Известные люди

»

Евгений Евтушенко

Родился 18 июля 1933 года в Сибири, на станции Зима Иркутской области. Отец - Гангнус Александр Рудольфович (1910-1976), геолог. Мать - Евтушенко Зинаида Ермолаевна (1910-2002), геолог, актриса, Заслуженный участник культуры РСФСР. Супруга - Евтушенко Мария Владимировна (1961 г. рожд.), эскулап, филолог. Сыновья: Петр (1967 г. рожд.), художник; Александр (1979 г. рожд.), газетчик, живет в Англии; Антон (1981 г. рожд.), живет в Англии; Евгений (1989 г. рожд.), учится в средней школе в США; Дмитрий (1990 г. рожд.), учится в средней школе в США.

Евгению Рейну, другу и, как многие считают, учителю Бродского, принадлежит постулат, датированный 1997 годом: Россия особая держава совершенно во всех отношениях, более того под углом ее поэтического облика. Вот уже двести лет во все времена русскую поэзию представляет единственный большой стихотворец. Так было в восемнадцатом веке, в девятнадцатом и в нашем двадцатом. Только у этого поэта разные имена. И это неразрывная цепочка. Вдумаемся в последовательность: Державин Пушкин Лермонтов Некрасов Блок Маяковский Ахматова Евтушенко. Это один-единственный Великий стихотворец с разными лицами. Такова поэтическая судьбина России. Думается, что в отношении Евтушенко эта формула может быть безошибочно пролонгирована и на начало XXI столетия.

В Зиме прошли незабываемые детские годы Евгения Евтушенко. Откуда родом я? Я с некой / сибирской станции Зима... Этому городу посвящены одни из самых пронзительных его лирических стихотворений и многие главы ранних поэм.

Евтушенко с раннего детства считал и ощущал себя Поэтом. Это видно из его ранних стихов, в первый раз опубликованных в первом томе его Собрания сочинений в 8 томах. Датированы они 1937, 1938, 1939 годами. Совсем не умильные вирши, а талантливые пробы пера (или карандаша) 5-7-летнего ребенка. Его сочинительство и опыты поддерживаются родителями, а далее и школьными учителями, которые активно участвуют в развитии его способностей.

Поэт не раз с благодарностью вспоминает родителей, которые с ранних лет помогали ему сквозь каждодневное общение, книги, знакомство и соприкосновение с искусством познать ценности окружающего мира, художественного наследия. Отец часами мог гутарить мне, ещё несмышленому ребенку, и о падении Вавилона, и об испанской инквизиции, и о войне Алой и Белой роз, и о Вильгельме Оранском... Благодаря отцу я уже в 6 лет научился уяснять текст и сочинять, залпом читал без разбора Дюма, Флобера, Боккаччо, Сервантеса и Уэллса. В моей голове был невообразимый винегрет. Я жил в иллюзорном мире, не замечал никого и ничего около...

В последующие годы, несмотря на то, что у Александра Рудольфовича образовалась другая семейство, он продолжал воспитание своего старшего сына поэзией. Так, осенью 1944 года они сообща ходили на конец дня поэзии в МГУ, бывали и на других вечерах, слушая вирши Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Михаила Светлова, Александра Твардовского, Павла Антокольского и других поэтов.

Зинаида Ермолаевна не препятствовала встречам Жени с отцом, а ещё раньше, когда писала ему письма, посылала вирши сына, в которых уже попадались строки и рифмы, свидетельствующие о способностях мальчика, так до срока взявшегося за перышко. Мама верила в его способности и отдавала себе доклад в ценности его ранних опытов. Она сохраняла тетради и отдельные листки со стихами, с работой по составлению словаря рифм, ещё не существующих, по его мнению, в поэзии. К сожалению, по разным причинам что-то все-таки было утеряно, как тетрадка, которая включала эдак рядом 10 тысяч рифм.

Положительное воздействие на создание эстетических вкусов поэта, мастерство эстрадных выступлений и неподдельный заинтересованность к театру и кино оказывала и сама вторая, артистическая, специальность мамы. В 1938-41 годах она была солисткой Московского театра имени К.С. Станиславского, окончив в 1939 году музыкальное училище имени М.М. Ипполитова-Иванова, в которое поступила ещё будучи студенткой последнего курса геологоразведочного института - вслед за тем того, как заняла первое местоположение в смотре художественной самодеятельности вузов столицы. В ее доме бывали артисты - и ставшие потом знаменитостями, и скромные труженики мосэстрадовской сцены, которых так трогательно выписал через многие десятилетия стихотворец в одной из глав поэмы Мама и нейтронная бомба.

С начала войны по декабрь 1943 года она выступала на фронтах, после этого - гастроли у хлеборобов Читинской области (декабрь 1943 г.), во время которых она несладко занедужила тифом и пролежала немного месяцев в больнице Читы. После выздоровления в 1944 году работала заведующей зиминским Домом культуры железнодорожников, а в конце июля 1944-го вернулась с сыном в Москву, откель, потом приезда по вызову из Зимы ее матери, заново отправилась по фронтам в составе концертной бригады своего театра, домой вернулась только в апреле победного 45-го. В последующие годы она работала во Всесоюзном гастрольно-концертном объединении и в московской филармонии в качестве режиссера по детской музыкальной работе вплоть до выхода на пенсионную выплату в 1977 году.

Гостеприимство Зинаиды Ермолаевны распространялось не только на собственных друзей, но и на окружение молодого, вступающего в бурную творческую существование сына. Своими в доме были многие поэты - Евгений Винокуров, Владимир Соколов, Роберт Рождественский, Григорий Поженян, Михаил Луконин и другие, не говоря уже о Белле Ахмадулиной, первой жене поэта; прозаик Юрий Казаков, драматург Михаил Рощин, литературовед Владимир Барлас, студенты Литературного института, художники Юрий Васильев и Олег Целков, актеры Борис Моргунов и Евгений Урбанский...

Поэт рос и учился в Москве, посещал поэтическую студию Дома пионеров. Был студентом Литературного института, в 1957 году исключен за выступления в защиту романа В. Дудинцева Не хлебом единым. Печататься начал в 16 лет. Первые публикации стихов в газете Советский спорт датированы 1949 годом. Принятый в Союз писателей СССР в 1952 году, стал самым молодым его членом.

Первая книжка - Разведчики грядущего (1952) - несла родовые приметы декларативной, лозунговой, пафосно-бодряческой поэзии рубежа 1940-50-х годов. Но тем же годом, что и книжка, датированы стихотворения Вагон и Перед встречей, которые Евтушенко без малого четверть века через в статье Воспитание поэзией (1975) назовет началом... серьезной работы в литературе.

Подлинно дебютными стали не первая ходульно-романтическая книжка, как аттестует ныне Разведчики грядущего сам стихотворец, и более того не вторая - Третий снег (1955), а третья - Шоссе энтузиастов (1956) и четвертая - Обещание (1957) книги, а ещё поэма Станция Зима (1953-56). Именно в этих сборниках и поэме Евтушенко осознает себя поэтом нового, вступающего в существование поколения, которое позже назовут поколением шестидесятников, и громко заявляет об этом программным стихотворением Лучшим из поколения.

Мироощущение, умонастроение поэта складывались под воздействием сдвигов в самосознании общества, вызванных первыми разоблачениями культа личности Сталина.

Воссоздавая обобщенный портрет молодого современника оттепели, Е. Евтушенко пишет свой портрет, вбирающий духовные реалии как общественной, так и литературной жизни. Для выражения и утверждения ее стихотворец находит броские афористичные формулы, воспринимавшиеся полемическим знаком нового антисталинского мышления: Усердье в подозреньях не заслуга. / Слепой арбитр народу не слуга. / Страшнее, чем принять врага за друга, / принять торопливо друга за врага. Или: И лезут в соколы ужи, / сменив, с учетом современности, / приспособленчество ко лжи / приспособленчеством ко смелости.

С молодым задором декларируя собственную разность, стихотворец упивается разнообразием окружающего его мира и жизни и искусства, готов вобрать его в себя во всем всеохватном богатстве. Отсюда буйное жизнелюбие и программного стихотворения Пролог, и других созвучных стихов рубежа 1950-60-х годов, проникнутых той же неуемной радостью бытия, жадностью ко всем его - и не одним только прекрасным - мгновениям, стопануть, объять которые неудержимо спешит стихотворец. Как бы декларативно ни звучали при этом иные его вирши, в них нет и тени бездумного бодрячества, с охотой поощрявшегося официозной критикой, - речь о максимализме социальной позиции и нравственной программы, которые провозглашает и отстаивает возмутительно нелогичный, непростительно молодой поэт: Нет, мне ни в чем не необходимо половины! / Мне - дай все небеса! Землю всю положь!

Ярость тогдашних охранителей канона вызвала прозаическая Автобиография, напечатанная во французском еженедельнике Экспрессо (1963). Перечитывая Автобиографию в текущее время, по прошествии 40 лет, ясно видишь: дебош инспирировался намеренно и инициаторами его были идеологи из ЦК КПСС. Велась очередная проработочная кампания по завинчиванию гаек и выкручиванию рук - для острастки и самого Евтушенко, и тех инакомыслящих, кто оппозиционно воспринял погромные встречи Н.С. Хрущева с творческой интеллигенцией. Лучший реакция на это Е. Евтушенко дал включением фрагментов ранней Автобиографии в позднейшие вирши, прозу, статьи автобиографического характера и публикацией ее с небольшими сокращениями в 1989 и 1990 годах.

Идейно-нравственный кодекс поэта был сформулирован не сразу: на исходе 1950-х годов он во весь звук заговорил о гражданственности, хотя дал ей вначале чертовски зыбкое, расплывчатое, приблизительное определение: Она вовсе не понуканье, / а добровольная махаловка. / Она - большое пониманье / и доблесть высшая она. Развивая и углубляя ту же идея в Молитве перед поэмой, которой открывается Братская ГЭС, Евтушенко найдет куда больше ясные, четкие определения: Поэт в России - больше, чем стихотворец. / В ней суждено поэтами появляться / только тем, в ком бродит надменный дух гражданства, / кому уюта нет, покоя нет.

Впрочем, и эти строки, ставшие хрестоматийными, также списывались бы на декларации, если б подтверждением им не были вирши, чье обнародование, будучи актом гражданского мужества, становилось крупным событием как литературной, так и (не в меньшей, если не в большей мере) общественной жизни: Бабий Яр (1961), Наследники Сталина (1962), Письмо Есенину (1965), Танки идут по Праге (1968), Афганский муравей (1983). Эти вершинные явления гражданской лирики Евтушенко не носили характера одноразового политического действия. Так, Бабий Яр прорастает из стихотворения Охотнорядец (1957) и в свою очередность отзывается в 1978-м другими созвучными строками: У русского и у еврея / одна пора на двоих, / когда, как хлеб, ломая время, / Россия вырастила их.

Под сделаться вершинам гражданской поэзии Е. Евтушенко его безбоязненные поступки в поддержку преследуемых талантов, в защиту достоинства литературы и искусства, свободы творчества, прав человека. Таковы несчетные телеграммы и письма протеста супротив суда над А. Синявским и Ю. Даниэлем, травли А. Солженицына, советской оккупации Чехословакии, правозащитные акции заступничества за репрессированных диссидентов - генерала П. Григоренко, писателей А. Марченко, З. Крахмальникову, Ф. Светова, помощь Э. Неизвестного, И. Бродского, В. Войновича.

Частым поездкам по стране, в том числе по русскому Северу и Заполярью, Сибири и Дальнему Востоку, стихотворец обязан как многими отдельными стихами, так и большими циклами и книгами стихов. Немало путевых впечатлений, наблюдений, встреч влилось в сюжеты поэм - широкая география целенаправленно работает в них на эпическую широкоохватность замысла и темы.

По частоте и протяженности не знают себе равных в писательской среде маршруты зарубежных поездок Е. Евтушенко. Он побывал на всех, помимо Антарктиды, континентах, пользуясь всеми видами транспорта - от комфортабельных лайнеров до индейских пирог - вдоль и поперек исколесил большинство стран. Сбылось-таки: Да здравствует движение и жаркость, / и жадность, торжествующая жадность! / Границы мне мешают... Мне неуклюже / не располагать информацией Буэнос-Айреса, Нью-Йорка.

Ностальгически вспоминая начальный день поэзии в так и озаглавленном стихотворении конца 1970-х, Е. Евтушенко восславляет поэзию, которая бросилась на припадок улиц в то обнадеживающее оттепельное время, когда на смену словесам затертым / слова живые встали из могил. Своей ораторской патетикой молодого трибуна он больше других способствовал тому, чтобы происходило диковинка оживанья / доверия, рожденного строкой. / Поэзию рождает ожиданье / поэзии народом и страной. Неудивительно, что аккурат его признали первым трибунным поэтом эстрады и телевидения, площадей и стадионов, да и сам он, не оспаривая этого, неизменно горячо ратовал за права слова звучащего. Но ему же принадлежит осеннее раздумье, относящееся как раз к шумной поре эстрадных триумфов начала 1960-х: Прозренья - это дети тишины. / Случилось что-то, видимо, со мной, / и только на тишину я полагаюсь... Кому, как не ему, оттого было необходимо энергично опровергать в начале 1970-х годов назойливые противопоставления тихой поэзии громкой, разгадав в них недостойную игру в свободу от эпохи, опасное сужение диапазона гражданственности? И, следуя себе, провозглашать неприкрашенную правду времени тем единственным критерием, которым надлежит поверять ту и другую? Поэзия, будь громкой или тихой, - / не будь тихоней лживой ни при каких обстоятельствах!

Тематическое, жанровое, стилевое многообразие, отличающее лирику Евтушенко, в полной мере характеризует его поэмы. Лирическая исповедальность ранней поэмы Станция Зима и эпическая панорамность Братской ГЭС - не единственные крайние полюса. При всей их художественной неравнозначности каждая из 19 его поэм отмечена лица необщим выраженьем. Как ни близка Братской ГЭС поэма Казанский университет (1970), она и при общей эпической структуре обладает собственным, специфическим своеобразием. Недоброжелатели поэта не без тайного и явного злорадства ставят в вину сам факт написания ее к 100-летию со дня рождения В.И. Ленина. Между тем Казанский университет - не юбилейная поэма о Ленине, тот, что и появляется, собственно, в двух последних главах (всего их 17). Это поэма о передовых традициях русской общественной мысли, пропущенных посредством историю Казанского университета, о традициях просветительства и либерализма, вольнодумия и свободолюбия.

В русскую историю погружены поэмы Ивановские ситцы (1976) и Непрядва (1980). Первая больше ассоциативна, вторая, приуроченная к 800-летию Куликовской битвы, - событийна, хотя в ее образный строй наряду с эпическими картинами повествовательного плана, воссоздающими далекую эпоху, включены лирические и публицистические монологи, стыкующие многовековое прошлое с современностью.

На виртуозном сцеплении многочисленных голосов публики, падкой до будоражащих зрелищ, быка, обреченного на заклание, молодого, но уже отравленного ядом арены тореро, приговоренного, в то время как не погибнет сам, сызнова и ещё укокошивать по обязанности, и более того пропитанного кровью песка на арене строится поэма Коррида (1967). Спустя год волнующая поэта мысль крови, которой оплачены многовековые судьбы человечества, вторгается и в поэму Под кожей статуи Свободы, где в единую цепочка кровопролитных трагедий важный истории ставятся убийства царевича Дмитрия в древнем Угличе и президента Джона Кеннеди в современном Далласе.

В ключе сюжетных повествований о человеческих судьбах выдержаны поэмы Снег в Токио (1974) и Северная надбавка (1977). В первой поэмный проект воплотился в форме притчи о рождении таланта, высвободившегося из оков недвижного, освященного вековым ритуалом семейного быта. Во второй - непритязательная житейская быль произрастает на сугубо российской почве и, поданная в обычном потоке будней, воспринимается их достоверным слепком, содержащим как собак нерезаных привычных, нетрудно узнаваемых подробностей и деталей.

Не в изначальном, а в доработанном виде включены в восьмитомное собрание сочинений Е. Евтушенко публицистически ориентированные поэмы В совершенный рост (1969-1973-2000) и Просека (1975-2000). То, что разъяснено поэтом в авторском комментарии ко второй, приложимо и к первой: он писал обе четверть и больше века тому обратно, совсем от души цепляясь за остатки иллюзий, совсем не убитые... ещё со времен "Братской ГЭС". Нынешний отказ от них чуть-чуть не побудил к отречению и от поэм. Но поднятая было длань опустилась, как бы независимо от моей воли, и верно сделала. Так же верно, как поступили друзья, редакторы восьмитомника, уговорив автора спасти обе поэмы. Вняв советам, он спас их тем, что убрал излишества публицистики, но сберег в неприкосновенности реалии минувших десятилетий. Да, СССР больше нет, и я уверен, что не нужно было реанимировать более того музыку его гимна, но люди-то, которые называли себя советскими, и в том числе я,... остались. Значит, и чувства, какими они жили, - это также доля истории. А историю из нашей жизни, как показали столькие события, вычеркивать нельзя...

Синтез эпики и лирики отличает развернутую в пространстве и времени политическую панораму современного мира в поэмах Мама и нейтронная бомба (1982) и Фуку! (1985). Безусловное первенство принадлежит Е. Евтушенко в изображении таких взаимосвязанных явлений и тенденций агонизирующей советской реальности 1980-х годов, как реанимация сталинизма и возникновение отечественного фашизма.

Евгений Евтушенко сорвал плотную завесу стыдливых умолчаний о легализации русского фашизма и его первой публичной демонстрации в Москве на Пушкинской площади в день рождения Гитлера / под всевидящим небом России. Тогда, в начале 1980-х, то была в действительности жалкая кучка парней и девчонок, играющих в свастику. Но, как показало в середине 1990-х явление и нынче действующих фашистских партий и движений, их военизированных формирований и пропагандистских изданий, беспокойный вопросительный мотив поэта прозвучал своевременно и более того с опережением: Как сотвориться могло, / чтобы эти, как мы говорим, единицы, / уродились в стране / двадцати миллионов и больше - теней? / Что позволило им, / а верней, помогло возникнуть, / что позволило им / ухватиться за свастику в ней?

В поэтическом словаре Евтушенко словечко застой появилось ещё в середине 1970-х годов, то есть задолго до того, как оно вошло в политический лексикон перестройки. В стихах конца 1970-х - начала 1980-х годов мотив душевного непокоя, разлада с застойной эпохой выступает одним из доминирующих. Ключевое понятие перестройка появится через время, но чувство тупиковости доперестроечного пути уже владеет поэтом. Закономерно оттого, что он стал одним из тех первых энтузиастов, кто не нетрудно принял идеи перестройки, но деятельно способствовал их претворению в существование. Совместно с академиком А. Сахаровым, А. Адамовичем, Ю. Афанасьевым - как единственный из сопредседателей Мемориала, первого массового движения российских демократов. Как социальный участник, ставший вскоре народным депутатом СССР и возвысивший свой депутатский звук супротив цензуры и унизительной практики оформления зарубежных выездов, диктата КПСС, ее - от райкомов до ЦК - иерархии в кадровых вопросах и монополии государства на средства производства. Как публицист, активизировавший свои выступления в демократической печати. И как стихотворец, чья возрожденная вера, обретя новые стимулы, полнозвучно выразила себя в стихах второй половины 1980-х годов: Пик позора, Перестройщики перестройки, Страх гласности, Так дальше существовать нельзя, Вандея. Последнее - и о литературном бытии, в котором назревал неизбежный раскол Союза писателей СССР, чье монолитное единство оказалось одним из фантомов пропагандистского мифа, исчезнувшим вдогон за гекачепистским путчем в августе 1991 года.

Стихи 1990-х годов, вошедшие в сборники Последняя попытка (1990), Моя эмиграция и Белорусская кровинка (1991), Нет лет (1993), Золотая загадка моя (1994), Поздние слезы и Мое самое-самое (1995), Бог бывает всеми нами... (1996), Медленная любовь и Невыливашка (1997), Краденые яблоки (1999), Между Лубянкой и Политехническим (2000), Я прорвусь в двадцать начальный столетний период... (2001) или увидевшие свет в газетных и журнальных публикациях, а кроме того последняя поэма Тринадцать (1993-96) свидетельствуют, что в постперестроечное творчество Е. Евтушенко вторгаются мотивы иронии и скепсиса, усталости и разочарования.

В конце 1990-х и в первые годы нового века видно понижение поэтической активности Евтушенко. Объясняется это не только длительным пребыванием на преподавательской работе в США, но и все больше интенсивными творческими исканиями в других литературных жанрах и видах искусства. Еще в 1982 году он предстал в качестве романиста, чей начальный навык - Ягодные места - вызвал разноречивые, от безоговорочной поддержки до резкого неприятия, отзывы и оценки. Второй роман - Не умирай в свое время смерти (1993) с подзаголовком Русская сказка - при всей калейдоскопичности сюжетных линий, разнобойности населяющих его героев имеет своим направляющим стержнем драматичные ситуации перестроечной поры. Заметным явлением современной мемуарной прозы стала книжка Волчий паспорт (М., 1998).

Итог больше чем 20-летней не несложно составительской, но исследовательской работы Евтушенко - издание на английском в США (1993) и русском (М.; Минск, 1995) языках антологии русской поэзии XX века Строфы века, фундаментальный работа (больше тысячи страниц, 875 персоналий!). Зарубежный заинтересованность к антологии основывается на объективное признание ее научного значения, в частности, как ценного учебного пособия по университетским курсам истории русской литературы. Логическим продолжением Строф века станет ещё больше фундаментальный работа, завершаемый поэтом, - трехтомник В начале было Слово. Это антология уже всей русской поэзии, с XI по XXI столетний период, охватывая Слово о полку Игореве в новом перекладе на нынешний российский язык.

Евгений Евтушенко был редактором многих книг, составителем ряда больших и малых антологий, вел творческие вечера поэтов, составлял радио- и телепрограммы, организовывал грамзаписи, сам выступал с чтением стихов А. Блока, Н. Гумилева, В. Маяковского, А. Твардовского, писал статьи, в том числе для конвертов пластинок (об А. Ахматовой, М. Цветаевой, О. Мандельштаме, С. Есенине, С. Кирсанове, Е. Винокурове, А. Межирове, Б. Окуджаве, В. Соколове, Н. Матвеевой, Р. Казаковой и многих других).

Всему творческому пути Евтушенко неотлучно сопутствовал ни капельки не любительский и совсем не дилетантский заинтересованность к кино. Видимое начало его кинотворчеству положили поэма в прозе Я - Куба (1963) и кинофильм М. Калатозова и С. Урусевского, снятый по этому сценарию. Благотворную образ творческого стимула наверное сыграла в дальнейшем приятельство с Феллини, близкое знакомство с другими мастерами мирового экрана, а кроме того участие в фильме С. Кулиша Взлет (1979), где стихотворец снялся в главной роли К. Циолковского. (Желание сыграть Сирано де Бержерака в фильме Э. Рязанова не осуществилось: удачно пройдя пробы, Евтушенко решением Комитета кинематографии не был допущен к съемкам.) По собственному сценарию Детский сад он поставил одноименный кинофильм (1983), в котором выступил и как режиссер, и как артист. В том же триедином качестве сценариста, режиссера, актера выступил в фильме Похороны Сталина (1990).

Не менее чем к экрану стихотворец творчески привязан и к сцене. И не только как сверкающий исполнитель стихов, то и как первоначально автор инсценировок и сценических композиций (На этой тихой улочке по Четвертой Мещанской, Хотят ли русские войны, Гражданские сумерки по Казанскому университету, Просека, Коррида и др.), потом как автор пьес. Некоторые из них становились событиями культурной жизни Москвы - к примеру, Братская ГЭС в Московском драмтеатре на М. Бронной (1967), Под кожей статуи Свободы в любимовском театре на Таганке (1972), Благодарю вас насовсем... в Московском драмтеатре имени М.Н. Ермоловой (2002). Сообщалось о премьерах спектаклей по пьесе Е. Евтушенко Если бы все датчане были евреями в Германии и Дании (1998).

Произведения Е. Евтушенко переведены больше чем на 70 языков, они изданы во многих странах мира. Только в Советском Союзе, России, а это, следует признать, неблизко не большая количество изданного, к 2003 году вышло больше 130 книг, в том числе больше 10 книг прозы и публицистики, 11 сборников поэтических переводов с языков братских республик и одна - перевод с болгарского, 11 сборников - на языках народов бывшего СССР. За рубежом в дополнение к сказанному отдельными изданиями выходили фотоальбомы, а кроме того эксклюзивные и коллекционные раритеты.

Прозу Е. Евтушенко, помимо упомянутых выше романов, составляют две повести - Пирл-Харбор (1967) и Ардабиола (1981), а ещё немного рассказов. Только в средствах массовой информации рассыпаны сотни, если не тысячи беседа, бесед, выступлений, откликов, писем (в том числе и с его подписью коллективных), ответов на вопросы всевозможных анкет и опросов, изложений речей и высказываний. Пять киносценариев и пьес для театра были опубликованы также только в периодике, а фотографии с персональных фотовыставок Невидимые нити, демонстрировавшихся в 14 городах страны, в Италии и Англии, - в буклетах, проспектах, газетных и журнальных публикациях.

Десятки произведений поэта стимулировали создание музыкальных произведений, начиная от Бабьего Яра и главы из Братской ГЭС, вдохновивших Д. Шостаковича на еле-еле не запрещенную сверху Тринадцатую симфонию и приподнято оцененную Государственной премией симфоническую поэму для хора и оркестра Казнь Степана Разина, и кончая популярными песнями Бежит реченька, в тумане тает..., Хотят ли русские войны, Вальс о вальсе, А снег повалится, повалится..., Твои следы, Спасибо вам за тишину, Не спеши, Дай Бог и другие.

О жизни и творчестве Е. Евтушенко написано примерно десятка книг, не менее 300 общих работ, а численность статей и рецензий, посвященных отдельным сборникам и произведениям поэта, его поэтическим переводам, языку и стилю нельзя подчитать - оно огромно. Эти сведения при желании позволительно почерпнуть из опубликованных библиографий.

Евгений Евтушенко - почетный член Американской академии искусств, почетный член Академии изящных искусств в Малаге, действительный член Европейской академии искусств и наук, почетный профессор Honoris Causa Университета новой школы в Нью-Йорке и Королевского колледжа в Квинсе. За поэму Мама и нейтронная бомба удостоен Государственной премии СССР (1984). Лауреат премий имени Т. Табидзе (Грузия), Я. Райниса (Латвия), Фреджене-81, Золотой лев Венеции, Энтурия, премии города Триада (Италия), международной премии Академии Симба и других. Лауреат премии Академии российского телевидения Тэфи за лучшую просветительскую программу Поэт в России - больше, чем поэт (1998), премии имени Уолта Уитмена (США). Награжден орденами и медалями СССР, почетной медалью Советского фонда мира, американской медалью Свободы за занятие по защите прав человека, специальным знаком за заслуги Йельского университета (1999). Широкий резонанс имел отказ от получения ордена Дружбы в знак протеста супротив войны в Чечне (1993). Роман Не умирай некогда смерти был признан лучшим иностранным романом 1995 года в Италии.

За литературные достижения в ноябре 2002 года Евгению Евтушенко присуждена интернациональная премия Aquila (Италия). В декабре того же года он награжден золотой медалью Люмьеры за выдающийся вклад в культуру ХХ века и популяризацию российского кино.

В мае 2003 года Е. Евтушенко награжден общественным орденом Живая легенда (Украина) и орденом Петра Великого, в июле 2003 года грузинским Орденом Чести. Отмечен Почетным знаком основателя Центра реабилитации детей в России (2003). Почетный гражданин города Зима (1992), а в Соединенных Штатах - Нью-Орлеана, Атланты, Оклахомы, Талсы, штата Висконсин.

В 1994 году именем поэта названа малая планета Солнечной системы, открытая 6 мая 1978 года в Крымской астрофизической обсерватории (4234 Evtushenko, диаметр 12 км, минимальное пространство от Земли 247 млн. км).

Так же читайте биографии известных людей:

Евгений Рейн Eugene Reyn

В 59-м году Булат Окуджава посвятил Евгению Рейну ставшую тут же знаменитой песню "Из окон корочкой несет поджаристой". Первая книжка самого Рейна..
читать далее →

Евгений Аквилонов Eugene Akvilonov

В 1910 году А. назначен протопресвитером военного и морского духовенства. Главный труд А.: "Церковь. Научные определения церкви и апостольское..
читать далее →

Евгений Богачев Eugene Bogachev

Отец - Богачев Борис Никитич (1904-1957). Мать - Костенко Людмила Степановна (1913 г. рожд.). Женат вторым браком. Первая супруга - Гольцова Бэлла...
читать далее →

Евгений Витковский Eugene Vitkovskiy

Лауреат нескольких международных премий, эксперт Союза Переводчиков России, член Союза писателей с 1983 года.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий