Известные люди

»

Анна Романова

К великой княжне Анне Павловне, пятой дочери императора Павла Первого и императрицы Марии Феодоровны, в ее раннем детстве прихотливая память Истории и современников оказалась не настолько щедра, как к остальным ее сестрам и братьям

Остались какие то крупицы, отголоски легенд: переписка дипломатов, державные протоколы, записи в придворных журналах, редкие, недоступные читателю фрагменты частной переписки членов Дома Романовых...

Прелестное, задумчивое физиономия русской принцессы Анны, птенца многочадного выводка Павла Первого, выступает из контекста этих документов в обрамлении неизбежных, непременных высоких политически династических интересов, амбиций, претензий, желаний и более того войн, весьма нечетко, портрет ее - более того не акварельный, а так, всего только набросок прихотливым пером, на котором то и занятие высыхают чернила....

Но я все - таки пытаюсь очертить контуры этого перового наброска, произвести его ярче, точнее. И на его скрипуче нетерпеливом кончике, то и занятие замирал вздох сожаления поэтому, что история жизни русской княжны царской крови до того сдержанна, до того чуть-чуть расцвечена красками полноты бытия.. А, может быть, так неизменно и бывает, когда история подлинная история одной единственной человеческой жизни сверх меры узко сливается с историей официальной, застывшим зеркально фальшивым полотном, в котором нередко нет ни одной активный ноты, живого краски, живого чувства?

1.

Бабушка маленькой русской принцессы, Екатерина Великая, лукавая Семирамида Севера, в постоянных и подробных письмах своих к барону Гримму, упоминает о новорожденной малышке внучке рядом с кратко сухим, печальным известием о смерти ее сестры: двухгодовалой княжны Ольги Павловны та умерла на следующий день вслед за тем крещения новорожденной, 15 января 1795 года.

Радость и горечь, как типично, перемешивались в обширном царственном семействе. Тем не менее, запись о значительном событии в семье молодых Романовых рождении маленькой цесаревны - княжны осталось в переписке Павла Первого со своим старым учителем и духовником, митрополитом Платоном :

7 генваря* (* Здесь автором соблюдены особенности произношения XIX века.

Дата старого стиля. С. М.) 1795 года Бог мне даровал мне дочка сильно счастливо на свет пришедшую. К тому же названа она по бабке и по сестре моей..

Цесаревич Павел Петрович вспоминает в письме свою бабушку, дочка Петра Первого, герцогиню Голштинии, Анну Петровну, и родную сестру свою, также - Анну и также - Петровну, умершую в раннем детстве, - к которой он был шибко привязан.

К тому же, очередные роды Марии Феодоровны были тяжелыми для нее и для младенца, отседова и фраза: счастливо на свет пришедшую.

Павел Петрович, как видно по немногим строчкам этим, в различие от Великой своей императрицы - матери, жутко раздосадованной появлением на свет очередного ненужного бриллианта в уже достаточно богатом ожерелье барышень невест, не был равнодушен к появлению на свет крошки дочери, которая как говорили позднее, унаследовала во многом его характер: вспыльчивый, переменчиво экзальтированный, со странными вспышками доброты и властной, чопорной сухости одновременно.

В придворном камер фурьерском журнале кроме того осталась запись о крестинах великой княжны Анны Павловны при пушечной пальбе и колокольном во весь день по всему городу звоне - этикетная, имперская торжественность на сто процентов соблюдалась, несмотря на тревогу родителей о заболевшей малютке Ольге, и на суматоху врачей в Гатчине, где жил Цесаревич Павел Петрович с семейством. А на следующий день по городу опять плыл колокольный трезвон, но с другим, больше печальным, оттенком.

2.

Анна Павловна, как и другие четыре ее сестры, росла под строгим и пристрастным оком графини Шарлоты Карловны Ливен.

Сия спокойная, полная достоинства Кавалерственная леди вдова генерала Ливена - нравилась Императрице бабушке Екатерине Великой независимостью нрава, свободою духа, твердостью характера и тактом сердечным, тот, что присутствовал в ней неизменно, наряду с умением дорожить дружбу и быть преданной этому чувству, от кого бы оно не исходило, будь то российское царственное семейство или скромный садовник в Павловске!

Мудрая, несмотря на избалованность своею неограниченною властью Императрица, смирно доверила вдове из Лифляндии своих прелестных внучек.

Сподвижник Екатерины, граф А. П. Безбородко говаривал нередко Жаль, что генеральша Ливен не мужик, она бы лучше многих нашлась, как взращивать князей молодых*.

(* Сенатор имел ввиду внуков Екатерины Второй цесаревича Александра и великого князя Константина С. М.)

Под твердою и мудрою рукою графини Шарлотты Ливен и опекой ее верной помощницы Елизаветы Вилламовой, великая княжна Анна Павловна к шестнадцати годам своим превратилась в стройную, привлекательную, грациозную, превосходно воспитанную и образованную барышню. Вот как писал о ней посол Франции в России, граф Коленкур в секретном донесении императору Наполеону:

Великая княжна Анна вступает в свой шестнадцатый год только завтра, 7 января 1810 года. Она высока ростом для своих лет, у нее прекрасные глаза, нежное выражение лица, любезная и приятная наружность, и, хотя она не прелестница, но взгляд ее полон доброты. Нрав ее тих и, говорят, сильно скромен. Доброте ее отдают предпочтение перед умом. В этом отношении она безупречно отличается от своей сестры Екатерины, слывшей немного высокомерной и решительной Она уже может удерживать себя, как подобает взрослой принцессе, и обладает тактом и уверенностью, до того необходимыми при большом дворе.

И дальше, граф Коленкур, сильно цинично добавляет: По словам лиц, посещающих двор ее матери, она* ( * т. е. - Великая княжна Анна Павловна - С. М.) физически сформировалась вот уже целых пять месяцев. Великая княжна Анна походит на мамаша и все в ней обещает, что она унаследует ее сделаться и формы. Известно, что Императрица Мария и поныне, несмотря на свои пятьдесят лет, представляет из себя готовую форму для отливки детей..

Впору в этом месте развести руками и посетовать, что для истинных придворных, какого бы подданства они не были, не существует чужих тайн и секретов! Но, как дотошный биограф, я отметаю сентиментальность вон и сей же час задаю себе вопросительный мотив : Почему Наполеона Бонапарта могли интересовать настолько личные, идеально интимные, казалось бы, подробности из жизни Великой княжны Цесаревны Анны Павловны?

И тут, вроде в реакция на него, тот самый изумленный вопросительный мотив, - история сразу насмешливо разворачивает передо мною политические и личные хитросплетения державно - императорских амбиций, желаний и недовольств до того ослепительно и наглядно, что впору и окончательно - опешить. Или - отважиться нацарапать о жизни последней из дочерей романтического императора (А. С. Пушкин) Павла Первого захватывающий и немного трагичный историко политический, авантюрный роман

Ибо в рамки обычной статьи - новеллы все исторически известные и изысканно - сложные повороты дворцово политических интриг около ее имени, очевидно, не уместятся!

Все же попробую вкратце поведать о том, что, в конечном итоге, определило дальнейшую судьбу Анны Павловны и предрешило ее земной тракт уже в качестве наследной принцессы. Оранской таков был ее официозный титул.

3.

Анна Павловна всего только стала ещё одною мишенью долгой матримониальной охоты Наполеона Бонапарта, одержимого идеей обладать наследника для своей - не унаследованной, а созданной собственным воинственным пылом и амбициями короны, а ее фатум разменной монетой в неустанных политических переделах земной твердыни и власти.

Первым предметом брачных притязаний неугомонного корсиканского капрала стала старшая из двух незамужних к тому времени сестер императора - брата по до того желанному Тильзитскому союзу, Александра Первого - великая княжна Екатерина Павловна. В миг возникновения плана бракосочетания с двадцатилетней красавицей Екатериной, ее сестре Анне было всего только двенадцать лет и ее властелин Европы в расчет никак не принимал.

Но когда Екатерину, пылко отказавшую Наполеону (и, по слухам, связанную любовной и властной интригой с князем - генералом Петром Багратионом!), спешно выдали замуж за принца Георга Ольденбургского, без малого что сослав в Тверь должно быть, подальше от трона и мечтаний о заговорах, - в России оставалась только одна, по мысли Наполеона, подходящая молодая самая младшая дочка покойного рыцаря мальтийского ордена - Цесаревна Анна. Император отважился хлопотать ее руки у венценосного российского брата в 1809 году, потом заключения Шенбруннского мира с Австрией и официально объявленного развода с императрицей Жозефиной.

Возможно, что Жозефина, мудрая и довольно дальновидная леди, и сама могла дать подсказку бывшему и любимому ею супругу - венценосцу это вывод, оттого что великолепно понимала, куда могут завести Бонапарта его амбициозные мечты о передаче короны законному наследнику.

Кроме того, со времен мира в Тильзите, союз с Александром Первым служил основанием для политики Наполеона: благодаря Тильзитскому договору с Россией он мог удерживать в изоляции Англию. Но Александр Первый внешне неизменно любезный и приветливый и с Бонапартом, и с его послами, умудренный опытом общения с властолюбивым корсиканцем и проблемами разрешения пресловутого польского вопроса Россия не хотела у самых своих западных границ зреть страна герцогство польское под властью Наполеона, решил немедля приступить искусную дипломатическую игру и ответил Коленкуру, что просит у французского императора десять дней на обдумывание ему ещё надобно было обсудить брачные планы с Императрицей матерью.

Александр сказал французскому послу: Последняя свобода отца предоставляет полную свободу матери распоряжаться судьбой ее дочерей. Ее решения не неизменно согласны с моими желаниями. Послу пришлось подчиниться, хотя его и торопили: в парижских газетах уже появилось официальное сенатское объявление о разводе Наполеона и Жозефины.

Государь Александр Павлович был не на шутку взволнован предложением Наполеона. Ситуация становилась поистине драматической, потому как, как Император, он не мог не учесть интересов России, которая такою ценой могла бы обзавестись долгосрочный мир, но, как мужчина разумный и любящий брат, он не мог не беспокоиться за судьбу своей младшей сестры, которая могла бы, в этом случае, очутиться никчемною игрушкою в руках человека капитально и насовсем обвенчанного только с властью.

И матушка Императрица, и Государыня супруга, и сестра, Великая княгиня губернаторша Тверская, Екатерина Павловна, все близкие уж очень ладно понимали мучительное положение Александра Павловича, как императора и человека. Императрица мамаша Мария Феодоровна, к примеру, писала дочери Княгине, в Тверь:

Не вызывает сомнения, что Наполеон, завидуя нашему могуществу, нашей славе, не может жаждать нам добра и его политика будет направлена супротив нас, как только кончится испанская махаловка. Пока он нанес нам величайший вред, подорвав нашу торговлю и союз с Англией* ( *По условиям Тильзитского договора Россия вынуждена была присоединиться к блокаде Англии, понеся огромные убытки. С. М.).

Оскорбленный отказом, он будет ещё больше недоволен и раздражен супротив нас до тех пор, покуда не сможет обнародовать нам войну.. Что касается бедной Анны, то на нее пришлось бы взирать, как на жертву принесенную для блага государства: потому что какое бедствие было бы для этого ребенка, если бы она вышла замуж за такого изверга, для которого нет ничего святого, и тот, что не знает никакой узды, так как не верит более того в Бога? Принесла ли бы эта тяжкая терпила благо России? На что бы было обречено мое дитя? Интересы государства с одной стороны, фортуна моего ребенка с прочий. Прибавьте к этому ещё и огорчения и испытания, которые в случае отказа могут обрушиться на Александра, как на монарха.. Положение поистине ужасное..

В государственном, широком понятии вещей Марии Феодоровне, в определенном смысле, воспрещено отказать, но, безусловно, присутствовали в данном случае, и чисто личные причины для до того горького отчаяния матери: перед глазами Марии Федоровны проходили судьбы двух других ее дочерей Александры и Елены, раньше времени умерших вследствие неудачных родов, оторванных от родных, тоскующих в одиночестве.. Но они хотя бы были любимы своими мужьями, уважаемы народом, остались в лоне православной веры! В случае же брака Анны Павловны с Бонапартом не приходилось уже толковать не то, что о любви, но более того и несложно - об уважении!

Для всей семьи Романовых это было сверх меры несомненно. И веру свою Цесаревна, несомненно, должна была бы - заменить. И смотрели бы на нее во Франции, раньше всего, как на породистую самку, должную и могущую только своевременно сделать на свет наследника трона.

Такое пристрастно циничное положение вещей никак не устраивало гордую венценосную семью России, но до поры до времени решено было при русском Дворе известия искусную дипломатическую игру - Император Александр ещё не был уверен в сдержанной реакции Наполеона, вот если бы появились на горизонте другие претендентки на образ французской императрицы! Пока же их не было. Нужно было достичь победы время. С Бонапартом мягко заигрывали, водили за нос, обещали, не уточняя.

Хорошо зная нрав корсиканца, как политика и человека, Александр Павлович огорченно и крепко писал сестре Екатерине: Принимая во чуткость все неприятности и придирки, а кроме того недоброжелательство и злобу, с какою куда ни кинь относятся к этому человеку, лучше ответствовать отказом, нежели вручить согласие супротив воли..

Но, все давнехонько решив, Александр, тем не менее, всецело воспользовался десятидневной отсрочкой ответа. В Петербурге за это время закончились переговоры между русским послом графом Румянцевым и французской стороной о польской конвенции, с учетом всех требований России. Можно было отправлять протокол на ратификацию императору Франции. А российский двор все тянул и тянул и с отправкою важных документов и с брачным соглашением. Уже и вторая декада, данная Наполеоном русскому брату венценосцу для ответа, неторопливо истекала Нетерпеливого графа Коленкура куда ни кинь встречали с распростертыми объятиями, давали в его честь приемы и балы. В своих донесениях в Париж он хвастливо писал о том, что пользуется дружбою и полным доверием русского Императора и всей семьи, а императрица - мама, тем временем писала старшей дочери, излагая проект твердого отказа: Мы обсуждали, что отозваться Коленкуру и остановились на следующем: 1) сослаться на юность моей дочери, которая более того ещё не совершенно сформировалась : 2) упомянуть о том, что народонаселение доволен, что ты осталась в России, и это заставляет нас принять заключение, чтобы и великая княгиня Анна, вступив в брак не уезжала отседова.

Последний довод, разумеется, был сильно и крайне несущественным, но И за соломинку цепляются

После второй десятидневной отсрочки прошло ещё целых пятнадцать дней, раньше чем Александр Первый сквозь графа Коленкура решил вручить Наполеону Бонапарту 23 января 1810 года вот таковой отрицательно - дипломатичный реакция. Я не могу, Ваше Величество перечить матери, которая все ещё неутешно оплакивает безвременную кончину двух своих дочерей, умерших от сверх меры ранних браков. Я знаю, что Ваше Величество торопится, и это понятно: заявив Европе, что Вы желаете иметь в распоряжении детей, Вы не можете дожидаться больше двух лет, хотя единственным препятствием к браку, усматриваемым Императрицей матерью, является только возраст Великой княгини Анны...

По ладно информированным дипломатическим каналам, Александр Павлович уже знал, что поджидать Наполеону, в случае отказа России, придется сильно недолго: на рынке невест Европы появилась прелестная восемнадцатилетняя дочка императора и эрцгерцога австрийского Франца Иосифа, Мария Луиза, и Австрия легко искала предлога возвратить руку немного обедневшей принцессы могущественному покровителю, тот, что, как держава наивно надеялась, в этом случае не превратится в завоевателя! Наконец - то, Россия могла перевести дыхание негусто свободнее, хотя в результате этот мучительной брачной канители напрочь лишилась прекрасного соглашения по польскому вопросу, а вскоре и нисколько - оказалась зажата тисками войны 1812 года.

Император Наполеон тогда идеально забыл торжественное сообщение его министра иностранных дел Шампаньи, переданное Александру Павловичу все посредством того же любезно суетливого Коленкура. Оно велеречиво гласило: Брак императора Франции с австрийской принцессой абсолютно не изменяет политического положения. Напротив, свойский союз с Россией ещё больше укрепится, и быть может, попозже его скрепят брачные узы, которые не встретят препятствий

На что намекал в письме русскому Государю Бонапарт устами своего увертливо - изысканного министра, так и осталось загадкой. Впрочем, император Александр Павлович совсем не был уверен, что ему так уж нужно ее разрешение Он ни при каких обстоятельствах не верил корсиканскому капралу на сто процентов. И оказался прав. Тот вечно был - себе на уме..

4.

Тем временем, Анна Павловна, казалось, и не ведала совсем о тех бурях и баталиях, что происходили кругом ее души и неискушенного сердца на политическом олимпе посреди мировых держав. Она всецело находилась под строгой опекой любящей матери и мудрой генеральши Ливен, а вскоре к ним двоим ещё добавилось и нетерпеливо зоркое око старшей сестры княгини Екатерины, которое беспрестанно посылала милой Анничке обширные письма из Твери, с рекомендациями книг для чтения, расспросами о времяпрепровождении, занятиях, друзьях и любимых цветах в саду Павловска. Однажды, как как будто в шутку, рассказала княгиня сестре, что к ней в Тверь явились два посланца овдовевшего прусского короля Фридриха Вильгельма: тот, якобы, нащупывал почву для возможного сватовства к Великой княгине Анне Павловне, и просил своих незадачливых тайных посланцев походатайствовать за него у своенравной властительницы Твери.

Екатерина Павловна сразу выставила агентов сводников за дверь: они нарушили каноны светских приличий и все нормы придворного этикета Сестры только посмеялись над их легкомысленной самонадеянностью. Точнее, смеялась молоденькая цесаревна, оттого что тогда она никак не могла ведать, что все таки породнится с королем Пруссии его сестра станет ее свекровью. Опять же, благодаря неустанным хлопотам любящей все утрясать наилучшим, державным образом княгини сестры Екатерины Павловны. Но об этом речь ещё впереди

5.

Несмотря на цветущую юность, без малого ребячество, у Цесаревны Анны были уже свои, постоянные обязанности при Дворе : при ее участии ставились в Павловске музыкальные спектакли, устраивались чтения в пользу раненных и сирот; она неустанно сопровождала мамаша - императрицу во время ее торжественных выходов в свет и поездок по приютам и лазаретам, которых на попечении сердобольной и по - немецки аккуратной Марии Феодоровны было великое уймище! Сохранилось документальное подтверждение (* воспоминания И. Пущина С. М.), что по приглашению невестки правящей Государыни Императрицы Елизаветы Алексеевны, княжна Анна Павловна присутствовала и на торжественном акте открытия знаменитого Царскосельского лицея..

Брат, цесаревич Константин, сопровождавший ее туда, представил ей своего крестника, Константина Гурьева шалопая и озорника, каких поискать! Под сделаться, хотя вообще-то, ему самому!

Знакомя сестру с Константином, брат - паж не переставая щипал Анну за руку, а под финал безупречно смутил застенчивую девушку тем, что обозвал бедного подростка - крестника моською, взяв его двумя пальцами за обе щеки и стиснув третьим нос!

Растерянная донельзя Анна тщетно пыталась сгладить неловкость, заметив, что за этой некрасивою во всех отношениях сценой наблюдают и посторонние - два лицеиста, единственный из которых привлек ее чуткость своею необычною внешностью: смуглостью лица и ироничною белозубою улыбкою.. В подростке явны были арапские черты, а активный точка зрения его быстрых и ясных око завораживал Заметив смущение и растерянность Цесаревны, унимавшей брата в дерзкой шалости, лицеисты сейчас церемонно поклонились и поспешили спрятаться.

В другое время Анна обязательно удовлетворила бы вспыхнувшее в ней сейчас любопытство и расспросила невозможного шалуна Костю о тех, кто поступил в Лицей, подробнее, но тогда ей было не до мгновенных впечатлений.. Она узнала фамилию курчавого юноши : Пушкин только сквозь пять лет через, когда они вновь встретились, при обстоятельствах для нее больше значительных

6.

Они вновь были матримониальными, эти обстоятельства. И вновь в них властно вмешивалась политика. 21 февраля 1816 года блестящий снегами Санкт - Петербург, вроде бы пытаясь согреться в вихре бесконечных балов и маскарадов, санных катаний и забав на ледяных горках, пышно праздновал бракосочетание цесаревны Анны Павловны с наследным принцем Нидерландов и Люксембурга Людвигом Вильгельмом Оранским. Наследник короны молодого государства, недавно появившегося на карте Европы, и сам был молод и привлекателен, отменно образован в Оксфорде и Берлинской военной академии.

Храбро отличился в сражении при Ватерлоо, получив серьезную рану в плечо. Вдовствующая Императрица матушка Мария Феодоровна весьма благоволила к молодому принцу, симпатизировала ему и Екатерина Павловна, в конце 1812 года ставшая вдовою.

Тверская владетельница нежданно потеряла своего обаятельного супруга, принца Георга Ольденбургского, в результате острого тифа, которым он заразился, посещая раненных в местных лазаретах. Сломленная горем вдова, по упорному настоянию родных и врачей, поехала в 1814 году в Европу, на врачевание, попутно сопровождая царственных брата и невестку, знакомясь со всеми знаменитыми деятелями того времени, политиками, царедворцами, министрами - членами Венского конгресса. На нем то, легендарном танцующем конгрессе, и было, уместно сказать, в 1814 году учреждено королевство Нидерланды и его скромный трон. Королевство сие соединило насильно, вопреки языку, религии, хозяйственному укладу бельгийцев и голландцев.. Почему так случилось?

Талейран, министр иностранных дел Франции, умнейший дядя эпохи Наполеона, которая уже клонилась к закату, ясно писал в своих мемуарах: Создание нового Нидерландского королевства, решенное ещё до заключения мира ( в Париже, весной 1814 года), было, понятное дело, враждебным супротив Франции мероприятием, оно было задумано с целью создания вблизи нее неприязненного к ней государства, надобность которого в защите делала его естественным союзником Англии и Пруссии (извечных противников Франции). Близость к до того мощным союзником, истина, не спасла Нидерландское королевство от распада, во время волны революционных потрясений 1830 года, но тогда, в эпоху военной славы Императора Российского и торжества мира, кто мог об этом размышлять? Все праздновали победу над корсиканским выскочкой самозванцем и настойчиво искали покровительства и благосклонных взоров России.

В 1815 году папа принца Оранского провозгласил себя королем Нидерландов Вильгельмом Первым. Его наследник, разумеется, незамедлительно стал же наследным принцем. Началось обустройство нового государства. Под пристальной опекой союзников и, конечно, России

Энергичная и неутомимая более того в беда Екатерина Павловна, княгиня самого сильного отныне в Европе Царствующего дома, немедленно обратила в сторону новоиспеченного наследника двойственный короны разумный и любопытствующий взгляд. Она старалась ни капли не для себя, нет - нидерландский дофин был младше ее на четыре года, к тому же, у нее самой было двое детей от первого брака. Думать о своем собственном будущем Екатерина Павловна должна была с особою осторожностью. Она старалась в прошлом всего для младшей сестры Анны. Были потому что и ещё и другие титулованные кандидаты в мужья Анны.

К примеру, герцог Беррийский член восстановленной в правах власти во Франции династии Бурбонов. Всем обязанные императору Александру, они ловили из его уст каждое словечко и будущность породнится с домом Романовых Бурбонов очень прельщала! Но дальновидная императрица мама Мария Федоровна в переписке с родными сокрушалась: Можно ли стремиться возвратить свою дочка этому молодому человеку вслед за тем всего, что произошло во Франции, потому как если фортуна и обстоятельства приведут его заново в эту страну, то он будет там прогуливаться всю дорогу на вулкане, тот, что может каждую минуту поглотить его и все его семейство.. Аннета целиком разделяет мои мысли и совершенно не желает этого брака..

Достаточно было одной, вскользь выраженной мысли в этом письме матери, чтобы Великая княгиня Екатерина Павловна, а вкупе с нею и Император Александр Первый радикально отказали герцогу Беррийскому: в дальнейших поисках руки Цесаревны Анны, а наследника Нидерландов, напротив, пригласили в Россию: знакомиться с родиною предполагаемой невесты. Принц Вильгельм приглашение принял и уже в начале 1816 года царствующий Дом Романовых праздновал безотлагательно две свадьбы : Екатерины Павловны, ставшей ныне королевой Вюртембергской и ее младшей сестры Анны Павловны, - в будущем - королевы Нидерландской.

Русский нежный тюльпан осмотрительно готовили к пересадке на нидерландскую почву. Но празднества свадебные растянули на целых полгода. Слишком тяжко было матери императрице расставаться с последней, младшей дочерью. Все понимали это. Молодые пошли навстречу ее невысказанному желанию и оставались в России до ранней осени. Дальние земли терпеливо ждали свою юную повелительницу.

7.

На летнем празднике в Павловске 6 июня 1816 молодой лицеист Пушкин преподнес наследной принцессе Оранской Анне Павловне и ее молодому супругу, принцу Вильгельму, родное торжественное стихотворение : пылкое, полное восторга военной доблестью жениха, красочно описывающее победу союзников над Наполеоном в битве при Ватерлоо. Там не было ни слова о прелестно застенчивой принцессе Анне, и все-таки, она незамедлительно выучила стихотворение, полное торжественной легкости наизусть и упросила императриц: и матушку, и невестку - как то пометить юного стихотворца, выказать ему восхищение: ей стало известно, что он написал длинные героические стансы всего только за два часа!

Обе Императрицы улыбнулись ее осторожной просьбе и, не сговариваясь, подарили юному Поэту по золотым часам.

А Анна Павловна увезла с собою листик плотной веленевой бумаги, исписанный летящим, едва наискось почерком, как одну из самых драгоценных реликвий, наряду с другими ценными сокровищами своего русского приданного: тканями, фарфором, столовым серебром, драгоценностями, картинами, мебелью, библиотекой, музыкальными инструментами, коллекцией севрских ваз и брюссельских гобеленов и кружев..

Едва прибыв в Гаагу, принцесса Анна Оранская терпеливо принялась осваивать голландский язык и историю страны, ставшей для нее от в настоящий момент второю родиной. Повсюду, где бывала, она интересовалась историей здешних мест, легендами, песнями, сказаниями, собирала старинные вещи, поделки местных мастеров. Вскоре из них уже позволительно было сформировать весь музей. Был в ее владении и самый-самый реальный музейный экспонат, пускай и мини.

Свекор Анны Павловны, король Вильгельм Первый, зная привязанность невестки к своей родине, и в честь рождения первого сына наследника династии - подарил в ее владение дом в Заандеме, в котором когда - то, в давние времена, жил плотник - корабел Петр Михайлов российский кесарь Петр Первый - прапрадед Анны. Она распорядилась соорудить над хрупким деревянным строением защитный каркас, и все годы жизни Анны Павловны в Нидерландах мелкий приют Петра Первого был под тщательною опекою его памятливой праправнучки. Голландский язык дался русской принцессе не сильно несложно, но вскоре она говорила на нем беспрепятственно, только с легким акцентом. Родной же ее язык, российский, напротив, становился в устах принцессы все больше тяжелым и архаичным, она уже зачастую смешивала обычные слова с церковнославянскими, так как общалась, в основном, только со своим духовником Александровским, знатные русские путешественники попадали в Гаагу нечасто.

Но неутомимая Анна Павловна продолжала обширную переписку с родными и более того с Василием Андреевичем Жуковском, всю дорогу снабжавшим ее всеми литературными новинками на русском и немецком языках.

Так, 3 декабря 1839 года она писала поэту из Гааги: Василий Андреевич! С искренним удовольствием получивши Ваше сообщение из рук моего Александра* (* Старший отпрыск Анны Павловны, наследный принц Оранский, в 1839 ездил в Россию и Берлин С.М), почитаю приятною обязанностью благодарить Вас за содержание оного и за доставление стихов, вами сочиненных в полях Бородинских, за вирши, внушенные с любовью к отечественной славе. Они сильно отзываются в душе моей, коей чувствования к родине неизменны. Благодарю Вас за фортуна быть русской и не забывать дни незабвенной и неизгладимой славы!

8.

Ощущение счастья быть русской, и все-таки, не прибавляло Анне Павловне уверенности в том, что она всецело довольна своею семейной жизнью. Отношения ее со свекром и мужем складывались не шибко нетрудно, потому как вся царственная троица, все они вкупе обладали довольно тяжелыми характерами, при всей их незаурядности!

Сглаживали углы и шероховатости в постоянных, взрывных семейных дисскусиях, пожалуй, только дети, да ещё - усилия стареющей и все время болевшей королевы Вильгельмины, свекрови принцессы Оранской, умершей в 1837 году.

Детей же было у наследной принцессы Нидерландов пятеро четверо сыновей* (* Самый меньший из них, Вильгельм Фридрих Эрнст умер в возрасте четырех месяцев. С. М.) и единственная дочка - принцесса София, ставшая позднее наследной принцессой Веймарской.

Но и детям бывшей русской Великой княгини Анны в царственном гнезде приходилось ох, как несладко!

Отец и дедушка Вильгельмы всячески баловали их, матушка же шумные сорванцы немного побаивались. От этого характеры их были неровны и взбалмошны, подвержены частой смене настроений. Манеры нидерландских наследников короны другой раз казались окружающим странными, не чрезмерно приятными, но все, не сговариваясь, фиксировали их основательный, подвижный ум, и какую то немного диковинную для нидерландских владетельных князей, искреннюю влюбленность к далекой России. Особенно развита она была у старшего принца Александра Оранского. В Берлине и Пруссии его за это дружно недолюбливали и считали серьезно чудаковатым русофилом.

Но наследного принца последнее немного трогало, потому что он в полной мере обладал здравомыслием, настойчивостью и умением отстаивать близкое точка зрения, как и подобает принцу и сыну будущего короля.. Второй брат, Вильгельм, одаренный, разносторонне развитый юноша, обладающий яркими музыкальными способностями, во всем подражал брату. Королева Нидерландская от всей души надеялась, что страну ожидает прекрасное грядущее - трон казался нерушимым - но жестоко ошиблась!

Ее меньший отпрыск - любимец, принц Вильгельм, умер в возрасте тридцати лет в результате несчастного случая, а подножие трона чуть не рухнуло от раскола страны на две части, в результате эха очередной французской революции. Судьба Анны Павловны сызнова оказалась во власти политики и чьих - то жестоких дерзаний, наложив на нрав бывшей русской Цесаревны неизгладимый след..

9.

Она стала королевой в 1840 году, вскоре позже смерти свекра, Вильгельма Первого, затем раздела Нидерландов, вслед за тем революционных волнений и вслед за тем того, как суть человеческая ее была опустошена потерями близких и родных, неизбежных, хотя вообще-то, более того в обычном течении человеческой жизни, не говоря уже о королевской! К этому времени Бельгия уже десять лет как получила независимость: Вильгельму Первому Оранскому не удалось вопреки своему горячему желанию сберечь целостность страны!

Он не мог своими силами усмирить южные периферии и обращался за помощью к мировым державам: Франции, России, Англии, Австрии. Тщетно.

Каждая из них была занята своими проблемами: Россия восстанием в Польше, Австрия стремлением удержать примерно себя взбунтовавшуюся Италию. Англия встала на сторону бельгийцев. А Франция сохраняла настороженный нейтралитет ей было выгодно, что с отделением Бельгии от Нидерландов, на ее границах исчезнет барьер, установленный в 1814 году, волею Венского конгресса Бельгийский национальный конгресс проголосовал в 1830 году за независимость своей страны, за конституционную монархию. При этом бельгийский престол ни при каких обстоятельствах не должен был занимать ни единственный из представителей династии Оранских!

Семейству Анны Павловны пришлось тогда спешно избавить сказочный дворец в Брюсселе, украшенный ценными вещами, которые были в близкое время привезены русской княгиней цесаревною из России, для нового бельгийского монарха Леопольда Саксен Кобургского....

Гордая принцесса Оранская из рода Романовых несладко переживала распад страны, ставшей ее второю родиной, все те драматические события, которые безжалостно поделили и саму маленькую землю и ее обитателей на два враждующих лагеря. Терзания души усиливались ещё и потому, что более того с собственным мужем, королем музыкантом и ценителем искусства Вильгельмом Вторым, королева Анна в последние годы не могла разыскать общего языка. Наружно она никак не выказывала неудовольствия чрезмерными тратами супруга на собственные удовольствия и коллекцию полотен голландских мастеров живописи. Но наедине спорила с ним и о стиле поведения, и о безмерной непрактичности, хотя вообще-то, ни в жизнь не выходя за рамки этикета, которому вечно придавала большое роль. Уважение ее к мужу, несмотря ни на что, сохранялось и позже его смерти. Она заказала придворным ювелирам браслет из золотых медальонов, с миниатюрным портретом супруга.

Каждый из этих пятидесяти медальонов содержал на своих пластинках названия и даты сражений в которых участвовал принц и монарх нидерландский: в Португалии, Испании, при Ватерлоо.. Вдовствующая королева надевала его в важные дни жизни и на особые семейные торжества..

10.

Детей пристрастие матушки к жестким нормам поведения зачастую - крайне раздражало, а принц Александр нередко демонстративно предпочитал занятия музыкой и верховой ездой заседаниям в парламенте. Это также беспокоило королеву безмерно. Несомненно, она задумывалась о будущем своих детей и страны, с трудом выжившей в вихре революционных бурь. Никто не мог пробраться в ее сердце, да и не старался особо Часто это не дано простым смертным.

Замечали только внешнюю холодность, строгость и сдержанность излишне королевских,. непривычных в той среде манер Ее Нидерландского Величества. Многим современникам казалось, что она сверх меры надменна и строга, что каждая сердечность немного чужда ей, и все это как то портит ее..

Кому то она и отнюдь напоминала неровностями настроения и требовательностью отца своего, императора Павла Первого. Она зачастую спорила с сыном Александром, находя, что он непозволительно полно времени уделяет музыке и пению. Анна Павловна не находила позорным это дело, легко считала, что грядущий король должен уделять чуткость и другим вещам, больше серьезным. Однако, позволила сыну хватать уроки пения и вскрыть на свои средства первую в Гааге консерваторию.

Пристрастие к пению и обольстительным певицам, все - таки, в конечном итоге, разрушило семейную бытие короля Вильгельма Третьего*( *Коронационное имя принца Александра. С. М.) с умной и энергичной, обаятельной принцессой Софией Вюртембергской.

Так же читайте биографии известных людей:

Анна Стюарт Anna Stuart

Она отличалась семейными добродетелями и приветливостью в обхождении, но была женщина ограниченного ума - непонятливая, нерешительная, не любившая..
читать далее →

Анна Оленина Anna Olenina

Анна Алексеевна Андро, графиня де Ланженрон, урожденная Оленина. Дочь президента Петербургской Академии Художеств, Алексея Оленина. Возлюбленная..
читать далее →

Анна Дмитриева Anna Dmitrieva

В 1997 году она была удостоена звания лауреата премии "Золотой микрофон" в номинации "лучший спортивный комментатор российского телевидения".
читать далее →

Анна Шатилова Anna Shatilova

Анна Шатилова - советская телеведущая, народная артистка России. Родилась 26 ноября 1938 года.Работает на телевидении с 1962 года, вела главную..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий