Известные люди

»

Глеб Горбовский

Глеб Горбовский Gleb Gorbovsky Карьера: Писатель
Рождение: Россия
В пятидесятые годы в Ленинграде еще до-диссидентском жил-был юный поэт, почти не печатавшийся, вокруг буйной чуприны которого светился горделивый нимб непризнанности. Непечатаемость иногда создает завышенное представление о поэтах, и первые публикации безжалостно развеивают туманность легенд.

С Горбовским меня познакомил Даниил Гранин, предупредив: В нем немало наносного, но, поверь мне, он реальный поэт. Во мне самом полным-полно наносного, и я превосходно понимал, что глупости и более того дикости могут переночевывать и не в самой бездарной голове. Порой стоит сунуть голову под кран и ополоснуться до пояса более того в коммунальной кухне, где любопытные соседи высматривают на груди следы неосторожного греховодничества, и в этой же голове под этими липкими взглядами может зазвенеть неизвестно как в нее, в эту дуру-голову, угодившая хрустальная строчка.

А уж с головой-то Глебу повезло. Это была гиперболически увеличенная башка мальчишки лет двенадцати, не больше, так он себя внезапно вел и в хорошем, и в плохом смысле.

После мягкого предупреждения о наносном я был готов к тому, что увижу монстра, но Горбовский оказался весьма милым, более того застенчивым истина, до определенного момента, покуда из него не поперли вирши, что называется, неостановимым потоком. Хотя было в отдалении за полночь, Глеб потащил нас на площадь Искусств, неприглашенно залез на пьедестал памятника Пушкину и продолжал впитывать текст, грозя всей бюрократии мира и кого-то ниспровергая, хотя местами лирический строй стихов совсем не совпадал с гневным витийством. У Горбовского заметна была манера глядеться гением, чему, к сожалению, помогают устояться теплые компании, крайне охочие до застольного славословия.

В стихах и в самом чтении чувствовалась мощь потока, но тот самый поток совместно с хорошими строчками тащил лавину мусора, абсолютно не замечаемого автором. Говорить об этом Глебу в его тогдашнем взвинченном состоянии было безупречно бесполезно. И я засомневался, что из него получится стихотворец. Гранин не согласился: Придет время, он очистится от мусора.

Горбовского начали печатать, и достаточно просторно, тут-то его и постигло тяжелое опробование ожидаемого чуда не случилось. Набранные типографским способом вирши лишились дополнительного накала, тот, что придавало буйное читка с помаванием невидимым чайльдгарольдовым плащом. Прежние поклонники отвернулись, сокрушаясь, что их идол упал до позора печатания, а широкого читателя Горбовский не приобрел. Но в его стихах все-таки попадались крепкие, вкусные строчки:

Я режу ели на болванки,

на ароматные куски.

Я пью Амур посредством банки

из-под томата и трески.

В книге Долина (1975) Горбовский сумел рассчитаться с сомнительным товариществом, которое упомянул Михаил Дудин в предисловии, и выбирался из завала. О том, как это было, Горбовский рассказал в стихах:

Был обвал. Сломало ногу. / Завалило ходу нет. / Надо было ударять тревогу, / выбираться на белый свет. / А желания притихли: / копошись не копошись, / столь лет умчалось в вихре! / Остальное неужели бытие? / И решил захлопнуть очи / Только вижу: муравей! / Разгребает щель, хлопочет, / хоть засыпан до бровей. / Пашет носом, верно плугом, / лезет в булыжник, как сверло! / Ах, ты, думаю, зверюга. / И за ним. / И повезло!

Но, кроме вышеупомянутого муравья, ему помогла выдюжить его благоверная, вслед за тем бывшая супруга, а следом сызнова вышедшая за него замуж Лидия Гладкая, беспрерывный редактор его жизни и поэзии. Когда я позвонил Глебу из США поздравить с дивной книгой Окаянная головушка (1999), он мне заорал посредством океан:

Какая у тебя интуиция! У меня же нынче свадьба! Женюсь, знаешь на ком? На собственной жене! И мы так счастливы, что сызнова в Советском Союзе в коммуналке!

Горбовский ни капли не принимал на свой счет строчку Поэт в России больше, чем поэт. Будучи полным диссидентом, отпетым бунтарем, неуживчивым с другими бунтарями, он ни при каких обстоятельствах не пытался занять чужую нишу, пристроиться к какой-нибудь кодле и вообще был заправским хулиганом, а не какой бы то ни было политической единицей.

Единицей оказалась его окаянная головушка, поразившая меня одноименной книгой, где отразилась трансформация бывшего антисовковиста в новую разновидность чистейшего, как слезинка ангела, романтического советского человека, ретроспективно влюбившегося в презираемый им когда-то совок, тот, что обернулся для него чем-то милым, домашним. А свойский русопятый капитализм воплотился у поэта в образ грубо и безо всякого спросу впершегося в его родную коммуналку Змея Горыныча. Бывший изгоем в Советском Союзе, Горбовский внезапно ощутил себя до мозга костей советским человеком, у которого эту советскость хотят насильственно отнять. Исключительный эпизод? Ан нет.

Ни на кого не аналогичный, Горбовский как гром среди ясного неба оказался в одной обойме со многими не весьма культурными, а изредка и несложно темноватыми согражданами, которые начали ностальгировать по дорогому их сердцам проклятому сталинскому прошлому. Нет, они не то что оправдывают террор, ГУЛАГ и коллективизацию, но несложно не желают выкинуть из памяти свои первые любови, пионерские галстуки, значки с Лениным, Интернационал, песни военных лет и аромат жареной на постном масле рыбы в коммунальных кухнях. Им жалостно, что всё это исчезнет, сгинет, как жалостно было негритенка, заботливо передаваемого из рук в руки в финале фильма Григория Александрова Цирк, когда они, ещё совершенно молодые, очистительно плакали, чувствуя солидарность со всем трудовым человечеством и ненависть к угнетателям и расистам.

Горбовский не прошел в своей, может быть, неожиданной для него самого трансформации дорога от антисоветчика до просоветчика, как это случилось с автором знаменитого и художественно беспомощного памфлета Александра Зиновьева Зияющие высоты. Почему? Да потому как, что, как выяснилось, никаким антисоветчиком Горбовский ни при каких обстоятельствах не был. Его просто-напросто раздражала лицемерная риторика власти, и он не хотел быть похожим на официальных писателей в их партийных пыжиковых шапках. Но многие из демократов оказались такими же.

Вот стихотворение Горбовского 1995 года Участник парада Победы, которое я привожу в статье, чтобы не смешивать с шедеврами поэта. Это не означает, что я считаю упомянутое стихотворение художественно слабым. Оно больше, чем вирши, это значимый протокол истории о психологическом состоянии многих наших сограждан после этого того, как решили их судьбу, более того не спрашивая, чего они сами хотят. Вдумайтесь, о чем затосковал бывший советских времен диссидент! А отчего? Довели. Равнодушием довели. Это новонекрасовская традиция, возобновленная Горбовским, и она будет тянуться.

Из глубины рассейской,

из отдаленных сфер

возник тот, с виду сельский

три Славы! кавалер.

Он призван шаг печатать

и спинку разогнуть!

Кремлевская брусчатка

дает отдачу в грудь.

Есть, есть ещё сноровка,

и ножки обе-две.

И кепочка-лужковка

торчит на голове.

Не Теркин и не Чонкин,

не геройский поступок всех веков,

а Митрич, заключенный

в колонну стариков.

Равнение направо:

туда, где быть звезде.

А там орел двуглавый

на должной высоте.

Нога с натуги млеет,

и воззрение косит едва

Опять на мавзолее

мордастая братва.

Всё как бы шито-крыто,

и как бы нет дождя.

И лапником прикрыта

фамилия вождя.

Вот только боль в колене,

и чтой-то с головой.

И в мавзолее Ленин

ни безжизненный, ни активный.

Горбовский из блокадных ленинградских детей, многие из которых могут, если живы, подписаться под его строчками: Война меня кормила из помойки, / пороешься и что-нибудь найдешь. / Как маленькая мышка-землеройка, / как некогда пронырливый Гаврош. / Зелененький сухарик, корка сыра, / консервных банок терпкий аромат. / В штанах колени, вставленные в дыры, / как стоп-сигналы красные горят.

Я написал такое четверостишие, посвященное Глебу Горбовскому:

Мне дети Ленинграда

командиры.

Чтоб я не отступил

ни в чем обратно,

в штанах колени,

вставленные в дыры,

как стоп-сигналы красные горят.

Евгений ЕВТУШЕНКО.

Так же читайте биографии известных людей:
Глеб Успенский Gleb Uspensky

Родился в семье чиновника. Детские годы прошли в спокойной, добросердечной атмосфере, среди любящих родных людей. Уже в раннем возрасте читал сказки..
читать далее

Глеб Стриженов Gleb Strizhenov

Глеб Стриженов - советский актёр театра и кино, Заслуженный артист РСФСР. Родился 21 июля 1925 года.Глеб Стриженов начал сниматься в кино в 1957..
читать далее

Глеб Панфилов Gleb Panfilov

Г.А. Панфилов народный артист России, лауреат Государственной премии РФ, премии Президента РФ, академик Национальной академии кинематографических..
читать далее

Глеб Фильштинский Gleb Veniaminovich Filshtinskij

Родился в 1970 году в г. Ленинграде. В 1987 году окончил историко-литературную школу N27.
читать далее

Ваши комментарии
добавить комментарий