Известные люди

»

Александр III

Великий князь Александр Александрович Романов был вторым из шести сыновей Александра II (Николай, Александр, Владимир, Алексей, Сергей и Павел). Он родился в 1845 г. и не являлся наследником престола. "Александр III совершенно не приготовлялся быть императором... - читаем в воспоминаниях С. Ю. Витте, - разрешено произнести, он был немного в загоне: ни на его образование, ни на его воспитание особого внимания не обращали". Наследником был Николай.

Будущий русский император, судя по отзывам его воспитателей, личным дневникам, не отличался широтой интересов. И хотя вектор движения истории ему читал С. М. Соловьев, законоведение - К"П. Победоносцев, стратегию - генерал М. И. Драгомиров, фарт в науках был невеликий, военные таланты отсутствовали. По воспоминаниям воспитателя Го-геля, Александр "неизменно был ленив" и начал обучаться только сделавшись наследником. Эта попытка восполнить близкое образование осуществлялась им под руководством Победоносцева. Из донесений воспитателей Зиновьева и Гогеля узнаем, что мальчика отличали усидчивость и старание в чистописании во фронтовых занятиях.

Дневники, которые Александр III вел в разные годы своей жизни, не отражают интеллектуальные запросы автора. В них фиксировались факты, мнения, переживания, касательство к тем или иным событиям. Старательно сообщаются данные о погоде, гостях, распорядке дня. Такой же нрав носят записи императора в памятных книжках, которые он вел с момента вступления на престол. Из этих записей разрешено познать только о том, когда император встал, лег почивать, каковы успехи охоты и т. д.

В раннем возрасте он был отчаянно застенчив, что вызывало в нем некоторую резкость и угловатость. В семье Сашу звали "бульдожкой". И в зрелые годы Александр III "не был красив, по манерам был скорее... медвежатый; был крайне большого роста, причем при всей своей комплекции он не был в особенности силен или мускулист, а скорее был немного толст и жирен". Таким видел его С. Ю. Витте, бывший при Александре III министром финансов. Американский же историк Роберт Мэсси в книге "Николай и Александра" подчеркивает страшную физическую силу царя: "Он мог согнуть железную кочергу или серебряный рубль".

Император, не в образец своим предшественникам, был хорошим семьянином. После смерти в 1865 г. старшего брата, цесаревича Николая, он наследовал не только престол, но и его невесту - датскую принцессу Дагмару (следом принятия православия получила имя Марии Федоровны). Александр III любил свою жену, сохранял ей верность. После свадьбы чета поселилась в Аничковом дворце. Дети следовали единственный за другим: Николай, Георгий, Михаил, Ксения, Ольга. "Рождение детей есть самая радостная минута жизни, и обрисовать ее нереально, в силу того что что это безупречно особое ощущение, которое не похоже ни на какое другое", - делился Александр с Победоносцевым8. Он постоянно был ласков со своими детьми. Но в особенности любил сына Мишу и позволял ему подшучивать над собой. В воспоминаниях одного из современников, близкого ко двору, находим этакий момент. Александр III находился с семьей в селе Ильинском в гостях у брата Сергея. "Взрослые сидели на террасе, уставленной цветами, а Миша копался внизу, в песке. Взяв лейку с водой, Александр III крикнул:" Ну-ка, Миша, становись сюда!". Миша стал под террасой, и папа вылил ему на голову чуть-чуть воды. Все посмеялись... и хотели уже отправить мальчика переодеться, как он потребовал, чтобы его местоположение занял папа... Александр сошел с террасы, а Миша... все ее (лейки. - В. К.) содержимое отправил на блестевшую на светило лысину царя!"

Семейная нравственность, присущая самому императору, давала ему право требовать от домочадцев достойного поведения. Нередко причиной монаршей немилости и удаления от двора была супружеская неверность великих князей и княгинь. "Император Александр III был на самом деле главой царской семьи, - считает Витте, - он держал всех... в соответствующем положении, все его не только почитали и уважали, но и крайне боялись".

В быту Александр III был прост и скромен. По свидетельству Витте, во время поездки императора по Юго-Западной железной дороге Сергею Юльевичу непрерывно приходилось лицезреть, как камердинер Александра III Котов штопал рваные брюки царя.

Будучи наследником, Александр любил глотнуть. Дело доходило до настоящих запоев, от которых его позже вылечил С. П. Боткин. Но пристрастие осталось. Вместе со своим собутыльником начальником его охраны генералом П. А. Черевиным Александр выпивал втихомолку и развлекался весьма своеобразно. "Ляжет на спину на пол и болтает руками и ногами, - рассказывал Черевин. - И, кто мимо идет из мужчин, в особенности детей, норовит изловить за ногу и повалить. Только по этому признаку и догадывались, что он навеселе". Когда в конце 80-х годов Александр III занедужил почечной болезнью и ему категорически было запрещено пить, императрица бдительно следила за тем, чтобы ее супруг не нарушал запрета. Однако это не вечно удавалось. Для обмана императрицы осуществлялась сложная операция. Заказывались сапоги с особыми голенищами, чтобы в них входила фляжка коньяку. "Царица подле нас, мы сидим смирнехонько, играем как паиньки. Отошла она подальше - мы переглянемся - раз, два, три! - вытащим фляжки, пососем и сызнова как ни в чем не бывало... Ужасно ему эта забава нравилась..." - рассказывал Черевин.

Современники фиксировали и несдержанность Александра III. Выражения "скотина", "каналья" являлись для него обычными словами. В своем дневнике А. В. Богданович, со ссылкой на П. А. Монтеверди, редактора "Петербургской газеты", пишет, что, "когда ещё самодержец не был наследником, его приближенные радовались, что не он будет царем - таковый свирепый нрав он проявлял".

Александр III не отличался большим умом. Об этом свидетельствуют неплохо знавшие его люди. Начальник Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистов, в целом положительно относившийся к императору, не весьма приподнято оценивал его умственные способности:"Нельзя отрицать, что в интеллектуальном отношении правитель Александр Александрович представлял собой незначительную вели чину - плоть уж чересчур преобладала в нем над духом... Нередко случалось ему высказывать весьма здравые мысли, а наряду с ними такие, которые поражали своей чисто детской наивностью и простодушием". Даже почитатель Александра III министр финансов С. Ю. Витте вынужден был признать, что "... император Александр III был безупречно обыденного ума; пожалуй, разрешается произнести, ниже среднего ума, ниже средних способностей и ниже среднего образования... У императора Александра III был маленький ум рассудка, но у него был громадный, выдающийся ум сердца".

Вероятно, "обыденность ума" и отсутствие каких бы то ни было "военных талантов" явились одной из причин того, что Александру II отсоветовали назначать наследника главнокомандующим всей армией во время русско-турецкой войны. Александру была поручена скромная пост командира Рущукского отряда. Главнокомандующий же огромный князь Николай Николаевич, дядя Александра, возложил ему защищать дорогу от переправы посредством Дунай у Систово к Тырново. Отряд без малого не принимал участия в боевых операциях, представления к наградам офицеров отряда игнорировались. Один из спутников Александра, граф С. Шувалов, писал в дневнике:"... Очень жаль цесаревича; тяжелое его положение".

И ещё единственный факт, тот, что шибко ослепительно показывает критическое касательство современников к способности Александра править страной. Профессор Московского университета А. И. Чивилев ужаснулся, когда узнал, что его ученик объявлен наследником престола. В разговоре со своим коллегой профессором К. Н. Бестужевым-Рюминым он сказал: "Как жаль, что правитель не убедил его отступиться от своих прав: я не могу примириться с мыслью, что он будет править Россией".

Заурядный ум, минус познаний не позволяли Александру независимо ориентироваться в многообразии встававших перед ним вопросов. Поэтому после этого вступления его на престол в министерствах была заведена практика сопровождать любой письменный отчет, каждый день направлявшийся императору, коротенькой запиской, излагавшей сущность дела, - для облегчения труда государя.

В часы досуга Александр III читал не непочатый край. Это были романы Лескова, Мельникова; весьма нравились произведения Марковича; не любил и не понимал многие произведения Толстого, сочинений Тургенева не знал. Газет император не читал вообще. "Читает он, конечно, негусто, - писал в дневнике генерал А. А. Киреев, - газеты от него прячут". Далее рассказывает, что для царя составлялся из газетных сведений оригинальный обзор, тот, что позже просмотра его начальником Главного управления печати и министром внутренних дел представляли Александру.

Убийство Александра II произвело на сына ошеломляющее ощущение. Страх перед покушением практически отравлял его бытие.

Назначенный в марте 1881 г. петербургским градоначальником Н. М. Баранов информировал государя о якобы полученных сквозь иностранную полицию сведениях о новых готовящихся покушениях. Александра III не выпускали за ограду Аничкова дворца. Через два дня потом покушения И. И. Воронцов-Дашков, министр двора, направил сообщение Александру III с просьбой не дерзать и переселиться в Зимний дворец, чтобы не подвергать себя опасности при ежедневных переходах из Аничкова дворца в Зимний. Под председательством Воронцова-Дашкова образуется комиссия по созданию особой почетной телохранительной стражи для государя. И с этой целью в марте 1881 г. более того было создано тайное среда "Священная дружина". Идея создания таковой организации принадлежала С. Ю. Витте, тот, что вскоре был посвящен в члены этой дружины. "Священная дружина" - это "попытка правительственных кругов, высших эшелонов бюрократии выработать новые средства для борьбы с революционным движением, организации которого нужно было противопоставить тайное среда...". Представители дружины вели переговоры с Исполнительным комитетом "Народной воли", которому было предложено воздержаться от террористических актов до коронации Александра III. Боязнь, что революционеры воспользуются торжеством для покушения, вынуждала руководство всю дорогу откладывать коронацию; она состоялась только 15 мая 1883 г.

Особую заботу о своем воспитаннике в те дни выражал К. П. Победоносцев. В письме от 11 марта 1881 г. он предостерегал Александра: "Когда собираетесь ко сну, извольте запирать за собой ворота не только в спальне, но и во всех следующих комнатах, вплоть до входной". Победоносцев советовал ревизовать перед сном звонки, мебель, надежность людей, и "если кто-нибудь был хоть чуть-чуть сомнителен, не возбраняется разыскать предлог удалить его...". Такая опека способствовала усилению панических настроений. 27 марта 1881 г. Александр III покидает Петербург и поселяется в Гатчине. Там он выбирает для своего пребывания не парадные покои, а "маленькие мрачные и жуткие" комнаты на антресолях, где мужчина среднего роста мог несложно достать рукой до потолка. "В Гатчине поражает... наружность дворца и парка, оцепленных несколькими рядами часовых, с добавлением привезенных из Петербурга полицейских чинов, конных разъездов, секретных агентов... Дворец представляет наружность тюрьмы...". Такою увидел Гатчину Д. А. Милютин. Александр III добровольно сделался "гатчинским пленником".

Опасения не были беспочвенными. В опубликованном затем смерти Александра II письме к Александру III Исполнительный комитет "Народной воли" объявлял, что он не намерен слагать оружие и поведет борьбу с ещё большим ожесточением, если свежий царь сохранит самодержавную форму правления. 1 марта 1887 г. народовольческой группой под названием "Террористическая фракция "Народной воли", основанной в декабре 1886 г. в Петербурге П. Я. Шевыревым и А. И. Ульяновым (брат В. И. Ленина), было совершено покушение на Александра III. Участники неудавшейся попытки убийства царя П. И. Андреюшкин, В. Д. Генералов, В. С. Осипанов, А. И. Ульянов, П. Я. Шевырев 7 марта 1887 г. были повешены.

Меры предосторожности были предприняты и на эпизод, если бы заговорщики захотели отравить государя. За провизией посылали произвольный раз в новое местоположение и к новому лицу. Поставщики не знали, что их припасы забираются для царского стола. Император распорядился, чтобы каждый день назначались новые повара, причем в финальный миг, вдруг для них. Повара и поварята скрупулезно обыскивались дежурными офицерами.

При дальних переездах государя и его семьи (на юг, за границу) за 1 - 2 недели до прохождения царского поезда солдаты становились цепью вдоль рельсов. Ружья заряжались огнестрельными патронами, солдаты получали указание палить во всякого, кто бы ни приблизился к путям. Императорская главная квартирка, созданная в 1884 г. для улучшения охраны царя и его семьи, применяла и другие хитрости. Менялось ориентация следования, и войска выставлялись по различным железным дорогам. В прочий раз пускали с небольшими промежутками единственный за другим три одинаковых поезда, и никто не знал, в каком находится царь.

Однако эти предупредительные меры не предотвратили крушение государева поезда 17 октября 1888 г. близ станции Борки. Весь состав упал на насыпь, немного дядя погибло. "Во время крушения правитель с семьей находился в столовом вагоне... Со свойственным ему спокойствием... правитель вышел из вагона, всех успокоил, раненым оказал помощь". Из членов императорской семьи больше всех пострадала старшая дочка Ксения, которая осталась горбатой.

Причиной катастрофы было ломание правил правил движения поездов. Громадный поезд, составленный из тяжелых вагонов, тащили два товарных паровоза, шедшие с недозволенной скоростью. С. Ю. Витте, бывший в то время начальником Юго-Западной железной дороги, прежде предупреждал министра путей сообщения в присутствии Александра III о возможных последствиях такого движения. После крушения царь вспомнил об этом и предложил Витте пост директора департамента железнодорожных дел в Министерстве финансов.

На эпизод своей смерти Александр III назначил регентом старшего сына своего брата Владимира. Поэтому любивший императора Витте лукавил, когда в воспоминаниях писал: "...Император Александр III был человеком крайне мужественным... Во всяком случае, он вообще окончательно ни при каких обстоятельствах не страшился смерти".

Из жизнеописания следует, что Александр III не принадлежал к числу людей, которые заботились о своем самочувствие. Действительно, ему удавалось долговременно утаивать свою хворь почек. Но когда типично тучный самодержец стал худеть, близкие обратились к известному московскому профессору Захарьину. Тот определил безнадежность положения. С весны до осени 1894 г. Александр III продержался на ногах. Скончался он 20 октября 1894 г. в Ялте, сидя в кресле, в полном сознании.

Таков был джентльмен, тот, что в течение 13 лет управлял Россией.

Александр III вступал на престол в сложной политической и экономической обстановке: террористическая дело народовольцев достигла своего апогея, махаловка с Турцией идеально расстроила финансы и денежную систему. В этих условиях молодому государю предстояло изготовить отбор - либо продолжить буржуазные преобразования, либо крепко и жестоко активизировать борьбу со всякими либеральными настроениями и устремлениями. Российское среда замерло в ожидании.

Но Александр III в первые месяцы правления не спешил провозглашать принципы своей политики. Это порождало надежды в обществе. "Можно было полагаться, что возобновление законодательных работ, составляющих продолжение и завершение прерванных реформ, притом при содействии представителей местных интересов, способствует как успокоению умов, так и подъему правительственного авторитета", - писал в дневнике Д. А: Милютин.

Первые заявления и распоряжения императора были идеально в духе прежнего курса. Известно, что в январе 1881 г. министр внутренних дел граф М. Т. Лорис-Меликов предложил Александру II свою программу. В первой ее части предусматривалось расширение прав земств, печати, частичная децентрализация административного управления, некоторые финансовые и экономические меры, в том числе завершение крестьянской перестройки. Разработку этих мероприятий предлагалось осуществить во временных подготовительных комиссиях с широким участием в них представителей от земств и городских дум. Этот план получил наименование "конституции" Лорис-Меликова. Утром 1 марта Александр II подписал эти бумаги и приказал издать их в "Правительственном вестнике". Но следом его смерти они не могли быть обнародованы без согласия и подписи нового государя.

Лорис-Меликов обратился к Александру III с вопросом, не следует ли приостановить опубликование этого документа. Император не колеблясь ответил, что последняя свобода покойного царя должна быть выполнена. Казалось, наконец-то свершилось: Россия получит конституцию. "Либеральная партия" может торжествовать победу.

Но и сторонники реакционного курса не бездействовали. Цареубийство окрылило их. 1 марта 1881 г., поздненько вечером, К. П. Победоносцев явился в Аничков дворец и умолял Александра III рассчитать Лорис-Меликова. И хотя царь не счел это возможным, тем не менее в два часа ночи Лорис-Меликов получил из Аничкова дворца повеление приостановить печатание программы и подвергнуть ее новому обсуждению. 6 марта Победоносцев пишет Александру III: "Не оставляйте графа Лорис-Меликова, я не верю ему. Он фокусник и может ещё игрывать в двойную игру. Если вы отдадите себя в руки ему, он приведет вас и Россию к погибели... И он не патриот российский. Берегитесь, с целью Бога, Ваше высочество, чтобы он не завладел вашей волей... Новую политику надобно сообщить сразу же и совершенно. Надобно разделаться разом, аккурат сейчас, все разговоры о свободе печати, о своеволии сходок, о представительном собрании...".

8 марта состоялось совещание Совета Министров, на котором должна была рискнуть судьбина "конституции" Лорис-Меликова. Предваряя обсуждение, Александр сказал: "Граф Лорис-Меликов докладывал покойному государю о необходимости созвать представителей от земств и городов. Мысль эта в общих чертах была одобрена покойным моим отцом. Однако вопросительный мотив не следует полагать предрешенным, так как покойный батюшка хотел раньше окончательного утверждения проекта созвать для рассмотрения его Совет Министров".

Как проходило обсуждение этого вопроса, узнаем из записей участника совещания военного министра Д. А. Милютина. "От... графа Сергея Григорьевича Строганова услышали, что в предложенной программе мирных законодательных работ прозревают признаки революции, конституции и всяких бед... Государь с заметным сочувствием выслушал ультраконсервативную речь старого реакционера". Но все сказанное Строгановым и другими министрами было бледно и ничтожно в сравнении "с длинною иезуитскою речью, произнесенной Победоносцевым; это уже было не одно опровержение предложенных нынче мер, а прямое, огульное порицание всего, что было совершено в прошлое царствование; он осмелился наречь великие реорганизации императора Александра II преступною ошибкою... Это было отрицание всего, что составляло основу европейской цивилизации".

"Конец России!" - таков лейтмотив речи Победоносцева. "Нам предлагают учинить говорильню... Все болтают, и никто не работает. Хотят учинить всероссийскую верховную говорильню".

Государь решил опять пересмотреть предложение Лорис-Меликова. Проект сдали в комиссию, которая больше ни в жизнь не собиралась. Документ был похоронен.

Несмотря на речь Победоносцева, министры, отстаивавшие либеральную программу, ещё надеялись уговорить государя утвердить ее. Лорис-Меликов и Милютин, обсуждая после этого совещания положение дел, пришли к заключению, "что оба должны ещё некоторое время оставаться в выжидательном положении, в то время как не выяснится, тот, что из двух противоположных путей будет выбран императором".

На совещании 21 апреля снова был поднят вопросительный мотив о представительстве земств. Лорис-Меликов, Милютин, другие министры доказывали надобность дальнейшего развития и довершения начатых Александром II реформ. Но Александр III уже не колебался в оценке этого проекта. "Сегодняшнее наше совещание сделало на меня грустное ощущение, - писал он Победоносцеву. - Лорис, Милютин и Абаза положительно продолжают ту же политику и хотят так или по-другому довести нас до представительного правительства, но в то время как я не буду убежден, что для счастья России это необходимо, конечно, этого не будет, я не допущу. Встрой ли, хотя вообще-то, я когда-нибудь убежусь в пользе подобной меры, чрезмерно я уверен в ее вреде. Странно внимать умных людей, которые могут капитально произносить о представительном начале в России точь-в-точь заученные фразы, вычитанные ими из нашей паршивой журналистики и бюрократического либерализма. Более и больше убеждаюсь, что добра от этих министров ожидать я не могу..."

Победоносцев мог торжествовать победу. Уколичество Лорис-Меликова, Абазы и Милютина была решена. Но они об этом и не подозревали. И 28 апреля 1881 г. состоялось очередное совещание, где продолжались горячие прения о земствах. Предложения Лорис-Меликова о пересмотре некоторых статей Положения о земствах и городских учреждениях, о привлечении земцев к законодательной разработке вопросов о мерах улучшения благосостояния крестьянского населения были одобрены всеми присутствовавшими, помимо Победоносцева. Председательствовавший немалый князь Владимир Александрович предложил компромисс: ограничиться на основополагающий раз призывом из губерний небольшого числа известных правительству дельных и полностью благонадежных людей. Задача такого собрания - предварительное обсуждение самого вопроса о порядке призыва представителей земства к обработке известных законопроектов в тех случаях, когда руководство признает это полезным.

И нежданно собравшиеся с удивлением узнают от министра юстиции новость, что на завтрашний день приготовлен высочайший манифест. Автор манифеста - К. П. Победоносцев. Это было ошеломляющее известие. Как?! Еще неделю обратно правитель выложил пожелание о необходимости предварительного соглашения между министрами. И нежданно-негаданно за их спиной появляется таковый значимый государственный акт.

29 апреля 1881 г. был обнародован манифест "О незыблемости самодержавия". "Особенное и неожиданное свершилось, - писал под впечатлением манифеста государственный секретарь Е. А. Перетц. - Распубликован манифест, заявляющий о твердом намерении государя охранить самодержавие... Манифест дышит отчасти вызовом, угрозою, в то же время не содержит в себе ничего утешительного ни для образованных классов, ни для простого народа. В обществе он произвел удручающее впечатление".

Оскорбленные Лорис-Меликов, Абаза и Милютин подали в отставку, которая была принята. В последнем разговоре с Лорис-Меликовым монарх крайне открыто высказался, что в всамделишный миг, когда вся проблема состоит аккурат в "укреплении самодержавной власти", Милютин, Лорис-Меликов, Абаза непригодны ему.

Борьба двух правительственных группировок - сторонников реакционного курса и группы Лорис-Меликова - закончилась победой первой. Она являлась "борьбой внутри господствующего класса, отражала различие взглядов разных государственных деятелей о путях и средствах укрепления самодержавного государства", - считает крупнейший исследователь истории русского царизма П. А. Зайончковский.

Совокупность факторов объективного и субъективного характера определила эту победу. В российском обществе не оказалось силы, способной противостоять, противодействовать повороту политического курса к реакции. Представители правительственного либерализма во главе с Лорис-Меликовым оказались деморализованы убийством царя. В этих условиях как раз точка зрения государя могла сделаться решающей в выборе политического курса. Был ли Александр III убежденным реакционером в миг вступления на престол? Думается, нет. Скорее, он был политиком консервативных воззрений. В бытность наследником ему не чужды были и либеральные мысли. Иногда Александр фрондировал и шел супротив мнений и тенденции своего отца, почитывал славянофильские статьи Ю. Ф. Самарина и И. С. Аксакова. За год до гибели отца, в феврале 1880 г., предстоящий император переписывался с Лорис-Меликовым по вопросу о законосовещательном учреждении. Казалось, министр убедил Александра в необходимости притянуть к обсуждению государственных дел представителей земств. 12 апреля 1880 г. цесаревич, узнав, что Александр II одобрил либеральную программу Лорис-Меликова, писал последнему: "Слава Богу! Не могу выказать, как я рад, что самодержец так милостиво и с таким доверием принял вашу записку, любезный Михаил Тариелович... Теперь смело позволительно шагать вперед и безмятежно и настойчиво проводить вашу программу на фортуна дорогой родины и на бедствие господ министров... Поздравляю от души...".

Убийство отца разрушило эти настроения, восстановило его супротив так называемой "либеральной партии" Лорис-Меликова, которую он считал виновницей гибели Александра II. По верному замечанию Г. И. Чулкова, "ленивый и нескладный ум" Александра III не мог произвести на свет какой-либо самостоятельной идеи. Ему необходим был начальник, наставник.

С первых дней царствования ближайшим политическим советником императора стал Константин Петрович Победоносцев. "Кто-то будет главным советником молодого царя? - вопрошала А. В. Богданович - хозяйка министра внутренних дел Е. В. Богдановича, хозяйка петербургского салона, где собирались министры и губернаторы, митрополиты и фрейлины, дипломаты и литераторы. - Не дай бог, чтобы остался единственный Победоносцев. Он вреден и России, и царю".

К. П. Победоносцев, сынуля профессора Московского университета, родился в 1827 г. Образование получил в училище правоведения. Свою службу он начинал в московских департаментах Сената. Будучи профессором Московского университета в 1860- 1865 гг., приобрел известность как автор трехтомника "Свод российских законов". Выдающийся российский юрист А. Ф. Кони, слушавший лекции Победоносцева, писал в своих воспоминаниях: "Над кафедрой возвышалась фигура с бледным, худым, гладковыбритым лицом, в толстых черепаховых очках, через которые утомленно и безразлично глядели умные глаза, а из бескровных уст лилась лениво, тихо монотонная речь. Победоносцев, предшествуемый литературной известностью и славой опытного цивилиста, внушал нам почтение, но не оживлял нас и оставлял равнодушными к своему предмету".

В 1865 г. он назначен членом консультации Министерства юстиции. В 1868 г. Победоносцев - сенатор, а в 1872 г. - член Государственного совета. Его приближение к царской семье произошло в 60-е годы XIX в., когда молодому профессору доверили преподавать право великим князьям. Наиболее тесные его отношения с будущим императором Александром III устанавливаются во второй половине 70-х годов. Это подтверждается количеством писем Победоносцева наследнику. В 1880 г. по инициативе цесаревича Александра Константин Петрович занял пост обер-прокурора Святейшего Синода, по иному - министра по дедам русской православной церкви. Одновременно он принял на себя обязанности политического наставника старшего сына Александра III Николая.

По своим политическим взглядам, которые изложены в письмах к императору и в книге "Московский сборник" (1896 г.), Победоносцев принадлежал к представителям крайней реакции. "Самодержавие, православие, народность", - так кратко позволительно сформулировать политическое кредо этого государственного деятеля. Он был сторонником неограниченного самодержавия, сохранения дворянских привилегий, ярым врагом западно-европейских форм общественной жизни. "Злой и острый ум" обер-прокурора обрушивался с критикой на буржуазный парламентаризм, продажность депутатов, фальшь их красноречия. "Одно из самых лживых политических начал есть начало народовласти, к сожалению, утвердившаяся со времени французской революции мысль, что любая верх исходит от народа и имеет основания в воле народной. Отсюда истекает система парламентаризма, которая до сих пор вводит в заблуждение массу так называемой интеллигенции и проникла, к несчастию, в русские безумные головы", - писал он в своей статье "Великая неправда нашего времени". Поскольку земства в России были устроены по парламентскому принципу, то их следовало ликвидировать. Беспощаден Победоносцев к суду присяжных, университетской автономии, светскому народному образованию.

Современники единодушно признавали в нем здоровенный, острый и тоненький ум, широкое образование и вкупе с тем узость суждений, нетерпимость. Он ненавидел интеллигенцию, не выносил никакого инакомыслия - ни политического, ни религиозного. "Государство признает одно вероисповедание из числа всех истинным вероисповеданием и одну церковь только поддерживает и покровительствует, к предосуждению всех остальных церквей и вероисповеданий, - писал Победоносцев в "Московском сборнике". - Это предосуждение означает вообще, что все остальные церкви не признаются истинными или целиком истинными; но на практике выражается оно в неодинаковой форме, со множеством разнообразных оттенков и от непризнания и осуждения доходит до преследования". Основываясь на этих принципах, министр религии подвергал гонениям всех старообрядцев, сектантов и представителей других религий. В литературе мы находим соотнесение Победоносцева с Томасом Торквемадой, главой испанской инквизиции в 80-х годах XV в.

Воздействие речей, писем и статей Победоносцева на слушателей и читателей усиливалось тем, что он в защиту своих реакционных взглядов вносил "пламенную веру, экзальтированный патриотизм, глубокую и непреложную убежденность, широкое образование, редкую силу диалектики... совершенную простоту и великое обаяние манер и речи".

Но, наполненный "критикой разумной и талантливой", он страдал "полным отсутствием положительного жизненного творчества...". Вот ещё одна точка зрения:"...Не было человека, тот, что так пугался бы всякого решительного действия... стоило только заикнуться, что не разрешено сиживать сложа руки, необходимо принимать меры... и он сей же час приходил в ужас". Нужен был мужчина, тот, что смог бы воплотить идеи Победоносцева. Самодержец сделался "вьючным животным, на которое взвалил свою тяжелую ношу Победоносцев".

Во второй половине 80-х годов Александр III все менее склонен вслушиваться к советам своего учителя. Основной причиной потери влияния на государя явилось отсутствие позитивной политической программы. На это указал и сам император в беседе с С. Ю. Витте:"...Победоносцев - великолепный критик, но сам ни в жизнь ничего сформировать не может... одной критикой существовать воспрещено, а нужно ступать вперед, нужно творить, а вот в этом отношении К. П. Победоносцев и другие лица его же направления больше не могут доставить пользы...". На протяжении же первой половины 80-х годов XIX в. правительственная политика строилась под влиянием "критики" Победоносцева, ставшего творцом контрреформ в России.

Первыми признаками отхода от принятого в прошлое царствование курса стали удаление с поста председателя Государственного совета великого князя Константина Николаевича, тот, что по своим воззрениям был решительным сторонником буржуазных реформ; попытка примирить Лорис-Меликова с Победоносцевым; высказанное сочувствие выступлению И. С. Аксакова супротив "неразумных и преступных поползновений и стремлений лжелиберализма, тот, что хочет пихнуть Россию на ложный тракт конституционных реформ, чуждых ее национальному гению.

Но сразу же активизировать реализацию своих замыслов так называемая "реакционная партия", лидером которой был Победоносцев, не могла. В обстановке продолжавшегося брожения в стране Александр III не решался перейти к реакции. На политической сцене России появились фигуры переходного периода: министр внутренних дел граф Н. П. Игнатьев, министр финансов профессор Н. X. Бунге, министр просвещения барон А. П. Николаи.

Новый министр внутренних дел предпринял шаги по стабилизации политического положения в стране. Согласно принятому "Положению о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия" вся административная политическая элита - от министра, главу администрации области до уездного исправника - получала исключительные права. Любая губерния могла быть объявлена на военном положении, каждого жителя не возбраняется было властью главу администрации области выслать за пределы губернии.

Но Игнатьев не мог не разбираться, что одними репрессивными мерами строй определить тяжко. В мае 1882 г. он представил государю план совещательного Земского собора, созыв которого следовало приурочить к коронации Александра III. Вновь незамедлительно последовало вмешательство Победоносцева. "Прочитав эти бумаги, - писал он 4 мая 1882 г. императору, - я пришел в страх при одной мысли о том, что могло бы следовать, когда бы предложение графа Игнатьева было проведено в претворение в жизнь..." В письме от б мая Победоносцев ещё больше резок:"Чем больше думаю, тем больше меня ужасает чудовищность этого проекта...". При личной встрече с государем он доказывал, что надлежит раз и навечно положить финал попыткам "делать опасные эксперименты над коренными основами нашего государственного строя, которые, к счастью, не удались Лорис-Меликову". Последняя попытка "обновления" России была пресечена.

27 мая 1882 г. в Гатчине собралось совещание для обсуждения предложенного проекта. Как ни пытался Игнатьев представить созыв Земского собора в качестве декорации пышной обстановки коронации царя, символа единения с народом, обосновать безобидность этой затеи, в пользу Игнатьева не было подано ни одного голоса. Министр внутренних дел становился нежелателен на этом посту.

Еще намедни совещания Победоносцев, беседуя с М. Н. Островским, министром государственных имуществ, выложил предположение о том, кем желательно было бы сменить графа Игнатьева в случае его удаления. Единственно пригодной фигурой ему казался граф Д. А. Толстой. После совещания Победоносцев прямо из Гатчины отправился на переговоры с Толстым, 28 мая уже докладывал Александру III :"Сегодня утром я выполнил приказание вашего императорского величества: был у графа Толстого и объяснился с ним... Когда вашему величеству угодно будет призвать его, он почтет долгом отрапортовать вам свой воззрение на некоторые существенные предметы в этом ведомстве".

30 мая министром внутренних дел был назначен Д. А. Толстой. Для С. Ю. Витте было бесспорно, что "император Александр III назначил его министром внутренних дел... как раз потому что, что он ультраконсервативных воззрений". Вся либеральная общественность ахнула от негодования. "По общему мнению, сейчас должна была установиться диктатура... которая укрепит верх и суровыми мерами положит финал всем неприглядным явлениям в нашей общественной жизни", - читаем в воспоминаниях Е. М. Феоктистова". Появление на сцене графа Д. А. Толстого свидетельствовало о решительном повороте в политике Александра III.

Недолго возглавлял министерство народного просвещения и Николаи. Через год его сменил И. Д. Делянов. Д. А. Милютин, узнав об этом назначении, записал в своем дневнике: "Это без малого то же, что если б назначен был Катков; это восстановление ненавистного для всей России министерства гр. Толстого. Между прежним режимом и будущим различие только в подкладке: у Толстого подкладка была желчь; у Делянова будет идиотизм. Бедная Россия".

Итак, мобилизация сил, способных укрепить пошатнувшееся самодержавие, была в сущности закончена. Можно было приступать к реализации программы, которая смогла бы воротить Россию к дореформенным временам.

Первыми жертвами новой политики стали печать и учебное заведение. Новый цензурный устав преследовал мишень удушения оппозиционной печати. В 1883- 1884 гг. прекратили наличие все радикальные и многие либеральные периодические издания: "Отечественные записки" М. Е. Салтыкова-Щедрина, "Дело" Н. В. Шелгунова, "Голос", "Земство".

Так же читайте биографии известных людей:

Александр Баттенберг Aleksandr Battenberg

Первый правитель современной Болгарии, после обретения независимости от Османской империи.
читать далее →

Александр Квасьневский Aleksandr Kwasnewsky

Ничего не скажешь, жен социал-демократы выбирать умеют. Правда, в то время, когда роман будущего польского президента с будущей первой пани только..
читать далее →

Александр Лукашенко Aleksandr Lukashenko

Александр Лукашенко - белорусский политический и государственный деятель, первый и единственный Президент Республики Беларусь. Родился 30 августа..
читать далее →

Александр I Романов Aleksandr I Romanov

Александр I Романов родился 23 декабря 1977 года. Александр I взошел на российский престол, намереваясь осуществить радикальную реформу..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий