Известные люди

»

Григорий Кравченко

Родился в многодетной крестьянской семье. Украинец. С 1914 г. жил в селе Пахомовка Павлодарского уезда. Вскоре его отца призвали в армию. Семья жила впроголодь, в постоянной нужде, хотя родственники и помогали. Отец вернулся в 1917 г. на костылях.

В 1923 г. вся семейство перебралась в село Звериноголовское Курганской области. Григорий зимой учился в сельской школе, а летом работал подпаском. В 1924 г. он стал пионером.

В 1927 г. Григорий поступил в школу крестьянской молодежи. В школе преподавали обществоведение, основы агрономии и организации кооперативного сельского хозяйства, а на опытных участках выращивали всевозможные злаки, овощи, ягоды, заготавливали сенцо.

С 1928 г. он жил в интернате при школе, так как его родители переехали в деревню Мочалово, а потом в г. Курган. Вэтого в интернате жило больше тридцати дядя. Интернатовцы задарма питались и получали до пяти рублей в месяц на приобретение учебных принадлежностей. Школа имела небольшое подсобное хозяйство, двух лошадей, корову. Григорий был председателем хозяйственной комиссии.

В 1928 г. Кравченко вступил в ВЛКСМ. Вскоре его избрали членом бюро ВЛКСМ школы. Он ходил с товарищами по окрестным селам, разъяснял людям проект кооперирования сельского хозяйства, помогал на местах заготовлять хлеб, изымать излишки зерна у кулаков и подкулачников. В декабре 1929 г. его избрали членом райкома ВЛКСМ и внештатным секретарем райкома. Кроме того он являлся уполномоченным райкомов ВЛКСМ и ВКП(б), а ещё райисполкома, в селах района.

В 1930 г. Кравченко окончил школу крестьянской молодежи и поступил в Пермский землеустроительный техникум, тот, что вскоре был переведен в Москву. Однако проучился он в техникуме только единственный год.

Когда зимой 1931 г. было опубликовано воззвание IX-го съезда ВЛКСМ с призывом Комсомолец - на авиалайнер!, отклик советской молодежи был единодушный Дадим сто тысяч летчиков!. Григорий воспринял призыв как лично к нему обращенный и, не откладывая ни дня, подал заявление с просьбой сориентировать его в авиацию. По спецнабору ЦК ВКП(б) в мае 1931 г. он был направлен в 1-ю военную школу летчиков им. тов. Мясникова в Каче.

В РККА с 1931 г. Член ВКП(б) с 1931 г. В авиашколе он освоил самолеты У-1 и Р-1. Учебную программу настойчивый и дисциплинированный курсант прошел за 11 месяцев.

В 1932 г. он окончил 1-ю военную школу летчиков им. тов. Мясникова, и как отменный мастер пилотажа, был оставлен в ней летчиком-инструктором.

В школе пилотов действовала сквозная организация обучения курсантов: единственный и тот же летчик-инструктор обучал учлетов от первого полета до выпуска из училища. Это обеспечивало индивидуальный подход к обучаемому.

Генерал-полковник авиации Шинкаренко, бывший курсант Кравченко, рассказывает: Кравченко ещё и сызнова напоминает, как существенно распределять чуткость на взлете, наборе высоты, на развороте, планировании и, конечно, на посадке. Он что-то чертит на доске, сопровождает свои объяснения шуткой о велосипедисте, которого на ровной полянке тянет к единственному на пути дереву.

С 1933 г. служил в 403-й иаб, которой командовал комбриг Пумпур. Быстро освоил истребители И-3, И-4, И-5. В служебной аттестации отмечалось: Моторы, авиалайнер и вооружение знает ладно. К полетам скрупулезно готовится. На инспекторской проверке занял первое местоположение по технике пилотирования. Огневая подготовка и пальба - отличные. Программу слепых полетов проходит удачно. Достоин продвижения на место командира звена во внеочередном порядке

С 1934 г. служил под Москвой в 116-й истребительной эскадрилье особого назначения под командованием полковника Сузи. Был командиром звена.

Эскадрилья выполняла спецзадания НИИ ВВС РККА. Летчики эскадрильи испытывали новые самолеты авиационные приборы в самых сложных условиях. Они вели тренировочные воздушные бои, учились групповой слетанности, овладевали техникой высшего пилотажа, искали новые способы боевого применения истребителей. Кравченко участвовал в испытаниях динамореактивных авиационных пушек Курчевского АПК-4бис на истребителях И-Z.

25.05.36 г. за успехи в боевой, политической и технической подготовке старшой лейтенант Кравченко был награжден орденом Знак Почета.

Вскоре его назначили командиром отряда. Однажды во время испытаний в одном вылете за 140 минут он совершил 480 фигур высшего пилотажа.

Эскадрилья особого назначения подчинялась прямо наркому обороны Ворошилову. По его приказу летчики участвовали в парадах, над Тушинским аэродромом летали связанной пятеркой, выполняя фигуры высшего пилотажа.

В августе 1936 г. Кравченко был награжден грамотой ЦК ВЛКСМ и Центрального Совета Осоавиахима СССР за отличную работу по подготовке и проведению авиационного праздника, состоявшегося 24.08.36 г.

Но не всю дорогу праздники заканчивались поощрениями. Однажды эскадрилья возвращалась из Москвы вслед за тем очередного парада. Полковник Сузи разрешил летчикам минут пять полетать над военным городком в честь праздника. Прошло время, все машины уже приземлились, а Кравченко все вертел фигуры над церковью, еле-еле не касаясь ее куполов.

Вот негодник, что вытворяет! возмущался Сузи.

Когда негодник приземлился, то получил справный нагоняй от командира.

Ты что же, дорогой, делаешь?! Жить надоело? Под арест!

Объявленное взыскание Кравченко в назидание остальным отбывал на гаупвахте.

В феврале 1938 г. старшой лейтенант Кравченко был направлен в Китай для оказания помощи китайскому народу в борьбе с японскими захватчиками. Скорый поезд доставил советских добровольцев в Алма-Ату. Далее уже на транспортных самолетах они летели до Ланьчжоу, а далее сквозь Сиань и Ханькоу до базы в районе Наньчана.

Участвовал в народно-освободительной войне в Китае в апреле-августе 1938 г. Совершил 76 боевых вылетов, провел 8 воздушных боев, лично сшиб 3 бомбардировщика и 1 истребитель противника.

29.04.38 г. в небе над Ханькоу состоялось боевое крещение Григория Кравченко. С той и прочий стороны в бою участвовало больше сотни самолетов. Поединки между истребителями шли на всех высотах. В этой карусели с земли тяжело было понять, где свои, где чужие. Беспрерывно ревели моторы и трещали пулеметы. Ничего подобного по своим масштабам и результатам история авиации ещё не знала. Китайский газетчик Го Можо, наблюдавший за этим боем, писал: У англичан есть особый термин для определения жаркого воздушного боя дог файтинг, что значит собачья схватка. Нет, я бы назвал тот самый мордобой игл файтинг орлиной схваткой. Из 54 самолетов противника, участвовавших в налете, был уничтожен 21 (12 бомбардировщиков и 9 истребителей). Наши потери составили 2 машины.

Гвардии генерал-лейтенант авиации Слюсарев вспоминает: Во время знаменитого воздушного сражения 29 апреля Кравченко сшиб два японских бомбардировщика.

- Когда взлетел, набрал высоту и осмотрелся, то в воздухе уже шли одиночные бои, - рассказывал затем Григорий. - И-15 раньше ласточек вступили в махач с японскими истребителями и расшибли их на мелкие группы. Идущие вдогонку за ними бомбардировщики не выдержали натиска советских летчиков, стали сбрасывать куда попало свой бомбовый груз и на предельных скоростях повертывать вспять.

Кравченко не заметил, как очутился подле японского бомбардировщика. Лишь бы не сплоховать, - думал Григорий. - Надо приблизиться ближе Вот мишень уже рядом, всего каких-нибудь метров 100-75-50. Пора! Дробно стучит пулемет, поток зажигательных и трассирующих пуль прячется в правом борту под мотором противника. Кравченко увидел, как из бомбовоза вырвался черный столбик дыма. Самолет противника перешел в левую спираль и с задранным правым крылом стал утрачивать высоту.

- Есть основополагающий! - громко воскликнул Кравченко. - Кто следующий?

В этом бою Григорий Кравченко сшиб ещё единственный бомбовоз, но сам попал в трудное положение. Когда он, оторвавшись от первостепенный группы наших истребителей, добивал второй бомбардировщик, то как обухом по голове услышал, как по его самолету ведут пламень. Сделав крутой разворот и выйдя из прицельной трассы, он оглянулся обратно и увидел преследующий его японский истребитель И-96. Из пробитых баков самолета хлестал бензин и горячее масло. Оно залило очки и обожгло летчику лик человеческий. Сорвав забрызганные маслом очки, Григорий сам перешел в лобовую атаку, но японец вывернулся и стал отправляться на огромный скорости - он увидел, что на подмога советскому летчику спешил прочий авиалайнер. Это был Антон Губенко. К этому времени движок на самолете Кравченко, сделав немного перебоев, зачихал и смолк. Самолет грубо стал лишаться высоту. Все время до вынужденной посадки Григория сопровождал и прикрывал от атак самураев его товарищ Губенко. Посадив удачно свою ласточку с убранными шасси на рисовое поле, Кравченко выскочил из кабины и помахал руками своему другу - все в порядке. Только затем этого Антон, качнув крыльями своего самолета, улетел на аэродром.

4.07.38 г. в воздушном бою Кравченко подбил бомбардировщик. Внезапно он заметил, как немного японских истребителя штурмовали Губенко. Григорий бросился на содействие товарищу, отогнал японцев и сшиб при этом единственный И-96.

Рассказывает Слюсарев: Кравченко заметил, что Антона атаковало четыре самурая. Поспешив на содействие, Григорий в лобовой атаке с хода сшиб единственный вражеский авиалайнер, но остальные три подожгли ласточку Антона. Он выбросился с парашютом, но самураи преследовали его и били по нему из пулеметов. Кравченко, охраняя друга, прицельными очередями не давал возможности врагам подойти к снижающемуся на парашюте Губенко. Он сопровождал его в воздухе до тех пор, в то время как Антон не приземлился близко от нашего аэродрома.

А вскоре в воздушном бою сшибли самого Кравченко.

Генерал-полковник авиации Полынин рассказывает: В воздушном бою Григорию Пантелеевичу удалось сшибить единственный вражеский авиалайнер. Он погнался за вторым. Но вдруг откуда-то вынырнувшие два японских истребителя взяли его в клещи, и его агрегатина загорелась. Пришлось выбрасываться с парашютом.

- Приземлился прямо в озерко, - рассказывал Кравченко. - Правда, местоположение неглубокое, влага малость выше пояса. Отстегнув лямки парашюта, тяну полотнище к себе. А из камышей выплывает лодчонка. Старик китаец толкает ее шестом. Подплыл ко мне, глаза злые, кричит:

- Джапан?

- Какой джапан? отвечаю. - Русский я, российский.

- Рус? Рус? безотлагательно повеселел старец. Подтолкнул лодку ближе и протянул руку.

- Ты, Гриша, расскажи, как тебя китаец водкой угощал, - с усмешкой сказал Рытов, выезжавший на поиски Кравченко.

- А что тут особенного, - застеснялся Григорий Пантелеевич. - Водка как сорокоградусная. Только горячая.

- Кое-что ты не договариваешь, брат, - не отступал военком. И, обращаясь к сидящим рядом, продолжал: - Захожу я это в фанзу и вижу: свой Гриша, как богдыхан, сидит на ценовке, следом обливается, полотенцем утирается. Увидел меня, глаза сощурил и смеется. А китайцы наперебой угощают его горячей водкой. Он так пришелся им по душе, что едва отпустили. Вэтот деревней провожали.

Генерал-полковник авиации Рытов так вспоминал об этом случае: Рыбаки накормили Кравченко, а когда высохла одежка, посадили его в паланкин и понесли в свой поселок. Им пришлось ходить возле двадцати километров.

Я разыскал Григория в рыбацкой хижине. Он сидел на циновке и, прихлебывая из маленького сосуда подогретую китайскую водку, что-то объяснял жестами собравшимся кругом людям. Крепкий, широкоплечий, с могучей шеей и шапкой каштановых кудрей, он выглядел богатырем посреди китайцев. Хотя ростом был невелик.

Когда мы собрались покидать, проводить Григория вышли все обитатели поселка. Низко кланяясь, они наперебой жали ему руку, приговаривая:

- Шанго, шибко шанго.

Благосклонное касательство местного населения к Григорию Кравченко во многом объяснялось тем, что у него оказался с собой протокол. Это был квадратный ломоть шелковой материи, на котором синей краской было начертано немного иероглифов и стояла большая четырехугольная красная печать. В безымянном паспорте китайским властям и всем гражданам предписывалось оказывать предъявителю этого документа всяческое содействие.

Генерал-майор авиации Захаров рассказывает: Отряд возвращался обратно, в Наньчан В моей машине забарахлил мотор Я приземлился на берегу реки

Мой авиалайнер погрузили на особый плот. До Ганьчжоу я, при всем при том, не добрался, попал в какой-то маленький город. Оттуда связался с Наньчаном.

Китайские власти из центра передали, чтобы командира русских летчиков Захарова встретили со всеми почестями, которые надлежит оказывать важному гостю. Я нервничал, оттого что подозревал, что мой гостевой визит грозит затянуться.

На фортуна, из-за какой-то пустяковой неполадки в моторе в этом городке совершил посадку Кравченко. Злоупотребив властью командира, я вылетел в Наньчан на его самолете, а Кравченко предстояло снести перегрузку восточного гостеприимства.

Через немного дней он был уже неплохим знатоком китайских обычаев и мог анализировать о достоинствах национальной кухни. Не мог же я подрывать основы дипломатии, - по-своему объяснял свои новые познания Гриша, - вот в течение этих дней и выдерживал многократные перегрузки.

В воздушных боях Кравченко выражал невиданную дерзость.

Вспоминает Слюсарев: Однажды Кравченко заметил, как в разрывах между облаками курсом на Ухань шли девять двухмоторных бомбардировщиков... Взмыв свечой ввысь, и маскируясь в облаках, Кравченко врезался в их строй и пристроился под брюхом ведущего. Короткими очередями он начал расстреливать японца без малого в упор. Флагман закачался, черные клубы дыма вырвались из бензобаков. Едва Григорий успел отлететь от вражеского самолета и пропасть в облачности, как мицубиси взорвался в небе. Вскоре подошли остальные наши истребители, и сообща с ними Кравченко продолжал штурмовать противника. Это был его завершающий махач в небе Китая.

14.11.38 г. старшой лейтенант Кравченко был награжден орденом Красного Знамени.

В конце декабря 1938 г. ему было присвоено внеочередное воинское звание майор. Он продолжил службу в НИИ ВВС, в отряде Стефановского.

В декабре 1938 - январе 1939 гг. Кравченко провёл государственные испытания истребителя И-16 тип 10 с крылом М, в феврале-марте 1939 г. - И-16 тип 17. Кроме того, он провёл строй испытаний истребителей И-153 и ДИ-6.

22.02.39 г. за образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство майор Кравченко Григорий Пантелеевич был удостоен звания Герой Советского Союза. После учреждения медали Золотая Звезда, как знака особого отличия для Героев Советского Союза, ему была вручена медаль 120.

В конце мая Кравченко и Рахова незамедлительно, прямо с аэродрома, вызвали в Москву, в Управление ВВС. Здесь, в приемной командарма 2-го ранга Локтионова, они увидели невпроворот знакомых летчиков, оживленно разговаривавших между собой. Вскоре их пригласили в офис начальника Управления ВВС. Локтионов сообщил, что все они, двадцать два летчика, по персональному списку вызваны на совещание к наркому обороны Ворошилову.

29.05.39 г. с Центрального аэродрома им. Фрунзе группа из 48 летчиков и инженеров, имевших боевой навык, во главе с заместителем начальника Управления ВВС комкором Смушкевичем вылетела на трех транспортных самолетах Дуглас по маршруту Москва - Свердловск - Омск - Красноярск - Иркутск - Чита для укрепления частей, участвующих в советско-японском конфликте у реки Халхин-Гол. Провожать их приехал сам Ворошилов, тот, что запретил вылет, покуда не доставили для всех парашюты.

2.06.39 г. Кравченко прибыл в Монголию и был назначен советником в 22-й иап. После гибели в бою комполка майора Глазыкина, а потом помкомполка капитана Балбшева, был назначен командиром полка.

23.05.39 г. 22-й истребительный авиаполк прибыл в Монголию. Первые бои полк провел отчаянно неудачно. Было сбито 14 наших самолетов. 11 летчиков погибли. Японцы потерь не имели.

Японская авиация господствовала в воздухе, оказывая поддержку своим наземным частям. Нашим истребителям пришлось входить в мордобой с ходу, без предварительного изучения района боевых действий, при сильно отрывочных и неполных данных об обстановке. Молодые неопытные пилоты рвались в мордобой, но одной смелости и ненависти к врагу для победы было мало.

Опытный пилот и боевой пилот майор Кравченко смог воодушевить летчиков и переломить ситуацию.

Генерал-майор авиации Ворожейкин вспоминает: Кравченко, осмотрев изрешеченный японскими пулями авиалайнер, собрал примерно машины всех летчиков. Его усталое физиономия было недовольно, сощуренные глаза жестко поблескивали. Подчиненные проявляют другой раз удивительное чутье, угадывая расположение старшего начальника, но тут абсолютно никто не знал, чем могло быть вызвано неудовольствие боевого командира. Приземистый, твердо сбитый Кравченко стоял, облокотившись на авиалайнер, погруженный в раздумье, и, казалось, никого не замечал. Трубаченко, посмотрев на широкую грудь нового командира с тремя орденами, немного робко, вроде бы бы за ним была какая-то вина, доложил о сборе летчиков Кравченко, выжидая, когда все умолкнут, встал и взглянул на изрешеченный авиалайнер. Его физиономия сызнова стало угрюмым, в сощуренных глазах блеснули сухие огоньки.

- Теперь полюбуйтесь! - звук его грозно возвысился. Шестьдесят две пробоины! И этим некоторые ещё гордятся. Считают дырки доказательством своей храбрости. Срам это, а не геройство! Вы взгляните на входные и выходные отверстия, пробитые пулями. О чем они говорят? Вот тут японец дал две длинные очереди, и обе без малого сурово позади. Значит, пилот зазевался и проглядел противника... А по глупости, по своей невнимательности пропасть - честь не велика... Шестьдесят две пробоины тридцать одна пуля-дура. Да этого больше чем довольно, чтобы пилот лежал где-нибудь в степи под обломками своего самолета!.. А из-за чего, спрашивается? Допустим, вы страсть сколько летаете, устаете, это притупляет бдительность. Но потому что обладатель этой-то машины сделал в эти дни только три вылета, я нарочно поинтересовался. И вообще заметьте: разбор говорит, что в большинстве случаев летчиков-истребителей подбивают на зевках... Молитесь Поликарпову, что он сделал таковый аэроплан, тот, что фактически-то, если умело драться, японские пули не берут!..

В его голосе, кот наплакал глуховатом, крепко звучала та мощь правоты и ясности, которая бывает свойственна опытным и храбрым командирам. Свою речь Кравченко сопровождал движениями кистей рук, единственный согласный взмах которых, случалось, говорил во сто раз больше, чем самое обстоятельное толкование какого-нибудь неожиданного, внезапного маневра

- Ошибка некоторых летчиков как раз в том и содержится, что они, обнаружив сзади себя противника, уходят от японца только по прямой, стараясь скорее отколоться за счет скорости. Это неправильно и весьма угрожающе. Как лучше делать? Главное обстоятельство успеха в воздушном бою - норовить на большей скорости и с высоты совсем штурмовать противника, невзирая на его численное превосходство. Затем, используя прыть разгона, отрываться от врага и еще раз занимать исходное положение для повторной атаки. Когда же повторная штурмовая вылазка почему-либо невыгодна, нужно обождать, удерживая вражеских истребителей на таком расстоянии, которое обеспечивало бы вам разворот с целью лобовой атаки. Постоянное тяготение штурмовать - верное обстоятельство победы. Мы должны осуществлять наступательную тактику так, чтобы свой авиалайнер, обладая преимуществом в скорости и огневой мощи, всю дорогу походил на щуку посреди плотвичек!..

Кравченко, прищурив глаза, запылал той стремительной энергией, которая бывает у людей, идущих в атаку; видно, он на момент вообразил себя в бою.

- На то мы и называемся истребителями, чтобы истреблять противника!..

Да, советы Кравченко падали на благодатную почву. И когда разбор закончился, начальник полка с легкостью, неожиданной для его грузноватого тела, занял близкое местоположение в кабине И-16 и ушел в небеса красивым, стремительным почерком, я весьма остро почувствовал, как велика дистанция между опытом, которым владеет он, и тем, что успел усвоить я.

О непревзойденном боевом мастерстве Кравченко свидетельствует и итог показательного воздушного боя, проведенного в начале августа между ним и командиром группы И-153 полковником Кузнецовым. При первом сближении уже на третьем вираже И-16 зашел в хвостище Чайке, при втором - это произошло уже сквозь два виража.

Генерал-майор авиации Смирнов вспоминает: Григорий изредка не вон был выделить в разговоре присущую ему храбрость и пренебрежение к опасности. Но это получалось у него как-то, между прочим, без принижения достоинства товарищей. Летчики, недурственно знавшие Кравченко, обыкновенно прощали ему некоторую нескромность характера за его воистину беззаветную храбрость, проявленную им в боях с японцами в Китае

Кравченко протянул мне обнаруженный портсигар и, прищурив свои завсегда мало смеющиеся глаза, спросил:

- В бою был?

Я кивнул.

- Сбил?

- Нет.

Григорий потрясенно поднял брови.

- А вот Виктор одного смахнул!

Но мне показалось, что занятие не в Рахове, а без затей Григорию захотелось освежить память о том решающем моменте боя, когда немного наших летчиков во главе с ним, Лакеевым и Раховым удачно разметали ведущую группу японских самолетов.

Я взял папиросу и сказал Григорию, что для меня тот самый мордобой был первым знакомством с японскими летчиками, да и сшибить не так-то несложно в этакий карусели.

Григорий хлопнул меня по плечу:

- Ничего, Боря, не тужи, было бы хорошее начало, а твои от тебя не уйдут!.

27.06.39 г. сто четыре японских самолета, тридцать бомбардировщиков и семьдесят четыре истребителя, поднялись в воздух и взяли вектор движения на Тамсаг-Булак и Баин-Бурду-Нур.

В 5.00 на Тамсаг-Булак, где базировался 22-й иап, посыпались бомбы. Японцы сбросили рядом сотни бомб калибром от 10 до 100 кг, но большинство их на территорию аэродрома не попало. Жертв и разрушений ещё не было. Зенитки открыли пламень. Часть советских истребителей в это время выруливала на взлет, другие уже набирали высоту.

Вэтого в воздух поднялись тридцать четыре И-16 и тринадцать И-15бис. В ходе воздушного боя над Тамсаг-Булаком летчикам 22-го иап удалось сшибить пять японских самолетов, из них два бомбардировщика. Наши потери составили три И-15бис и два летчика.

При налете на Баин-Тумен был сбит, взлетевший на перехват И-15 бис.

Налет японцев на Баин-Бурду-Нур (аэровокзал 70-го иап) был больше успешным. Два И-16 сгорели на стоянке. На взлете было сбито девять И-16 и пять И-15 бис. Погибло семь летчиков.

Вэтого за тот самый день советские ВВС потеряли девять летчиков и двадцать самолетов (одиннадцать И-16 и девять И-15 бис). Это был самый-самый изрядный урон за все время конфликта.

Майор Кравченко увлекшись преследованием разведчика Кi-15, улетел в отдалении в глубь маньчжурской территории. Он сшиб японца, но на обратном пути из-за недостатка горючего был вынужден присесть на брюхо. К счастью он успел перелететь западное ответвление Халхин-Гола и приземлился на своей территории.

Кравченко нарвал травы, прикрыл связанными пучками винт, как смог замаскировал авиалайнер, тот, что он посадил между сопками. Он попытался снять компас, но без ключа отвернуть гайки не смог. Ни фляги с водой, ни еды не имелось, была только одна плитка шоколада. Ориентируясь по солнцу и часам, Кравченко пошел на юго-восток. Стояла нестерпимая жара, мучила охота. Через некоторое время он с радостью увидел озерко. Снял сапоги, зашел в воду. Но влага оказалась горько-соленой. Когда он вышел на берег и стал обуваться, сапоги не налезли на распухшие ноги. Пришлось их обернуть портянками и топать так.

На второй день пути пролился невеликий дождина. И вновь иссушающая жара и охота, а вскоре к ней присоединился и голод. Он нашел солодковый корень и побеги дикого лука. Напился из лужи. Идти было нелегко, болели и кровоточили пораненные стерней ноги. Наступила вторая темное время суток. Кравченко уснул, но ненадолго. Он засыпал и просыпался от озноба - ночи в Монголии холодные.

Утром ноги отказались ступать. Огромным усилием воли заставил себя подняться и продолжать движение. Знал, что в этом единственное избавление. Временами на ходу мгновениями терял рассудок, другой раз перед ним возникали миражи.

На исходе третьего дня Кравченко увидел проезжавший мимо грузовик. Он пальнул из пистолета в воздух. Грузовик остановился. Водитель увидел приближающегося человека, открыл дверцу и выскочил из кабины с винтовкой. Обросший, изможденный, с искусанным москитами лицом, Кравченко чуть держался на ногах, обмотанных самодельными портянками, на которые израсходовал верхнюю одежду. Губы обметало, язык распух от жажды, он не мог толковать, а только шептал: Свой я, братишка, свой! Я пилот Кравченко. Пить!..

Шофер дал ему фляжку с водой. В это время подошла легковая агрегатина. Из нее вышел капитан. Кравченко посадили в машину и сквозь полтора часа привезли к штабу армейской группы, располагавшемуся на горесть Хамар-Даба. Его узнали.

Да это же Кравченко! А мы тебя ищем все три дня!..

Искали Григория Кравченко и на машинах, и на самолетах, искали его и монгольские конники. Маршал Чойбалсан звонил сквозь каждые три часа в штаб авиации. Но монгольская степь широка и необъятна. Нелегко нарыть в ней человека.

В Москву телеграмму о гибели командира полка в то время как не послали. Надеялись, что найдут или сам выйдет. Подобные случаи в полку уже были.

Как только ему была оказана первая подмога, Кравченко потребовал, чтобы его отправили в полк. Несмотря на взгляд врачей, настаивавших на отправке в лазарет, ему удалось достигнуть своего. Ночью его отвезли в близкий полк. А уже на следующий день он заново участвовал в боевых вылетах.

Генерал-майор авиации Смирнов рассказывает: Из одного воздушного боя не вернулся Григорий Кравченко. Из нашего штаба начались телефонные звонки по всем двадцати восьми аэродромным точкам с одним и тем же вопросом: не произвел ли посадку Кравченко? Но его нигде не было. Запросы шли и шли до позднего часа. Трудно было представить себе, что Григорий сбит в воздушном бою. Не хотелось питать доверие в это и в силу того что, что Кравченко имел здоровый боевой навык, и в силу того что, что он уже не раз выходил из самых трудных положений

Прошла темное время суток. Утром с переднего края противника заговорили громкоговорители: советских времен пилот Кравченко добровольно перелетел к японцам и призывает всех следовать его примеру! Передачи шли на чистом русском языке, видимо, их вели белогвардейцы. В полдень японские самолеты сбросили листовки, в которых опять говорилось о добровольном перелете Кравченко. Мы, его близкие друзья, тяжко переживали потерю старого товарища, перебирали все варианты и произвольный раз приходили к одному и тому же, наиболее вероятному выводу: видимо, Григорий был сбит, опознан японцами, а дальше все шло логично - недруг, пользуясь методом ложной информации, пытается деморализовать красноармейцев на переднем крае. Непонятным оставалось одно: как могло сотвориться, что никто не видел, где и при каких обстоятельствах сбит Кравченко. Только единственный пилот утверждал, что он видел, как Кравченко грубо пошел в комплект высоты, преследуя двухмоторный японский бомбардировщик, но это было над монгольской территорией.

На розыск единственный за другим вылетали самолеты-разведчики и произвольный раз возвращались без результата

На рассвете едва державшийся на ногах Кравченко кое-как добрел до одного из аэродромов... Днем, в сорокаградусную жару, под палящим солнцем и без капли воды, ступать было нельзя... Ночью наступала прохлада, и он шел.

Осталось узнать, каким же образом японцы узнали об исчезновении Кравченко. Очевидно, им где-то удалось подключиться к телефонным проводам, связывающим аэродромные точки со штабом. Никак по-другому они не могли бы познать, что Кравченко не вернулся на аэродром.

20.08.39 г. началась операция по окружению японской группировки в районе реки Халхин-Гол. В течении недели ожесточенных боев летчики полка под командованием майора Кравченко произвели 2404 вылета, сшибли 42 истребителя и 33 бомбардировщика противника.

Вэтого в ходе боев у реки Халхин-Гол с 20 июня по 15 сентября 1939 г. 22-й иап произвел 7514 вылетов, уничтожил 262 японских самолета, 2 аэростата, невпроворот техники и активный силы противника.

Майор Кравченко за время боев на Халхин-Голе провел 8 воздушных боев, сшиб 3 самолета лично и 4 в группе.

29.08.39 г. за образцовое выполнение боевых заданий и выдающийся героизм, проявленный при выполнении боевых заданий, дающий право на приобретение звания Героя Советского Союза майору Кравченко Григорию Пантелеевичу было присвоено звание дважды Герой Советского Союза. Правительство МНР наградило его орденом За воинскую доблесть (10.08.39).

Кроме самого Кравченко, ещё тринадцать летчиков 22-го иап было удостоено звания Герой Советского Союза, 285 дядя - награждены орденами и медалями, а полк стал Краснознаменным.

В начале сентября 1939 г., ещё до завершения боев на Халхин-Голе, началось сосредоточение авиации в западных приграничных округах - предстоял освободительный поход в Западную Украину и Западную Белоруссию.

12.09.39 г. группа Героев Советского Союза на двух транспортных самолетах вылетела из района реки Халхин-Гол в Москву. В Улан-Баторе советских летчиков приветствовал маршал Чойбалсан. В их честь был дан обед.

14.09.39 г. героев Халхин-Гола встречали в Москве представители Главного штаба ВВС и родные. В Центральном Доме Красной Армии состоялся праздничный обед.

В зале прибывших встретил Ворошилов. Он отечески обнял Грицевца и Кравченко и посадил их рядом с собой за столик.

Был поднят фужер за победу на Халхин-Голе, за дружбу монгольского и советского народов, за отважных летчиков. Климент Ефремович подошел к столику, где сидели Пантелей Никитович и Мария Михайловна Кравченко. Он непреклонно пожал руки родителям героя и поздравил их с присвоением сыну звания дважды Герой Советского Союза.

Сразу после этого приема Кравченко выехал в Киев, чтобы принять участие в освобождении Западной Украины. Был советником командира авиадивизии.

2.10.39 г. майор Кравченко был отозван из Киевского военного округа и назначен начальником отдела истребительной авиации Главного управления ВВС РККА. Кравченко была выделена квартирка в Москве на Большой Калужской улице (нынче Ленинский проспект). Родители, младшие брат и сестра переехали к нему.

4.11.39 г. в Кремле состоялось первое вручение медали Золотая Звезда, учрежденной 1.08.39 г. На приеме присутствовали шестьдесят пять Героев Советского Союза. Первым для награждения был вызван Кравченко. Председатель ЦИК СССР Калинин вручил ему две медали Золотая Звезда, в т.ч. вторую медаль за 1.

7.11.39 г. Кравченко как выдающемуся летчику была оказана честь новости традиционную пилотажную пятерку истребителей над Красной площадью по случаю 22-й годовщины Великого Октября.

Эта традиция зародилась в 1935 г. Первую пятерку истребителей над Красной площадью 1.05.35 г. вел Чкалов. В 1936-38 гг. этой чести были удостоены летчики-испытатели Степанчонок, Серов и Супрун.

На тот самый раз готовились две пятерки истребителей. Первую возглавлял майор Кравченко, вторую - полковник Лакеев. Летчиков беспокоило больше всего то, что шли постоянные дожди, и на торжество синоптики не обещали хорошей погоды. К сожалению, на тот самый раз они не ошиблись. Над столицей нависли тяжелые серые тучи, моросил дождина вперемешку со снегом.

Военный парад шел своим чередом. Все ждали, посматривая на беспросветное небосвод, покажутся ли в такую непогодь летчики? И люди не обманулись. Разрывая тучи, над самой крышей Исторического музея метеорами пронеслась десятка огненно-красных истребителей. Они взмыли над Красной площадью и быстро исполнили серию фигур высшего пилотажа.

Вечером на торжественном приеме участников парада Сталин поздравил Кравченко с наградами и, посмотрев на широкую грудь Героя, сказал:

- Место и для следующей звезды есть!

Григорий Пантелеевич смутился:

- Товарищ Сталин, вы на своих плечах несете огромную ношу и ответственность за страну, но на вашей груди нет орденов. Мне как-то более того неловко стоять рядом с вами и блистать звездами. Давайте, я привинчу одну из них на ваш китель. Это будет справедливо.

Сталин, прищурив глаза, улыбнулся в усы и сказал:

- Товарищ Кравченко, гордитесь вашими звездами, они за мужество и подвиги вам даны. Наше руководство отмечает такими наградами выдающихся людей, чтобы трудящиеся массы просторно их знали, подражали им, стремились воспроизвести боевой или рабочий геройский поступок. У нас же другая служба и положение. Нас и без орденов знают.

В ноябре 1939 г. Кравченко был выдвинут кандидатом в депутаты Московского областного Совета депутатов трудящихся (в декабре его избрали).

В последней декаде ноября Кравченко совместно с отцом и матерью поехал на роздых в Сочи. Обслуживающий персонал санатория больше всего удивило, что прославленный пилот приехал с родителями. А он удивлял их все больше. Сделав зарядку, шел с отцом и матерью к морю, в парк. То катал их на катере, то нес с базара корзину винограда и фруктов. Но продолжительно передыхать ему не пришлось.

Узнав о начале войны с Финляндией, Кравченко от себя и от имени группы товарищей, находившихся на отдыхе в Сочи, послал телеграмму Ворошилову. В ней летчики просили разрешения уехать сразу же на фронт, чтобы принять участие в боях с белофиннами. Ответ пришел быстро: Согласен. Выезжайте. Ворошилов.

Участвовал в советско-финской войне с декабря 1939 г. Командовал Особой авиагруппой.

15.12.39 г. Ставка Главного командования приняла вывод о создании авиабригады под командованием майора Кравченко. Первоначально авиагруппа Кравченко (или Особая авиагруппа) состояла из двух полков бомбардировщиков СБ и истребителей И-153 и дислоцировалась на острове Эзель (Даго) в Эстонии, но мало-помалу увеличилась до шести авиаполков (71-й истребительный, 35-й, 50-й и 73-й скоростные бомбардировочные, 53-й дальнебомбардировочный и 80-й смешанный авиаполки). В оперативном отношении бригада подчинялась начальнику ВВС РККА комкору Смушкевичу. Во время боевых действий эта бригада нередко помогала 10-й смешанной авиабригаде ВВС БФ при организации совместных ударов по финским портам и броненосцам. Распределение целей между бригадами было таким: 10-я бригада бомбила порты западного и юго-западного побережья Финляндии, а ещё транспорты и боевые корабля противника в море, а группа Кравченко населенные пункты в центральной и южной Финляндии.

Если погода была сложной, а поручение особенно ответственным, во главе групп всенепременно шел сам начальник.

За мужество и героизм, проявленные в боях с белофиннами, 12 летчиков Особой авиагруппы было удостоено звания Герой Советского Союза.

В декабре 1939 г. Кравченко было присвоено воинское звание полковник.

19.01.40 г. он был награжден вторым орденом Красного Знамени.

19.02.40 г. ему было присвоено воинское звание комбриг.

14-17.04.40 г. состоялось совещание при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий супротив Финляндии.

15.04.40 г. на совещании выступил комбриг Кравченко. Он доложил собравшимся об опыте действий Особой авиагруппы.

Кравченко отметил: Особая авиагруппа, расположенная в Эстонии, действовала по финнам по заданию Центра независимо, без непосредственного взаимодействия с наземными войсками.

Я хочу изготовить выводы по нашей работе. Первый вывод. Авиация прошла навалом войн, но впервой встретила трудные метеорологические условия, отседова летный и штурманский состав имел большие недостатки - немало блуждал. Надо будет учитывать, что бомбардировщики, в особенности дальние, работали хуже, чем ближние СБ. Им нужно будет дома вручить большую тренировку на совершенный радиус, а не по треугольнику, как у нас было.

Второй вывод - это в отношении бомбометания. Нужно признать, что пламень у нас здоровый.

Так же читайте биографии известных людей:

Григорий Мыльников Grigory Miulnikov

Звание Героя Советского Союза присвоено 23 февраля 1945 года. 19 апреля 1945 года за новые подвиги, совершенные на фронте, он награжден второй..
читать далее →

Григорий Пинчук Grigory Sergeevich Pinchuk

Григорий Пинчук - Герой Советского Союза (7.02.40). Награжден орденом Ленина, медалями. Родился 4 января 1912 года.Пинчук Григорий Сергеевич -..
читать далее →

Григорий Сивков Grigory Flegontovich

Старший лейтенант Г. Ф. Сивков совершил 132 боевых вылета на штурмовку вражеских объектов, нанеся противнику большой урон в живой силе и технике. 4..
читать далее →

Григорий Соколов Grigory Sokolov

Герой Советского Союза (21.03.40). Награжден орденами Ленина и Красной Звезды.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий