Известные люди

»

Габриель Колетт

В восемнадцать лет самым примечательным в Сидони Колетт считалась ее коса длиной 1 метр 58 сантиметров. Маленькой нимфой бургундских лесов вот кем показалась она элегантному парижскому беллетристу, невзначай оказавшемуся в уютном провинциальном доме семейства Колетт. Лысеющему ловеласу и краснобаю Анри Готье-Вилларсу, писавшему под псевдонимом Вилли, не потребовалось полно усилий для того, чтобы смутить безмятежность 20-летней девушки. Сюжет, развивавшийся в без малого онегинском русле, имел все-таки другой финал: столичный щеголь повел влюбленную пейзанку к алтарю.

Жену он стал величать Колетт, превратив ее фамилию в имя, сильно распространенное посреди француженок.

Первые парижские месяцы на первых порах показались ей счастливым сновидением, но ему было суждено достаточно быстро прерваться. Колетт гордилась талантами мужа.

Но вскоре она узнает, что на него работает целая команда литературных негров, которым он платит жалкие гроши. Ей же не перепадает и этого. Анри оказался скупым и мелочным. Вечно сидящая в одиночестве Колетт донашивает скромные бургундские платья и не смеет хлопотать за обедом сладкого. В довершении ко всему ей внезапно становится известно, что супруг изменяет ей направо и налево. Степень ее отчаяния не поддавалась описанию. Примчавшаяся в Париж мама нашла Колетт на грани безумия. Несколько месяцев она провела в лечебнице, врачи боялись не только за ее рассудок, но и за бытие. Но юность и деревенская закалка спасли Колетт.

Самым же печальным было то, что она с маниакальным упорством продолжала боготворить мужа, изыскивая всяческие аргументы для его оправдания. В результате неверный был абсолютно прощен и смиренно сопровождал резво выздоравливавшую жену в поездке к морю. Здесь, бродя с нею по побережью, Анри с его чутким писательским слухом схватил живую прелесть языка, которым та рассказывала ему от нечего действовать о своей прежней школьной жизни. По приезде в Париж он засадил Колетт чиркать об услышанном.

Кое-где подправив то, что вышло из-под пера Колетт, и включив немного достаточно пикантных эпизодов, он отнес манускрипт издателю. В 1900 году вышла первая, проворно раскупленная книжка Колетт, получившая наименование Клодина в школе. Но она не увидела своего имени на обложке и первостепеннный, и все последующие три романа вышли под псевдонимом мужа. Это положение, видимо, немного ее трогало. По собственным ее словам, она писала прилежно и равнодушно только для того, чтобы, предъявив пачку исписанных листков, вылезти на свободу из комнаты, куда ее запирал заботливый супружник. А дальше небольшая передышка и еще раз письменный столик и окрики мужа: Быстрее, малышка, в доме ни гроша. Это было ложью. Маленькая затворница начала приносить своим трудом великолепный барыш, равнявшийся 300 франкам в месяц, позволивший Анри достать загородный обиталище, а главное не скупиться в расходах на прекрасных дам. Удивительно, как служба по заказу не довела Колетт до полного отвращения к листу бумаги.

Но фатум ее злосчастного брака была предрешена, более того несмотря на то, что вслед за тем 5 лет затворничества Анри решился выпустить жену на волю, посчитав, что птичка уже разучилась летать. Он ввел ее в свет, начал посещать с ней театры и вернисажи и более того разрешил хватать уроки танцев и гимнастики. В то время наступала прекрасная эпоха, прихватившая последнее десятилетие XIX и первое XX веков. Она требовала от женщины шика, кокетства и элегантной аморальности. Все эти правила сильно импонировали Анри. Колетт же изо всех сил старалась перенять навязываемые всеобщей распущенностью привычки, чтобы сделаться женщиной, которая ему нравится. Но ей значительно легче было прийтись по сердцу кому угодно, но не ему. В светской хронике уже писали о сногсшибательно красивой супруге мсье Готье-Вилларса и об эпатажных нарядах, в которых она появлялась на многочисленных приемах.

Великолепные волосы Колетт вызывают завидущая жаба у дам и творческий пыл у художников. Скульптурный бюст госпожи Готье-Вилларс на одном из осенних Салонов получает I премию. Весь Париж практически сходит с ума по Клодине, рожденной трудом Колетт. Этим именем называют торты, мороженое, фасон блузок, духи, шляпки, сигареты, и со всего ее муж получает свою долю, причем немалую.

Для пущей сенсационности он заставил жену отхватить ее легендарную косу. Короткая прическа это вызов морали, что было тогда остро модно. Колетт подчинилась Но помогло все это ненадолго.

Муж кинул ее без копейки денег. Все гонорары за беспрерывно переиздающуюся Клодину причитаются ему как единственному автору. Колетт же была выдворена в маленькую квартирку на первом этаже их дома, тот, что предназначался беднякам.

В 1906 году, в феврале, самом ненастном парижском месяце, в маленьком театре Матюрэн появилась новая актриса. Небольшой подъем и короткая стрижка позволяли ей глядеться существенно моложе своих 33 лет. В пьесе с символичным названием Желание, влюбленность и химера у нее нет слов бургундский акцент поставил крест на возможной карьере драматической актрисы. А вследствие того что Колетт актриса-мим. Уроки, полученные у знаменитого танцовщика Жоржа Вугу, не прошли бесследно. Колетт обладала говорящим телом, способным к тому же сильно впечатляюще отдавать ощущения женщины в мире чувственных наслаждений. Дар сам по себе уникальный, но ещё и пришедшийся на сцене в самую пору: без обильной дозы эротики всякое сценическое действо было тогда обречено на провал.

Жорж Ваг делает с ней немного номеров. Танцы-пантомимы, сопровождаемые сознательно подобранной музыкой, с которыми они кочуют из театра в театр, по городам периферии и более того за рубежом, становятся необыкновенно популярными.

Один из них неизменно сопровождался взволнованным гулом наэлектризованного зала, когда малейшего возгласа было довольно, чтобы публика становилась неуправляемой. Эффект состоял в том, что Жорж и Колетт на протяжении всего сложного в профессиональном отношении и с явным чувственным налетом танца не отнимали своих губ дружбан от друга. Самым долгим эротическим поцелуем окрестили газетчики эту танцевальную миниатюру.

...Зарабатывая монеты на существование, Колетт выступала и в особняках столичной элиты, которые посещала когда-то вкупе с Анри. Теперь она получала конвертики с гонорарами из рук его бывших и нынешних любовниц, ловила на себе презрительные взгляды светских львиц и отказывалась от довольно смелых предложений их мужей. Втайне Колетт называет себя писательницей, которая погано кончила.

Теперь Колетт на собственном опыте узнала, что стоит за обворожительно зазывными улыбками едва-едва прикрытых полупрозрачной тканью женщин на маленьких сценах с неизменно красным плюшевым занавесом. Штрафы и вычеты из жалованья за малейшую провинность, ежедневные изнурительные репетиции, пища на ходу, сквозняки в дощатых гримерках, изматывающие гастроли по захолустью, дешевые отели, приставание пьяной публики, а ещё самое страшное ярлык публичной женщины.

Хотя, описав в дальнейшем в очередной своей книге эту изнанку мюзик-холла, Колетт не забудет упомянуть, что как раз в этих холодных и пыльных кулисах встретила значительно больше доброты и человечности, чем в дорогих светских салонах. Именно на подмостках, где, как считалось, торжествует порок, Колетт встречала людей честных, порядочных и благородных. Я люблю родное прошлое Я не стыжусь того, что делала Это будет сказано ею о веселых сценах Парижа.

Но настоящую славу в том мире, о котором было принято калякать вполголоса и с особой значительной усмешкой, могла сформировать Колетт только сенсация, вернее, сенсация-скандал. И он не преминул разразиться.

...3 января 1907 года в Мулен Руж состоялась премьера, загодя вызвавшая обильные пересуды. Сюжет пьесы Египетский сон разворачивался в пирамиде, куда проникает юный археолог. Там он находит мумию младой красавицы и влюбляется в нее. В какой-то миг, забывшись в коротком сне, юноша как черт из табакерки видит, что ожившая мумия поднимается из саркофага, исподволь сбрасывает покрывала, в которые была закутана, и остается без малого обнаженной. В завершение всего влюбленный страстно целует восставшую ото сна красавицу...

Ажиотаж подогревался тем, что пьеса эта была написана маркизой де Бельбеф племянницей Наполеона III, а по материнской линии происходившей из рода князей Трубецких. Выданная замуж без малого насильно, она разъехалась с мужем, навечно преисполнившись отвращения к мужчинам. В какой-то миг она оказала дружескую поддержку брошенной мужем Колетт, что крайне сблизило женщин. Не будучи склонной к однополой любви, Колетт хотя и тяготилась этой дружбой, но не находила около себя другого человека, тот, что бы относился к ней с эдакий любовью и заботой.

Причем маркиза, просторно известная под прозвищем Мисси, не только написала эту пьесу, но и вознамерилась дебютировать в ней как актриса, взяв на себя претворение в жизнь роли археолога, мумию играла Колетт. И вот финал той премьеры.

...Колетт, сбрасывавшая с себя одно полотнище за другим, по существу, в первый раз продемонстрировала сеанс стриптиза, да не в приватной обстановке, что уже практиковалось, а на глазах у переполненного зала. Когда же археолог стал страстно чмокать корпус возлюбленной, зал разразился невообразимым шумом, гвалтом, свистом и визгом женщин. Дирекция в ужасе от возможных последствий разгрома зала кабаре вызвала полицию. Порядок был восстановлен, спектакль прерван, а публика выдворена из зала. Пьесу на практике тут же запретили...

Но на следующее начало дня Колетт проснулась знаменитой. Хотя привкус этой славы оказался горьковатым: ее обвинили в совращении благородной дамы и оскорблении общественной нравственности. Случись такое несколькими годами раньше, она могла бы подвергнуться огромному штрафу, выплатить тот, что была бы не в силах, или отнюдь очутиться за решеткой. На ее фортуна, прекрасная эпоха давала свободу от диктата церкви в духовной жизни общества, больше того, ее официальное отделение от государства уже не могло препятствовать утверждению в сознании людей иных этических критериев. Вероятно, аккурат вследствие этого на освобожденное двадцатилетие падает неистовый расцвет кабаре, мюзик-холлов, варьете, театров ревю и как следствие первое явление на этом поприще звезд. Колетт стала одной из них. С одной стороны, на нее лились потоки грязи, ее имя сделалось синонимом непристойности. С иной лучшей рекламы нельзя было и вообразить. Директора самых престижных и дорогих кабаре и театральные агенты вцепились в нее мертвой хваткой.

Скандальная известность дала ей вероятность требовать баснословных гонораров. Театральные критики и рецензенты, воскуряя ей фимиам, стали просторно употреблять словечко творчество, а газетчики наперебой искали вероятность услыхать хотя бы пару слов из уст главной возмутительницы общественного спокойствия. Колетт училась быть знаменитой практически на ходу: Всегда следует инициировать с отказа дарить беседа кому бы то ни было. Тогда ваше первое беседа попадет на первую полосу.

Так оно и произошло. Замелькали сенсационные сообщения о том, что красотка кабаре под полупрозрачными хитонами, крайне условно именующимися одеждой, отнюдь не носит, как то полагается танцовщицам, трико телесного цвета. Вторичный шквал восторгов, более того превзошедший злосчастную мумию, вызвал следующий номер Колетт, по ходу которого она обнажила свою левую грудь. Колетт расколола Париж напополам. Одни, понятное занятие, предавали ее имя анафеме, другие взахлеб восхищались красотой и смелостью этой необыкновенной женщины. Дело дошло до немыслимых прежде прочувствованных поэтических дифирамбов, опубликованных в прессе. Хотя, конечно, приходится признать: безупречным поведением снискать подобное вряд ли было быть может.

...Беспримерные сценические успехи не смогли вытравить в душе у Колетт бациллы, поселившейся там навсегда: сочинительства. Даже крайняя занятость и утомленность от каждодневных выступлений не принимаются в расчет хоть на час в день, но она берет в руки перышко. Новый роман завершает серию книг о Клодине. В 1907-м вышел сборник ее рассказов, где наряду с главной героиней ее творчества женщиной живет своей интересной жизнью Природа. Здесь Колетт достигает таких высот, которые, по вердикту критиков, делают ее крупнейшим во французской литературе XX века мастером лирического пейзажа и анималистического портрета.

Для сцены кабаре Колетт сочиняет скетчи, либретто пантомимы, маленькие пьесы, где играет уже как драматическая актриса и, уместно сказать, имеет большой фарт.

...В декабре 1912 года Сидони-Габриэль Колетт становится баронессой де Жувенель и ныне присутствует на приемах, раутах, торжественных обедах. Понятно, что красотка кабаре не могла, да и не хотела разыскать совместный язык с тем обществом, где вращался супружник. Дамы света демонстративно игнорировали женщину, имя которой было у всех на устах. Не желая становить под потрясение союз с человеком, которого любила, Колетт бросила карьеру танцовщицы, но многоцветный, вместивший в себя все человеческие страсти мир подмостков так и не ушел из ее творчества.

Замужество подарило Колетт дочка, но начавшаяся Первая мировая махаловка увела из дома мужа. Барон, будучи человеком храбрым, не стал уклоняться от опасности и ушел на фронт. Колетт, оставив крошку-дочь на няньку, тайком, с подложными документами, перешла линию фронта и немного недель провела около супруга. Для ее любящего сердца преград без затей не существовало, но ничто не могло удержать ее и тогда, когда влюбленность ушла. Спустя немного лет, уже позже войны, Колетт, уже наученная горьким опытом первого замужества, узнает, что супруг, видимо, охладев к ней, изменяет. Она решается на убытие из дома и там, в отдалении от неверного мужа, выливает на бумагу обиду, переполняющую ее сердце.

Под последние аккорды разваливающегося брака она делает акт, снова делающий ее героиней скандала. 47-летняя Колетт становится любовницей 17-летнего Бертрана де Жувенеля, сына барона от первого брака. Конечно, первое, что приходило на ум заинтересованной общественности, это думка об отмщении. Во всяком случае, как раз так трактовался ею тот самый неимоверный роман. Но Колетт, полно чего понимавшую в жизни, эта трактовка оставила равнодушной. Связь с этим юношей, продлившаяся без малого 5 лет, принесла ей такие потрясения, которые были немного с чем сопоставимы. Бертран с его романтической привязанностью вернул ей чувство молодости. Все находили Колетт преображенной более того внешне. Она же открыла перед ним не только тайну отношений между мужчиной и женщиной, она подарила ему способность лицезреть, знать толк и бесконечно дорожить красоту окружающего мира. Она учила Бертрана вкалывать в саду, ухаживать за цветами, соображать маленькие секреты природы, повадки птиц и животных, заставила его заняться гимнастикой, научиться плавать, отправляться на лодке вдали в море.

Разумеется, родители Бертрана делали все, чтобы спасти мальчика от этой ведьмы. Ему нашли хорошенькую невесту, и в одно прекрасное время он перед торжественным обедом в честь помолвки зашел к Колетт попрощаться. Когда он вышел из дома, она бросила в оконце скомканную записку с тремя словами: Я люблю тебя. Уже в старости (де Жувенель умер в 1987 году в возрасте 84 лет) Бертран, вспоминая о своей подруге, скажет: Она мне сказала это в первый раз. И я не пошел на праздничный обед в честь помолвки.

И все одинаково день, а вернее темное время суток, когда Колетт сама сказала Бертрану прощай, все же наступила. Они больше ни при каких обстоятельствах не виделись.

Колетт сызнова была одна, к тому же все ещё в состоянии изнурительного бракоразводного процесса. Как переживалось ею подступившее 50-летие? Сердце не имеет морщин, на нем бывают только шрамы так охарактеризовала Колетт родное тогдашнее мироощущение.

Однажды на одном из загородных шоссе Рено, оставленный ей бароном в качестве отступного, заглох и какой-то дядя из остановившегося авто вызвался ей подмогнуть. Морис Гудекет, отпрыск голландского ювелира-еврея, холостяк и собственник мелкий фирмы, больше всего на свете любил искусство, книги и картины. Женщина, которой он помог починить машину, была старше его на 16 лет. Они не расставались 21 год, их совместное наличие прервала только конец Колетт.

Ей безо всякого труда далась образ покладистой жены. Колетт сносить не могла феминизирующих дам и не отказывала себе в удовольствии при случае бросить камешек в их огород: Женщина, считающая себя умной, требует равных прав с мужчиной. Женщина воистину умная не требует. Она была хорошей хозяйкой, умевшей сформировать в доме уют и великолепно готовить. Колетт ни капельки не считала, что бытие сверх меры коротка, чтобы фаршировать грибы.

Конечно, ее ощущение к Морису не было бурной страстью, сопровождавшей многие ее увлечения. Раздумывая о себе, помудревшей, она не без грусти писала: Из моей жизни уходит одна из великих сует жизни любовь. И, видимо, поторопилась с этим признанием.

...В декабрьскую темное время суток 1941 года двери их квартиры содрогнулись от ударов прикладов. Колетт, не проронив ни слезинки, проводила мужа-еврея туда, откель возвращались весьма нечасто. А наутро она бросилась в комендатуру, а следом разыскивать знакомых, к которым лояльно относились оккупанты. Один из поклонников ее творчества обещал подмогнуть. Это было страшное время. Дочь Колетт стала бойцом Сопротивления. В доме царили мороз и полное отсутствие еды. В рукописи Париж из моего окна начали являться советы по поводу того, как обжулить голодный желудок, как выжить при минусовой температуре. Через немного долгих месяцев вернулся Морис.

В конце 44-го Колетт, давнехонько отучившаяся одаривать волю собственной слабости, плакала, слыша гром артиллерийской канонады в честь освобождения, сливавшийся с перезвоном парижских колоколов.

За 54 года жизни в творчестве Сидони Колетт написала 50 книг художественной прозы и 4 тома статей, посвященных театру, причем все, что вышло из-под ее пера, увидело свет ещё при жизниа автора. Она была награждена орденом Почетного легиона, избрана в члены Королевской академии языка и литературы Бельгии. Ее слава писательницы в 40 50-х годах упрочивается ещё и на сцене, и в кино, где с огромным успехом ставят и экранизируют ее произведения. В 1944 году Колетт первая из женщин была единогласно избрана членом Гонкуровской академии, где она работала неустанно. Этому не мешало более того то, что на заседания она прибывала в кресле-каталке из-за обострившегося артрита. Нередко супруг не в переносном, а в прямом смысле носил ее на руках.

Скончалась Колетт 3 августа 1954 года. Умереть, не пережив ни своей славы, ни своей любви, это нечасто кому удавалось...

Так же читайте биографии известных людей:

Габриель Маркес Gabriel Garsiya Markes

Известные российские филологи, специалисты по испаноязычной литературе, супруги Вера Кутейщикова и Лев Осповат считают, что они не вправе называть..
читать далее →

Габриель Аното Gabriel Hanotaux

В 18941898 (с коротким перерывом) был министром иностранных дел. В этот период Франция усилила свое присутствие в Африке (Западной Африке,..
читать далее →

Габриэл Сандай Gabriel Sunday

Габриэл Сандай - американский актер кино и телесериалов. родился 18 октября 1985 года.Габриэл Сандай известен по ролям в таких фильмах и сериалах..
читать далее →

Габриэла Гольдсмит Gabriela Goldsmith

Вот уже в который раз с неослабевающим энтузиазмом мы смотрим историю мексиканской белошвейки Марии! И не потому, что Виктория Руффо (Мария) хороша..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий