Известные люди

»

Александр Глинка

Глинка, Александр Сергеевич - даровитый критик; пишет под псевдонимом Волжский. Родился в Симбирске рядом 1880 г. Выдержав экстерном экзамен на аттестат зрелости, поступил на юридический факультет Московского университета. За участие в уличных студенческих беспорядках 1901 г. и по обвинению в издании нелегального органа "Студенческая Жизнь" сидел некоторое время в одиночном заключении, а потом был выслан на родину. Студентом 1-го курса напечатал "О ценности" в "Научном Обозрении" (1900, 5. В 1902 г. издал (СПб.) "Два очерка об Успенском и Достоевском", в 1903 г. (СПб.) - "Очерки о Чехове", в 1907 г. (СПб.) "Гаршин как церковный тип", в 1907 г. (СПб.) "Ф.М. Достоевский. Жизнь и проповедь". Получил от Н.К. Михайловского предложение принять участие в "Русском Богатстве", во многом не сошелся с редакцией и поместил в этом журнале только статью "Г.И. Успенский о заболевании личности русского человека" и немного рецензий. В "Мире Божьем" поместил статьи о Короленке (1903, 7) и Достоевском (1905, 6 - 8), в "Вопросах философии и психологии" (кн. 64) - "Торжествующий аморализм", в "Русских Ведомостях" (1903) - "Человек в философской системе Владимира Соловьева". Когда окончился срок ссылки, Глинка некоторое время жил в Самаре и сотрудничал в "Самарской Газете", позднее в "Самарском Курьере". В 1903 г. был приглашен известия критический отдел в "Журнале для всех", где поместил строй обративших на себя большое чуткость статей о Горьком (1904, 1 и 2), Леониде Андрееве (1904, 7), Метерлинке (1904, 9), неоидеализме (1903, 12), марксизме (1904, 4) и др. Ярко выказанный уклон в сторону мистики был причиной того, что Глинке пришлось покинуть журнал, распространенный в среде, которая с величайшей подозрительностью относится о всякой мистике, боясь ее родства с клерикализмом. Он принял участие в преобразованном "Новом Пути", а с 1905 г. состоял деятельным сотрудником "Вопросов Жизни", где, между прочим, поместил обширную статью: "Мистический пантеизм В.В. Розанова" ( 1 - 3). Часть написанного Глинкой собрана им в книге "Из мира литературных исканий" (СПб., 1906). Заглавие этого сборника шибко правильно определяет основную черту духовного облика Волжского. Он - искатель истины в лучшем смысле слова. Ему чужда робость людей, желающих некогда всего успокоения на лоне какого-нибудь определенного миросозерцания; думка его всю дорогу тревожна. "Критиком" Волжского разрешается наречь только с формальной точки зрения, оттого что он пишет по поводу литературных явлений; чисто литературная край этих явлений его идеально не интересует. В книжке о Чехове он так прямо и заявляет, что мишень его - "разобрать идейное содержание литературной работы Чехова под одним сурово определенным углом зрения". Разбирая творчество Горького, он также прямо отказывается от разбора художественных особенностей его. Властитель дум Волжского - Достоевский - занимает его только со стороны постановки религиозно-нравственной проблемы. В своих исканиях Волжский пережил два основных фазиса, осложненных, при всем при том, тем, что ни с одним из пережитых настроений он не сливался всецело. В первом фазисе молодые порывы все "искали самого настоящего, где все станет ясно и поймешь самое важное, что работать в настоящее время же, куда себя девать, как применять рвущиеся на живое и ответственное занятие молодые, задорные силы". Мучил трагизм человеческого существования, больше всего - "унижение человеческое", манила "греза о конечной гармонии всечеловеческого успокоения, всеобщего спасения от зла", хотелось "существовать и вкалывать для этого, всего себя вернуть, и скорее, скорее..." Но как? Ответ давали Чернышевский, Добролюбов, Писарев, Миртов и, в особенности, Михайловский. Это решающее значимость Михайловского в "духовной родословной" молодого писателя "было превзойдено новым углубленным чтением и изучением Достоевского". Промежуточным звеном было увлечение Кантом и неокантианством, от "Критики чистого разума" к "Критике практического разума", от гносеологии к религии и религиозной метафизике. "В Достоевском и в том, что за ним и примерно него, я пережил свой личный собственный кризис рационализ

ма и сознательно и вольно пошел к подлинной религии, не чураясь метафизики и не боясь мистики. Достоевский влек меня, конечно, не в социально-политических моментах своего творчества, а в религиозно-философских озарениях. Осложнение старой идеологии новыми напластованиями шло у меня неторопливо, с вечной боязнью оступиться, с раздумьем и оглядыванием обратно, в страхе переступить дорогое старое новым нужным. Это не трепет свистков и усмешечек, которыми преследуется в нашей прогрессивной литературе все уклоняющееся из-под общепризнанного шаблона, а боязнь самого себя, возделение не обрывать без нужды традиционной преемственной связи, потребности быть в связи с прошлым, с умершим, своего рода культ отцов, предков. Нарастающая сложность религиозно-философских увлечений вечно была для меня требованием активный совести, как интеллектуальной, так и этической, дальнейшим обоснованием и укреплением того живого делания, к которому звали все впечатления с самого раннего детства". Как ни искренни и глубоки порывы Глинки к мистике, они не идут на пользу его изящного и тонкого таланта. Как писатель-мистик, он не представляет интереса, в силу того что что в этой области чуть-чуть самостоятелен и излишне доверчив. К Достоевскому он, в частности, относится с безупречно слепым обожанием, не желая подмечать его точек соприкосновения с византинизмом и грубым шовинизмом. Еще печальнее увлечение патологической эротикой Розанова. Совершенно не соответствует кроме того тревожности исканий Волжского его тяготение к осевшим формам религиозной мысли. Лучшая край его "живого делания" там, где он в рассудочность русской радикальной программы вносит мечтательность мистических порываний, выводя обязанности мыслящего человека из тоски по идеалу, из потребности жертвы, из любви к Богу как началу справедливости. Соединение мистики и метафизики с непреклонной преданностью русской социально-политической радикальной программе делает Глинку одним из наиболее видных представителей того "неоидеализма", тот, что создан в последние годы С. Булгаковым, Н. Бердяевым, профессором Новгородцевым, П.Б. Струве и др. С. Венгеров.

Так же читайте биографии известных людей:

Александр Дружинин Aleksandr Druzhinin

Но ему недоставало главного качества, уловляющего сердца русского читателя: в нем совсем нет энтузиазма, нет способности поднимать читателя на..
читать далее →

Александр Никитенко Aleksandr Nikitenko

Никитенко Александр Васильевич - известный мемуарист, критик. Родился в 1804 или 1805 г.
читать далее →

Александр Огнёв Aleksandr Ognev

Александр Огнёв - писатель, критик, доктор филологических наук, профессор. Родился 10 июня 1925 года.Огнёв опубликовал свыше 270 работ, в том числе..
читать далее →

Александр Скабичевский Aleksandr Skabichevskij

Родился в 1838 г., в семье бедного петербургского чиновника из малороссийских дворян; учился в ларинской гимназии и на историко-филологическом..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий