Известные люди

»

Виктор Шкловский

Шкловский до срока проявил заинтересованность к искусству (по собственному признанию, ещё в гимназии он писал прозаические сочинения и работы по теории прозы). Первая публикация увидела свет в журнале Весна Н.Г.Шебуева (1908).

Сменил немного учебных заведений, в свое время чем окончил гимназию и поступил на филологический факультет Петербургского университета, где проучился три года, также занимаясь в художественной школе Л.В.Шервуда.

23 декабря 1913 в литературно-артистическом кабаре Бродячая собака Шкловский прочел отчет Место футуризма в истории языка, из которого выросла потом концепция развития литературы, разрабатываемая им в течение жизни. На основании материалов к докладу была написана первая крупная теоретическая служба брошюра Воскрешение слова (1914). Многие использованные в ней положения, а одинаково и фактические примеры, заимствованы из работ российских филологов А.А.Потебни (18351891) и А.Н.Веселовского (18381906). Автор страстно отстаивал идея, что восприятие любого художественного явления, будь то отдельное словечко или целое произведение, со временем автоматизируется и, как следствие: Мы не переживаем привычное, не видим его, а узнаем. Чтобы искусство стало переживаться ещё, надобно обновить восприятие, истребить автоматизм. Совершить обновление форм призваны футуристы. Уже тут не возбраняется различить выкристаллизовывающиеся важнейшие для него понятия, вплоть до терминов въдение и узнавание. Важно и подхваченное им из теоретических разработок Потебни положение об утрате словом образности, то есть поэтичности. Утверждение, которое после этого преобразуется в противопоставление двух языков языка поэтического и прозаического. Доклад и брошюра стали отправной точкой для формирования новой литературоведческой школы русского формализма.

8 февраля 1914 на вечере О новом слове, проходившем в Тенишевском училище, Шкловский прочитал отчет О воскрешении вещей, где развивались сходные идеи. Оба выступления привлекли внимательность публики, чему способствовал и громкий дебош, спровоцированный выступавшими на вечере литераторами, посреди них и докладчиком.

В том же году увидел свет поэтический сборник Шкловского Свинцовый жребий, но клокочущий темперамент не мог заместить стихотворного таланта. И это характерно: Шкловский не владел чистыми жанрами (так не стала событием его обширная историческая беллетристика), несмотря на то, что как профессиональный литератор был способен накарябать все от газетной заметки до оперного либретто.

Осенью 1914, вскоре после этого начала Первой важный войны, уходит добровольцем в армию. Сменив немного военных специальностей, возвращается в 1915 в Петроград, где служит в школе броневых офицеров-инструкторов.

В тот самый отрезок времени с группой единомышленников (Л.П.Якубинский, Е.Д.Поливанов, О.М.Брик и др.) он готовит первостепеннный и второй выпуски Сборников по теории поэтического языка (1916, 1917), куда вошли и ставшие позже хрестоматийными работы самого Шкловского О поэзии и заумном языке и Искусство как прием. В последней статье, своеобразном манифесте формальной школы, с полемической остротой заявлено: искусство есть схема испытать деланье вещи, а сделанное в искусстве не важно. Нарушить автоматизм восприятия способен, помимо прочего, своеобразный прием, призванный увеличивать тяжесть и долготу восприятия, остранение (термин, производившийся от слова странный). Автор рассуждает об остранении не как о единственно возможном, а как об одном из способов, ссылаясь на творческую практику Л.Н.Толстого (в частности, очерчивание театрального представления в романе Война и мир с крашеными картинами, изображающими деревья, дырой в полотне, подразумевающей луну, пением, воспроизводящим человеческие страсти, и т.п.), хотя прием тот самый встречается у разных авторов и просторно употребляется в народном творчестве песнях, загадках и проч. По определению, данному им уже в шестидесятых годах, остранение есть показ предмета за пределами привычного ряда.

Напряженная научная служба не помешала Шкловскому принять самое активное участие в февральской революции 1917. Он становится членом комитета петроградского Запасного броневого дивизиона, в качестве его представителя участвует в работе первого Петроградского совета. Как помощник комиссара Временного правительства выезжает на Юго-Западный фронт, где 3 июля 1917 во время летнего наступления демонстрирует чудеса храбрости. Приказ от 5 августа гласит: Стоя в окопах, он под сильным орудийным и пулеметным огнем противника подбадривал полк. Когда настало время штурмовать противника, он первым выпрыгнул из окопов и увлек за собою полк. Идя все время спереди полка, он прошел 4 ряда проволочных заграждений, 2 ряда окопов и переправился сквозь реку под действительным ружейным, пулеметным и орудийным огнем, ведя все время за собой полк и все время подбадривая его примерами и словами. Будучи ранен у последнего проволочного заграждения в брюхо навылет и видя, что полк дрогнул и хочет отходить, он, Шкловский, пораненый, встал и отдал распоряжение окапываться. Георгиевский крест 4-й степени Шкловский получил из рук Л.Г.Корнилова. Позднее, ещё раз в качестве помощника комиссара Временного правительства, он отправляется в Северный Иран, где следит за эвакуацией русских войск и откель возвращается только в начале 1918. В Петрограде включается в культурную существование, работает в Художественно-исторической комиссии Зимнего дворца.

Резкое неприятие большевизма заставило Шкловского сблизиться с правыми эсерами. Он принимает активное участие в антисоветском заговоре, в частности, в подготовке переворота. Когда заговор был раскрыт, Шкловский покидает Петроград и уезжает в Поволжье. Живя в Саратове, некоторое время таится в сумасшедшем доме, в то же время работая над созданием теории прозы: Писал книгу Сюжет как явление стиля. Книги, нужные для цитат, привез, расшив их на листы, отдельными клочками.

Затем отправляется в Киев, где служит в 4-м автопанцирном дивизионе, выводит из строя броневик, участвует в неудачной попытке свержения гетмана Скоропадского.

Выполняя просьбу знакомой, уговорившей его привезти крупную сумму денег в Петроград, переодевается и с большущий группой бывших военнопленных, возвращающихся из Австрии, добирается без малого до самой Москвы. Узнанный сыщиком, спасаясь от неминуемого ареста, которому он должен подвергнуться как член боевой эсеровской организации, на ходу прыгает с поезда. Добравшись до столицы, встречается с А.М.Горьким, тот, что ходатайствует за него перед Я.М.Свердловым. По некоторым источникам, тот выдает ему протокол на бланке ЦИКа, где содержится заявочное пожелание прервать занятие Шкловского. В конце года принимает заключение больше не участвовать в политической деятельности.

В начале 1919 Шкловский возвращается в Петроград. Этому обстоятельству много способствовало то, что партия эсеров, руководство которой призвало к отказу от вооруженного сопротивления, была амнистирована.

Шкловский хоть отбавляй пишет о литературе, живописи, театре, массовых зрелищах, цирке, отстаивая независимость художественной сферы от идеологии: Искусство постоянно было вольно от жизни, и на цвете его ни при каких обстоятельствах не отражался цвет флага над крепостью города. Такая постановка вопроса характерна для представителей формального алгоритма, толковавших законы литературы, как имманентные, и видевших причину изменения художественных форм в необходимости замены форм старых и потому что не воспринимаемых, новыми.

Преподает в Студии художественного перевода при петроградском издательстве Всемирная литература теорию литературы и продолжает преподавательскую дело, когда студия переезжает в Дом Искусств, где преобразуется в Литературную студию. Там Шкловский читает теорию художественной прозы. Работает над воспоминаниями, систематично публикуется в газете Жизнь искусства. В ней появляется статья Кинематограф как искусство, а в газете Искусство коммуны статья О кинематографе. Отдельным изданием выходит статья Связь приемов сюжетосложения с общими приемами стиля (1919), фрагмент обширной работы по теории прозы, задуманной Шкловским, и коллективный сборник Поэтика (третий выпуск серии Сборники по теории поэтического языка).

Весной 1920 Шкловский стреляется на дуэли. Затем оставляет Петроград и отправляется на поиски жены (выехала на Украину, спасаясь от голода), в рядах Красной армии принимает участие в боях при Александровске, Херсоне и Каховке. Вновь возвращается в Петроград, селится в общежитии Дома искусств. 9 октября 1920 избран профессором Российского института истории искусств по разделу концепция литературы факультета истории словесных искусств.

Важнейшую образ Шкловский сыграл в истории группы Серапионовы братья, в состав которой вошли некоторые из его слушателей по студии при издательстве Всемирная литература и по Литературной студии Дома искусств. Он не только автор первой статьи о серапионах, но деятельный участник собраний, хотя и не являвшийся формально членом группы (по одним источникам получивший кликухо брат скандалист, по другим брат беснующийся), благодаря его старания увидел свет сборник Серапионовы братья. Альманах основополагающий, 1922). Признавая родное воздействие на серапионов, Шкловский уточняет: Лунц, Слонимский, Зильбер, Елизавета Полонская мои ученики. Только я не учу писать; я им рассказал, что такое литература.

В 1921 и начале 1922 активно печатается в журналах Петербург, Дом искусств, Книжный угол, отдельными оттисками выходят его статьи Развертывание сюжета. Как сделан Дон-Кихот, Тристрам Шенди Стерна и концепция романа, Розанов, публикуется написанная ещё в 1919 мемуарная книжка Революция и фронт (все 1921).

Появление в Берлине книги Г.Семенова Боевая и военная служба партии социалистов-революционеров в 19181919 гг. (1922), где упоминался и Шкловский, разрушило сложившуюся ситуацию. Среди бывших эсеров начались аресты, и Шкловский справедливо опасался за свою бытие и свободу.

Возвращаясь домой ночью 4 марта 1922, он заметил, что окна его и соседней комнат освещены. Без вещей, с одними санками, на которых вез дровишки, он отправился к знакомым. Прожив в Петрограде ещё десять дней, Шкловский по льду Финского залива бежит в Финляндию.

Его хозяйка, взятая в качестве заложницы, находится некоторое время в заключении. Освободили ее за виру в 200 рублей золотом. Вира оказалась дикой, так как привнесли ее литераторы купно. Главным образом Серапионы, писал он А.М.Горькому. В финском карантине работает над продолжением мемуаров, рассказывающих о событиях недавнего прошлого, в том числе, и о своей работе в эсеровской организации. Книга писалась таким образом, чтобы из нее воспрещено было почерпнуть компрометирующих сведений на каких бы то ни было третьих лиц. Дописывалась книжка уже в Берлине, где вышла под названием Сентиментальное турне (1923), объединив в качестве отдельных частей появившиеся прежде Революцию и фронт и Эпилог.

В книге в полной мере воплотилась писательская повадка Шкловского. Напряженная интонация и библейская символика (ветер, замыкающий круги своя), нежданность образов (обезьяны, как птицы, на дереве) и библейская же простота описаний неисчислимых бедствий русских, айсоров и курдов, воспоминания о Персии, перемежающиеся с воспоминаниями о Галиции, Киеве и Петрограде, создают единую картину России в 19171922.

С конца 1922 Шкловский начинает хлопотать о возвращении на родину. При этом напряженно работает выступает с лекциями, пишет статьи, сотрудничает с фирмой Руссторгфильм. В Берлине выходят книги Литература и кинематограф (1923) и Ход коня (1923), составленная из статей, написанных в 19191921. Название ни капли не невзначай. И доброжелатели, и строгие оппоненты за редким исключением не понимали, что в основе этой прозы лежит не эффектный стилистический прием, а определенная организация мышления. Заимствовавший короткую фразу из русского газетного фельетона, в частности, у журналиста и публициста В.М.Дорошевича, а некоторые интонационные ходы у В.В.Розанова, Шкловский выстраивает контент не в соответствии линейной логике изложения, а следуя за собственными ассоциациями, порой напрочь удаляясь от предмета разговора, чтобы нежданно к нему возвратиться. В начале сборника автор поместил изображение шахматной доски, пояснив: Конь ходит боком Много причин странности хода коня, и главная из них условность искусства Вторая причина в том, что мерин не свободен он ходит вбок потому как, что прямая путь ему запрещена.

В Берлине Шкловский создает (по его словам, диктует за неделю) книгу Zoo. Письма не о любви, или Третья Элоиза (перв. изд. 1923), имеющую посвящение Эльзе Триоле, в которую он был влюблен. Картины русского Берлина завершаются письмом, адресованным во ВЦИК, с просьбой запустить автора вспять домой. Вернулся в Россию в сентябре 1923.

Обосновавшись в Москве (непременное обстоятельство, при котором его впустили в страну), он интенсивно работает, причем не вечно в области искусства (какое-то время служит в Льнотресте). Печатается в периодике, выпускает сборник О теории прозы, объединивший некоторые старые статьи, и написанный совместно со Вс.Ивановым на тему будущей химической войны авантюрный роман в девяти выпусках Иприт (оба 1925).

В 1926 выходит книжка Третья фабрика, заключительная количество автобиографической трилогии Шкловского, включающей ещё Сентиментальное турне и Zoo. По утверждению автора, первая фабрика семейство и учебное заведение, вторая ОПОЯЗ, третья обрабатывает его сейчас, то есть, это и Третья фабрика Госкино, где он работает, и в широком смысле существование. Здесь он заявляет: Время не может давать маху, время не может быть передо мной виноватым.

Одна за иной появляются книги о современной литературе Удачи и поражения Максима Горького (1926), Пять дядя знакомых (1927) и Гамбургский счет (1928), наименование которой стало нарицательным. Это крылатое выражение подразумевает подлинную значимость художника (на цирковых чемпионатах борцы действуют по указанию антрепренеров, но раз в году они собираются в гамбургском трактире и борются без публики, это необходимо, чтобы не исхалтуриться). В эти же годы Шкловский интенсивно пишет о кино и для кино. Среди работ, созданных им в соавторстве или независимо, сценарии фильмов Крылья холопа, По закону, Предатель (все 1926), Третья Мещанская, Ухабы (оба 1927), Два броневика, Дом на Трубной, Казаки, Капитанская дочь, Овод, Последний аттракцион (все 1928).

Интерес Шкловского понемногу смещается в область истории литературы, о чем свидетельствовали книги Матерьял и манера в романе Льва Толстого Война и мир (1928) и Матвей Комаров, обитатель города Москвы (1929), посвященная полузабытому лубочному писателю. Превосходно чувствующий атмосферу времени, Шкловский видел, что время меняется. Появлялись статьи и книги, где формальный приём и его представители подвергались суровой критике.

27 января 1930 в Литературной газете была опубликована статья Шкловского Памятник научной ошибке, воспринятая многими как сдача позиций и капитуляция. Осуждение автором формализма и своей роли в нем не столь подтверждение о разочаровании в самом методе, сколь о не совершенно удачной попытке сообщить о лояльности (Шкловский был единственным из представителей формальной школы, за которым числились хвосты, в том числе, и политические).

Попытка столковаться, на этот раз с самим собой, заметна и в книге Поденщина (1930), с ее пафосом ежедневных мелких свершений, поденной литературной работы, и в написанной прежде Технике писательского ремесла (1927), где провозглашается принцип второй профессии для писателя, которая, по мысли автора, необходима, чтобы не утратить ощущения реальности. Новым, по сравнению с прежними взглядами Шкловского, является осознание места литератора в потоке жизни. Характерно, что раздел книги Поиски оптимизма (1931), посвященный самоубийству В.Маяковского, назван Случай на производстве.

Шкловский страсть сколько ездит по стране, участвует в горьковских начинаниях, входит в авторский коллектив по написанию истории Магнитостроя, осенью 1932 отправляется на Беломорско-Балтийский канал. Главной целью поездки является не сбор материала (хотя Шкловский написал обширные фрагменты для коллективной книги 1934, посвященной строительству), а саммит с братом филологом Вл.Б.Шкловским (18891937), активным деятелем иосифлянского движения, находившимся в заключении, и по возможности облегчение его участи. Именно тогда родился единственный из самых известных афоризмов Шкловского. На вопросительный мотив сопровождавшего его чекиста, как он себя тут чувствует, он ответил: Как живая лиса в меховом магазине.

Книга О советской прозе в свет не вышла Заметки по истории и теории очерка и романа, над которыми долгое время работал Шкловский, остались не завершенными. Он пишет историко-литературную монографию Чулков и Левшин (1933), историко-биографические книги Капитан Федотов и Марко Поло (обе 1936), выпускает сборник статей Дневник (1939), формально подобный на его оригинальные книги, при всем при том лишенный внутренней органической цельности, мемуарную книгу О Маяковском (1940).

Во время Великой Отечественной войны Шкловский находится в эвакуации в Алма-Ате, впечатления от этого периода отчасти нашли отображение в книге Встречи (1944). Сильным, вероятно, необратимым потрясением стала для него конец сына, погибшего в бою за немного месяцев до победы.

В 1949, когда шла схватка с космополитизмом, К.Симонов в журнальной статье выступил с утверждением, что Гамбургский счет совершенно буржуазная, враждебная всему советскому искусству книга. В послевоенный отрезок времени Шкловского публикуют немного и только в периодике. Отчасти выручали переводы с языков народов СССР и киносценарии Алишер Навои (1947), Далекая молодая (1948), Чук и Гек (1953), написанные независимо или в соавторстве. Книги ещё раз начали вылезать в отрезок времени общественных перемен, наступивший следом смерти И.В.Сталина. Это Заметки о прозе русских классиков (перв. изд. 1953), Повесть о художнике Федотове (1955), За и супротив. Заметки о Достоевском (1957), Исторические повести и рассказы (1958), Художественная проза. Размышления и разборы (перв. изд. 1959).

Последние десятилетия жизни Шкловского отмечены спокойствием и стабильностью. Он признанный классик литературоведения, идеи которого вошли в академический оборот. Мемуарная книжка Жили-были (перв. изд. 1962), жизнеописание Лев Толстой (перв. изд. 1963), сборник За сорок лет. Статьи о кино (1965), двухтомник Повести о прозе (1966) и литературоведческая книжка Тетива. О несходстве сходного (1970) делают его имя популярным у широкого круга читателей, ничего не добавляя к прежним научным открытиям. Способствовали популярности и многосерийные телевизионные фильмы Жили-были (1972) и Слово о Льве Толстом (1978), по сути, развернутые монологи Шкловского, зафиксированные на пленку.

Государственная премия СССР за 1979, которой была отмечена книжка Эйзенштейн (перв. изд. 1973) подтвердила высокое официальное признание Шкловского и отсутствие претензий к нему со стороны государства. Теперь он почетный реликт, современник давнехонько ушедшей эпохи, соображение, которое сам он пытался опровергнуть, подтверждение чему беспрерывный работа. Последние, вышедшие прижизненно, книги Энергия заблуждения (1981) и О теории прозы (1983) коллаж из воспоминаний и теории литературы, фрагменты бесед под магнитофон. В последнем телевизионном беседа на вопросительный мотив корреспондента, что его в текущий момент тревожит, Шкловский ответил: Некогда переживать. Работать надо.

Значение Шкловского для русской культуры тяжко переоценить. Один из создателей и центральных фигур Общества изучения поэтического языка (ОПОЯЗ), он не только принес в науку новую терминологию, а с ней и свежий подход к литературным явлениям (посреди его важнейших понятий такие, как материал и прием), побуждая исследовать не общественные типы или отношения, отразившиеся в произведении, а его конструкцию. Сами формулировки Шкловского звучали, как белый стих, повторялись учениками в качестве афоризмов (наследование при смене литературных школ идет не от отца к сыну, а от дяди к племяннику). Шкловский говорил без ложной скромности: Я воскресил в России Стерна, сумев его прочитать: в книгах писателя-сентименталиста он обнаружил новаторство формы.

В качестве героя или прототипа он присутствует в книгах М.Булгакова Белая гвардия (Шполянский), О.Форш Сумасшедший судно (Жуканец), В.Каверина Скандалист, или Вечера на Васильевском острове (Некрылов), Вс. Иванова У (Андрейшин). У двух последних авторов критический диалог со Шкловским продолжался всю существование, перейдя со страниц беллетристики на страницы мемуаров. Можно изрекать о до того же активном, хотя не законченном диалоге с А.Платоновым, которого Шкловский впервой упомянул в Третьей фабрике, и тот, что писал о Шкловском и в критических статьях, и в памфлете Антисексус, Шкловский, по предположению исследователей, был прототипом Сербинова из повести Котлован.

Выдвигая понятие литературная личность, Б.М.Эйхенбаум имел в виду аккурат Шкловского, тот, что сам утверждал в статьях и книгах, что истинный Шкловский с литературно-книжным Виктором Шкловским не имеет ничего общего.

Своеобразный манера Шкловского породил огромное численность имитаторов, другой раз провоцируя более того талантливых людей на прямое заимствование роман К.Федина Города и годы первоначально должен был зваться по заключительной строке Еще ничего не кончилось из книги Революция и фронт, мемуарная книжка В.Каверина названа Письменный столик, по названию второй части Сентиментального путешествия. Стиль Шкловского превосходно чувствовали пародисты (посреди лучших работ пародии М.Зощенко, А.Архангельского, Л.Лазарева, С.Рассадина, Б.Сарнова).

Умер Шкловский 5 декабря 1984 в Москве.

Сочинения: Собрание сочинений в трех томах. М., 1973 19 74 В.Шкловский. Гамбургский счет. Статьи воспоминания эссе (19141933). М., 1990

В.Шкловский. Еще ничего не кончилось. М., 2002.

Так же читайте биографии известных людей:

Виктор Астафьев Viktor Astafiev

Является автором многочисленных литературных произведений: До будущей весны (1953), романа Тают снега (1958), повестей Кража (1966), Последний..
читать далее →

Виктор Лихоносов Viktor Lihonosov

Лихоносов Виктор Иванович (р. 30.04.1936), писатель. Родился на ст. Топки Кемеровской обл. В 1961 окончил историко-филологический факультет..
читать далее →

Виктор Пелевин Viktor Pelevin

Виктор Пелевин, только что выпустивший новый роман Священная книга оборотня, перед презентацией книги оговорил в пресс-релизе, почему он не дает..
читать далее →

Виктор Борисов-Мусатов Viktor Borisov-Musatov

Виктор Борисов-Мусатов - русский художник, живописец. Родился 14 апреля 1870 года.Виктор Борисов-Мусатов являлся так называемым мастером..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий