Известные люди

»

Андрей Легошин

- Андрей Данатович, как править кризисной ситуацией?

- Если бы кто-нибудь в этом мире знал, как править кризисом, существовать стало бы проще.

- Но потому что ваш департамент называется

- Да, и есть целая наука, называется "кризис-менеджмент". Но доктрина обыкновенно "не догоняет" практику. Чрезвычайная обстановка - это полное отсутствие порядка. И наша проблема максимально стремительно все определить на свои места. Случилось, скажем, землетрясение. Первая реакция населения - это паника. Бежать толпой неизвестно куда. Паника опасна, она приводит к гибели. Должен кто-то сыскаться в этой толпе, кто скажет: "Так, мужики, обстановка под контролем!" Наша проблема это заявить. Эффективность спасателей зависит от того, как одним духом мы это скажем: "Мужики, мы тут управляем, оттого что мы знаем, как это работать, а вы не знаете". Хотя до конца и мы не знаем.

- Хорошо, вот вы крикнули: "Стоп, мужики, я тут главный", а что после этого?

- Нет, "стоп" мы не кричим. Мы кричим "делай - как я". Потому что избавление - это ход коллективный. Но ход тот самый надобно сформировать. Чтобы уменьшить цифра жертв. Чтобы вытурить синдром одинокого героя, Дяди Степы, тот, что шел по улице, достал ребеночка из горящего дома, и вот его ищут пожарные, ищет милиция, чтоб отблагодарить. А Дяде Степе без затей повезло. Он не угробил того, кого спасал, и не угробил себя. В горящую избу должны вступать пожарные, а нырять в воду должны водолазы. Ведь более того что ни на есть отличный спасатель единственный ничего не сделает. Спасатель работает в команде. С ним рядом должны быть инженеры, врачи, кинологи, связисты, водители, вертолетчики. У шведов на одного спасателя шесть джентльмен обслуги приходится. У нас поменьше. Так вот наша проблема - координировать работу людей. Приблизить теорию к реальности.

- И все же, вот вы прибыли на местоположение катастрофы. Кругом хаос. Что вы делаете в первую очередность?

- Моментально начинается разведка. Разведка - военное словечко, но без этого не устроиться. Потому что запрещено устроиться без информации - сколь основательно то, что произошло. Когда мы ещё только вылетаем на местоположение происшествия, у нас уже есть некоторая инфа - фотографии, предварительные расчеты: сколь в этом городе могло пострадать людей, если это, скажем, землетрясение. Знаем из чего были построены дома, потому как что одно занятие - деревянный поселок и другое - многоэтажная застройка. Мы уже представляем себе объем работ. Устанавливаем связь с местными службами, которые первыми прибыли на местоположение, - это пожарные, милиция, органы управления. Начинаем координировать их дело.

- По сути вы заменяете местную политическая элита. Берете верх в свои руки?

- В установленный миг - да. Мы прибываем на местоположение и говорим власти: "Вот мы есть, ставьте нам задачу, мы ее выполним". Но когда видим, что политическая элита дезориентирована, а она, как правило, дезориентирована, мы берем управление на себя.

- Может, верх нужно тренировать? Обучать действовать в чрезвычайных ситуациях? Встрой ли в ближайшее время в России уменьшится число катастроф.

- Обучаем. У нас есть Академия гражданской защиты, Институт развития, Центр подготовки спасателей. У нас первые заместители глав администраций каждого субъекта федерации проходят подготовку. Сборы ежегодные. В теории всем все ясно. А на практике... Есть, конечно, и в регионах сильные руководители, способные править в чрезвычайной ситуации. Но их единицы. К тому же российской системе спасения всего тринадцать лет.

- А раньше что, не было нужды в ней? Или неожиданно все стало рушиться и пришлось творить?

- Нет, несложно раньше было так: сначала секьюрити государства, а опосля секьюрити личности. Безопасность личности зависела от безопасности страны. Но цивилизация зреет, приоритеты смещаются. Провозглашена основная ценность - человеческая бытие.

- А когда случилось первое землетрясение в Армении - цивилизация ещё не созрела?

- Там был хаос. Спитак, 1988 год. Гражданская оборона уже не действовала, вследствие того что что держава разваливалась. Массовая погибель людей, чудовищная безупречно. Одна из катастроф века. Тогдашний председатель правительства Рыжков кинул клич: "Спасайте, кто может!" И все бросились спасать. Кто как может. Пожарные сами по себе, военные - сами. И мы, альпинисты, поехали. Копать в основном. Единого управления операцией не было. "Очаговое руководство". Сперва завалы разбирали с помощью тяжелой техники. А потому как этого запрещено действовать. Всех, кто ещё жив под завалом, поубивает. Это очевидные вещи. Тогда мы поняли, что нужны поисковые приборы, нужны специальные собаки.

- Ничего этого не было?

- Ни приборов, ни собак, ни руководства, ни опыта. Спитакское землетрясение поставило перед обществом вопросительный мотив - а что действовать в таких ситуациях? Если руины Ашхабада позже землетрясения 1948 года без затей сровняли бульдозерами и закрыли проблему, то в настоящее время время было другое. Нельзя было закопать и выпустить из памяти. Ценность человеческой жизни уже выходила на основополагающий проект. После Спитака было принято заключение сформировать какую-то структуру. Создали Госкомитет по чрезвычайным ситуациям. Который затем превратился в МЧС.

- Кем вы были, так изречь, в первой жизни?

- Я радиоинженер, меня интересовала наука и белое пятнышко в радиотехнике - антенны. Оно и сегодня белое: у нас хорошие телефоны, но плохие антенны, вследствие этого связь пропадает. Я преподавал в Московском энергетическом институте.

- А альпинизм?

- Просто хобби. Сейчас это спорт богатых, а тогда это был спорт отважных. Тогда мы имели горы. У нас был Памир, Тянь-Шань. Сегодня у нас и Северного Кавказа толком нет. Остался Урал да Алтай. Но это не крайне приподнято.

- У вас какой рекорд высоты?

- Пик Коммунизма, больше семи тысяч метров.

- А сегодня в горы ходите?

- Так потому что гор не осталось.

- А раньше к чему ходили? Знаете ибо альпинистскую присказку: "разумный в гору не пойдет, неглупый гору обойдет".

- Нормальный человек всю дорогу стремится в гору. А помимо того, наслаждение получаешь. Правда, когда уже спустился с горы. Хорошо позже, у камина.

- А когда возвращаетесь из командировки, с очередной ЧС, такое же чувство? Как с горы спустившись?

- Нет. Другое. Удовлетворение от недурственно сделанной работы. После гор ты доволен собой: да, я смог, я одолел, я просайгачил эту стену...

- Про... чего?

- Ну, одним духом преодолел, пробежал как сайгак. А в этом месте блаженство от того, что все сошлось. От того, что все службы работали как цельный агрегат. И служба этого механизма привела к тому, что спасены человеческие жизни. Это сильно высокая мишень.

- Землетрясения, теракты, сход лавин, крушения самолетов - это трупы, "расчлененка". Это сказывается на психике спасателей?

- Есть психологическая подготовка. Ну я, в частности, два года ходил в морг "Склифа". На занятия по устройству человека, по оказанию помощи. Потом существует психологическая реабилитация спасателей. После ЧС, между ЧС. Ну как плановый техосмотр машины. А вслед за тем капремонт.

- Но неужто позволительно свыкнуться к тому, как люди умирают у тебя на глазах?

- К этому никто ни при каких обстоятельствах не привыкнет. Подозреваю, что второй проект вопроса - не очерствели ли мы? Вот если ты очерствеешь, ты не сможешь сострадать и тогда не сможешь трудиться спасателем. Но если ты будешь сострадать во время работы - ты уже не спасатель. Если рыдать над раненым - это ему не поможет. Ему срочная подмога нужна. Знаете, как англичане называют искусственное дыхание губы в губы? "Поцелуй жизни". Целоваться с трупом не шибко мило. Но это необходимо. Если есть надежда оживить человека. Вот и вся психология.

- Правда, что более того собаки-спасатели зарабатывают себе психические расстройства?

- Да, конечно. Собаки крайне тонко организованы. Для них служба на завалах - это неизменный стресс. Это обилие запахов, гарь, разлившийся бензин - и посреди всего этого нужно разыскать человека. Если почует под завалом живого - весело лает. Если мертвого - скулит. Человеку проще сладить со своим стрессом, потому что что у него мозг больше высокого порядка. Хотя порой во время ЧС мне казалось, что собаки превосходят человека в сообразительности.

- А истина, что вы людей закапываете на полигоне, чтоб собак тренировать?

- Да. Помещаем человека в специальную капсулу. Проблема - где сыскать статистов, чтоб валяться в завалах. Собака замечательно помнит запахи двухсот спасателей, которых она знает лично. Поэтому набираем служивый. Но солдаты все, знаете, гуталином пахнут. Детишки нам помогают, школьники.

- Сколько получает спасатель?

- По-разному. Есть спасатель-стажер. Он нимало немного получает. Пару месяцев его оценивают - моральную подготовку, физическую, способность действовать в связке. И выносят вердикт - может быть спасателем или нет. Никто его не выгоняет, без затей говорят: "Мужик, ты не можешь быть спасателем, иди в волан играй". Он и сам понимает: не мое. Но если выдержал испытательный срок, он получает право на работу в МЧС. Человек берет на себя ответственность, его действия направлены на избавление человеческих жизней. А дальше - классность, от которой зависит получка. Высшая когорта - спасатель международного класса. Он получает эдак 10 тысяч рублей. В эту сумму входят всякие надбавки и премии за прыжки с парашютом, "за воду".

- Не плотно. Получается, люди идут в спасатели не за деньгами?

- Нет, конечно. Кто-то за романтикой, хотя после этого понимает, что никакой романтики в нашем деле нет. Кто-то за адреналином. Этого сколь угодно. А кто-то для того, чтобы утвердиться перед кем-то.

- А вы?

- А я больше ничего не мог. Преподавал в институте, но тут рухнуло высшее образование совместно с наукой. У меня была одна готовая профессия - альпинист-спасатель. Вот и пошел в спасатели.

- А как в альпинисты-спасатели попали?

- Такое заявочное пожелание было. Если ты альпинист и хочешь сделаться кандидатом в мастера спорта, будь любезен миновать подготовку, получи жетон спасателя..

- В скольких странах вы работали?

- Не считал. Самая северная точка - Шпицберген. Там авиалайнер упал. Самая южная - Руанда. Гуманитарную поддержка доставляли. Самая западная - Колумбия. Самая восточная - Тайвань. И ещё много: Иран, Афганистан, Бурунди, Уганда, Греция, Турция...

- Случай из практики. Когда вас кто-нибудь спрашивает: "Скажи-ка, дядя..." - что вы в первую очередность вспоминаете?

- Классический вопросительный мотив. Отработанный отклик. Нет лучшей операции, нет самой уникальной операции. Все ЧС уникальны. Вспоминать о них досадно. Ничего приятного в чрезвычайных ситуациях нет. Чем может гордиться наша держава, так это индийской операцией, турецкой, руандийской. Все внешние операции - это гордыня наша. Вообще, я не видел, чтобы кто-то работал так, как русские. Это мое точка зрения.

- Чем же отличается служба русского спасателя от иностранного?

- А тем, что свой работает до конца. Пока не упадет. Как Павка Корчагин. Упал, отдохнул, пошел дальше вкалывать.

- Будучи начальником Центроспаса, вы находились на виду, перед объективами телекамер. Вот взлетают самолеты МЧС с гуманитарной помощью для голодающей Африки. Вот вы спереди на белом коне, с шашкой. А сейчас у вас офис в центре Москвы с видом на бутики. Вы стали чиновником. Не жалеете?

- Я ни при каких обстоятельствах не был спереди на коне. И шашка у меня появилась нимало недавно. Да, конечно, служба в Центроспасе - это служба на виду. Но из этого кабинета, с этой высокой горки дальше видно. Проблема управления в кризисных ситуациях очень важна. Грамотное управление сокращает время спасательной операции. Чем меньше времени затрачено, тем больше спасенных. Работа за этим столом - не геройский поступок, но от грамотных действий в этом месте зависит цифра спасенных там. Да, я чиновник, но я ощущаю себя в братстве спасателей.

- Народ любит спасателей. Ценит. Тем не менее супротив МЧС много судебных исков. От спасенных. Почему так?

- Вот шикарный джип разбился на дороге. Человек зажат в железе. Приезжают спасатели. Что они делают? Первым делом крышу срезают. Потом двери отколупывают. Потом передок разваливают. И достают человека. Потому что если вытягивать сквозь форточку - он умрет. У него черепно-мозговая травма, кровь из ушей. Он в шоке, он ничего не соображает, говорит: "Спасибо, мужики! Дальше я сам поеду". В больнице его склеят, на ноги поставят, а после этого судебный иск: вы мне машину разрезали.

- Это настоящий происшествие?

- Да.

- Говорят, в упавших самолетах беленькая не бьется.

- Не горькая. Коньяк и шампанское. Я на многих катастрофах был, они впрямь почему-то не бьются. Выпивка и денежки постоянно остаются целыми. В различие от людей.

- Россия помогает другим странам, когда там случаются чрезвычайные ситуации. А нам помогают?

- Когда было землетрясение в Нефтегорске, меня, начальника Центроспаса, забросали телеграммами. "Андрей, ты знаешь нас лично, ты знаешь как мы работаем, отчего ты не позвал нас в Нефтегорск?" Но мы управились сами. Группа экспертов ООН наблюдала нашу работу и вынесла заключение: служба организована на высоком уровне и очень квалифицированно, международная поддержка не требуется. Россия сказала международному сообществу: "Спасибо, мы справляемся".

- Прогнозы катастроф. Насколько они реальны?

- Наш земной шар проходит определенную черту в циклическом процессе. Вспомните: и ледники у нас были, и динозавры жили, и водой все покрыто было. Климат менялся. И в текущий момент мы на точке перегиба. Потепление чревато наводнениями, селями, лавинами. Наши прогнозы этих стихийных бедствий реальны на 70 процентов.

Второе. Наша держава находится на переходном этапе производства. Мы жили по одним законам - плановым, в текущее время перешли к другим законам - рыночным. Первоначальное накопление капитала - это бешеная погоня за прибылью. У рабочих на стройке нет касок? Плевать, это лишние траты. Главное - урвать ломоть. Новый капиталист не вкладывает гроши в систему безопасности. Это дорого стоит. Урвал ломоть - ушел. В начале девяностых авиация распалась на маленькие компании. По два-три самолета. Они летали в то время как леталось. После каждой катастрофы ищут виновных. И находят. Но поздненько уже - люди погибли. А необходимо было всего-то, образно говоря, повесить огнетушитель. Он сработает раз в сто лет, но он спасет жизни. Горят школы, горят общежития. Не по вине МЧС или пожарных. Они-то действуют привычно. Самоотверженно действовали, когда горело общежитие Университета дружбы народов. А вот огнетушителей не было.

- Значит, переход к рынку чреват катастрофами?

- Да, конечно. Любой переходный период чреват катастрофами. От социализма к капитализму и напротив.

- Говорят, в стране все обветшало: водопроводы, газопроводы, здания, мосты. Нас пугают тем, что в единственный хороший день все это рухнет. Когда?

- Уже постепенно рушится. Это основная задача нашего большого и богатого государства. Вот пришел свежий глава администрации области или глава администрации города, на четыре года пришел. Если он трубы переложит, так этого население не заметит. Трубы - они в земле. А если он за те же монеты привезет из Москвы поп-звезд и устроит концерт - это народу запомнится. И тогда, глядишь, на следующих выборах за него сызнова проголосуют. Вот и получается - когда рвануло, когда полгорода осталось без отопления, поезд уже ушел. Начинаем разыскивать - кто бы нам мог поддержать. Ага, МЧС! Давай его сюда. Но поезд уже ушел. И мы пытаемся его нагнать. Тащим туда федеральные капиталы, собираем с миру по нитке, чтобы залатать проблему. И вот наша проблема - предвидеть эти кризисы. Как? По результатам мониторинга, по аналитическим выкладкам, по социальному анализу более того. В социальной сфере кроется причина многих катастроф. Мало платят истопнику - он перестает краны завинчивать.

- А теракты прогнозировать разрешено? Ну в связи с весенним обострением, скажем?

- Теракт изобретается чудовищным изощренным умом. Есть федеральные программы борьбы с терроризмом, есть научные разработки. Но кто может предсказать действия недочеловеков?

- Как же нам уберечься?

- Для начала пристегнуться ремнем безопасности. Сегодня это считается стыдным. Как же, у меня крутая тачка, у меня подушечка безопасности. Эта подушечка тебя и убьет. Детишки с передних сидений вылетают через лобовое стеклышко, как пушечное ядро. Вот если бы все пристегивались, процентов пятьдесят остались бы в живых.

- Вы, я знаю, книжки пишете.

- Да какие книжки... Инструкции. Учебник для спасателя, в котором обобщен международный навык.

- Говорят, землетрясение лучше всего в ванне переждать.

- Да, в ванне сильно добро. Особенно в чугунной. Под столом, под кроватью, под косяком несущей стены. Эти рекомендации мы распространяем в сейсмоопасных районах. Но все одинаково, узловой недруг - паника. Все бегут. Прыгают из окон, спускаются по лестницам. А лестница - это самая слабая конструкция в доме. Она первой складывается. Надо переждать основополагающий толчок и вылезать.

- А лавины - как от них спасаться?

- Про лавину доподлинно известно, она пойдет тут. В этом месте раз в сто лет лавина сходит. Не необходимо тут селиться. Все одинаково селятся. То же с наводнениями. Все известно. Двадцать лет вспять в этом месте было наводнение, значит, ещё будет. Ну что ж вы заново поселок тут построили? Природные явления, за исключением землетрясения, совершенно прогнозируемы. Долговременный прогноз существует. Но люди все одинаково селятся там, где угрожающе. Потом МЧС их спасает. Безалаберность. Безответственность.

- И вот поступает спасателям звонок о катастрофе - что дальше?

- Есть нормативы. Если крупное ДТП - посредством три минуты выезд. По "вертикальному лифту", по эдакий трубе, съезжают вниз, к машинам - и вперед. По дороге получают информацию: куда ехать, что как раз произошло, с кем удерживать связь. Если это аварийная посадка самолета - также три минуты на выезд. Пока авиалайнер кружит над аэродромом, наши уже стоят на посадочной полосе в соответствии с боевым расписанием. Если это региональная ЧС большого масштаба - на реагирование уходит малость меньше часа. А если речь идет о федеральной ЧС и требуется эшелонированный ввод сил и средств - тогда три часа.

- Прямо десантная операция.

- Так и есть. Это высокие десантные технологии. Мы создавали нашу структуру по образу спецназа. Мы способны десантироваться в любую точку - в пустыне, в горах. Мы высаживались на Северном полюсе. Отрабатывали там спасательные технологии, эвакуировали людей. Это были учения, но мы доказали, что можем вкалывать в любых условиях.

- Как вас называют подчиненные?

- А-дэ. Это значит Андрей Данатович. Раньше нетрудно Андреем звали, а вслед за тем им кто-то сказал, что не по чину, что нужно по имени-отчеству. Но они не смогли. А брата зовут Вэ-дэ - Владимир Данатович. В институте у меня была кликуха Голубь-1. У брата - Голубь-2.

- Ваш брат - Герой России.

- Да, я старшой брат Героя России. Он в Центроспасе работает.

- Семейственностью вас не попрекали?

- Понимаете, если бы он был моим замом по финансовой части, очевидно бы, попрекали. А так он зам по оперативной работе.

- Когда не было МЧС, кошек с деревьев снимали пожарные. Трогательная картинка: пожарный лезет по лестнице за кошкой, внизу благодарные детишки. Кто в настоящий момент их снимает?

- А вы когда-нибудь скелет кошки на дереве видели?

- Нет.

- Они сами слезают. В различие от людей.

Блиц-интервью

- Где вы храните свою шашку?

- Дома.

- Какая у вас агрегатина?

- "Жигули"-"восьмерка". Моя первая и единственная агрегатина.

- Говорят, вы философией балуетесь?

- Ерунда. Когда человека тянет на философию, значит, он стал старым.

- Альпинистские песни под гитару поете?

- Уже нет.

- Вас уже приглашают на светские рауты?

- Да. В "Метрополе" шашку обмывали.

Справка "Известий"

Андрей Легошин 10 лет возглавлял Государственным центральным аэромобильным спасательным отрядом "Центроспас". Отряд принимал участие в спасательных операциях не только на территории России, но и за рубежом. В Турции, Грузии, Иране, Уганде, Бурунди, Танзании, Руанде, Боснии и Герцеговине, Колумбии, Ираке, Афганистане, Греции, Алжире, Индии, на Тайване.

За 10 лет собственный состав отряда спас больше 2 тысяч дядя.

Первая операция, в которой участвовал Андрей Легошин, - ликвидация последствий землетрясения в Спитаке (1988 год). Принимал участие в миротворческих операциях, доставлял гуманитарную подмога, эвакуировал беженцев.

За время работы в МЧС спасатель международного класса Андрей Легошин награжден медалью "За отвагу", орденом Мужества, медалью "За избавление погибавших". Ему присвоено почетное звание "Заслуженный спасатель Российской Федерации".

С января 2003 года Андрей Легошин - заместитель начальника Департамента управления в кризисных ситуациях МЧС России.

Так же читайте биографии известных людей:

Андрей Младенцев Andrey Mladentsev

С 1996 года Андрей Младенцев - председатель Совета Директоров ОАО "Нижфарм", с 1999 г. - Генеральный директор ОАО "Нижфарм".
читать далее →

Андрей Слинко Andrey Slinko

Потомственный почетный гражданин, купец, общественный деятель, учредитель Крещатикского отдела Союза Русского Народа (СРН), член-учредитель..
читать далее →

Андрей Сычев Andrey Sychev

Андрей Сычев проходил срочную службу в батальоне обеспечения учебного процесса Челябинского танкового института, был покалечен в результате..
читать далее →

Андрей Шаров Andrey Sharov

Он был неутомимым человеком пера. Более тысячи сделанных им переводов с английского - больших романов и маленьких рассказов - нашли своих издателей..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий