Известные люди

»

Владимир Марущак

Родился я 27 августа 1932-го года на Украине в Винницкой области. Моя малая отчизна село Бортники Браславского (в настоящее время Тульчинского) района. Отец работал фельдшером в колхозе. В год моего рождения семейство жила в страшной бедности. 19321934 года на Украине выдались самыми голодными, без затей страшными. Наверное, как раз вследствие этого с детства я не отличался крепким здоровьем.

В 1935-м наша семейство в поисках лучшей доли переехала в Россию, в село Елизаветинка Адамовского района Оренбургской области. Ходить я начал только с трёх лет: у меня были застужены ноги. Младенчество моё прошло без присмотра родителей, папа и матушка всегда были на работе в колхозе. А три мои старшие сестры и брат, видимо, не излишне за мной приглядывали, вот и застудился.

Зато после этого, когда я стал взрослеть, брат и сёстры пичкали меня всевозможными знаниями. В результате я пошёл в школу, когда шесть лет только исполнилось, и уже мог уяснять текст газету, запросто находить решение примеры по арифметике. Когда я окончил начальный класс, отца перевели в Адамовку на местоположение ветеринара в тамошней райветлечебнице. И вот, 1 сентября мамаша повела меня в новую школу. А там говорят: Чего вы спешите возвращать ребёнка обучаться? Посмотрите, какой он мелкотравчатый и хиленький, пускай подрастёт чуть-чуть, а опосля мы его в начальный класс и примем! Так он же первостепеннный класс уже закончил, ему во второй надо, ответила маменька, показала документы. Поделать было нечего, меня взяли во второй класс. До войны я успел завершить три класса.

Начало войны Вам запомнилось?

Да, крайне запомнилось. Мы, мальчишки, более того летом собирались для своих игр во дворе примерно школы. Там была большая площадка, и хотя на ней не было более того турника, не говоря уже о чём-то ещё, мы там как собак нерезаных времени проводили. О начале войны мы услышали как раз на этой площадке из репродуктора, висевшего на столбе примерно школы.

Многие мои товарищи восприняли новость сильно нетрудно, нас же учили, что красная вооруженные силы всех сильней. А у меня как-то похолодело всё в душе. Может, из-за того, что я таким болезненным ребёнком рос, а может, рассказы родителей и брата с сёстрами о голоде, тот, что был в тридцатых на Украине, так повлияли, что я испугался, подумал, что существование, которая только начала налаживаться, еще раз станет голодной, тяжёлой. Да, собственно говоря, так и получилось.

Мой папа безотлагательно пошёл в райвоенкомат: призывайте! Нет, не получится тебя призвать, возразил военком (к слову, он дружил с отцом). На тебя бронь, ты нужен в тылу. Тем не менее, летом 1942-го папа всё-таки ушёл на фронт: добился, чтобы его взяли добровольцем.

В том же году осенью на фронт ушёл и мой брат. Тоже добровольцем. Сначала он обучался на снайпера, но вслед за тем обучения его забраковала комиссия в Орске. Вернувшись домой, брат пошёл в райвоенкомат к другу отца и по блату договорился, чтобы его отправили на фронт рядовым. К линии фронта новоиспечённых боец вели строем, более того не выдав оружия. По пути на них налетели немецкие самолёты и обстреляли. Брат получил ранение в руку, из-за которого пролежал в ростовском госпитале шесть или семь месяцев. Оттуда он писал матери, свою рану называл царапиной. В одном из писем сообщил, что его хотят бросить в тылу, чтобы он готовил новичков для фронта. Брату этого не хотелось, его друзья давнехонько уже воевали. А там как раз набирали желающих обучаться танковому делу, и он стал танкистом.

Легко или нет приходилось брату на фронте, я не знаю. Впрочем, ясно, что весьма нелегко. Жизнь в тылу также стала тяжёлой, голодной. До войны у нас было хозяйство, в том числе буренка и овцы. Но от всего этого пришлось отступиться, когда брат ушёл на фронт: некому стало косить сенцо. Остался у нас только поросёнок. И то неплохо! Всё ж было подспорье. А вот хлеба мы на практике не видели: маме в колхозе выдавали паёк, так она принесёт хлеб домой, и там дробить нечего.

Но всё-таки в годы войны последний голод Вас миновал?

Что вы, окончательно напротив получилось. Дело в том, что в 1943-м я из Адамовки в одиночку совершил побег на фронт. Представьте, мне одиннадцать лет, папа и брат на войне. Вот и у меня неожиданно возникло стремление ударять фашистов. Думал, доберусь до линии фронта, а дальше уж видно будет: то ли мне винтовку дадут и в атаку отправят, то ли на танк посадят, то ли ещё что

До фронта было вдалеке, и добираться до него я решил на поезде. Для этого мне пришлось миновать на своих двоих сорок километров до станции Елизаветинка. Что дальше? Я не знал, в какую сторону ехать, но был уверен, что в такое суровое время все поезда движутся в направлении фронта. В результате я влез в первостепеннный же попавшийся товарный поезд и поехал в Алтайский край.

Поездка туда, а затем уже назад, по-настоящему в сторону фронта, заняла у меня больше полугода. В пути мне приходилось жуткий голод сносить. Приходилось выпрашивать еду, и, если кто-то давал корку хлеба, это было счастьем.

Зачастую от голода спасали меня как раз военные. Нередко укрывали своими шинелями, делились пайком. По пути в Алтайский край в особенности человечно ко мне отнеслись солдаты, ехавшие в Японию. Жалко, имён их не запомнил. Надо заявить, в войну люди были значительно добрее, чем в эти дни.

Путешествие моё закончилось в 1944-м году под Купинском в Харьковской области. Было лето, и повсюду виднелись траншеи после этого недавно прошедших танковых боёв. Трупы были уже убраны, но повсеместно чернели останки разбитой, покорёженной техники. На меня это произвело жуткое ощущение, всё-таки до этого я в глубоком тылу был и более того немца ни одного не видел, а тут как гром среди ясного неба следы такого побоища. Прямо волосы дыбом стояли!

Ехать тогда приходилось, сидя на цистерне. Тогда вообще было так: не немаловажно за что в поезде уцепишься, только бы только вперёд передвигаться. Со мной на цистерне сидели ещё какие-то пацаны эдак моего возраста. Я не спрашивал, куда они едут и ради чего. В поле состав остановился. Пацаны стали спрыгивать на землю, чтобы глянуть на танки вблизи. Конечно, и мне захотелось, я спрыгнул следом. А дальше получилось, так, что пацаны решили слазить вовнутрь одного из танков, мне же, как самому маленькому, сказали подержать крышку люка. А она тяжёлой оказалась, я с ней не справился. Она как упадёт: последнему пацану, что в танк залезал, слегка голову не проломила, а меня по пальцам ноги так ударила, что половины большого пальца нет до сих пор. А остальные, истина, зажили.

После происшедшего я до Харькова кое-как доковылял. У меня из ноги кровища хлестала, и определи меня в военный лазарет. Подлечили там, а позже единственный боец был выписан из госпиталя и поехал в свою количество в село Гуты, что в Богодубском районе. Я отправился с ним. Там в основном служили люди уже в возрасте, деревья пилили.

Меня разом устроили на квартиру к хозяйке. Помню, сижу я, снял рубаху и сапожным молотком бью крупных вшей. Тут заходит старшина Александров, большой, громадный. Посмотрел он на меня по-отечески: Миленький, что ж раньше ты не попал ко мне? Позаботился он, и немедленно меня отмыли, переодели. Ко мне в части все что надо относились, более того начальник старшой лейтенант Брук. А его заместитель лейтенант Литвиненко там был с женой, у них детей не было, так он меня вечно агитировал: Давай, я тебя усыновлю. А после этого, захочешь, отправлю в суворовское училище. Всё для тебя сделаю Но я не мог на это сходить, всё-таки при живых родителях

День победы я встретил аккурат в Гутах. Солдаты тогда вышли на базарную площадь, и я с ними. Радостные все стали палить в воздух, и более того мне стрельнуть дали. А после этого папа нашёл меня. Видно, кто-то из командования части ему написал. Приехал он в Харьковскую область. На меня не ругался. Как-то так получилось, что я ушёл, более того записки не оставив, и писем, конечно, также не писал за время скитаний: возможности не было, но родители всё точно поняли. Война суровое время: нет едока, меньше забот.

Отцу в Харьковской области понравилось, и вскоре к нам с ним туда перебралась и остальная семейство.

Что принесла Вашей семье битва?

Как и большинству, полно горя. Мой брат-танкист погиб в марте 1945-го на фронте в Польше где-то под боком от Гдыни. К тому времени он получил уже звание сержанта и был командиром танка.

Отец вернулся домой без наград и без трёх пальцев на правой руке. Он был пулемётчиком (у отца таковый навык ещё с гражданской войны, у нас более того фотография была, где папа за станковым пулемётом) и, сколь я помню, рассказывал, что ему в руку разрывная пулька попала. О том, что происходило на войне, он не говорил. Тяжело ему это всё далось.

К 1946-му году в семье произошёл разлад. Отец уехал на Западную Украину и я вкупе с ним. В селе Пановцы, где мы жили, был ветеринарный пункт, там папа и работал. А я продолжал обучаться в школе, вырастать и дважды капельку не погиб от рук бендеровцев!

Как получилось. Ближайшая учебное заведение находилась в Кудринцах, в трёх километрах от Пановцов. Туда я и ходил обучаться. И дёрнул же меня чёрт двинуться в школу в католический торжество. Тут же таковый момент: затем того, как Западная Украина побыла под Польшей, там к католическим праздникам стали относиться с особым трепетом, и более того детей в такие дни обучаться не пускали. А я ж эти обычаи не разделял, вот и пошёл в Кудринцы.

Иду, на мне полученная ещё в Гутах шинель, сапожки, шапка и полевая сумка. И тут ко мне навстречу выходят двое мужиков: Ты знаешь, что в эти дни свято? Да, слышал, что праздник, отвечаю я. Те спрашивают зло: А чего идёшь? Ты же знаешь, что воспрещено работать. Но я же не дровишки колоть собираюсь, я там буду сиживать и слушать. Нет, ты, видно, не понимаешь, единственный из них достал верёвку и повёл меня к деревьям, вешать собрался. А куда мне деться: вешайте Что я, ребёнок, противиться буду им? Однако, посмотрев на меня, прочий бендеровец сказал тому, что с верёвкой: Ладно, простим его на начальный раз! Это пана доктора сын Они поспорили между собой чуть-чуть, а опосля как заорут на меня: Марш домой, и чтобы больше так не делал! Пришлось дальше мне слушаться местным законам, куда денешься

Надо вымолвить, в тех краях, где мы жили, бендеровцев было едва-едва ли не половинка населения. А людей, однозначно сочувствующих советской власти, от силы процентов десять. Сегодня я более того думаю, что Западную Украину и не следовало включать в состав Советского Союза. Ни им это не было нужно, ни нам. Боролись бендеровцы за свои порядки, и столь людей из-за этого в мирное время погибло.

Бывало более того, что идёт по селу заготовитель, скупает кожи для советской организации, а его поймают бендеровцы, распилят напополам двуручной пилой и бросают туловище, чтобы все видели. А был эпизод, что в нашей Кудринской школе директора убили бендеровцы. Советская верх пыталась принимать меры. Скажем, из нашего села подготовили высылку в Херсонскую область 150 семей за связь с бендеровцами. Конвойные должные были сопроводить эти семьи первоначально в Кудринцы, а следом до железнодорожной станции. Соответственно, село было оцеплено, и мне пришлось более того постигать пароль, чтобы вылезти из села.

Стоял октябрь. Светать ещё только начинало. Я не спеша шёл по дороге вдоль поля, где то тут, то там виднелись копны подсолнуховых шляпок, из которых уже вытрясли семечки. Втоварищ я услышал голоса за крупной подсолнуховой копной. И вот бы мне насторожиться, но нет! И внезапно, щёлк: пулька надобно мной просвистела. Я присел в растерянности, и молниеносно мне в голову приходит: а чего поджидать, в текущее время придут, добьют Тут я как побежал, мне кажется, что и чемпион не догнал бы меня тогда. Мне вдогонку пули летят. Одно фортуна, что ещё черно было, а так бы метко застрелили.

Прилетел я в Кудринцы, увидел на краю села наших боец, бросился к ним, объяснил ситуацию. Понятно было, что бендеровцы устроили засаду, чтобы напасть на конвой и отбить своих. А меня угораздило не своевременно мимо них миновать.

Солдаты сию минуту побежали к месту засады. Завязалась перестрелка. Стало ясно, что бендеровцев было трое. Одного из них солдаты ранили. Тогда остальные двое, захватив раненого, стали отдаляться. Тем больше что сию минуту за полем, прямо сквозь ров, находилось село Завалье, где советсткой власти на практике не было. Солдаты преследовать бендеровцев побоялись: никому не хотелось помирать немедленно после этого войны.

Как сложилась Ваша дальнейшая судьбина?

В 16 лет я поступил в годичное ветеринарное училище, окончив его, разом начал действовать совместно с отцом. Был призван в армию и дослужился до лейтенанта. Окончил высшую партийную школу ЦК КПСС, пришёл в уголовно-исполнительную систему, где прослужил больше двадцати лет и вышел на пенсионную выплату в звании майора ветераном труда. Ныне живу в городе Сафоново Смоленской области.

Так же читайте биографии известных людей:

Владимир Осауленко Vladimir Osaulenko

Родился я 31 октября 1921 года, а в 1939 закончил десятилетку на отлично с золотой медалью. У меня на аттестате была золотая рамка, с надписью..
читать далее →

Владимир Романов Vladimir Romanov

В 1966 году за развитие угольной промышленности Кузбасса Романову В. П. было присвоено звание Герой Социалистического труда с награждением золотой..
читать далее →

Владимир Спасибожко Vladimir Spasibozhko

Российский инженер-строитель, кандидат технических наук, профессор (1997).
читать далее →

Владимир Старовский Vladimir Starovskiy

Деятель советской статистики.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий