Известные люди

»

Хорхе Борхес

Известный в прошлом всего лаконичными прозаическими фантазиями, нередко маскирующими рассуждения о серьезных научных проблемах или же принимающими форму приключенческих либо детективных историй.

В зимний день 24 августа 1899 года в Буэнос-Айресе в семье юриста Хорхе Гильермо Борхеса (1874-1938) и Леонор Асеведо де Борхес (1876-1975), живших на улице Тукуман, находящейся между улицами Суипача и Эсмеральда, в доме, тот, что принадлежал родителям Леонор, родился чадо, названный Хорхе Луисом. Большую количество детства дитятко провел в домашней обстановке. Отец его издал единственный роман и ещё три книги написал, но уничтожил.

Его папа, был ещё философом-агностиком, связанным по материнской линии с родом Хэзлем из графства Стаффордшир (Англия). Он собрал огромную библиотеку англоязычной литературы. Фанни Хэзлем, бабуля Хорхе Луиса, обучала детей и внуков английскому. Этим языком Борхес владел великолепно: в 8 лет он перевел сказку Уайльда - да так перевел, что ее напечатали в журнале Сур. Позже Борхес переводил Вирджинию Вулф, отрывки из Фолкнера. Рассказы Киплинга, главы из Поминок по Финнегану Джойса. Наверное, от англичан он перенял влюбленность к парадоксам, эссеистическую легкость и сюжетную занимательность. Многие литераторы острили, что Борхес - британский беллетрист, пишущий по-испански.

С самого моего детства, когда отца поразила слепота, у нас в семье безмолвно подразумевалось, что мне надлежит осуществить в литературе то, чего обстоятельства не дали произвести моему отцу. Это считалось само собой разумеющимся (а подобное убеждение намного сильнее, чем легко высказанные пожелания). Ожидалось, что я буду писателем. Начал я чиркать в шесть или семь лет.

В 1914 году семейство поехала в Европу. Осенью Хорхе Луис начал посещать Женевский колледж. В 1919 г. семейство переехала в Испанию, 31 декабря 1919 г. в журнале Греция появилось первое стихотворение Хорхе Луиса, в котором автор изо всех сил старался быть Уолтом Уитменом. Вскоре он входит в группу ультраистов, о которой в советском литературоведении говорилось, что она выражала анархический бунт мелкобуржуазной интеллигенции супротив мещанской пошлости и буржуазной ограниченности.

Сам Борхес ничего вразумительного о своем ультраизме не написал. В общем - похоже на молодого Маяковского: Колода перекраивала бытие. // Цветные талисманы из картона // стирали повседневную судьбу, // и свежий улыбающийся мир // преображал похищенное время....

В Буэнос-Айрес в 1921 году свой герой вернулся уже поэтом. К 1930 году написал и опубликовал семь книг, создал три журнала и сотрудничал ещё в двенадцати, а в конце двадцатых начал сочинять рассказы. Период с 1921 до 1930 года был у меня насыщен бурной деятельностью, но, пожалуй, по сути безрассудной и более того бесцельной, - сформулирует он опосля.

Около 1937 года в первый раз поступил в библиотеку на постоянную службу, где и провел девять сильно несчастливых лет. Здесь он, ведя тихую существование книжного червя, написал целую россыпь шедевров:

Пьера Менара, Тлен, Укбар, Орбис Терциус, Лотерею в Вавилоне, Вавилонскую библиотеку, Сад расходящихся тропок. Работы было всего ничего, денег платили также негусто. Деятельность нужно было имитировать - все было полностью по-советски.

Всю свою библиотечную работу я выполнял в основополагающий же час, а потом тишком уходил в подвальное книгохранилище и оставшиеся пять часов читал или писал... Сотрудники-мужчины интересовались только конскими скачками, футбольными соревнованиями да сальными историями. Одна из читательниц была изнасилована, когда шла в женскую комнату. Все говорили, что это не могло не сотвориться, раз женская светлица находится рядом с мужской.

Изобретение века: пишущая машина

Сочинение Пьер Менар, автор Дон Кихота (1938) сам Борхес определил как среднее между эссе и настоящим рассказом. Однако концепции классического Борхеса видны тут во всей полноте. Вымышленный беллетрист Пьер Менар, тем не менее библиографически описанный как настоящий (подробнейше перечисляется состав его архива), пытался сочинить Док Кихота.

Не второго Дон Кихота хотел он сочинить - это было бы нетрудно, - но как раз Дон Кихота. Излишне вещать, что он нисколько не имел в виду механическое копирование, не намеревался переписывать роман. Его дерзновенный проект состоял в том, чтобы сотворить немного страниц, которые бы совпадали - словечко в словечко и строчка в строку - с написанными Мигелем де Сервантесом. Метод был таким: Хорошо исследовать испанский, возродить в себе католическую веру, сражаться с маврами или турками, позабыть историю Европы между 1602 и 1918 годами....

Впрочем, тот самый приём был отвергнут как излишне легкий. Надо было остаться Пьером Менаром и все же прийти к Дон Кихоту. Далее выясняется, что Менар к Дон Кихоту все-таки пришел, т.е. тексты совпадают дословно, хотя смыслы, которые они выражают, как утверждает Борхес, идеально различны. Вокруг этого парадокса построено все повествование. Для Борхеса это была развлекуха ума, некая забава.

Но аккурат из этого текста, сочиненного в подвале библиотеки в 1938 году, выросло позже целое литературное ориентация. Рассказ Пьер Менар пригодился через 30-40 лет вслед за тем создания, когда слава Борхеса, в особенности в США, была крайне мощной. Я, конечно, говорю, о постмодернизме, вычисленном Борхесом, смоделированном им в этом рассказе.

В постмодернистском контексте расклад посвящен тому, что новые тексты невозможны, что цифра текстов вообще ограничено и к тому же все они уже написаны. Книг так навалом, что чиркать новые несложно нет возможности и более того смысла. При этом Дон Кихот реальнее Пьера Менара, которого на самом деле нет, т.е. литература реальнее самого писателя. Поэтому не беллетрист пишет книги, а уже готовые книги из Универсальной Библиотеки (ее образ Борхес дал в Вавилонской библиотеке, написанной в том же подвале) пишут себя писателями, и пишущий оказывается повторителем, принципиальную вероятность чего доказал образец Пьера Менара. В следовании уже написанному, чужому слову, посторонний мысли есть своего рода фатализм и чувство конца литературы. Мною, - говорит Пьер Менар, - руководит загадочный задолженность воспроизвести практически его (Сервантеса - М.З.) спонтанно созданный роман.

По существу, Хорхе Луис, желая угодить в Индию, открыл Америку. Несомненно, что пишущий библиотекарь, письменный столик которого находился в непосредственной близости от книжного шкафа, и сам остро ощущал свою подневольность как писателя от уже изданного. Книги давили, заставляя чужое словечко не ассимилировать и не диссоциировать, а беречь в натуральном своеобразии.

В сборнике Золото тигров (1972) Борхес опубликовал новеллу Четыре цикла. Идея проста:

историй всего четыре. Первая - об укрепленном городе, тот, что штурмуют и обороняют герои. Вторая - о возвращении. Третья - о поиске. Четвертая - о самоубийстве Бога.

Историй всего четыре, - повторяет Борхес в финале. - И сколь бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их - в том или ином виде. По сути дела, это идеология читателя, транспонированная в технологию писательского труда. И как раз эта транспонировка и может считаться главным и эпохальным изобретением Борхеса.

Он изобрел пишущую машину (напоминающую чем-то логическую машину Раймунда Луллия, изобретенную в XIII веке, о которой любил писать), бесперебойно работающий генератор текстов, тот, что производит новые тексты из старых и тем самым предохраняет литературу от смерти. Как инструмент философского исследования логическая агрегатина - нелепость. Однако она не была бы нелепостью как инструмент литературного и поэтического творчества, - замечает Борхес.

Благодаря его изобретению к концу ХХ века литературные занятия стали достоянием всех, в том числе людей без таланта и более того способностей. Надо только быть читателем. Так что Борхес здорово послужил обеспечению принципов демократии и равенства в литературе путем внедрения соответствующей технологии легитимации плагиата.

Хотя на практике выясняется, что только Борхес мог придавать глянец развернутым библиографическим справкам и только он мог оживлять вторичность, давая ей вторую существование. У эпигонов (в особенности постсоветского периода) литературные трупы более того не шевелятся. Недавно у нас попытались издавать серию всеми забытых маргинальных книг, про которые вспомнил в родное время только Борхес. Затея показала, что впитывать текст их тоскливо и ненужно. Историко-культурная образ этого материала - всего только послужить смальтой для Борхеса. Вне его восхитительной мозаики маргиналы бессмысленны и мертвы.

Борхес, конечно, был читателем и библиографом, превратившим два этих занятия в литературу. Но занятие было ещё и в том, что он мог крайне метко избирать материал, тот, что соответствовал философской и научно-методологической злобе дня. Не имея места вникнуть в детали, скажу только, что, в частности, тот же Сад расходящихся тропок корреспондирует и со структурализмом в целом, и с герменевтикой Гадамера, и с трудами баденской школы неокантианства (Г. Риккерт, В. Виндельбанд), актуальных во второй половине ХХ века.

От библиотеки до смерти

В 1946 году в Аргентине была установлена диктатура президента Перона. Борхеса разом выгнали из библиотеки, ибо свежий порядок был недоволен его писаниями и высказываниями. Как вспоминал сам Борхес, его почтили уведомлением, что он повышен в должности: из библиотеки переведен на пост инспектора по торговле птицей и кроликами на городских рынках. Так что Борхес тягостно существовал в качестве безработного с 1946-го до 1955 года, когда диктатура была свергнута революцией.

Правда, в 1950 г. его выбрали президентом Аргентинского общества писателей, которое было одним из немногих оплотов сопротивления диктатуре, но это среда вскоре распустили. В 1955 г. свершилась революция, и Борхеса назначают директором Национальной библиотеки и профессором английской и американской литературы Буэнос-Айресского университета.

Но все пришло уж очень поздненько, прямо по французской поговорке: когда нам достаются брюки, у нас уже нет задницы. К 1955 году Борхес бесповоротно потерял зрение. Слава, как и слепота, пришла ко мне потихоньку. Я ее ни при каких обстоятельствах не искал. Первые его книги в 1930-1940-е годы провалились, а Историю вечности, вышедшую в 1936 г., за год купило 37 мужчина, и автор собирался всех покупателей объехать по домам, чтобы извиниться и произнести благодарю. В 1950-е гг. Борхес становится всемирно известным, в 1960-е уже считается классиком.

Пожалуй, внезапной славе Борхеса послужил фарт нового романа, развернутый манифест которого Эра подозренья Натали Саррот опубликовала как раз в 1950 году....Когда сочинитель, - писала Саррот, - задумывает поведать какую-нибудь историю и представляет себе, как ему придется намарать Маркиза вышла в пять и с какой издевкой взглянет на это читатель, им овладевают сомнения, лапа не подымается... Сюда же надобно привосокупить разочарование в действительности, описываемой в романе, и чувство скуки от традиционных описательных средств (Маркиза вышла в пять).

То, к чему пришла эволюция европейского романа, у Борхеса уже было в готовом виде. Неудивительно, что в середине 1970-х его выдвинули на Нобелевскую премию по литературе. Но он ее не получил из-за одобрительного высказывания о перевороте Пиночета. Либеральный террор шведских социал-демократов, контролирующих присуждение премий, - суровая явь. Как и всякие социал-демократы, о литературе они думают в последнюю очередность.

В 1974 г. он ушел в отставку с поста директора Национальной библиотеки и стал уединенно существовать в маленькой квартирке в Буэнос-Айресе. Скромный, одинокий дедушка. Автор книг История вечности (1936), Вымышленные истории (1944), Алеф (1949), Новые расследования (1952), Создатель (1960), Сообщение Броуди (1970), Книга песка (1975) и др. Коммендаторе Итальянской Республики, Командор ордена Почетного легиона За заслуги в литературе и искусстве, кавалер ордена Британской империи За выдающиеся заслуги и испанского ордена Крест Альфонса Мудрого, почетный врач Сорбонны, Оксфордского и Колумбийского университетов, лауреат премии Сервантеса. И это только доля титулатуры.

В 1981 году он ещё утверждает: И все же у меня нет чувства, что я исписался. В каком-то смысле младой задор как подобно как мне стал ближе, чем когда я был молодым человеком. Теперь я уже не считаю, что фортуна недостижимо...

В 1986 году он умер от рака печени. Похоронен в Женеве. Один эмигрант сообщил, что сперва никто не мог не только разобрать содержание надгробной надписи, но более того определить, на каком она сделана языке. Рассылка по филологическим кафедрам Женевы дала результат: цитата из Беовульфа. Явно эпитафия, - заключает эмигрант, - скрупулезно подобранная и рассчитанная на многолетнюю полемику экзегетов. Впрочем, в России контент надписи не известен.

В 1982 году в лекции под названием Слепота Борхес заявил: Если мы сочтем, что темень может быть небесным благом, то кто живет сам больше слепого? Кто может лучше исследовать себя? Используя фразу Сократа, кто может лучше познать самого себя, чем незрячий?

Борхес не легко познал, но и трансформировал в творческую материю свою нелегкую судьбу. Аккумуляция культурных образов и символов - это следствие; причина улавливается в ощущении себя последним отпрыском рода, тупиковой ветвью, которая ни при каких обстоятельствах не даст побега. У писателя не было ни жены, ни детей, он тянулся к сестре Норе и матери, которая частично выполняла функции писательской жены:

Она всю дорогу была моим товарищем во всем - в особенности в последние годы, когда я начал слепнуть, - и понимающим, снисходительным другом. Многие годы, до самых последних лет, она исполняла для меня всю секретарскую работу... Именно она... постепенно и благополучно способствовала моей литературной карьере.

Ощущение себя завершающим, от которого у меня сжимается сердце, породило у Борхеса трагизм мироощущения (с мотивами одиночества и заточения) и установку на собирание антологии, компендиум важный мысли и культуры, сумму. Отсюда вообще отчужденный точка зрения на культуру, воззрение путешественника или бесстрастного оценщика, смотрящего на то, что ему не принадлежит, и отседова же фундаментальная черта Борхеса, которой он обучил, точнее, заразил вмемирную литературу вслед за тем 1970-х и больше поздних лет: свободная развлекуха с культурными отложениями, выкладывание из культурной смальты мозаик.

История будущего

Самое заметное проявление игры - очерчивание виртуальной действительности. Вершиной деятельности Борхеса в этом направлении являются две книги - Вымышленные истории и Алеф. Подражание этим двум книгам породило и продолжает порождать колоссальный объем подражательной литературной продукции. Борхес все выдуманное приписывает обычной действительности, вставляет в нее, но по определенному принципу.

Принцип тот самый заключен в восполнении действительности до логической полноты: загодя назначаются или дедуктивно определяются некие параметры или сочетание признаков, которые в нашей действительности не реализованы, и строится виртуальная действительность с этими параметрами и признаками. Тем самым заполняются логически возможные клетки некой глобальной таблицы. Это жестко академический структуралистский подход.

Скажем, центральный (для этой части творчества Борхеса) контент - Вавилонская библиотека - рисует некую Библиотеку, которая содержит все теоретически мыслимые книги, охватывая подробнейшую историю будущего, автобиографии архангелов, верный каталог Библиотеки, тысячи и тысячи фальшивых каталогов, свидетельство фальшивости верного каталога, гностическое Евангелие Василида, комментарий к этому Евангелию, комментарий к комментарию этого Евангелия, правдивый расклад о твоей собственной смерти, перевод каждой книги на все языки... трактат, тот, что мог бы быть написан (но не был) Бэдой по мифологии саксов, пропавшие труды Тацита.

С одной стороны, это чистая развлекуха фантазии. С прочий, эти фантазии, сочиненные в конце тридцатых - начале сороковых годов, являются тем запасом образов, из которого заимствовала свои модели наука. Как правило, научные модели возникают на основе аккурат образных моделей, извлекаемых из общего культурного резервуара, и Борхес был одним из тех, кто непочатый край привнес в эту емкость.

Достоверно известно, к примеру, что для знаменитого французского культуролога Мишеля Фуко придуманная Борхесом в рассказе Аналитический язык Джона Уилкинса (1952) классификация из одной китайской энциклопедии послужила толчком для создания археологии знания. Именно у Борхеса мог нарыть протообразы своей теории мифа папа структурализма К. Леви-Стросс. В частности, мысль Борхеса о горячечной Библиотеке, в которой случайные тома в беспрерывном пасьянсе превращаются в другие, смешивая и отрицая все, что утверждалось, как обезумевшее божество, прямо отсылают к экспликации мифа как инструменту нейтрализации бинарных оппозиций, предложенному Леви-Строссом.

Его же Структура мифов, в которой миф анализируется, исходя разом из всех вариантов, в которых он существует, корреспондирует с Садом расходящихся тропок. Уместно сопоставить с образами Борхеса из рассказа Фунес, диковинка памяти (1944) изыскание Fundamentals of language (1956) Р. Якобсона и М. Халле, в котором выделены метонимический и метафорический коды. Все тот же Сад расходящихся тропок позволительно сопоставить с образами алгоритмической теории информации А. Колмогорова, а Письмена Бога - с колмогоровской же алгоритмической теорией сложности; Анализ творчества Герберта Куэйна - со структуралистскими теориями сюжета. Определение сюжетного пространства, данное Ю. Лотманом в 1988 г., прямо вытекает из борхесовских идей о восполнении реальных книг виртуальными. И т.д., и т.п.

Как бы то ни было, пользовались Леви-Стросс, Якобсон и Лотман образами Борхеса или нет (академик Коломогоров - точно нет, а Лотман - наверное да, так как тартуская учебное заведение держала Борхеса в поле зрения), но Борхес являет собой уникальный случай: многие его образные модели аналогичны научным моделям ХХ века и нередко предвосхищают их. Его мышление иманентно структурально и лингвистично.

В Тлене (1938) описана виртуальная цивилизация, в которой культура состоит только из одной дисциплины - психологии, а обитатели этой планеты понимают мир как строй ментальных процессов, развертывающихся не в пространстве, а во временной последовательности. Это та картина мира, которая возникает при некоторых видах афазии, при работе только одного полушария. У Борхеса такая картина появилась задолго до публикации сочинений о функциональной асимметрии мозга. И вообще Тлен содержит уйму всяких эвристически ценных идей. Например, о литературной критике в Тлене: Критика иной раз выдумывает авторов: выбираются два различных произведения - к примеру Дао Дэ Цзин и Тысяча и одна ночь, - приписывают их одному автору, а после этого добросовестно определяют психологию этого любопытного homme de lettres.... Этим путем у нас ещё никто не ходил, но он шибко навалом обещает.

Игровой принцип, тот, что Борхес своим авторитетом заново утвердил в литературе ХХ века, прошел через все его творчество, приведя к тому, что онтологические (конец, жизнь) и эпистемологические (пространство, время, число) категории превращаются в символы, с которыми разрешается обращаться так же вольно, как с литературными образами или культурными знаками (крест, роза, зеркало, дрёма, круг, сфера, лабиринт, эпизод, лотерея и т.д.). Слепота как какой-то шаг на пути к смерти давала не только чувство замкнутости в мире образов, в мире культуры, но и явную свободу в обращении с концептом небытия. И кроме всего - снятие противопоставления действительности и нереальности, каковой концепт к концу ХХ века стал достоянием массовой культуры и как собак нерезаных послужил распространению славы Борхеса.

Для него антитеза реальное/нереальное не существовала, а жил он в мире текстов, ощущая себя собственным персонажем, книгой, которую он сам пишет. Причем, он пишет книгу, в которой описан он, тот, что пишет книгу, в которой он заново пишет книгу... и так до бесконечности, которая и есть бессмертие, потому что что время спациализовано.

И в тот самый миг, когда я заглядываю в книгу Борхеса и вместе с тем кошусь на монитор, а пальцами пишу статью, Борхес жив, оттого что мною в текущее время он пишет свою книгу, в которой пишет книгу...

Так же читайте биографии известных людей:

Хорхе Семпрун Horhe Semprun

Французский и испанский писатель, общественный и государственный деятель.
читать далее →

Хорхе Капитанич Jorge Milton Capitanich

В 1999 году выставлял свою кандидатуру на пост губернатора провинции, но проиграл Анхелю Росасу - одному из лидеров второй по влиянию в Аргентине..
читать далее →

Хорхе Кирога Jorge Quiroga

Образование получил в США по специальностям инженерия и управление и пользуется репутацией либерального технократа. Во время своего мандата, который..
читать далее →

Хорхе Варгас Jorge Vargas

Хорхе Варгас - канадский актер кино и телесериалов, родился 29 сентября 1977 года.Актерский дебют Хорхе Варгаса в кино состоялся в 1991 году со..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий