Известные люди

»

Александр Блок

ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ, что Александр Блок родился в уже распавшейся семье. Много позже, когда его обвиняли в излишней нервозности и буйности, он отвечал: Должно же мне хоть что-то остаться от отца Потом его матушка все-таки вышла замуж второй раз за гвардейского офицера Франца Кублицкого-Пиоттух.

С одиннадцати лет Сашура (так дома называли Блока) стал гулять в гимназию. Когда в первостепеннный же день родные расспрашивали, что больше всего поразило его в гимназии, Блок ответил коротко: Люди.

Гораздо лучше Сашура чувствовал себя в Шахматове родовом имении его деда Андрея Бекетова, куда его возили каждое лето и где все было мило и прелестно.

Петербургские вёсны с трескающимся льдом и сырым ветром. Шахматовские просторы с терпкими ягодами и багровыми закатами. Так скрыто шла Сашурина существование, и, казалось, ребячество его ни в жизнь не кончится

В конце февраля 1897 года тетя Блока записала в своем дневнике: Сашура росту сильно большого, но дитя. Увлекается верховой ездой и театром. Возмужал, но женщинами не интересуется. Все точно, но уже сквозь полгода

Через полгода Сашура с матерью и теткой поехал на курорт в Южную Германию и разом же завязал ни к чему не обязывающее знакомство. Это была красивая темноволосая леди с точеным профилем, чистыми синими глазами и протяжным голосом. Ей было тридцать семь лет, она прямо искала развлечений, звали ее Ксенией Садовской. Мать шутила, тетя злилась, а Сашура

Внешне все выглядело до неприличия пошло. Ее горенка, чай по вечерам, туманы под ольхой, и я полощу губы туалетной водой вспоминал позже Блок. Однажды он непонятным образом остался у Садовской на ночь

Через месяц они расстались. Сашура бросился строчить вирши, Садовская письма. Как выяснилось позже, для нее, умудренной опытом кокетки, годившейся Блоку в матери, тот самый сумасшедший роман оказался единственным сильным чувством, растянувшимся на двадцать лет. Почему на двадцать, оттого что Блок написал ей последнее, невероятно холодное сообщение ещё в 1901 году?

В Гражданскую войну потерявшая детей, состояние и похоронившая мужа, Ксения Садовская приехала в Одессу сумасшедшей нищей старухой и попала в больницу. Врач, пользовавший Садовскую, шибко любил поэзию и тотчас заметил, что посвящение К.М.С. в цикле Блока Через двенадцать лет на все сто совпадает с инициалами его пациентки. Выяснилось, что неизлечимо больная, полубезумная леди и есть та синеокая богиня, о которой писал Блок. О посвященных ей бессмертных стихах она услышала впервые

Спустя немного лет она умерла. И тогда оказалось, что, потеряв твердо все, старушка сберегла единственное пачку писем, полученных больше четверти века обратно от какого-то влюбленного гимназиста. В подоле юбки было зашито двенадцать писем, перевязанных крест-накрест алой лентой.

Появление прекрасной дамы

БЛОК бредил театром уже давнехонько, и к 1898 году его стараниями учредили Частный Шахматовский театр. Сашура декламировал Пушкина, Жуковского, Тютчева, модного тогда Апухтина и был чертовски хорош собой: со строгим, подобно тому как матовым лицом, с шапкой роскошных пепельных кудрей, безупречно статный и изысканно вежливый

Именно таким, в мягкой шляпе и лакированных сапогах, Александр Блок в безоблачный июньский день в первый раз приехал в гости в соседнее с Шахматовым имение Боблово. Усадьба принадлежала великому ученому Дмитрию Менделееву, с которым был в особенности дружен дедушка Блока.

Люба, единственная дочка Менделеева, вышла встречать гостя в розовой блузке шестнадцатилетняя, румяная, золотоволосая, строгая. Через двадцать с лишним лет, перед самой смертью, Блок напишет: Розовая девица, лепестки яблони. Встреча на дощатой веранде бобловского имения определила всю дальнейшую существование и его, и ее в силу того что что с того дня судьбы этих двоих были связаны нераздельно.

Конечно, речь тотчас зашла о театре. Люба оказалась завзятой театралкой и также мечтала о сцене. В срочном порядке было решено начать за новую постановку шекспировского Гамлета. Под театр отвели свободный сенной сарайчик, Гамлета играл Блок, Офелию Люба

Тот спектакль прошел один-единственный раз на грубо сколоченной сцене, перед сотней мужчина, и было это в позапрошлом веке. Но между Гамлетом и Офелией тогда пробежало нечто, чего не предполагалось по Шекспиру, и чему позже будет посвящен не единственный цикл блистательных стихов Александра Блока.

А следом лето кончилось. Она доучивалась в гимназии, он ходил в вуз. Виделись всего ничего, он был весь порыв и ожидание, она холодна и недоверчива. Лето 1899-го прошло спокойно: на столетье со дня рождения Пушкина играли сцены из Бориса Годунова и Каменного гостя. Блок еще раз томился и выжидал, Люба казалась безразличной. На следующее лето к спектаклям Блок охладел, а вернувшись в Петербург, перестал случаться у Менделеевых. Неизвестно, стало бы что-нибудь дальше с этими странными, нервозными и недосказанными отношениями, если бы не

На Пасху 1901 года Сашура получил в презент от матери книгу стихов Владимира Соловьева и погиб. Соловьев философ, публицист, богослов, единственный из первых чистых символистов, писал о том, что земная бытие всего только искаженное подобие мира высшей действительности. И пробудить мировое сообщество к истинной жизни может только Вечная Женственность, она же Мировая Душа. Впечатлительный, тонко чувствующий Блок немедленно определил суровую Любу в носительницы той самой Вечной Женственности и в Прекрасные Дамы попутно.

С тех пор бойкая, экзальтированная, кокетливая Люба Менделеева прекратила родное наличие во всяком случае, для Блока. Ближайшие десять лет он более того не будет понимать ее, такую живую и такую земную, как простую женщину. Отныне она Прекрасная Дама, которой разрешается только поклоняться и боготворить.

Пройдет ещё два года, полных мятыми горячечными письмами, тайными объяснениями, мучительными встречами и ещё больше мучительными расставаниями, Блок наконец-то женится на своей Прекрасной Даме и поймет, что все эти годы поклонялся сверх меры идеальной женщине

Мечта на троих

А ПОКА в Шахматове готовились пышно праздновать свадьбу. За пару дней до венчания Блок делает странные и многозначительные записи в дневнике: Запрещенность постоянно должна оставаться и в браке Если Люба в конце концов поймет, в чем занятие, ничего не будет Все-таки, как ни силюсь, никак не представляется некоторое, хотя знаю, что ничего, помимо хорошего, не будет Чуть позже горький и парадоксальный толк этих записей станет ясен, и Люба на самом деле поймет, в чем дело но будет уже чрезмерно поздненько.

На торжество званы многие, в том числе и свежеиспеченный дружбан Сашуры Боря Бугаев, начинающий строчить в большие журналы под псевдонимом Андрей Белый. Блок весьма хотел представить Белого семье, но тот приехать не смог. Впрочем, сквозь некоторое время он приедет в Шахматово, затем умчится за Блоками в Петербург, на следующее лето еще раз приедет погостить в Шахматово, опосля сызнова будет захаживать в петербургскую квартиру Блоков

На начальный точка зрения все несложно у Сашуры и Андрея Белого большая и искренняя приятельство. Они называют приятель друга брат, пишут письма с обращениями на Ты во что бы то ни стало с громадный буквы, читают и почитают творчество товарищ друга Но кроме дружбы было что-то ещё, что-то неуловимое и не понятное более того самим братьям. Позже это что-то оказалось любовью не товарищ к другу, а к одной женщине, которую ныне звали Люба Блок.

Мучительная неразбериха в отношениях двух гениальных мужчин и одной обыкновенной женщины продолжалась три года. В том, что это была аккурат неразбериха, повинны все. И Блок, стабильно уходивший от внятного объяснения с женой и с другом. И Люба, которая так и не смогла решительно остановить свой выбор кого-то одного. И Андрей Белый, тот, что за три года ухитрился довести себя до патологии и заразил своей истерикой всех остальных.

Все началось в июне 1905-го, когда Белый, поскандалив с Блоком, уехал из Шахматова и оставил юный хозяйке записку с признанием. Люба не придала этому никакого значения и в тот же вечерок, смеясь, рассказала о записке мужу. Конечно, ей не могла не льстить влюбленность человека, которого все кругом, и супруг также, считают выдающимся. К тому же она давнехонько устала быть Прекрасной Дамой, со всеми вытекающими мистическими и философскими смыслами. И тут ее в конце концов нетрудно полюбили не как Идеал, а как молодую привлекательную женщину. Это само по себе дорогого стоит.

Дальше письма, потому как лицезреть дружбан друга они не в состоянии. Блок иронично дает Белому раскумекать, что знает о его увлечении Любой, Белый уклоняется от ответа и галантно хамит Блоку, Люба заступается за Сашуру, Белый хочет увести ее от мужа и нагнетает такие страсти, каких Люба и от своего Сашуры не видела

Постепенно Белый впадает в помешательство: Люба грезится ему каждую темное время суток золотоволосая, статная. Поскольку строчить не разрешено общероссийская почтовая забастовка, он срывается и в начале зимы приезжает в Петербург

Табу на влюбленность

ВСЕ в этом месте, конечно, имеет свои причины. Неспроста Андрей Белый позволил себе увлечься женой друга, неспроста Люба позволила себе поощрить это увлечение, неспроста Блок позволил этим двоим то, что они сами себе позволили Причина как бы объяснима и в то же время безумна.

Когда под знаком Гамлета и Офелии начался их роман длиной в существование, Люба, разумная и волевая девица, писала Сашуре: Для меня мишень и толк жизни, все ты. Она была готова принять любые условия Блока, оправдать любые его странности до поры до времени.

Понимаешь, моя влюбленность к тебе безупречно необыкновенна, пылко объяснял Сашура невесте. А значит, в ней не может быть ничего обыкновенного! Понимаешь? Ни-че-го!

А Люба ждала как раз самого обыкновенного и пыталась изготовить их и так сложные отношения хоть чуть-чуть попроще.

Не убив дракона похоти, не выведешь Евридику из Ада невнятно пробурчал Блок и, перехватив непонимающий воззрение Любы, добавил: Это из Соловьева, не обращай внимания. Всему близкое время.

Свое время пришло аккурат в первую брачную темное время суток, перед которой Сашура и записал многозначительное: Запрещенность должна оставаться и в браке Отгремела музыка, и разошлись гости, проводив молодоженов в спальню нескромными взглядами. Новоиспеченный супруг жестом предложил Любе присесть на койка и ласково заговорил, ходя взад-вперед по комнате.

Как бы это объяснить Ты, справедливо, знаешь, что между мужем и женой должна быть близость? Физическая, я имею в виду. Люба торжествующе закивала.

Но если открыто, я ничего в этом не понимаю Я только догадываюсь чуток, запинаясь, добавила она и завороженно посмотрела на мужа. Он расправил плечи и отчеканил:

Не знаю, как там у других, а нам этой самой близости не необходимо.

Как не нужно? Почему не необходимо?

Потому что все это астартизм и темное, Блок выдержал эффектную паузу. Ну посуди сама, как я могу доверять в тебя как в земное воплощение Вечной Женственности и в то же время употреблять, как какую-нибудь дрянную девку! Пойми, близость дьявольское извращение истинной любви Плотские отношения не могут быть длительными! и добавил чуток тише: Я все одинаково уйду от тебя к другим. И ты также уйдешь. Мы беззаконны и мятежны, мы свободны, как птицы, запомни это, подвел результат Сашура.

Люба запомнила это весьма ладно и на всю существование. Поэтому, когда в Петербург примчался взбудораженный и влюбленный Андрей Белый, она непродолжительно сопротивлялась. Началась странная существование где все трое были прямо не на своем месте

Страдать по собственному желанию

БЕЛЫЙ и Люба уезжали прогуливаться на весь день, возвращались к обеду. К столу выходил немногословный Блок, ел и вновь запирался у себя без единого слова. Как-то возвращались из театра: Блок ехал в санях с матерью, Люба с Белым. Отстали, остановились на набережной, за домиком Петра, она сдалась: Да, люблю, да, уедем.

После этого пошла форменная неразбериха жадные поцелуи, как только оставались на пару, клятвы и колебания, согласия и безотложно за тем отказы. Однажды она более того поехала к нему. Уже были вынуты из волос шпильки и сняты туфли, но Белый что-то сказал, и вот уже она опрометью бежит вниз по лестнице Никогда больше Люба не даст ему таковый возможности, ни при каких обстоятельствах больше Белый не поймет с этакий ясностью, что любит эту женщину больше всего на свете, ни при каких обстоятельствах больше Александр Блок не напишет таких уверенных строк, посвященных жене: Что огнем сожжено и свинцом залито-/Того порвать не посмеет никто!

Люба смогла решительно порвать с Белым только в конце 1907 года. После этого они встретились только дважды в августе 1916-го (Мы говорили о прошлом и сознали свою вину каждый) и пять лет через у гроба Блока. До конца жизни Белый будет исповедоваться желающим с эдакий страстью и таким отчаянием, вроде не прошло многих и многих лет: Кровь чернела, как смоль, запекаясь на язве./ Но старинная боль забывается неужто?

А в то время как на дворе стоял 1907 год и Люба разбиралась с Белым, всепрощающий и всепонимающий Блок страстно влюбился в актрису театра Мейерхольда Наталию Волохову.

Она была весьма эффектна. Сухощавая, черноволосая, неулыбчивая и большеглазая, Волохова моментально превратилась в Снежную Деву, героиню двух блистательных циклов Снежная маска и Фаина. Их отношения, абсолютно не скрываемые от Любы, длились без малого два года, создали замечательную атмосферу для творчества но в результате доставили немного счастья обоим любовникам. Потому что какое может быть фортуна с человеком, у которого в книгах сказки, / а в жизни только проза есть?

Между тем Люба, расставшись с Андреем Белым, раз и насовсем отказывается от роли мужниного придатка и решает утрясать личную бытие по своему усмотрению. Я же верна моей настоящей любви! сказала она как-то Блоку. Курс взят установленный, так что дрейф в сторону не имеет значения, истина, милый? Милый согласился, и Люба начала дрейфовать сладко и неудержимо. Она еще раз увлеклась театром и играла у Мейерхольда вкупе с подругой Волоховой. Гастролируя с театром по России, Люба пространно писала мужу о каждом новом романе, тот, что заводила скуки ради, совместно с тем уверяя: Люблю тебя одного в целом мире.

Люба вернулась измученной и беременной. Блок принял ее ликующе и сказал: Пусть будет дитя. Раз у нас нет, он будет свой общий Но фатум не позволила: новорожденный мальчишка прожил только восемь дней. Блок сам похоронил младенца и зачастую вслед за тем навещал могилу.

На следующий день затем похорон, поздним вечером, два опустошенных и одиноких человека уехали в международном экспрессе по маршруту Петербург Вена Венеция.

Без жизни, но в страсти

ПОСЛЕ долгого путешествия по Италии ещё два года между Любой и Сашурой все было постепенно. Позже сама Люба назвала года с 1909 по 1911-й Без жизни, а с 1912 по 1916-й В рабстве у страсти. Под страстью подразумевался тот же театр и все к нему прилагающееся: беспрестанные гастроли, толпы разномастных актеров, ночные гулянья, кино, приятный поэтический кабачок Бродячая собака, про тот, что молоденькая Ахматова писала: Все мы бражники в этом месте, блудницы

К 1913 году Люба полностью ушла в личную бытие и бывала дома все реже и реже. Блок смиренно пишет ей в Житомир: Приехала бы, весна, я бы тебя покатал и сладкого тебе купил. Ты более того без малого не пишешь Только в настоящий момент он начал смыслить, как добро хозяйка усвоила его личный точка зрения на свободу! И, надобно произнести, от этого ему нимало не становилось легче

Но тут Блок вновь влюбился. Выглядело так, словно они с Любой соревновались в кипении страстей, но в тот самый раз Сашура на самом деле потерял голову. У Любови Дельмас, оперной актрисы, игравшей Кармен в театре Музыкальной драмы, были медно-рыжие волосы, сияющие глаза, полные белые руки и цунами цыганских страстей в голосе. Блок полюбил ее в роли Кармен, посвятил ей что ни на есть ликующий и восторженный цикл стихов Кармен. Однако Любе позволительно было не тревожиться поток восхитительных стихов иссяк уже сквозь три месяца.

ШЛА Первая мировая битва. Осенью 1916-го Сашуру призвали на фронт, но уже в марте 1917-го он вернулся в революционный Петроград, где стал оживленно сотрудничать с новой властью. Во время революционного воодушевления были написаны Двенадцать и Скифы, весьма неоднозначно воспринятые и публикой, и коллегами-поэтами, и большевиками.

Потом Гражданская битва, и Блокам стало не до выяснения отношений: Мороз. Прохожие несут какие-то мешки. Почти совершенный темень. Какой-то дед кричит, умирая с голоду сумрачно описывает Блок в дневнике.

В тот крайний, 1921 год Сашура в особенности мучился: ему стало совсем ясно, что на всем свете у него было, есть и будет только две женщины Люба и все остальные. В апреле он уже был болен. Страшная слабость, испарина, сильная боль в руках и ногах, бессоница, раздражительность

Последняя прогулка: с Любой по любимым местам по Мойке, по Неве

Последние дела: разобрал архив, сжег некоторые записные книжки и письма.

Последняя строка: Мне пусто, мне постыло существовать!

Вечером 7 августа на замызганном кухонном столе лежало то, что когда-то было Александром Блоком, тот, что когда-то был Гамлетом

Вместоположение эпилога:

Я Гамлет. Холодеет кровь,

Когда плетет коварство сети,

И в сердце первая любовь

Жива к единственной на свете.

Тебя, Офелию мою,

Увел далёко жизни мороз,

И гибну, принц, в родном краю,

Клинком отравленным заколот.

Так же читайте биографии известных людей:

Александр Введенский Aleksandr Vvedenskiy

Александр Введенский - известный русский поэт и драматург. Родился 6 декабря 1904 года.Среди наиболее известных произведений Александра Введенского..
читать далее →

Александр Герцен Aleksandr Gertsen

Александр Герцен - выдающийся русский революционер, писатель, философ. Родился 6 апреля 1812 года в Москве.Наиболее известными литературными..
читать далее →

Александр Гурилев Aleksandr Gurilev

Гурилев Александр Львович (1803-1858). Родился в Москве в семье крепостного музыканта.
читать далее →

Александр Добролюбов Aleksandr Dobrolubov

К его жизни можно поставить эпиграфом четверостишие, принадлежащее ему самому:Краски захода пестрее восхода,И жертва наша не для других, для..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий