Известные люди

»

Владислав Поваров

Родился в 1920 году. Подполковник в отставке. В Советской Армии с 1939 по 1943 и с 1951 по 1971 год.

С 1942 года был командиром звена 283-го истребительного авиационного полка ( 14-я Воздушная вооруженные силы, Волховский фронт ). Совершил 65 боевых вылетов. В воздушных боях лично сшиб 3 самолёта противника и 3 в составе группы. Награждён орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, "Знак Почёта" и 13 медалями. Имеет ранения. Инвалид войны 3-й группы.

После войны жил в Москве. Кинорежиссёр высшей категории. Вёл активную общественно - партийную работу.

* * *

Раннее Июньское начало дня 1942 года. Над научно - испытательным аэродромом ещё стоит плотный туман, а на одной из его стоянок уже заканчиваются последние приготовления. Сегодня на Волховский фронт вылетает свой 283-й истребительный авиационный полк. Лётный состав - в основном молодёжь 19 - 20 лет, окончившая училища в 1941 году и прошедшая недлинный вектор движения боевой подготовки в запасном авиационном полку. Но есть и опытные, не раз участвовавшие в воздушных боях "старики", на счету которых уже имеются сбитые немецкие самолёты. Это командиры эскадрилий и звеньев в возрасте 21 - 24 лет.

Настроение у всех приподнятое. Мы длительно и с нетерпением ждали этого дня, и не оттого, что надеялись на лёгкие победы. Нам было неплохо известно, что немецкая авиация - мощный, видавший виды и связанный с опасностью недруг, биться с которым будет сильно тяжело, но владевшее каждым из нас ощущение ненависти к врагу звало к активным боевым действиям. Я к этому времени имел, как мне тогда казалось, изрядный лётный стаж ( без малого 5 лет ) и ранение, полученное в первые дни войны примерно города Каунаса. После излечения в госпитале служил лётчиком - инструктором в запасном полку, откель благодаря настойчивым просьбам был зачислен в боевой 283-й ИАП, так что также относился к числу "стариков".

Иду к самолётам своего звена. К сожалению, единственный из лётчиков отстранен от полётов за плохую ориентировку в воздухе, вследствие этого в перелёт я и лётчик А. Лукьяненко идём вкупе с парой командира эскадрильи, Героя Советского Союза, Старшего лейтенанта Михаила Петровича Галкина. Тщательно осматриваю самолёт, хотя твёрдо знаю, что мастер Володя Сенич шибко добросовестный и содержит его в идеальном порядке. Тёмно - зелёный "ястребок", Як-7Б с чёрными пятнами камуфляжа и большим белым номером "34" на руле поворота, дорог мне, как живое и близкое тварь божья. В полёте мы с ним представляем единое целое, от его лётных качеств и моего профессионального умения будет зависеть исход предстоящих боёв.

- Лётный состав, к командиру !

Забираю планшет и бегу обретать указания по полёту. Определяется боевой строй группы, сообщаются радиоволна и позывные, на которых будем вкалывать в воздухе. Голубое небосвод, жаркое с утра солнышко как будто навёрстывают упущенную за время сильных дождей лётную погоду.

Звучит команда: "По самолетам !" Надеваю парашют и поднимаюсь в кабину. Настраиваю рацию, заряжаю пушку и пулемёты.

Первой выруливает и взлетает пара М. П. Галкина. Эти самолёты, кажется, само аэродинамическое совершенство: красивые и стремительные, они проносятся над вершинами деревьев и стремительно уменьшаются в размерах. Наступает и мой черёд. Запрашиваю подготовленность ведомого. Готов ! Затем точь-в-точь так же обращаюсь за разрешением к стартеру. Как только белый флажок в его руке открывает мне дорога, плавно даю вперёд сектор газа и, отжимая ручку управления от себя, поднимаю хвостище самолёта. Стремительно ускоряя бег, он приближается к виднеющемуся на границе аэродрома лесу. Реже и мягче становятся его толчки на неровностях, покуда не прекращаются совершенно. Я - в воздухе. Убираю шасси, перехожу в комплект высоты и на момент оборачиваюсь на ведомого. Лукьяненко что надо выдерживает заданные интервалы и дистанцию. На круге пристраиваемся к первой паре и уже в боевом порядке ещё раз проходим над ставшим для нас дорогим аэродромом, над его бетонной дорожкой славы, с которой когда - то стартовали к важный известности Чкалов, Громов, Гризодубова и многие лётчики - испытатели, дававшие путёвку в бытие новым боевым самолётам. Мы как бы принимаем эстафету их славных дел.

Слева, через голубую вуаль дымки, просматривается бескрайний массив огромного города. Это Москва. Высота 2000 метров. Пересекаем Химкинское водохранилище. Внизу проплывают знакомые места. Над ними я летал, когда служил в Московской зоне ПВО. Слева внизу тонкой путеводной нитью, безотлучно сопровождающей нас на маршруте, тянется черта Октябрьской железной дороги, которая надёжно выводит всю группу прямо на аэропорт Клина. Приземлившись, скоро производим дозаправку и уточняем путь дальнейшего полёта. Однако вылет задерживается. Едва броско накрапывающий дождик переходит в мощный ливень. Пережидая его, сидим в самолётах, а чувствуем себя, как в подводных лодках. Плотность стекающего по стеклам кабин потока изолировала нас от внешнего мира. Наши самолёты стоят рядом, но мы еле-еле различаем приятель друга. Включаю приемник и слушаю Москву. Передают арию Дубровского:

"О дай мне забвенье, родная,

Согрей у себя на груди.

И, детские сны навевая,

Дай прежнее фортуна нарыть..."

Слова и мелодия арии уносят в мирное время...

Водная феерия кончается так же негаданно, как и началась. Над нами сызнова голубое небеса. Мы еще раз в полёте. Внимательно слежу за воздухом. Сверяюсь по карте с местностью. Идём в аккурат по курсу, выдерживая заданные прыть и время. Это заслуга М. П. Галкина, итог его высокого лётного мастерства. Впереди группа озер, придающих всей местности сказочно живописный наружность. Но нам не до любования земными красотами - в прифронтовой полосе в всякий миг могут нарисоваться вражеские самолёты. В напряжённом ожидании таковый встречи проходит возле часа. Вот - вот должна быть Хвойная. Вдалеке посреди лесных массивов возникают строения населённого пункта и большое поле - аэропорт. Проходим над его краем. Командир эскадрильи распускает четвёрку, и мы поочередно заходим на посадку.

Пообедав, ждём "Дугласы" с техсоставом. Здесь без прикрытия безмятежно им летать уже не разрешено.

- Позавчера, - рассказывают нам, - рискнули выпустить два "Дугласа", и оба были сбиты. Экипажи погибли.

Ожидаемые нами "Дугласы" прилетели только к вечеру. После короткого уточнения предстоящего взаимодействия между их экипажами и истребителями они взлетают и уходят от Хвойной уже под прикрытием наших "Яков". Мне умчаться не удалось, ещё на выруливании внезапно отказал движок.

Вылетел на следующее начало дня единственный. Иду на высоте 100 метров. Главная проблема - нарыть свой аэропорт, где я ни разу не был и тот, что, как меня информировали, ничем не выделяется посреди полей. При подходе к станции Будогощь осматриваюсь в особенности участливо. Чуть южнее станции замечаю в небе дымки сигнальных ракет. Сверяюсь с картой. Действительно, там, в районе деревни Гремячево, должен быть свойский аэропорт. А ракеты - это опека товарищей на земле, старающихся пособить мне сориентироваться. Делаю круг и, убедившись, что это на самом деле то, что мне нужно, захожу на посадку. Осторожно, на малых оборотах, подхожу к посадочному "Т", убираю газ и приземляюсь. Подрулив к одному из капониров, выключаю движок. Около большого куста, ставшего потом ориентиром места импровизированного КП, вижу командира полка Майора И. С. Морозова и начальника штаба полка Майора Ф. А. Тетерядченко. Вылезаю из кабины, подбегаю, докладываю:

- Товарищ майор ! Командир звена Лейтенант Поваров прибыл на фронт для борьбы с фашистскими оккупантами.

- Ну что ж, поздравляю с благополучным прибытием.

В небе, со стороны фронта, появляется группа самолётов. По силуэтам вижу - это "Яки". Они идут беспорядочно на растянутых интервалах и дистанциях.

- Вели махач, - констатирует начальник 1-й эскадрильи Лейтенант Е. Елисеев.

- Вроде все целы,- с облегчением замечает кто -то.

- Похоже, похоже, - думая о чём - то своём, соглашается начальник полка.

Хочется скорее услыхать впечатления своих товарищей о противнике. Над Будогощью самолёты пикируют и на малой высоте, чтобы не демаскировать аэровокзал, заходят на посадку. Последним, как позже выяснилось, подходит самолёт лётчика И. Сибиркина. Видимо успокоившись, что уже дома, а может понадеявшись на прикрытие охраняющих Будогощь зенитчиков, он не заметил, как из - за облаков в хвостище ему зашёл Me-109. Пристроившись на пикировании, он открыл по Сибиркину пламень. Порыв ветра донёс до нас звуки его стрельбы, и оба самолёта скрылись за макушками деревьев. Но это ещё был не финал. Заключительный акт трагедии произошёл на наших глазах.

Самолёт Сибиркина вынырнул из - за леса и на полном газе пронёсся над окраиной лётного поля. А позади, впритык к нему, как привязанный, маневрируя, шёл "Мессер" и короткими очередями расстреливал нашего товарища, в то время как тот не рухнул за одним из капониров, взметнув к небу столбик огня и дыма.

Первый день на фронте, и первая саммит с врагом... И всё же погибель И. Сибиркина не только оставила в душе каждого из нас боль и досаду, но и властно напомнила об осмотрительности. Правда, об этом нам всегда говорили наши командиры. Но одно занятие - слова, которые зачастую воспринимаются как воспитательный приём, когда для большей убедительности умышленно сгущаются краски, и совершенно другое - наглядный наука, полученный эдакий дорогой ценой. Так, погибший И. Сибиркин стал невольным участником и помощником во многих наших последующих боях. Он остался в каждом из нас, всегда напоминая и требуя видать всё более того там, где в обычных условиях это кажется невозможным. Через немного дней в результате внезапной атаки мои товарищи открыли счёт сбитым "Мессерам" и "Юнкерсам". Я от души радовался и завидовал их успехам. Счастливцы ! Они уже вносили свой вклад в нашу Победу.

...Молчаливый от жары чаща к вечеру снова оглашается звуками птичьих голосов. Тени от деревьев становятся длиннее, принося спасительную прохладу. На волейбольной площадке идёт азартная битва за первенство между лётным составом 1-й и 2-й эскадрилий. Чуть в стороне, на иной площадке, вступили в соревнование городошники. И тут и там разгоряченные лица, и тут и там весёлые шутки и комментарии болельщиков, повальный хохот. И тяжко уверовать, что рядом фронт. Даже артиллерийская канонада в стороне Киришей воспринимается отзвуками далёкой и безобидной грозы.

А в капонирах примерно самолётов идёт напряжённая служба техсостава. Сдействовать нужно многое. Война не знает мелочей и жестоко мстит за каждое упущение. Это я уже испытал на себе... 30 Июня наша четвёрка "Яков" возвращалась домой потом штурмовки немецких позиций в Грузине. Пробитая облака, мы как снег на голову выскочили прямо на пару вражеских бомбардировщиков Не-111, возвращавшихся из нашего тыла. Атакуя первым, я захожу на задний бомбардировщик. Его стрелок отчего - то замешкался, и мне удалось подступить к фрицу метров на 100. Предчувствуя близкую победу, до боли в пальцах жму на все гашетки, но оба пулемёта и пушка молчат. Время упущено. Проскакиваю над бомбёром и, делая разворот, вижу, как идущий следом за мной друг практически разносит своим огнём пилотскую кабину противника. Лишённый управления "Хейнкель" переходит в падение. Враг уничтожен, но это не моя заслуга. Как после этого выяснилось, причина моей неудачи была в том, что весь боекомплект был расстрелян при штурмовке. После такого случая завсегда старался палить только наверно и завсегда оставлять, пускай невеликий, припас патронов и снарядов...

- Командира полка к телефону ! - прервал мои размышления звук оперативного дежурного.

И хотя тот самый вызов относится только к командиру полка, все внезапно настораживаются. Глаза каждого устремлены на разговаривающего по телефону Майора И. С. Морозова. По выражению его лица и обрывкам фраз, сказанных в телефонную трубку, стараемся отгадать предстоящее поручение. Закончив разговорчик, Майор неторопливо, как бы оценивая, обводит взглядом застывших в ожидании лётчиков и начинает перечислять фамилии:

- Рябенко, Филатов, Поваров, Михайлов, Зайцев !

Поправляя комбинезоны, затягивая ремни, бежим к Майору и выстраиваемся перед ним.

- Задание будет кратким, - начал И. С. Морозов. - Над Киришами появился "Хеншель". Он ведёт корректировку огня своей артиллерии. Надо ликвидировать его. Ясно ?

- Ясно ! - отвечаем хором.

- По самолётам !

Разбегаемся по машинам. Мой "Як" стоит ближе всех, вследствие этого в особенности не тороплюсь. С помощью техника Володи Сенчина надеваю парашют и поднимаюсь в кабину. Над лесом с треском взлетает и повисает в воздухе зелёный дым сигнальной ракеты. Запускаю движок.

Проверяя приемистость, плавно двигаю сектор газа вперёд. Убедившись, что двигатель не захлебывается, а скоро набирает обороты, сбавляю газ. Даю техникам знак, чтобы убрали фиксирующие колодки. Вижу, как, покачиваясь на неровностях взлётного поля, со всех сторон выруливают на старт истребители и единственный за другим уходят в воздух. Взлетаю последним. Убираю шасси и, срезая круг, направляю самолёт в предполагаемую точку, где должен повстречаться со своим ведущим. И вот вся пятёрка в сборе. Мы с Я. Рябенко занимаем определённое нам командиром местоположение. Наша проблема - закрыть звено от немецких истребителей, когда оно будет уничтожать корректировщика.

На бреющем подходим к исходному пункту маршрута - станции Будогощь. Отсюда, с набором высоты, берём вектор движения на Кириши. Идём вдоль железной дороги. На высоте 3000 метров переходим в горизонтальный полёт. Впереди блестит в лучах солнца Волхов. Его русло, изогнутое аналогично гигантской сабле, разделяет наши и немецкие войска, и только в одном месте тонкой трещиной выделяется взорванный ж-д мост. Здесь немцы форсировали Волхов, образовав на восточном берегу Киришский плацдарм.

Подходим ближе. На восточной опушке леса, окаймляющей то, что раньше было Киришами, а в текущее время представляет собой обширную площадь, сплошь перепаханную снарядами, видны вздымающиеся к небу султаны разрывов. Там позиции наших войск. По ним ведёт жар немецкая артиллерия, корректируемая "Хеншелем". Он - её глаза, которые отыскивают в нашей обороне цели. Наша проблема - ликвидировать эти глаза. Но батареи, как будто угадав наше намерение, прекращают пламень. Видимо, экипаж "Хеншеля" решил не дерзать и ретировался. Идём вдоль берега Волхова. Воздух чист. Выше нас только единственный МиГ-3 из соседнего полка. Наверное, также в поисках "Хеншеля".

Проходит 10 минут нашего барражирования над передним краем, когда на противоположной стороне реки в лучах заходящего солнца замечаю две идущие приятель за другом чёрточки. "Мессеры" ! Имея превосходство в высоте, они направляются прямо к "МиГу". В наушниках шлемофона слышу свой позывной и команду Я. И. Рябенко: "Помоги соседу !" Полный газ. Лечу вверх, тороплюсь. "Мессеры" уже пересекли Волхов и атакуют ничего не подозревающий "МиГ". Несколько секунд взаимного маневрирования, и свойский самолёт сваливается в отвесное пике. Неужели сбит ? Теперь мне предстоит известия мордобой одному супротив двух немецких истребителей, находящихся к тому же выше меня.

Преимущество в скорости и вертикальном маневре на их стороне. Правда, в то время как ситуация складывается для меня удачно. Немцы не замечают мой "Як". Их ведущий пикирует на нашу четвёрку. Через немного секунд то же пытается свершить и ведомый. Однако, заметив меня, он грубо уходит вверх и, сохраняя левый крен, отслеживает за моими действиями. Расстояние между нами до такой степени немного, что добро вижу обращённое в мою сторону физиономия противника. Так мы идём на параллельных курсах и участливо рассматриваем товарищ друга.

Атаковать его я не могу, вылезти из боя - также. Запас высоты позволяет немцу нагнать меня и, без всякого риска для себя, шлепнуть. Его пассивность воспринимаю как уверенность в победе и как садистское удовольствие моей беспомощностью. Это и злит меня и настораживает. В таком положении я могу только поджидать. Но вот противник переходит к решительным действиям. На пологом снижении недруг штурмует меня с правого борта. Чувствую на себе пристальный воззрение вражеских зрачок. Заметив дымные трассы пуль и снарядов, устремившиеся к моему самолёту, грубо ухожу под "Мессера".

Ведя жар, германец проносится необходимо мной, делает "горку" и тут же штурмует слева. Энергично маневрирую посреди дымных трасс, которые со всех сторон, будто сетью, окружают мой самолёт. К счастью, это только следы пуль и снарядов, которые уже прошли мимо. Уверовав в своё превосходство, германец наглеет и теряет осторожность. Завершая одну атаку из задней полусферы, он проносится надобно мной так рядом, что его спутная струйка очень встряхивает мой "Як". Но мне сегодня не до ощущений. "Мессер" оказывается спереди и вовсе рядом. Доворачиваю и на полном газу пикирую вдогон за ним. Силуэт вражеского самолёта заполняет сетку прицела. Дистанция так мала, что боюсь и встретиться, и выпустить ещё одну вероятность для первой победы.

Жму на гашетки. Отчетливо вижу, как светящийся пунктир моих пуль и снарядов разрушает хвостовую количество "Мессера". Навстречу мне летят его обломки. Потом появляется полымя и дым. Ухожу в сторону, осматриваюсь, Где - то рядом может угодить второй "Мессер". Но в поле зрения никого. Сопровождаю подбитую машину. Её лётчик, видимо, убит, так как он более того не пытается употребить парашютом. В дыму и пламени несутся к земле останки врага и исчезают в пучине болота.

Очередной мордобой и в тот самый раз закончился моей победой. Помимо Ju-88 и Ме-110, сбитых в составе группы, я записал в свой актив ещё единственный самолёт. Это - месть за погибших товарищей.

Так же читайте биографии известных людей:

Владислав Блажевич Vladislav Blazhevich

БЛАЖЕВИЧ, ВЛАДИСЛАВ МИХАЙЛОВИЧ (1881-1942), русский тромбонист, педагог, дирижер, композитор.
читать далее →

Владислав Казенин Vladislav Kazenin

В.И. Казенин - участник многочисленных Международных фестивалей музыки, в том числе в Маниле (Филиппины), Бостоне (США), Зелена Гура (Польша), Токио..
читать далее →

Владислав Медяник Vladislav Medianik

Родился 28 января 1957 года в г.Красноярск, в семье офицера КГБ и учительницы. В детстве не хотел заниматься музыкой, но, по настоянию отца,..
читать далее →

Владислав Пьявко Vladislav Piavko

Владислав Пьявко - советский и российский оперный певец, тенор и педагог. Родился 4 февраля 1941 год.В 1965 году Владислав Пьявко был зачислен в..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий