Известные люди

»

Джеймс Монро

Джеймс Монро родился 28 апреля 1758 года в Вашингтон Пэриш, округ Вестморленд, Виргиния, и был старшим сыном Спенса и Элизабет (урожденной Джоунс) Монро. В различие от других влиятельных политиков Виргинии Монро рос не на здоровущий, а на маленькой плантации в 500 акров. Своего отца называл "достойным и порядочным гражданином". Сначала посещал частную школу пастора Арчибальда Кэмпбелла, а с 16 лет колледж Уильяма и Мери в Уильямсбурге, столице колонии. Студентом принял живое участие в политических конфликтах между колониями и метрополией. С началом революционных войн вступил в виргинский полк континентальной армии и в возрасте 18 лет получил подтверждение о производстве в ранг офицера. Он отличался смелостью и к 1778 году дослужился до звания подполковника. Между 1780 и 1783 годами изучал юриспруденцию под руководством Томаса Джефферсона, с которым его до конца жизни связывала тесная личная приятельство.

Политическая карьера Монро началась в 1782 году избранием его в палату депутатов Виргинии. В последующие годы его послали в Конгресс конфедераций, заседавший в Нью-Йорке, и в тот, что он входил до 1786 года. После поездок в область Кентукки и будущих северо-западных территорий в 1784 и 1785 годах, где у него было обширное поместье, полученное во время революции в оплату службы в армии, он приобрел значительное воздействие на разработку постановлений северозападного муниципалитета, действуя как рупор находящегося в Париже Джефферсона. Без сомнения, он принадлежал к энергичным сторонникам быстрого, урегулированного освоения американского запада, способствовавшего кроме того экономическому использованию его собственных земель. Этим объясняется его оппозиция переговорам Джона Джея с испанским посланником Дон Диего де Гардоки о торговом договоре с Испанией, тот, что ставил под угрозу свободное судоходство по Миссисипи, завоеванное в Парижском мире 1783 года.

Наряду с интенсивной работой в Конгрессе конфедераций, которая познакомила Монро со всеми проблемами молодого союза, его многолетнее нахождение в Нью-Йорке имело последствия и для личной жизни. 16 февраля 1786 года Монро женился на Элизабет Котрайт, дочери когда-то состоятельного, но обедневшего вследствие революции плантатора Вест-Индии. Их первая дочка, названная именем матери, родилась в декабре того же года. Монро не был членом конституционного собрания в Филадельфии 1787 года, но как делегат конвента штата Виргиния принадлежал к противникам конституции, причем, может быть, и в этом месте важную образ играло его опасение, что предстоящее федеральное руководство пожертвует интересами запада для регионов побережья. В первых выборах в палату представителей Монро уступал Джеймсу Мэдисону, но уже в 1790 году законодательные органы Виргинии послали его сенатором в Вашингтон, где он оставался до своего назначения американским посланником во Франции четыре года через.

Его дело в Париже была не в последнюю очередность негусто плодотворной потому как, что его профранцузская точка зрения, истина, соответствовала позиции вице-президента Томаса Джефферсона и понемногу развивающейся республиканской партии, но грубо контрастировала с нейтральным и более того сдержанным поведением президента Джорджа Вашингтона и его министра иностранных дел Эдмонда Рэндольфа. Это было неудивительно: в то время как Вашингтон, как и его преемник Джон Адаме, держался на расстоянии от революционной Франции, Монро, к этому времени уже единственный из видных лидеров республиканцев, пытался сберечь взаимное согласие между двумя странами. Преемник Рэндольфа Тимоти Пикеринг отозвал Монро 29 июля 1796 года обратно в Вашингтон, где защищал его в одном из писем. Резкие нападки политических противников не повредили политическому авторитету Монро ни в его партии, ни в Виргинии. Там он был в 1799 году выбран губернатором и занимал тот самый пост до 1802 года.

После избрания его друга Джефферсона третьим президентом Соединенных Штатов Монро вернулся в 1801 году в Вашингтон. Столица стала центром его политической деятельности до 1809 года. Политические миссии привели его в 1803 году вновь в Париж, где он участвовал в переговорах Роберта Р. Ливингстона с французским правительством о покупке Луизианы, после этого в Мадрид, где он безуспешно пытался достигнуть от Испании уступки восточной части Западной Флориды, и в Лондон, где совместно с Уильямом Пинкни в 1806 году без особого успеха пытался уладить резкие разногласия с бывшей метрополией. Результат был настолько скудным, что президент Джефферсон, с согласия своего министра иностранных дел Джеймса Мэдисона, отказался дать контракт сенату для одобрения ввиду отсутствия уступки англичан прервать принудительное рекрутирование американских матросов.

Монро был так рассержен этим, что после этого возвращения в декабре 1807 года захотел продемонстрировать свою политическую позицию в Виргинии и не удержал сторонников в республиканской партии от выдвижения своей кандидатуры на пост президента супротив Джеймса Мэдисона, находящегося под покровительством Джефферсона. Он просадил ему в 1808 году так же, как и в 1788 году. В выборной коллегии не получил ни одного голоса. Два года через опять был в палате депутатов Виргинии, а в январе 1811 года его вновь выбрали губернатором. Одновременно удалось примирить Джефферсона, Мэдисона и Монро. В марте 1811 года президент назначил Монро новым министром иностранных дел вместо Роберта Смита.

Прежде всего отношения США и Англии определили занятие Джеймса Монро как министра иностранных дел при. Мэдисоне. В усилиях, предпринимаемых для улаживания острых проблем - ограничение американского судоходства и, раньше всего, заявочное пожелание англичан обыскивать в море американские суда в поисках бывших британских матросов и га с поста военного министра эта место была в 1814 году передана ещё Джеймсу Монро. Как армейский министр он претендовал на заслугу в американских победах при Платтсбурге и Новом Орлеане. В конце концов не эти победы, а выгодный мир в Генте (ратифицирован 17 февраля 1815 года) усилил его политические позиции и придал вес притязаниям на место президента.

Несмотря на широкую поддержку ведущих членов республиканской партии Виргинии и других штатов, Монро удалось только с небольшим перевесом, 65 супротив 54 голосов, побороть Уильяма Крауфорда из Джорджии, министра финансов при Мэдисоне, на закрытом заседании Конгресса в марте 1816 года при обсуждении выдвижения кандидата в президенты от республиканской партии. Самих выборов президента Монро не боялся. Партия федералистов была безнадежно расколота, и у ее кандидата Руфуса Кинга, безусловно, не было шансов. В выборной коллегии 4 декабря 1816 года за Монро проголосовали 183, за Руфуса Кинга только 34 человека.

В кругу президентов из Виргинии, Вашингтона, Джефферсона и Мэдисона, Джеймс Монро занимает странное двойственное положение. С Джорджем Вашингтоном Монро объединяет большая "приземленность", как и начальный президент, он был сдержан, подчас чопорен и стремился к формальности. По образованию, культуре жизни и отточенной элегантности Джефферсон являлся, бесспорно, самой впечатляющей личностью в этом сиятельном кругу президентов. Но классическое образование Мэдисона во многом превосходило образование Вашингтона и Монро. Еще в одном отношении Монро стоял ближе к Вашингтону, чем к своему другу Джефферсону: в то время как завершающий активно старался сотворить политическую свиту, которая была бы едина в тесной связи с популистскими идеалами американской революции, Монро, как и Вашингтон, придерживался старых убеждений, что политик призван для служения обществу, но не должен для этого сам рваться вперед и тем больше созидать себе круг приверженцев. Но, при всем при том, просматриваются кроме того сходство с Джефферсоном и Мэдисоном, как и различия с Вашингтоном. Они коренятся в политике. Как для Джефферсона и Мэдисона, права отдельных штатов имели для Монро большое значимость. Поэтому в 1787-88 гг. он принадлежал к противникам федеративной конституции, а как президент не мог отважиться на либеральную интерпретацию конституции в ущерб компетенциям отдельных штатов. Как Джефферсон, он принадлежал к тем, кто понимал французскую революцию скорее как продолжение американской революции, чем как переворот и хаос. Будучи посланником в Париже, скрывал в своем доме Томаса Пейна. Одновременно разделял недоверие своего учителя к бывшей метрополии, недоверие, которое укрепилось на основе его собственного опыта во время пребывания в Англии.

Восьмилетнее президентство Джеймса Монро долгое время характеризовалось как "эра доброго настроения". Это определение имеет в виду в свое время всего то, что президентство Монро было отмечено отсутствием партийных споров. В реальности федералисты и республиканцы как организованные политические группировки - в исследованиях по-прежнему остается спорным, разрешено ли их реально наречь партиями в современном смысле - потеряли близкое роль, или точнее, растворились в группах политиков, которые сформировались около отдельных выдающихся личностей, как Уильям Крауфорд или Джон Калхаун. В отдельных штатах, как Виргиния или Нью-Йорк, политическая существование определялась ожесточенно соперничающими фракциями. Ниже уровня официальной политики, которая отличалась вежливостью и публично проявляемой гармонией, это приводило к сильной раздробленности и ожесточенному соперничеству, ещё больше обострившимся во время пребывания Монро в должности президента в результате начавшихся в секциях противоречий в вопросах пошлин и рабовладения.

Перед лицом такого развития Монро вел себя пассивно: уверенный в том, что президент должен стоять над политическими партиями, личными ссорами и фракциями, он не осуществлял энергичного политического руководства. Не мог препятствовать расколу на фракции и соперничеству, которые проникали и в его офис. В конце его президентства держава разрывалась основными проблемами политического и общественного сосуществования.

Четыре большие темы определяли восьмилетнее президентство Джеймса Монро: во внешней политике отношения с европейскими державами и их колониальные притязания, в особенности в Латинской Америке, внутри страны - проблемы, связанные с рабовладением, и разногласия по внешним пошлинам, вслед за тем вопросительный мотив конституционности расширения общественной транспортной системы и инфраструктуры страны в целом. В самом начале пребывания на посту президента Монро столкнулся с последствиями своей дипломатической деятельности при президентах Джефферсоне и Мэдисоне: Западная Флорида, неразрешенный в американско-французском договоре вопросительный мотив западной границы с испанскими владениями и касательство к испанским колониям в Латинской Америке, которые бунтовали супротив их метрополии. Решение этих проблем было дополнительно затруднено поспешными действиями Эндрю Джексона, тот, что не ограничился - он намекал на это в письме к Монро - насильственным переселением и умиротворением индейцев-семинолов в 1818 году, а захватил испанские укрепления в Западной Флориде и принудил главу администрации области колонии схорониться в Гаване. В последующее время Монро отказался участвовать как в резкой критике своевольных действий Джексона, так и в явном одобрении этих действий, что, по мнению министра иностранных дел Джона Куинси Адамса, усилило бы американскую позицию в переговорах с Испанией. С одной стороны, он придерживался примирительного курса, защищал захват Джексоном укреплений на основании знаний, которые приобрел в ходе экспедиций, с прочий стороны, настаивал на освобождении укреплений, если только Испания пришлет свои гарнизоны, как на жесте примирения по отношению к Испании.

В остальном Монро дал своему министру иностранных дел Адамсу полную свободу в переговорах с Испанией. Трансконтинентальный контракт, подписанный Монро 24 февраля 1819 года и ратифицированный Испанией с крупный задержкой, в исследованиях по праву называется договором Адамса-Ониса. Договор урегулировал линию границ к западу и обеспечил США не только всю Флориду, но и в первый раз в международно-правовой обязательной форме доступ к Тихому океану широкой полосой южнее реки Колумбия.

Значительно труднее сложилось урегулирование отношений с бывшими испанскими колониями, которые в последние годы перед президентством Монро провозгласили свою независимость, но по-прежнему безуспешно добивались признания европейскими державами и США. В Европе державы, входящие в Священный союз, взяли на себя посредничество между Испанией и ее бунтующими колониями с целью восстановления прежнего состояния - за исключением Англии, проявлявшей большую сдержанность. Признание штатов Латинской Америки требовало вместе с тем скрупулезно взвесить последствия, которые этакий шаг может располагать для держав Священного союза. Монро, как и во время его первой миссии во Франции, склонялся к позиции, которая соединяла бы в себе нейтралитет и доброжелательность по отношению к молодым республикам. Его министр иностранных дел Джон Куинси Адаме, напротив, считал раннее признание опасным, в силу того что что оно усложнило бы отношения со Священным союзом, и к тому же не верил в стабильность латиноамериканских штатов. Генри Клей, влиятельный спикер палаты представителей и, наряду с военным министром Джоном Калхауном и министром финансов Уильямом Крауфордом, политически крупнейшая фигура в Вашингтоне, совсем потребовал быстрого признания и поддержки молодых штатов в их борьбе за независимость супротив Испании. Требование предполагало кроме того, что владельцам пиратских судов этих штатов будет предоставлена любая подмога, хотя их нападения на европейские торговые суда нанесли бы внушительный вред американским внешнеполитическим отношениям. В основе позиции Клея лежало видение большущий, объединенной общими интересами в "Американскую систему " континентально-американской семьи штатов, в которой ведущую образ возьмет на себя первой вышедшая из революции североамериканская республика.

На самом деле проблематика затронула вопросительный мотив о собственном революционном самопонимании США, и такая точка зрения не осталась, по мнению Монро, без влияния. Адаме же оценивал тот самый вопросительный мотив с той точки зрения, сколь стабильны новые штаты и какие последствия будет иметь в распоряжении признание для позиции европейских держав. Для решения первого вопроса была послана комиссия из трех джентльмен, но она не внесла ясности. В конце концов он был решен самим развитием: направление либерального правительства в Испании привело к тому, что Испания потеряла поддержку Священного союза. Тем самым была открыта путь для признания Буэнос-Айреса, Перу, Чили, Мексики и Колумбии, которое президент предложил сенату в специальном послании 8 марта 1822 года. На этой основе позже появилось принципиальное, просторно сформулированное его министром иностранных дел заявление Монро от 2 декабря 1823 года, так называемая "Доктрина Монро". Она содержала предупреждение в адрес европейских держав и России, что любую реколонизацию или приобретение колоний в Латинской Америке США рассматривают как угрозу своей собственной безопасности. С иной стороны, Монро заявил, что США будут держаться в стороне от европейских дел, охватывая наличествующие колонии в Карибском море и в Южной Америке. Сначала, и все-таки, существовало значительное расхождение между этим риторическим притязанием и действительным влиянием американцев в Средней и Южной Америке.

Дискуссии по этим проблемам иной раз вытеснялись на второй проект резкими разногласиями по другим, долгоcрочно важным вопросам: предстоящее рабовладения в западных областях и связанные с расширением инфраструктуры вопросы конституции. Проблема расширения государственной транспортной системы становилась в это время все больше насущной уже потому как, что, с одной стороны, в результате быстрой территориальной экспансии страны - с короткими промежутками в союз были приняты новые штаты Миссисипи (1817), Иллинойс (1818), Миссури (1819), Алабама (1819) и Мэн (1820) -отдельные регионы находились под угрозой рскручиваться произвольный сам по себе, а с прочий стороны казалось, что середина тяжести в Конгрессе все больше перемещается в пользу Юга. От такого развития южные штаты ожидали ущерба для своего "особого института", обрабатываемых рабами плантаций, супротив чего в эти годы формировалась потихоньку растущая оппозиция на Севере и Северо-Западе.

Конфликт зажегся по поводу ходатайства Миссури о принятии в союз. Здесь впервой яростно столкнулись противники и сторонники рабства. Дискуссия по вопросу, должно ли вывод о принятии Миссури быть однозначно связанным с обязанностью воспретить рабство в разрабатываемой конституции, расколола страну на два ожесточенно враждующих лагеря. Этот раскол был с трудом сглажен компромиссом Миссури в феврале 1820 года. Конгресс отказался привязать прием Миссури к соответствующей оговорке, зато было достигнуто согласие в том, что в новых штатах севернее 3630' северной широты не разрешено вводить рабство, а для компенсации за вступление "рабовладельческого штата" немедленно же был принят штат Мэн как независимый от рабства. В этом разногласии Монро внешне сохранял нейтралитет, сообразно его представлению о должности президента. За кулисами в многочисленных разговорах он энергично выступал за принятие компромисса, само собой, в надежде предотвратить наметившийся раскол страны.

Разногласие по Миссури повлияло на сызнова ожившую дискуссию о необходимости и структурной основе протекционизма, тот, что принял совсем "секционную" окраску. В то время как среднеатлантические и северные штаты высказывались за четкое повышение установленных в 1816 году и направленных в основном супротив Англии покровительственных пошлин для защиты отечественных мануфактур, южные штаты так же грубо выступали супротив такого повышения, потому как что оно отрицательно сказалось бы на торговых отношениях с важной страной-импортером их основного продукта хлопка и привело бы в конце концов к разорению южных штатов и разрушению их "особого института". Вторая речь Монро при вступлении в место 1821 года не содержала точных установок, что негативно восприняли защитники высоких покровительственных пошлин, он в мягких выражениях высказался за лучшую защиту в следующем году отечественных мануфактур, которые размещались в основном на севере. Весной 1824 года спор разгорелся с новой остротой, при этом определенную образ играла наметившаяся предвыборная битва. Решающим было то, что южные штаты чувствовали себя побежденными большинством, а их наличие находилось под угрозой. Глядя на позицию Монро, единственный из депутатов из Виргинии жаловался, что южные штаты были "жертвами политики этого правительства с самого начала".

В различие от вопроса пошлин в решении прочий важной проблемы того времени, расширении национальной транспортной системы, Монро оказался больше состоятельным. Этим вопросом он занимался первые два года пребывания в должности. Дискуссия сконцентрировалась, в прошлом всего, на сообщении между штатами восточного побережья и ещё раз заселенными областями по ту сторону

Аллеганских гор в долине реки Огайо. Со времен своей деятельности в Конгрессе конфедераций Монро с особым вниманием наблюдал формирование западных территорий. Уже тогда было ясно, что разумное присоединение новых областей к штатам восточного побережья станет значимой предпосылкой для сращивания обеих частей. При решении этого вопроса федеральное руководство столкнулось с серьезными проблемами конституции. Два мнения противостояли дружбан другу: одно было сформулировано министерством финансов Альбертом Галлатином в 1808 году. Он оправдывал обширную программу строительства инфраструктуры страны оговоркой конституции об "общем благе". А Томас Джефферсон ориентировал на то, что федерации для открытия построенных на ее средства дорог понадобится согласие соответствующего штата, сквозь тот, что будет проходить стезя. Однако когда Конгресс в крайний год президентства Джеймса Мэдисона по настоянию Джона Калхауна издал закон, предполагающий применять для осуществления программы монеты Второго банка Соединенных Штатов, Мэдисон обосновал близкое вето тем, что "отцы конституции" не предусматривали употребление федеральных средств на такие цели. Президент в то же время повторил высказанное ещё Джефферсоном заявочное пожелание о том, что для таких случаев в первую голову должна быть создана соответствующая конституции основа путем издания соответствующего дополнения к конституции.

Из-за этого Джеймс Монро вступил в возражение с Генри Клеем, важнейшим защитником западных штатов. Только к середине второго срока пребывания на должности наметилось смягчение жестких противостояний. В извещении о вето на закон, тот, что предусматривал создание таможни на Камберлендской дороге, связывающей восток с новыми штатами по ту сторону гор, Монро досконально изложил родное точка зрения. Его вершиной было заявление, что Конгресс, хотя и не имеет права сооружать транспортные пути между штатами или осуществлять юрисдикцию над ними, при всем при том может предоставлять капиталы, использование которых ограничено обязательством "ассигновать их для целей общей защиты и общей, а не локальной, национальной, и не для одного штата, пользы". Тем самым была найдена формула компромисса, с помощью которой Конгресс мог финансировать общие инфраструктурные мероприятия, сильно не вмешиваясь в права отдельных штатов.

В конце его президентства были гармония и согласие, которые играли важную образ в политической философии Монро, потому как что он ясно видел, как стремящиеся товарищ от друга элементы союза уступили местоположение глубоким, ведущим к расколу разногласиям. После двух сроков пребывания на посту президента Монро в 1824 году покинул политлческую сцену, которая была сильно раздроблена борьбой за политическая элита и воздействие и характеризовалась неприкрытым соперничеством видных личностей. В этом развитии была и вина Монро, так как его представление о должности президента, которым он был обязан Вашингтону, препятствовало больше энергично вмешиваться в ежедневные политические разногласия и предотвратить тем самым страшное раздробление политических группировок. Этим недостаткам противостоят, истина, положительные достижения, некогда всего в области внешней политики. При этом Монро был единодушен со своим министром иностранных дел в том, что высшей целью американской внешней политики должно являться содействие американским интересам, а основание Соединенных Штатов должно быть фактором международной системы власти. Конкретное осуществление этих целей он дал Адамсу. Достижением Монро является создание ему для этого условных рамок.

Тяжелое политическое положение в конце его президентства побудило Монро в последующие годы без малого боязливо держаться дальше от политики. После смерти жены 23 сентября 1830 года он, только два дня через позже кончины его зятя Джорджа Хея, сообща с дочерью Элайзой Хей вернулся в Нью-Йорк к своей младшей дочери Марии Хестер и ее мужу Сэмьюэлу Гувернёру. Последние годы Монро были омрачены финансовыми заботами. Требования к союзу, восходящие к временам, когда он был дипломатом в Европе, были вознаграждены Конгрессом только в 1830 году. Монро умер 4 июля 1831 года, в день 55-летия Декларации независимости Соединенных Штатов.

Так же читайте биографии известных людей:

Джеймс Мэдисон James Medison

Получив частное образование, Мэдисон поступил в 1769 в Принстонский университет, именовавшийся тогда колледжем Нью-Джерси, и окончил его в 1771. В..
читать далее →

Джеймс Полк Jeims Knox Polk

Президент "явного предназначения".
читать далее →

Джеймс Бирнс James Francis Byrnes

Американский государственный деятель, один из немногих работавших во всех трёх ветвях власти. За время своей карьеры Бирнс был конгрессменом..
читать далее →

Джеймс Брюс James Bryce Bryce

Виконт Брюс Дечмонд, государственный и политический деятель Англии, дипломат, историк. Родился 10 мая 1838 в Белфасте (Ирландия), сын Джеймса Брюса,..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий