Известные люди

»

Алик Зингер

С каким капиталом вы уезжали из России инициировать новую существование?

Капиталом! У меня было 200 долларов в кармане вот и все! Я приехал в Париж по приглашению известного Концерна Высокой моды и при этом жил в гостинице для проституток! С иммигрантом в особенности не церемонились. Две тысячи долларов в месяц, недорогой гостиница это все, на что я мог претендовать. Но у меня была крыша над головой и вероятность действовать уже кое-что. Главное, говорил я себе, что мне представился шанс себя явить. Я сделал коллекцию в рекордно короткие сроки за сорок дней. Одной из ее тем стали змеи. Вышитые змеи вились по рукавам, брюкам, переходили на воротники... Выручка от продаж составила единственный миллион двести тысяч долларов, критики рукоплескали. Мне казалось, что это, бесспорно, большая фортуна и теперь-то бытие наладится. Но все получилось не так: Концерн выпустил мою коллекцию под своим брэндом, сохранив мое имя в тайне. Я разорвал контракт и ушел, разрешено произнести, в никуда. Но, слава богу, резво у меня появилась собственная клиентура. Я благодарен судьбе за то, что она подарила мне встречи с великими и блистательными парижанками Катрин Денев, Симоной Синьоре, Мишель Морган...

А как великие и блистательные узнали о вашем существовании?

Сарафанное радио! Я сшил красивое платье одной француженке, она привела другую, та третью, и, в конце концов, ко мне стали заглядывать звезды. Я ни в жизнь не делал различия, для кого шью. Стоит только потрафить себе, сказать: Ну, эта заказчица самая обычная, с непритязательным вкусом, в этом месте я могу не здорово напрягаться, и все, на репутации позволительно становить крест. Потом как раз это платье, которое ты сделал через рукава, во что бы то ни стало напомнит о себе, сделает антирекламу. Поэтому я выкладывался на все сто. Когда не делаешь себе поблажек, счастливый момент непременно придет, я в это верю.

Какие воспоминания остались о ваших звездных заказчицах?

С Катрин Денев и Мишель Морган нас большей частью связывали профессиональные отношения они хотели добро смотреться, я им в этом помогал. А вот с Симоной Синьоре мы общались неформально. Суперзвезда, имя которой знали во всем мире, в жизни оставалась естественной и открытой. Встречаясь, мы пили кофе, болтали, делились новостями, обсуждали, что у кого произошло, и только опосля приступали к примерке. Симона заказывала только классические костюмы, категорически не желая носить платья. Может быть, потому что что у Синьоре была сложная фигура: если посмотреть анфас стройная леди, но в профиль у нее появлялся весьма забавный брюхо. И в этом месте многое зависело от того, какую одежду она носила. Если правильную, то этого животика никто не замечал. Но стоило нахлобучить вещь небезупречную брюхо тут как тут!

После парижского успеха вы все-таки отправились в Нью-Йорк. Зачем?

У меня постоянно так. Как только в жизни наступало отсутствие тревог и умиротворение, я бросал все и ехал туда, где все надобно было инициировать с чистого листа. Мы с женой и сыном прожили в Париже два года, а затем собрались и поехали за океан. Дело в том, что Нью-Йорк был городом мечты моей жены. А вот я к нему так и не привык. Прожив там тридцать лет, так и не смог принять его всей душой.

У каждого дизайнера есть свой конек фирменная вещь, по которой его узнают, как маленькое черное платье у Шанель...

В Нью-Йорке стали шибко популярны мои пальтецо. Обозреватели американского Harpers Bazar более того присвоили мне титул Короля пальто. Это было огромным признанием, тем больше что в Штатах в течение долгого времени Королем пальто считался Джанфранко Ферре.

Что же вы такое придумали, раз умудрились его объехать?

На самом деле придумывать ничего не требовалось. Создавая вещи, я всю дорогу следил за их качеством. На мой воззрение, какой бы интересной с точки зрения дизайна не была форма, если использован низкокачественный материал, она теряет половину своего очарования. Так получилось и с Ферре. Мы оба делали отличные кашемировые пальтецо, но только мой кашемир был лучше! Штука в том, что и Ферре, и я закупали кашемир в Италии. Казалось бы, материал должен быть идентичен! Ферре потребовал провести экспертизу. Она доказала: в ткани, которую использует Ферре, кашемира содержится только 10 процентов, в то время как у меня 100.

Алик, откель у вас такая дотошность?

От отца! Отец ни при каких обстоятельствах не упускал никаких мелочей в своей работе. Я думаю, если было бы по-другому, он бы не стал тем, кем он стал ведущим художником-модельером Советского Союза. В Московском Текстильном университете Рубина Зингера и в эти дни называют родоначальником дизайна одежды в нашей стране. У отца был личный Модный Дом в ГУМе, тот, что ему помог раскрыть Анастас Микоян. Он же положил Рубину персональный оклад: папа мог трудиться или нет, но эти финансы предназначались ему в любом случае, начиная с 1953 года и до того, как он не уехал из Советского Союза. Это произошло в 1973 году, а уже посредством полгода отца не стало он погиб в автомобильной аварии во Флоренции.

А ваш папа шил для себя?

Он был невероятным модником! У него был гигантский гардероб, одних костюмов рядом 60. Рубин выглядел идеально: постоянно приходил на работу в безупречном костюме, при этом мог пару раз за день заехать домой только для того, чтобы поменять сорочку. Я не помню такого времени, когда папа бы не шил что-нибудь для себя. Он шил для себя постоянно! Мало того, в своем Модном Доме в ГУМе он демонстрировал свои вещи на всех показах. Каждый этакий показ становился событием. Помню, в году 1958 Рубин придумал себе роскошное белое пальтецо с черным бобровым воротником. Он вообще любил белый цвет. А один раз предстал в чудесном белом пиджаке в черную диагональ. Не могу запамятовать до сих пор и пиджак из каракульчи от его вида без затей дух захватывало!.. Клиентами отца были артисты театра, кино, цирка. Они ездили с гастролями по всему миру, и завсегда привозили Рубину отрезы ткани, о которых в Союзе никто и помыслить не мог, какие-то чудесные мелки, пуговицы, замки, галстуки, запонки все, что угодно! Из всего этого богатства папа первым делом что-то выбирал для себя, а прочее отдавал в ателье. И друзья отца были такими же эстетами, как и он. Михаил Федорович Астангов, Владимир Этуш, Квачадзе, Шлессингер, шеф цирка Арнольд Арнольд. Все они сильно придирчиво относились к тому, как выглядят.

Вы пристрастно относитесь к своему внешнему виду?

Совсем нет. Для меня первостепенной важности критерий в одежде удобство.

Но тогда как случилось, что вы увлеклись дизайном одежды?

Это было заключение отца. Когда мне исполнилось 13 лет, он отвел меня в мастерские. Моего согласия не требовалось. Рубин сказал: Будешь учиться, значит, надобно было сиживать и обучаться. Но со временем дизайн так меня захватил, что я ни при каких обстоятельствах не задумывался о том, чтобы предпочесть какую-то другую профессию. Наверное, придумывать одежду это у нас в крови... Сначала я устроился в Дом Моделей. Думал, что буду заниматься чистым искусством. Но вскоре выяснилось, что чистое искусство фикция. Мне сказали, чтобы я работал над классическим мужским костюмом, а всякие там придумки это не для советского человека. Вскоре я ушел действовать на фабрику Большевичка. Потом был отрезок времени, когда я работал в театре Станиславского как художник по костюмам. Спектакли Черт, Альберт Эйнштейн, в которых я принимал участие, запомнились публике. Но один раз меня чуток не выгнали из театра после этого того, как Жора Бурков, недурственно выпив, назвал обитель искусства театром-ателье Станиславского и Немировича-Зинченко. Одновременно с работой в театре меня пригласили как художника по костюмам на Мосфильм. В картине Молчание доктора Ивенса я работал с самим Сергеем Федоровичем Бондарчуком. Он, уместно сказать, был заказчиком отца. Помню такую забавную деталь: Бондарчук богатырь, но при этом у него был вдали не самый-самый большущий 39 охват ноги! Из-за этого штаны приходилось кроить таким особенным образом, чтобы они не закрывали носок ботинка.

Алик, а когда вы испытывали самое большое ублаготворение от работы? В Париже, Нью-Йорке, Москве?

Я думаю, что в Москве, и как раз тогда, когда работал в театре. Это было самое большое блаженство. Неслучайно мою одежду называют театральной, в ней полно экспрессии.

Алик, не устали потому, что всю бытие придумываете вещи?

Я несложно не мыслю себе другого существования. Помню, в Москву приезжал огромный Герберт фон Караян. Я крайне люблю симфоническую музыку, но первая идея, посетившая меня следом начала концерта, была ни чуточки не о ней. Я подумал: Какие у Караяна отличные брюки! Великолепно сшиты... Когда всю существование занимаешься одеждой этакий ход мысли данность. Можно изречь, что я вообще смотрю на бытие посредством брюки!...

Так же читайте биографии известных людей:

Алик Цаголов Alik Tsagolov

Учитель физкультуры в школе 1 города Беслана, один из заложников, захваченных боевиками в ходе теракта 1-3 сентября 2004 года, свидетель по делу..
читать далее →

Алик Рон Alik Ron

Алик Рон личность легендарная и противоречивая. В июне 1976 года во время блестящей операции по освобождению заложников в Энетебе он стал героем. В..
читать далее →

Алика Смехова Alika Smehova

Алика Вениаминовна Смехова. Настоящее имя Алла. Родилась в Москве. Дочь актера Московского театра на Таганке В.Б.Смехова.
читать далее →

Алим Кешоков Alim Keshokov

Кабардинский поэт, прозаик.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий