля, не присутствовали на совещаниях, где он председательствовал. Он звал нас только тогда, когда ему необходимо было что-нибудь продиктовать, и в эти минуты он был так же деликатен, как и в частной жизни. Наш офис - как в рейхсканцелярии, так и в бункере - располагался весьма вдали от штаба командования, и мы ни в жизнь не становились свидетелями тех припадков ярости, о которых ходили слухи. Нам недурственно был известен его распорядок дня, кого он принимает, но за исключением нескольких людей, с которыми он порой кушал или ужинал (таких, как Шпеер, ещё единственный архитектор, Гислер, или же его свой фотограф Хоффманн), мы на практике ни при каких обстоятельствах не встречались ни с кем из них. После Сталинграда две старшие секретарши Гитлера делили с ним ленч, две младшие - вечерний стол, а одна из секретарш вечно оставалась на чай, тот, что пили уже вслед за тем полуночи.

Мои коллеги рассказывали, что в первые годы он без умолку говорил о прошлом и будущем Германии, но вслед за тем Сталинграда, знаете, я не припомню у него в особенности длинных монологов. Мы все старались занять его участливость болтовней о фильмах или сплетнями - любыми разговорами, которые могли бы отвлечь его от мыслей о войне. Сплетни он любил. Это пристрастие было неотъемлемой частью того Гитлера, которого мы знали.

Фрау Юнге давнехонько уже поняла, что геноцид целых народов, в том числе и евреев, замышлялся Гитлером с самого начала. Но она до сих пор не может раскусить, как получилось, что бесчисленное число раз, печатая и перепечатывая его речи, приказы и памятки, в которых без сомнения содержались все его зловещие идеи и планы, она и три ее коллеги не смогли рассмотреть роковую суть другого Гитлера. Работая с ним бок о бок круглыми сутками, будучи невольными свидетелями его частной жизни, разделяя с ним кров и столик, все мы также будто бы вели двойную существование, - говорит Траудль. - Но в то время нам это совсем не приходило в голову. Мы были отделены от немецкого народа и принимали как должное нашу бытие - до того же чрезмерно привилегированную, сколь и совершенно ненормальную.

Известно ли ей было об импульсивности Гитлера? Биография Кершоу напомнила мне, сколь все около нас было лишено какой-либо системы, сколь все было неорганизованно, - то, как он принимал политические и военные решения, да и, в сущности, вся его существование. Подытожив все, что написано в книге Кершоу, и вспомнив свои бессознательные ощущения тех лет, я поняла про него весьма важную вещь: в своих мыслях, так же, как и в своих действиях, он руководствовался не знанием, а эмоциями. Я до сих пор не могу постичь, как он, тот, что, как считалось, так любил немцев, смог в конце концов так хладнокровно пожертвовать ими. Раньше я не осознавала, какое воздействие он имел на всех нас, охватывая генералов. Понимаете, это было нечто большее, чем несложно харизма. Иногда, когда он уезжал куда-нибудь без нас... в тот миг, когда он уезжал, казалось, что около будто не хватает воздуха. Недостает чего-то важного - какого-то электрического напряжения или более того кислорода, ощущения того, что ты жив. Это был... это был вакуум.

Вот в чем я с самого начала не сомневалась - так это в том, что у него была одна черта, которая отличала его от всех остальных людей (охватывая более того других диктаторов, как я ныне понимаю): он никого не считал за равного себе. У него не было никого, с кем он мог бы о чем-то посоветоваться, никого, кто осмелился бы подвергнуть сомнению принятые им решения. Шпеер, пожалуй, был единственным человеком, к которому он испытывал какие-то чувства, кого он слушал и с кем изредка более того беседовал. Но не о политике. Эта образ отводилась Геббельсу, к которому он, истина, был по-человечески идеально равнодушен (сам Геббельс этого, кажется, не понимал, но мы об этом знали). Тот был для него уж очень уж интеллектуалом. Это может показаться абсурдом, но он его, похоже, побаивался. Разумеется, Геббельс все бы ему отдал, и в конечном итоге сам он и Магда, его благоверная, и их дети умерли за него.

В последние дни, проведенные в бункере, все его обитатели были похожи на бездушные автоматы. У нас не осталось никаких чувств, мы не думали ни о чем, помимо смерти. Гитлер и Ева - о том, когда они умрут, когда будут убиты шесть детей Геббельсов, когда и как все мы должны скончаться. Все иерархические различия были стерты. Я спросила Магду Геббельс, как привидение бродившую по бункеру, позволительно ли выдумать что-нибудь, чтобы вывести из бункера детей. Она ответила мне, что лучше пускай они погибнут, чем будут существовать в Германии, покрытой несмываемым позором.

За два часа до самоубийства Гитлера, оказавшись с ним наедине в конференц-зале, в ожидании, когда он начнет диктовать ей свою последнюю волю, Траудль ясно почувствовала, что наступает миг истины.

Мне пришло в голову, что сегодня я стану единственным человеком на Земле, тот, что узнает, отчего же все это случилось. Он должен был произнести что-то, что объяснило бы все происшедшее, что научило бы нас чему-то. Он должен был что-то нам покинуть. Но когда он начал диктовать - Боже мой, тот самый долгий список министров, которым он намеревался завещать руководство страной... это было в такой степени гротескно... Я подумала, да, как раз тогда я подумала: как все это выглядит недостойно. Те же самые фразы, тот же спокойный звук, и после этого, в конце, те же самые отвратительные слова про евреев. После всего этого разочарования, следом всех страданий, которые мы пережили, он не произнес ни одного слова сожаления, ни намека на сострадание. Я помню, как тогда мне подумалось, что он не оставляет нам ничего. Das Nichts.

Так же читайте биографии известных людей:

Тревелл Куинли Trevell Quinley

Знаменитый американский спортсмен, легкоатлет, неоднократный призер, олимпиец. Его спортивная дисциплина - прыжки в длину. В настоящее время..
читать далее →

Тревис Паджет Travis Padgett

В 2005 году Тревис Паджет окончил школу и поступил в университет Клемсона, который он планирует окончить в 2009 году. Там он занимается изучением..
читать далее →

Тревор Хауард Trevor Howard

Выдающийся британский актер, который прыгал без всякой реакции на эти прыжки со звездной ступеньки на ступеньку ролей второго плана.
читать далее →

Тревор Бербик Trevor Berbick

Ямайский канадский боксёр-профессионал, чемпион мира среди профессионалов в тяжёлом весе по версии ВБС (WBC).
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий