Известные люди

»

Анатолий Кожевников

Родился 12 Марта 1917 года в деревне Базаиха ( сейчас в черте города Красноярска ), в семье крестьянина. Окончил Красноярский сельхозтехникум, работал топографом на строительстве Красноярского деревообделочного комбината. С 1938 года в Красной Армии. В 1940 году окончил Батайскую военную авиационную школу пилотов.

Участник Великой Отечественной войны с Июня 1941 года. Заместитель командира 212-го Гвардейского истребительного авиационного полка ( 22-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я Воздушная вооруженные силы, 1-й Украинский фронт ) Гвардии Майор А. Л. Кожевников к Маю 1945 года произвёл 211 боевых вылетов, в 62 воздушных боях сшиб 25 самолётов противника лично и 2 - в группе с товарищами, уничтожил на земле непочатый край различной техники врага. 27 Июня 1945 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

В 1950 году окончил Военно - Воздушную академию, в 1958 - Военную академию Генерального штаба. Генерал - Лейтенант авиации. Награждён орденами Ленина, Красного Знамени ( пять ), Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды ( трижды ), медалями, иностранным орденом. Автор книг: "Записки истребителя", "Эскадрильи уходят за горизонт", "Стартует мужество".

* * *

Анатолий Кожевников родился в 1917 году в крестьянской семье. Детство провёл в сибирской деревне, трудясь с малых лет в поле. После окончания семилетки, Анатолий поступил в cельскохозяйственный техникум и далее работал землеустроителем колхозных земель. С 1937 года он работал техником - топографом на строительстве деревообделочного комбината.

Ещё в детстве мечтал Анатолий о авиации, о полётах в небосклон ! В ту пору самолёты были не редкостью и в Красноярском крае, где он родился и вырос. Они зачастую пролетали над тайгой, над Енисеем: в годы первых пятилеток шло большое освоение воздушных путей на Дальний Восток и на Север. Самолёты манили за собой деревенского парнишку. Анатолий без отрыва от производства окончил аэроклуб в городе Красноярске - научился пилотировать учебно - тренировочный самолёт и вместе с тем стал спортсменом - парашютистом. В 1938 году в числе других комсомольцев был направлен в лётную школу имени А. К. Серова. Закончив её с отличием, он остаётся в ней на должности инструктора.

С началом Отечественной войны младой истребитель рвётся в мордобой. В первых числах Июля пришёл инструкция - вылетать на фронт. Началась боевая служба. Вспоминая о тех нелёгких днях, Анатолий Леонидович, пишет в своих книгах:

"За первым боем последовал второй, за ним - третий, четвёртый... Мы дрались утром, в полдень, вечером, по нескольку раз в день. Иногда вылетов было так страсть сколько, что день казался сплошным боем. Не успеешь примчать на аэропорт, заправиться горючим, боеприпасами, испытать машину, как вновь указание на новоиспеченный вылет.

На самолётах И-16 мы вели разведку, штурмовали колонны мотопехоты на марше, сопровождали бомбардировщиков, наносящих бомбовый потрясение по вклинившимся танковым группировкам противника. С рассвета до темноты мы не уходили с аэродрома - летали и сообща с механиками ухаживали за машинами. Самое дорогое для каждого из нас - исправный самолёт, исправные пулемёты...

Будни войны. Тяжёлые, страшные, горькие. Тяжелы и горьки они были не тем, что приходилось полно летать, нередко находитьсям между жизнью и смертью, а тем, что, ведя бои, мы вынуждены были оставлять врагу свою землю, своих людей.

...Постепенно в группе осталось только два самолёта. Вдвоем с Филатовым мы приземлились на Ростовском аэродроме и вскоре получили команда штаба округа о возвращении в авиационную школу для продолжения инструкторской работы".

По дороге, в Махачкале, совместно с Младшим лейтенантом М. Соколовым Кожевников задержал двух шпионов, единственный из которых представлялся военным лётчиком. Надо проронить, что Кожевникову "везло" на шпионов. Он ловил их дважды: второй раз - немецкого шпиона, устроившегося в полк техником. Дважды из - за происков "пятой колонны" чуть не лишился жизни - спасали лётное мастерство и провидение.

Между тем, Батайская авиационная учебное заведение жила тревожной жизнью. Фронт с каждым днём подходил ближе и ближе. Всё чаще наведывались вражеские самолёты. Вскоре было приказано эвакуироваться в Закавказье. Кожевников с напарником был оставлен прикрывать уходящие из Батайска эшелоны. Вспоминает Анатолий Леонидович:

"С рассвета по одному и в составе пары мы гонялись за "Хейнкелями" и "Юнкерсами", отражая их атаки. Немецкие бомбардировщики применяли чаще всего тактику внезапного удара, как снег на голову появляясь из - за облаков, оттого перехватить, а тем больше ликвидировать их не возбраняется было только невзначай. Даже когда мне в одно прекрасное время удалось выгодно штурмовать "Юнкерса" и выпустить по нему длинную прицельную пулемётную очередность, результаты были не такими, на которые я рассчитывал: недруг только преждевременно сбросил бомбы, но серьёзных повреждений не получил.

Наши истребители затрачивали нечеловеческие усилия, защищая от врага Ростов и Батайск, но всё - таки отдельные бомбардировщики противника, прорываясь посредством наши патрули, наносили бомбовые удары по аэродромам, железнодорожным станциям, промышленным зданиям и жилым домам..."

Лишь в Июле 1942 года Младший лейтенант А. Л. Кожевников был направлен в маршевый 438-й истребительный авиационный полк, тот, что готовился улетать на фронт. Он был вооружён английскими истребителями типа "Хаукер Харрикейн" с двигателем "Мерлин-ХХ", летать на котором раньше нашим лётчикам не приходилось. Несмотря на достаточно невысокие лётные данные "заморской" машины, Анатолий с радостью пошёл аккурат в тот самый полк потому как, что он раньше других отправлялся на фронт. Для переучивания отводилось всего три дня. И вот поступил приказ: 20 Июля 1942 вылет с посадкой на фронтовом аэродроме. Полк начинал боевые действия...

13 Сентября 1942 года Анатолий Кожевников одержал свою первую воздушную победу. Сам он вспоминает об этом так:

"Полёты на Сторожевое были для нас привычны. 16:00... Первыми отрываются штурмовики, за ними - истребители. Внизу проплывает знакомый пейзаж - зелёное поле, кусты, снова поле. Виден Дон. Переправа в светлое время затоплена, её не должен выявить враг. Здесь уже неспокойно. На берегу рвутся снаряды, поднимая столбы воды и фонтаны земли.

Вот и Сторожевое. "Илы" делают основополагающий, второй и третий заходы. Сбросив бомбы и израсходовав снаряды, они разворачиваются на свою территорию. Но единственный штурмовик не спешит покидать. Он делает свежеиспеченный заход над целью - видимо, у него ещё остались снаряды. Но как раз в это время появились три Ме-109 и безотлагательно же устремились на него. Какая - нибудь минута - и штурмовика не станет. Быстро полупереворотом направо выхожу на пересекающийся вектор движения и выпускаю заградительные очереди.

"Мессеры" отказываются от первоначального намерения и бросаются на меня. Они набирают высоту. Штурмовик за пределами опасности, а мне нужно принимать махач. Положение невыгодное, но что остается делать: Ме-109 превосходят меня в скорости - от них не уйдёшь.

Немецкие пилоты уверены в победе. Они атакуют с разных направлений. Трассы их пулемётных очередей проносятся совершенно рядом с моим самолётом. Враг бьёт с предельно коротких дистанций и, пользуясь преимуществом в скорости, уходит от моего огня. Главное для меня - сберечь отсутствие тревог, своевременно увернуться из - под удара, а при удобном случае штурмовать самому.

Немцы неистовствуют. Один из них на предельной скорости проходит, чуть не касаясь моего истребителя. Его пулемётная очередность под малым углом распарывает капоты мотора. Но в тот самый миг мне удается изловить его в прицеле. Упреждения хватать не нужно: ракурс 0 / 4. Нажимаю на гашетку, обычный сухой треск пулемётов. Машина противника перешла на крутую горку, но, достигнув верхней точки, потеряла прыть и, переваливаясь сквозь крыло, вошла в беспорядочное падение...

- Победа ! Победа ! - кричу от радости, не отрывая зрачок от падающего самолёта. Но это увлечение обошлось мне дорого. Я потерял немного секунд. В тот самый-самый миг, когда агрегатина врага врезалась в землю, пулемётные очереди двух "Мессеров" прошили мой самолёт. В кабине моментально блеснул огонь, что - то хлестнуло по ногам, море мелких осколков разбитых приборов вспыхнуло на светило. Две разрывные пули ударились о прицел и приборную доску, третья - бронебойная - оторвала у шлемофона левый наушник.

Почти инстинктивно сваливаю истребитель сквозь крыло, имитируя беспорядочное падение. Винт сделал последние обороты и остановился. Земля приближалась молниеносно. Но агрегатина оставалась послушной мне. Ещё виток - и я вывожу её из штопора, планирую на посадку. Сел в поле на выпущенное аварийное шасси. Позднее заметил, что приземлился шагах в 20-ти от глубокого оврага, заросшего полынью...

Уже позднее, перебирая все события того дня, я нечаянно обратил чуткость на одно достаточно интересное обстоятельство: сшибли меня 13 Сентября на самолёте номер "13", самолётов в группе также было 13. В общем, всюду "чёртова дюжина".

Во время одной из разведок под Сталинградом, в паре со своим ведомым, Кожевникову удалось не только приметить эксплуатируемую немцами железнодорожную ветку, но и опрокинуть залпом реактивных снарядов шедший по ней эшелон с танками...

В те дни остоятельства как будто испытывали судьбу Кожевникова: один раз германский 88-миллиметровый снаряд в воздухе прошиб капот двигателя его "Харрикейна" и не разорвавшись остался валяться... в развале цилиндров двигателя !

Запомнился Кожевникову и 158-й боевой вылет. Это произошло в конце Октября 1942 года, когда лётчики 438-го полка непочатый край летали на штурмовку войск противника и сопровождение своих штурмовиков ( к тому времени на счету Кожевникова было уже рядом 60 вылетов на штурмовку ). Вспоминает Анатолий Леонидович:

"...Перед нами Алексеевка. Штурмовики стали на боевой вектор движения. Вдружбан вблизи наших самолётов со стороны солнца потянулись огненные трассы: вражеские истребители. Машина Васи Соколова, осыпаемая пулемётными очередями, резким снижением вошла в глубокую спираль. Мгновенно отвернув в сторону, я приготовился к отражению последующей атаки врага.

Осматриваюсь. Над станцией - "Ильюшины", рядом с ними два наших истребителя. Ближе ко мне четыре вражеских "Макки С-200". Они идут с небольшим пикированием. Увеличив интервал между парами, немцы стараются забрать меня в клещи. Разворачиваю самолёт на встречно - пересекающий вектор движения и, увеличивая ракурс, затрудняю им прицеливание.

Нетрудно установить, что на "Макках" лётчики не из сильных: стреляют они худо. Опытный истребитель ни в жизнь не откроет огня раньше времени. Немцы же бьют с далеких дистанций, когда вероятность поражения цели незначительна. Пулеметные трассы проходят вблизи меня, но не причиняют никакого вреда. 4 - 5 секунд - и машины, проскочив в противоположные товарищ другу стороны, с набором высоты начали разворачиваться для следующей атаки.

Моё положение не облегчается. У немцев превосходство в высоте, их самолёты превосходят "Харрикейнов" в вертикальном маневре. Решаю вынести мордобой на малую высоту: там и пилотировать сложнее и труднее применять вертикальный маневр. Противник принимает вызов: снижается, повторяя те же приемы, что и в прошлом. Но последующую их атаку мы отбивали уже вчетвером: подошёл Соколов и пара Лавинского.

Дрались единственный на единственный, и методически повторяющиеся атаки противника сменились позже "собачьей свалкой". Инициатива перешла в наши руки. Немцы искали выхода из поединка, но, прижатые к земле, были вынуждены продолжать его. Мы навязали им мордобой на лобовых атаках. Самолёты проносились вблизи товарищ от друга и, казалось, не сталкивались только чудом.

Наконец мне удалось забежать в хвостище "Макки". Противник решил увернуться из - под удара крутой спиралью, при всем при том, сделав виток, вынужден был отступиться от этого маневра, чтобы не врезаться в землю. Он стал кидать свой самолёт из стороны в сторону, стараясь избежать моей прицельной очереди. Одновременно германец стремился набрать высоту с таким расчетом, чтобы подвести меня под потрясение своего напарника. Но в решающий миг мне пришлось отступиться от преследования своей жертвы. Кузьмин нежданно попал в беду. К хвосту его самолёта потянулись трассы пуль, вот - вот они вопьются в него.

Надо выручать товарища. С левым боевым разворотом снизу ловлю в прицел "Макки", расстреливаюшего Кузьмина. Секунда - и длинная очередность накрыла врага. Его самолёт содрогнулся, перевернулся сквозь крыло и, опустив тупой нос, перешёл в штопор. Не выполнив и витка, германский самолёт без малого отвесно врезался в землю. Это надломило волю других врагов, и они начали удирать. Удачно выпущенные Лавинским два реактивных снаряда решают судьбу ещё одного молодчика.

Преследовать остальных нам запрещено, во - первых, вследствие того что, что к этому времени закончили работу штурмовики и, во - вторых, нас ограничивал припас топлива. Так проходила осень 1942 года..."

28 Декабря 1942 года Анатолий Кожевников провёл труднейший мордобой с "Юнкерсами", тот, что еле-еле не стал для него последним. Расстреляв весь боезапас, он решил уже ходить на таран, но... Когда до "Юнкерса" оставалось не больше 10 метров, раздался цельнометаллический треск, и двигатель его истребителя заглох. Из разбитого картера стало ударять масло.

Вражеский стрелок в упор расстреливал "Харрикейн". Отчётливо были слышны очереди его пулемёта. Смахивая с лица струйки масла, укрываясь за передним козырьком от встречного потока воздуха, Анатолий полупереворотом отвалил в сторону. У него был сбит фонарик кабины, распорота обшивка фюзеляжа, везде видны пулевые пробоины.

Кожевникову всё - же удалось дотянуть до своего аэродрома и усадить изрешечённую машину. Общими усилиями механики откатили её на стоянку. В "Харрикейне" насчитали 162 пробоины ! Такого в полку ещё не было...

Отпраздновав встречу нового, 1943 года, свой состав полка погрузился в теплушки и выехал на переформирование: лётчикам предстояло освоить свежий самолёт - отличный нашенский истребитель Як-1. К тому времени на счету Анатолия Кожевникова было уже 4 воздушные победы. Все они были одержаны на "Харрикейне".

5 Мая 1943 на аэровокзал для передачи в полк боевых самолётов приехали колхозники Тамбовской области. На свои сбережения они купили истребители конструкции Яковлева. Состоялся митинг. Колхозники произносили напутственные речи, а лётчики давали заверения ударять врага на самолётах - подарках ещё лучше, на все сто оправдать надежды своего народа.

После митинга художник взял трафарет, и надпись "Тамбовский колхозник" красивым полукругом легла на левом борту каждого самолёта. А посредством 30 мин, провожаемые сердечными рукопожатиями и тёплыми поцелуями гостей, истребители улетали на фронт.

Первая виктория на новой машине была одержана уже 8 Мая 1943 года, когда Анатолию пришлось ухватиться с одиночным самолётом - разведчиком.

"Юнкерс", облегчённый и нарочно приспособленный для разведки, делал головокружительные развороты, виражи и более того перевороты. Да, не только стрелки, но и весь экипаж, а больше всего лётчик, оказались людьми бывалыми !

Дрались 25 минут. "Юнкерс", несмотря на прицельные очереди Кожевникова, продолжал яростно противиться. Противник, умело маневрируя, пытался завладеть инициативу. Он стремится удерживать свой истребитель в секторах обстрела воздушных стрелков. На крыле по ребру атаки "Яка" уже были видны рваные пробоины - следы пулемётных попаданий. Поединок прямо затягивался. Наконец, длинная очередность - и с правого борта разведчика потянулся синий шлейф дыма.

"Юнкерс", бесспорно, решил усаживаться с убранным шасси. Высота, до которой он снизился, не превышала 400 метров. Огромная двухмоторная махина планировала с неработающими двигателями, оставляя за хвостом струю дыма. Вот она коснулась зелёного покрова луга на окраине деревни Чиглы, проползла на "животе" с убранным шасси метров 50 и без малого безотложно зажглась огромным факелом...

Командир экипажа, опытнейший пилот в ранге Полковника, на изумление всем, остался в живых. Он был взят в плен и представлен своему победителю. Так Кожевников одержал пятую победу.

А вскоре, вылетев на перехват ешё одного вражеского разведчика, он еле-еле не записал на свой боевой счёт... свойский бомбардировщик Пе-2. О подробностях этой встречи вспоминает сам Анатолий Леонидович:

"...Вскоре замечаю самолёт, подобный на Ме-110. Разведчик заметил нас и со снижением стал покидать на восток. Я в погоню. Ведомый Семыкин неотступно следовал за мной. Когда пространство между мной и разведчиком соответствовало дистанции ведения огня, штурман дал по мне длинную очередность. Трасса прошла кот наплакал выше кабины, и я вынужден был прикрыться за хвостовым оперением разведчика. Незамедлительно Семыкин послал ответную очередность по правому мотору. Она угодила в радиатор, и за правой плоскостью потянулся долгий шлейф водяного пара. Через секунду двухкилевое оперение симметрично расположилось на перекрестье моего прицела. И тут я явственно увидел, что мы преследуем своего бомбардировщика конструкции Петлякова.

Прекратив атаку и, круто отвернув, мы набрали высоту. Я наблюдал за подбитым разведчиком до тех пор, покуда он на одном моторе дотянул до ближайшего аэродрома и успешно совершил посадку. Нет ничего досаднее и обиднее такого нелепого случая..."

В начале Июля 1943 года лётчики полка сражались уже под Белгородом. Почти каждый день им приходилось известия напряжённые воздушные бои. 4 Июля он сшиб 2 бомбардировщика Ju-88 и, возвращаясь с задания на бреющем, был подбит очередью своего же пулемётчика, 5 Июля уничтожил истребитель Ме-109, а в следующем вылете - бомбардировщик Не-111.

На следующий день, в одиночку вступив в махач с группой Ме-109, Кожевников сшиб единственный самолёт, но сам был подбит и, приземлив истребитель, в пистолетной дуэли убил немецкого лётчика, раньше него приземлившегося с парашютом. Через день Анатолий сызнова сбивает Ме-109 и Не-111, ещё его самолёт подбит, а сам он ранен в ногу, и сызнова он приземлил машину "на брюхо".

Об одном из воздушных боёв того периода вспоминает сам Анатолий Леонидович:

"Однажды утром мы в составе четвёрки вылетели в район Горлищево. Спустя некоторое время, под прикрытием двух Ме-109 появляется "Хеншель-126". Посылаю одну пару для уничтожения корректировщика, сам же с Орловским атакую истребителей. По тому, как они встретили нас, было видно, что это опытные лётчики. Немцы хотели провернуть ловушку: ведущий отошёл налево с потерей высоты, а ведомый - направо с небольшим набором. Мы ещё разошлись. В противном случае единственный из немцев мог набрать высоту и наброситься оттуда, никем не связанный.

Выпустив по короткой очереди, мы сошлись на встречно - пересекающихся курсах. Немец, бесспорно, не знал тактико - технических качеств "Яка". Он принадлежал к "бриллиантовой" молодёжи, которая пришла сюда из противовоздушной обороны Берлина и ещё не была знакома с советскими истребителями. Ас с охотой принял мордобой, состоящий из фигур высшего пилотажа в вертикальной и наклонной плоскости, то с набором, то с потерей высоты.

Началось "кувырканье". Противник старался заглянуть в хвостище мне, а я ему. В начале боя он из верхней точки наклонной петли на какую - то долю секунды перешёл в пикирование раньше, чем я из нижней точки перевёл свой самолёт в комплект. Но это было только первоначально. На второй и третьей вертикалях превосходство уже на моей стороне - "Як", превосходя Ме-109 в маневре и скороподъёмности, забирал верх.

Создаю перегрузки, предельно переносимые организмом. Но недруг также не из слабых. Не отрываю око от самолёта врага. Запрокинув голову и превозмогая давление огромных центростремительных сил, приближаюсь к "Мессеру". Немец или не поверил, что советских времен истребитель мог объехать его на вертикали, или был излишне привязан к шаблону боевых приемов.

Видя, что его положение ухудшается, он продолжал покидать вверх вертикально. При этом прыть в верхней точке падала до минимальной и его самолёт, неспешно переваливаясь из положения вверх колесами, казалось, зависал. Этим я и воспользовался. Приблизившись к Ме-109 на такое пространство, что в кабине практически разрешено было рассмотреть лётчика, я дал по врагу длинную очередность. Немец, неторопливо переваливаясь на нос, вошёл в отвесное пикирование.

Поединок окончен. Красное пятнышко вспышки от удара о землю подтвердило, что агрегатина и вражеский пилот перестали существовать".

Летом 1943 года, в боях на Курской Дуге, Анатолий Кожевников уничтожил ещё немного самолётов. Но и сам, в одном из вылетов, был сбит огнём зенитных орудий.

После окончания боёв на Курско - Орловском направлении, в Никольских лесах под Воронежем, лётчики 438-го истребительного авиаполка получили 10-дневный роздых, а позже, погрузившись на транспортные Ли-2, полетели на переформирование в отдаленный тыл, на Кавказ.

Вернувшись на фронт, уже на новом самолёте ( американской "Аэрокобре" ), в первом же боевом вылете Старший лейтенант Кожевников сшиб 2 бомбардировщика Не-111, а вечером того же дня - ещё единственный.

Осенью - зимой 1944 года Кожевников ведёт бои в небе Украины.

Два фронта - 1-й и 2-й Украинские - вскоре перешли в штурмование и стали замыкать в колечко Корсунь - Шевченковскую группировку немцев. Тогда ещё никто не знал, что начатое в только трудных условиях весенней распутицы атакование выльется для нас в замечательную победу, а для немцев - в трагическое разгромление. "Второй Сталинград" - так назовут позднее эту блестящую операцию и наши и немцы: наши за размах успеха, немцы - за нелегкость поражения.

Разгромив немецкие войска под Корсунь - Шевченковским, наши войска устремились дальше на запад... Весной 1944 года почва Украины осталась за спиной. Впереди была Молдавия. Полк вылетел в район города Бельцы.

Вечером 20 Марта 1944 года Анатолий Кожевников, в составе звена, вылетел в направлении города Яссы. Это был первостепеннный град на территории государства, которое в союзе с Германией воевало супротив нас - городок боярской Румынии. Вспоминает Анатолий Леонидович:

"...Летим. Высокое чистое небосклон, видимость идеальная. Замечаю, как слева немного ниже нас четыре "Фокке - Вульфа" построились в круг для штурмовки наших артиллерийских позиций. Не медля ни секунды, иду в атаку. Немцы пытаются принять мордобой, но превосходство в высоте на нашей стороне. С первой атаки сбиваю ведущего, остальные спасаются бегством. Преследуем и расстреливаем ещё двух FW-190. Хорошее начало в чужом небе !"

А на рассвете 13 Мая 1944 года началось штурмование уже войск противника. Замысел немецкого командования, как затем стало известно, состоял в том, чтобы ударом в направлении Яссы - Тодирени отхватить нашу группировку войск на правом берегу реки Прут и, прижав её к Карпатам, ликвидировать.

Это были тяжёлые дни. Нашим лётчикам приходилось известия ожесточённые воздушные бои по немного раз в день. Вспоминает Анатолий Леонидович:

"Только сели и еще раз в мордобой... И так в течение 9-ти дней. Удары по вражеским бомбардировщикам, схватки с истребителями. Каждый из нас, кто остался в живых, совершил за это время больше полусотни вылетов и, конечно, сшиб не единственный неприятельский самолёт. Первые дни силы врага вроде бы бы не убывали. На месте сбитых бомбардировщиков и истребителей появлялись новые. Видимо, накрепко подготовились немцы к наступлению. Но ещё больше накрепко стояли советские войска, они не отступали ни на земле, ни в небе".

Постепенно германский потрясение стал ослабевать, а вслед за тем и вовсе прекратился. В таких случаях принято толковать - штурмование захлебнулось. Да, неприятель захлебнулись в своей крови. Не дёшево дались эти бои и нам. Лётчики полка, в котором служил Анатолий Кожевников, потеряли нескольких хороших и опытных лётчиков...

К концу Июля 1944 года войска 1-го Украинского фронта были готовы к наступлению на Львовском направлении. Они накапливались на Висле, готовясь форсировать её южнее Сандомира в районе Тарнобжег. Стремясь воспрепятствовать этому, враг подбросил свежкие авиационные соединения. Появились "Мессершмитты" с изображением на борту стрелка с луком. Это был авиаотряд, которым командовал германский ас Буш. Авиаотряд Буша комплектовался из отборных лётчиков, прошедших школу воздушного боя и имевших на своём счету не менее 5-ти побед. Появились кроме того новые двухмоторные штурмовики "Хеншель-129".

В эти дни наши лётчики летали непочатый край. Вместе со штурмовиками они били подходящие резервы противника. Каждый день сопровождался воздушным боем. Так, 6 Августа 1944 года Кожевникову пришлось сделать 5 боевых вылетов. О тех днях Анатолий Леонидович вспоминает так:

"...Летим под закат дня. Hиже себя замечаю группу "Фокке - Вульфов". Hемцы, явственно, нас не видят. Оставляю пару Семыкина для прикрытия на этой высоте, а сам с крутого пикирования бью по крайнему самолёту врага. Но тот только как подобно тому как содрогнулся и продолжал ходить по прямой. Повторяю атаку. Добитый второй очередью "Фоккер", клюнув носом, входит в отвесное пике и врезается в землю. Остальные вражеские самолёты, пользуясь скверный видимостью, рассыпаются в разные стороны и покидают поле боя.

...С утра 9 Августа ведём бои с бомбардировщиками. Мелкие группы "Мессеров" в драку без малого не ввязываются. И только к вечеру в районе Опатув нам повстречалась группа из 12-ти вражеских истребителей. Боевой строй противника не был эшелонирован по высоте, в то время как свой был построен в два эшелона ударная группа и группа прикрытия. Ударное звено вёл я, звено прикрытия - Кузьмин.

Немцы увидели только мою четвёрку и, маскируясь лучами заходящего солнца, решили штурмовать. По поведению "Мессеров" я нетрудно понял, что враг малоопытный, необстрелянный, но немцев полно. Что ж, попробуем ухватиться. Приказываю ведомым безмятежно придерживаться в том же боевом порядке, чтобы враг не смог разгадать моего замысла.

Командир группы Ме-109 приготовился штурмовать нас позади. Будучи уверенным в нашей беспечности, он начал заводить все свои самолёты с левым разворотом. Мы не меняем курса. Когда немцы развернулись и, увеличив прыть, стали сокращать дистанцию, я подал команду: "Разворот все нежданно на 180, за мной в лобовую !"

Немцы не успели опомниться, как попали под встречный потрясение нашей четвёрки. Их ведущий попытался - было завернуть свою машину, но тем самым оказался в ещё больше невыгодном положении. Моя пулемётная очередность прошлась по его бензобакам. Самолёт загорелся и рухнул на землю..."

Но вот 12 Августа с утра на направлении города Сташув вдруг вспыхивают крупные бои. Их завязывают немецкие войска. В наступлении участвуют пехота, танки, авиация. Врагу более того удается немного потеснить наши части. Ко второй половине дня бои принимают ещё больше ожесточенный характер:

"По вызову с переднего края веду восьмёрку истребителей. Всматриваясь во мглу, замечаю группу FW-190. Они, абсолютно, имели задачу "расчистки" воздуха, вследствие этого с удовольствием ввязались в драку и действовали дерзко. Плохая видимость мешала просматривать пространство, из - за чего махач принял нрав атак отдельных пар.

С первой же атаки я и Егоров сшибли по одному "Фоккеру", но это не надломило противника. Он лезет с ещё большим остервенением. Замечаю, как пара FW-190 пытается штурмовать нашу пару. Прихожу к ней на поддержка. Но только только я вышел из атаки, как новая вражеская пара пошла на меня в лобовую атаку. Самолёты сближаются с бешеной скоростью. Ловлю в прицеле ведущего. По поведению вражеского лётчика не возбраняется заключить, что он также занят тщательным прицеливанием. У кого больше выдержки, чтобы ударять только наверное ?

Противник открывает пламень с здоровенный дистанции. Ага, значит, не выдержал. Трассирующие снаряды проходят примерно моего самолёта, не задевая его. Теперь моя очередность. Вражеский самолёт растёт в прицеле. Нажимаю гашетку. Заработали пулемёты и пушка. Мгновение - и фугасный снаряд отрывает левое с чёрным крестом крыло. Противник падает по крутой наклонной...

На плацдарме я провоевал ещё немного дней, но после этого одного из боёв меня отправили в лазарет, где пришлось пролежать рядом двух месяцев".

...В середине Января 1945 года войска 1-го Украинского фронта начали штурмование с Сандомирского плацдарма. 13 Февраля полк перелетел на новое местоположение. Это был циклопический базовый аэровокзал немецкой авиации. Все аэродромные здания и сопредельный городишко Бриг остались целы, недруг не успел истребить более того свои самолёты.

22 Марта А. Л. Кожевников вылетел на облёт самолёта после этого замены магнето. Над линией фронта, которая проходила в 8 километрах от аэродрома, лётчик заметил 4-моторный бомбардировщик. Однако ни экипаж бомбардировщика, ни свойский лётчик разом не распознали принадлежность встретившихся самолётов, и, когда свой истребитель приблизился к бомбардировщику, бортовые стрелки открыли по нему жар. Наш лётчик решил, что перед ним супостат. Он сманеврировал и атакой сверху в крутом пикировании дал по бомбардировщику прицельную очередность из пушек и пулемётов. Однако, приблизившись впритык к бомбардировщику, он заметил на его крыле опознавательный знак американских ВВС, а американцы на борту "Аэрокобры" увидели звёздочку и немедля подали знак "Я свой".

Каково же было удивление наших воинов, когда следом за истребителем на аэропорт полка села американская "Летающая крепость" ! Как выяснилось, экипаж "Боинга" В-17 446642 потерял ориентировку при возвращении с боевого задания. Они летели от Берлина к месту своего базирования в Италию, и горючего у них оставалось не больше чем на 3 - 4 минуты полёта.

На аэродроме произошла интересная и волнующая саммит союзников. 11 членов экипажа во главе с командиром корабля Капитаном Форстом с интересом и удивлением отнеслись к тому, что наши лётчики летают на их "Кобрах". Они рассказали, что их лётчики на этих машинах не летают из - за производственных дефектов, нередких на этих самолётах ( в частности, из - за обрыва шатуна ), и что производят их только для продажи. Вот уж поистине: на тебе, боже, что самим не гоже.

"Боинг" требовал ремонта. К утру повреждения были ликвидированы, да так здорово, что, только участливо присмотревшись, разрешено было отметить латки. Американцы говорили, что если бы они сами не видели, то ни при каких обстоятельствах не поверили бы, что русские могут так первоклассно вкалывать. В их памяти ещё было свежо то время, когда американские инженеры приезжали на наши заводы в качестве инструкторов, и как черт из табакерки они стали свидетелями того, как в трудных и необычных полевых условиях, ночью, русские ремонтируют их самолёты, проявляя при этом высокую техническую культуру.

Капитан Форст - сильно большой младой джентльмен, с ясным и добродушным лицом. Широко шагая по аэродрому, он радостно приветствовал всех идущих ему навстречу. Осмотрев самолёт, он выразил свой экстаз по поводу выполненной за темное время суток работы и пошутил, что в настоящее время авиалайнер стал ещё лучше, чем до ремонта.

Он опробовал "Боинг" в воздухе и следом дозаправки улетел на базу, сказав, что доля своего сердца он оставляет с русскими авиаторами, которых увидел впервой и которых ни в жизнь не забудет.

18 Апреля 1945 передовые части советских войск подошли уже к Шпрее и завязали бои за переправы севернее города Шпремберг. В тот самый день Гвардии Майор А. Л. Кожевников одержал свою последнюю воздушную победу. Вспоминает сам Анатолий Леонидович:

"Во второй половине дня над городом на нашу эскадрилью навалилось 20 "Фокке - Вульфов" и "Мессершмиттов". Но на подмога подоспели истребители соседней дивизии. Проверенным приёмом захожу в хвостище "Фоккеру" и даю длинную очередность. Но то ли я промахнулся, то ли по какой прочий причине вражеский самолёт остался невредимым. Лётчик стал переводить его в крутой комплект. Выпускаю ещё одну очередность. "Фоккер", разворачиваясь в пологую спираль, врезается в землю. Невдалеке от меня "Мессер" с крутого пикирования пытается штурмовать нашего лётчика. Пулемётно - пушечной очередью накрываю врага. Разорванный фугасными снарядами самолёт разваливается на части...

Тогда я ещё не знал, что тот самый "Мессершмитт" будет последним вражеским самолётом из тех, которые мне суждено было сшибить за время войны. Упорно и отважно дрались в этом бою все наши лётчики. Мы сшибли 8 немецких истребителей. Лишь потом этого они покинули поле боя".

Шпремберг пал. Вскоре было сломлено сопротивление врага и в других местах, и советские войска устремились вперед. Серьёзного авиационного сопротивления немцы не оказывали. Не отставая от наземных войск, лётчики полка перелетели на свежий аэровокзал. Они штурмовали отступающие к Эльбе колонны немецких войск, били окруженные восточнее Берлина части врага.

В начале Мая лётчики полка впервой увидели реактивные самолёты Ме-262. Они тенью промелькнули над нашим аэродромом и на здоровущий скорости ушли дальше.

Однако реактивные самолёты не собирались только показаться, а летели на смежный аэропорт, где базировались бомбардировщики и истребители. Они появились над аэродромом нежданно, когда наши лётчики разрабатывали технология нанесения совместного удара по окруженной группировке врага. Ме-262 штурмовали бомбардировщики Пе-2 и В-20, которые стояли с подвешенными бомбами, уже готовые к предстоящему вылету. От пушечного огня противника первым запылал В-20, а за ним Пе-2. Надвигалась страшная катастрофа: взрывом бомб горящих бомбардировщиков могло истребить стоявшие рядом истребители. Как предотвратить беду ?

Техники и механики, не задумываясь, бросились к истребителям и начали откатывать их на безопасное пространство. Взрыв мог следовать ежесекундно. Инженер полка Парамонов, прикрывая рукой лик человеческий от жара пламени, вскочил в кабину ближайшего истребителя и, запустив движок, отрулил его в сторону. Выскочив из этого самолёта, он скоро побежал к другому. И так он отруливал самолёты единственный за другим в безопасное местоположение.

Вприятель грохнул взрыв двух 500-кг бомб. В воздух полетели горящие обломки бомбардировщика и осколки бомб, но истребители были уже в безопасности, и только единственный, тот, что Парамонов отруливал последним, получил незначительные повреждения.

Это был концевой штурмовой потрясение вражеской авиации. 8 Мая, в 3 часа дня, когда дежурная эскадрилья выруливала на старт, поступил приказ: "Прекратить боевые действия !.."

Начав войну Младшим лейтенантом Анатолий Кожевников закончил её Гвардии Майором, командиром 212-го Гвардейского истребительного авиационного полка ( 22-я Гвардейская Кировоградская ордена Ленина истребительная авиационная дивизия, 6-й Гвардейский истребительный авиационный остов ). В 69 воздушных боях им сбито 27 вражеских самолётов, совершено примерно 100 штурмовок вражеских войск. Он летал на разведку, сопровождал наших бомбардировшиков, прикрывал наземные войска, выполнив свыше 300 боевых вылетов. За мужество и отвагу, проявленные в воздушных боях на Берлинском направлении, 27 Июня 1945 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

После войны Анатолий Леонидович продолжил службу в ВВС, освоил многие типы реактивных и сверхзвуковых машин, окончил две Военные академии, занимал различные высокие командные должности. Написал немного книг - воспоминаний о войне.

Так же читайте биографии известных людей:

Анатолий Константинов Anatoly Konstantinov

Гвардии Капитан А. У. Константинов совершил 294 боевых вылета, в 90 воздушных боях сбил 19 самолётов противника.Награждён орденами Ленина ( дважды..
читать далее →

Анатолий Ломакин Anatoly Lomakin

Старший лейтенант А. Г. Ломакин совершил 452 боевых вылета, в 49 воздушных боях лично сбил 7 и в составе группы 15 самолётов противника. 22 Января..
читать далее →

Анатолий Лукьянов Anatoly Lukyanov

Старший лейтенант А. Г. Лукьянов особо отличился при отражении налётов вражеской авиации на Москву. 0 года за мужество и воинскую доблесть,..
читать далее →

Анатолий Ляпидевский Anatoly Lyapidevsky

Анатолий Ляпидевский - Герой Советского Союза, легендарный летчик, генерал-майор авиации. Родился 23 марта 1908 года.За мужество и героизм,..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий