Известные люди

»

Фредерик Бастиа

Бастиа писал непродолжительно, а написал хоть отбавляй. Собрание его сочинений, изданное в Париже в 1863-1864 гг., состоит из семи томов. Одно из следствий такого способа производства текстов отмечаемая и сторонниками и критиками их неровность.

Но есть, и все-таки же, ещё предположенье. За очевидной неровностью текстов прячется больше странное качество творческого наследия Бастиа. В разные периоды времени разные фрагменты этого наследия начинали внезапно пользоваться бешеным спросом, а другие уходили в тень. Хватило на полстолетия, вслед за тем, казалось, время его прошло. И нежданно начался возврат сочувственного внимания и к его работам, и к нему самому. Каждый следующий юбилей перед двухсотлетием (180, 185, 190, 195-летия пришлись, сообразно на 1981, 1986, 1991, 1996 гг.) прибавлял читателей и укреплял ряды знатоков. Вслед за расширением публичности с неохотой, но шло и академическое сообщество. В этом, юбилейном, круглом году произошел подлинный взрыв публикаций, конференций, презентаций, не говоря уже о речах и фуршетах. Когда со страниц международной деловой прессы (занятие было, ясно, до 11 сентября) президенту Бушу пеняли на уязвимую, отнюдь не выигрышную в политическом плане, не соответствующую его неспешно укреплявшемуся имиджу кампанию по защите одной западно-виргинской металлургической ФПГ от иностранной конкуренции, именем Бастиа уже только ленивый деловой публицист не козырял.

Так и существование его то одной гранью сверкнет, то прочий. То языки и путешествия. То судейская практика, снискавшая ему стойкую репутацию настоящего (т.е. систематично подтверждаемого в рамках открытой и наглядной процедуры) авторитета посреди обитателей округи. То едкая и точная публицистика. То парламентская занятие (он был депутатом Законодательного, а далее и Национального собрания, заместителем комитета по финансам, исполняя обязанности председателя во время частых отлучек последнего, несмотря на туберкулез, не оставлял этой деятельности, проявляя совсем непостижимое в нашей жизни свойство почтение к своим избирателям).

Его бытие может служить отличной иллюстрацией тезиса Мизеса о невыводимости духовного из материального. Этот воззрение близок к христианскому, но он менее эмоционален. Для ученого, если он всамделишный ученый, существует класс вопросов, на которые он отвечает: Я не знаю.

Религиозный мужчина отвечает Бог, фаталист говорит судьба, бывшие советские обществоведы и ядерные физики начинают изредка прибегать к астрологии (говорят Луна или там Близнецы), шарлатаны (и невежды) говорят гены или вероятность. Мизесов реакция что ни на есть тяжелый и что ни на есть простой: Я не знаю.

Поэтому и не выводится никакой морали из биографии. Бастиа был неудачлив в хозяйственных делах, причем выяснял он это не путем умозаключений, а на практике. А Жан-Батист Сэй, его предшественник и кумир, оказался гением предпринимательства, обыгравшим систему, т.е. чисто добившимся успеха в наполеоновской экономике, с которой по уровню спиногнутия перед мундиром явной и фраком тайной полиции, сервилизма, лицемерия и какой-то беспросветной непорядочности неужели только нынешняя российская поспорить может. И были они, удачливый Сэй и неудачливый Бастиа, единомышленниками.

Дюнуайе, которого Бастиа считал учителем, ответил на коммунистические икарийские пошлости Кабе семисотстраничным (!) научным трактатом, стремительно и тихо утонувшим в пучине забвения, а полемическими приемами, примерами и связками из популярных очерков Бастиа набиты все вводные текстбуки по экономике. И они были единомышленниками.

Разные совсем люди. Бастиа, получив наследство, шарахается от фермерства к учреждению общественных организаций, фонтанирует и искрит в Софизмах, бьется совместно с Кобденом супротив протекционистов, вскрывает интеллектуальную несостоятельность популярной в массах идеи Прудона о даровом кредите. Уроженец (и патриот) Юга Франции, он любит Англию и англичан, ездит туда и привозит во Францию идеи Лиги за отмену Хлебных законов, работает в Париже, состоит в переписке со всей Европой, отдавать богу душу едет в Италию (лечиться, конечно, но знает, что обречен и в Пизе индифферентно читает личный некролог, по спешке опубликованный в газетах. А Густаво Молинари, прожив без малого сто лет, всю бытие сиднем просидев в Париже (за исключением краткой эмиграции в родную Бельгию) на сектретарских по сути дела функциях (истина, влиятельных, но посреди кого посреди ученых, вводит в науку, в частности, Парето) пальнул единожды, но наповал - разработал концепцию частной оборонно-охранной деятельности как альтернативы разложившейся государственной монополии с принудительным (да что там, насильственным) сбором (т.е. грабежом) денег за непоставляемые услуги. А Мишель Шевалье вообще начинал как поклонник Сен-Симона, был государственный джентльмен, поставленный Наполеоном III на экономику, привел страну к спасительному Торговому договору с Англией 1860-го года, тот, что известен под именем договора Шевалье-Кобдена. О Кобдене речь спереди, в то время как заметим, что он был и совсем британец. И они единомышленники.

И так (плюс, конечно, и Дюпон де Немур, и де Трэси, и праотец Тюрго) формировалась и жила живая, очаровательная, больше смелая и точная, чем английская, сейчас замалчиваемая в близкий стране, французская учебное заведение экономической мысли, французская культура свободы.

Не существует обусловленности духовного мира миром материальным. Обратная обусловленность есть. Но глубина влияний в этом месте намного превосходит возможности невооруженного глаза. Конечно не (точнее, окончательно не только) чикагская учебное заведение ответственна за успехи перестройки в Чили. Не меньший вклад привнесли поколения студентов Католического университета в Сантъяго, выученные экономической теории (и выучившие вслед за тем своих учеников) Курсель-Сенеллем, приглашенным из авангардный в идейном отношении Франции. Что же недостает человеку, чтобы быть причисленну к богатствам? Недостает присвоенности. Там, где она существует, как в государствах, допускающих невольничество, дядя причисляется к богатствам наравне с вещами и домашним скотом пишет тот самый последователь Бастиа и Шевалье в изданной в Сантъяго в 1857 году книге (переведена на российский и издана в Петербурге в 1861-м).

Ни классового происхождения, ни этнического самоопределения, ни клеток мутной юнговской классификации - ничего общего. Но - единомышленники. Вот и выводи тут мораль из биографии. Не выводится. Поэтому бегло перечислим основные вехи жизненного пути, да и перейдем к чтению того, что составляет сущность жизни и творчества Фредерика Бастиа его взглядов, выраженных им самим.

Фредерик Клод Бастиа родился в 1801 г. в портовом городе Байон, на берегу Бискайского залива, семье коммерсанта, имевшего торговые дела в Испании. Осиротев в 9 лет, он остался на попечении дяди и его семьи. Еще в школе проявился его писательский дар, отмеченный наградами доминиканского учебного заведения, которое он окончил в 1819 году. Он продолжил образование, когда дядя взял его в свою контору. Помимо начал бухгалтерского и коммерческого учета, он изучает языки (Бастиа знал британский, испанский, итальянский, изучал язык басков). Он любит обучаться и изучает, казалось, что попало: алгебру, ботанику, географию Среди тем и наук мало-помалу выявляется победители. Это философия, богословие, история, география. В 1823 г. ему попадается именитый Трактат Жана-Батиста Сэя. Бастиа не на шутку увлекается новой наукой.

В 1825 г. умирает дедушка, оставляя внуку поместье в Мюгроне. Это тот же Бискайский залив, юго-западный уголок Франции, но из Байона разрешено и нужно отбывать. Бастиа прощается с дядей и с точностью до родственников - по-онегински едет принимать хозяйство. В Мюгроне обнаруживается, что хозяйственные заботы оставляют время на читка. Смит, Сэй, Бенджамен Франклин, Дестют де Траси богословие отставлено, Бастиа погружается в экономическую теорию. Дела на ферме идут ни шатко ни валко.

Революция 1830 года. Бастиа пишет воззвание к избирателям департамента Ландов. Образованность в цене, и его избирают в мировые судьи Мюгронского округа. За 5 лет, проведенных им в этой должности, он завоёвывает репутацию мудрого и справедливого судьи. Современник, бывший свидетелем этого этапа его жизни, вспоминает, что при слушании сторон Бастиа строгал деревяшку, не глядя на тяжущихся, не прерывая их, покуда они не исчерпают своих доводов и не замолчат в ожидании. После недолгого раздумья он поднимал голову и произносил родное заключение, неизменно краткое. Оказывалось, что без ссылок и более того упоминаний статей кодексов и декретов, он неизменно выносил верный вердикт. Верный в том смысле, что никто и не спрашивал, на каком он вынесен основании. Люди находили его решения основанными на здравом смысле и справедливыми.

В 1834 г. Бастиа назначается генеральным советником департамента Ланды. Тогда же он пишет первую работу по внешней торговле министр торговли Дюшатель призвал французов высказаться по вопросу о торговой политике. Протекционизм Наполеона в годы Реставрации был смягчен, но не изменен Июльская монархия посчитала внешнюю торговлю удобным политическим вопросом для отмежевания от наследия прошлого. В Размышлениях о ходатайствах Бордо, Гавра и Лиона сравнительно таможен (апрель 1834 г.) высказаны им в начальный раз главные основания его теории о ценности, развитые потом в Экономических гармониях.

Мы подступаем к самому важному в жизни Фредерика Бастиа. Начальный импульс случаен, важна подготовленность и подготовленность. В 1844 году имеет местоположение некая ссора с противниками всего английского. Бастиа подписывается на The Globe and Traveler. Во Франции более того не подозревали о существовании английской Лиги за отмену Хлебных законов. Бастиа открывает союзников, причем союзников, рискнувших сходить на освященный веками, но разоблаченный на идейном уровне протекционизм. Через немного недель позже попадания английского The Globe and Traveler в Ланды редакция Журнала Экономистов, выходившего в Париже, получила из периферии манускрипт под заглавием О влиянии французского и английского тарифов на предстоящее обоих народов.

Началась новая эра в жизни автора. Последовал тяжко объяснимый разворот в его судьбе. Приближалась Революция 1848 г. До отмены Хлебных законов английским парламентом оставалось два года. До конца отпущенного Бастиа срока жизни шесть лет.

Так же читайте биографии известных людей:

Фредерик Мейтленд Frederick William Maitland

Получил образование в Кембриджском университете, стал барристером в 1876 и обнаружил большие способности как практический юрист.
читать далее →

Фредерик Хопкинс Frederik Hopkins

Отец продавец книг и страстный поклонник науки, внезапно умер вскоре после рождения сына.
читать далее →

Фредерик Жолио-Кюри Frederik Joliot-Curie

Фредерик Жолио-Кюри - выдающийся французский физик и общественный деятель. Родился 19 марта 1900 года.Фредерик Жолио-Кюри является одним из..
читать далее →

Фредерик Райнес Frederik Raynes

Американский физик, профессор, лауреат Нобелевской премии по физике (1995) за открытие нейтрино.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий