Известные люди

»

Ежи Липман

Лет тридцать вспять это имя было знакомо миллионам кинозрителей не только в Польше. За первые семнадцать лет своей кинематографической жизни именитый кинооператор Ежи Липман снял больше двух десятков полнометражных игровых картин, принесших вмемирную славу польской школе кино. Он работал с Анджеем Вайдой и Ежи Кавалеровичем, Александром Фордом и Анджеем Мунком, Романом Поляньским и Ежи Гоффманом, а с нашим Михаилом Богиным снял Зосю. В самом конце 60-х он успел ещё заполучить от родного польского правительства Премию первой степени за Пана Володыевского. Однако немного ли не немедленно потом этого то же руководство велело разобрать уже готовые к съемкам декорации фильма Александра Форда Вы свободны, лекарь Корчак, а самого режиссера вкупе с оператором, одинаково как ещё немного десятков тысяч евреев, вытолкнуло из страны, лишив попутно польского гражданства. Так Липман, кроме своей воли, оказался в Западной Германии.

Впрочем, в различие от большинства своих соплеменников Липману не пришлось разыскивать работу. Во-первых, с западными немцами он работал ещё в конце 50-х, а во-вторых, и это было куда важнее, германский он знал не хуже, чем польский. Не говоря уже о том, что и Германию он объездил в годы ранней молодости вдоль и поперек...

Правда, называлась тогда эта держава Великой Германской Империей, а проще говоря, тысячелетним Третьим рейхом. Изъездил же ее в пассажирских поездах и воинских эшелонах в форме офицера вермахта польский еврей с карикатурно-семитской внешностью, чудом избежавший смерти в гетто подваршавского Воломина перед самой его депортацией и скрывший родное чудовищно опасное по тем временам тварь божья там, где никому из гитлеровцев и в голову не пришло бы выискивать недочеловека.

Впрочем, это лучше инициировать с самого начала, с рождения в Бресте (он назывался в ту пору ещё Брест-Литовском), в ассимилированной семье, где в равной степени были родными и польский, и германский, и идиш, и белорусский. Да и российский был Липману не чужд, во всяком случае с нами, режиссером Мишей Богиным и мной, по-русски он говорил довольно беспрепятственно.

Как ему удалось связаться с варшавским подпольем, наверное, так и останется неизвестным. Однако, судя по всему, ещё в гетто у него были какие-то контакты со столичным сопротивлением. Так что вначале его несложно, как многих других, друзья и знакомые прятали по чердакам и чуланам, передавая из рук в руки, в то время как ему это не надоело. Выправив соответствующие документы а в оккупированной Польше существовала просто-таки настоящая индустрия по производству фальшивых продовольственных карточек, служебных удостоверений, кеннкарт, одним словом, всего того, что позволяло чувствовать себя без малого неуязвимым в собственной оккупированной стране, он начал разыскивать себе времяпрепровождение по собственному вкусу. И вскоре так вошел в тот самый привкус, что превратил его в смертельно серьезный спорт на краю без малого неизбежной гибели.

Единственным ограничением этой парадоксальной свободы была надобность постоянного передвижения с места на местоположение, потому как нечто как бы советской прописки соблюдалось оккупантами и туземной полицией чертовски жестко. А уж человеку, которому фатум начертала на лице самыми крупными буквами его отложенный на время смертный вердикт, ненужный раз попадаться на глаза охочим до еврейской крови землякам было вовсе уж рискованно.

И Липман выбирает местоположение под фонарем. Благо единственный из его школьных друзей пристроил его к себе, в Организацию Тодта, отправлявшую транспорты добровольных и подневольных восточных рабочих на оккупированные советские территории, где им предстояло сооружать мосты, аэродромы, укрепления во славу и на пользу в то время как ещё победоносного вермахта. Началось это с поездки куда-то под Смоленск. А продолжилось под Киевом, под Вязьмой, еле-еле ли не под самой Москвой... При этом Липман пытается завязать контакты с советским подпольем, но к странному чужаку оно относится с естественным подозрением. К тому же русские просторы достаточно одним духом надоели любителю экстремального туризма, тем больше что на этих просторах нетрудно было наткнуться на соотечественника, земляка, а то и несложно недоброго соседа.

В результате Липман покидает Организацию Тодта, возвращается в Варшаву, по собственной инициативе вкупе с таким же неутомимым другом по этническому несчастью собирает данные о дислокации вспомогательных частей немецкой авиации, так называемых люфтваффенбау, на восточных территориях и передает их подполью, которое взамен выправляет им следующие фальшивые командировки. И так без конца и края, без перерыва и остановок. Естественно, что эта развлекуха со смертью до того захватывает стройного аусланддойча в элегантном офицерском мундире, что, освоив безбрежные просторы оккупированного Советского Союз, он вскоре перемещается на Запад, путешествуя по Италии, Франции, Бельгии и Германии. (В военной биографии Липмана есть полностью правдоподобная история о том, что как-то раз он нарочно отправился в Берлин, чтобы преподнести доброй знакомой букет варшавских роз ко дню рождения.) Но, разумеется, не для романтических эскапад все это затевалось. Из этих поездок Липман с приятелем привозили оружие для подполья. У них это называлось разоружением противника, что в особенности нетрудно проходило в Италии, где как-то раз им удалось обезоружить целую группу офицеров итальянского генерального штаба, заранее раздев их догола, чтобы не вручить им пуститься в погоню. К сожалению, с немцами занятие обстояло куда хуже. Однажды в Милане они нарвались на немца, тот, что ответил выстрелами. Липман был ранен в ногу и в бессознательном состоянии доставлен в германский лазарет. Оказалось, что его нашли рядом с трупом убитого немца. И хотя документы у него были словно бы бы в полном порядке транспортфюрер Георг Либих возвращается в свою количество на Украину, при всем при том у гестапо появились сомнения, потому как кто-то видел, что Липман на вокзале пил винцо с какими-то подозрительными личностями, говорившими на чужом языке. К счастью, в это время началось американское штурмование на Апеннинах, гестаповцам стало не до него. В результате его перевозили из одного госпиталя в иной, в то время как где-то в Альпах санитарный эшелон не попал под бомбежку, а Липман не остался вообще без документов, жутко уместно сказать сгоревших в штабном вагоне. Именно это спасло его от дальнейшего следствия: не растерявшись, Георг Либих выдал себя за раненого в бою с партизанами и более того был награжден медалью с нашивкой за ранение.

Однако дальнейшее нахождение в госпитале становилось все больше небезопасным, тем больше что в Варшаве в это время вспыхнуло восстание, и пора было ворочаться к друзья по подполью. В Ульмской комендатуре он попросил послать его на фронт, в свою количество. Но в неразберихе сорок четвертого года определить, где находится эта несуществующая доля, было нельзя. Поэтому его отправили в Краков, а оттуда в Радом. И потому что в восставшую Варшаву пробраться было не разрешено, потому что она была окружена немецкими войсками, то, выправив себе очередную порцию документов, он легкомысленно отправился в Рембертов, откель начал некогда близкое турне по Европе. И в этом месте фортуна ему изменила: как раз в это время Красная вооруженные силы перешла в атакование, немцы начали к эвакуации населения, и во время одной из облав Липмана замела фельджандармерия. Можно себе представить: джентльмен в штатском, в чемодане офицерский мундир, револьвер, фотоаппарат, к тому же пьет водку с поляками и вообще как-то не чрезмерно похож на арийца... Одно из двух либо разведчик, либо дезертир, в любом случае шлепнуть... Но поставить к стенке немецкого офицера без суда и следствия было не по правилам, нужен был прокурор, и не нетрудно прокурор, а из авиационной юстиции, так проронить, по принадлежности. А где его забрать, если вся гитлеровская юстиция сломя голову бежит от русских? И в этом месте начинается последняя глава липмановских путешествий, которую разрешено было бы окрестить В поисках прокурора. На тот самый раз по близкий Польше из Модлина в Цеханов, оттуда в Пултуск, потом в Плоньск, дальше в Пшасныш, после этого в Ольштын и, в конце концов, в Илаву... Но и там от прокуроров не осталось и следа. Так что Липману пришлось брать свою судьбу в свои руки. Когда конвоировавший его стражник-украинец задремал, он вытащил у него папку с документами и был таков. Потом он добрался до друзей из подполья, вступил в единственный из отрядов Армии Людовой и продолжал заниматься любимым делом. Освобождение Варшавы застало его в очередном отпуске в Берлине. После победы он вернулся в Польшу, но и там его похождения не закончились. Путешествуя с фотоаппаратом по близкий стране, привлек участливость юный контрразведки Народной Польши и попал в кутузку по обвинению в шпионаже в пользу неназванной страны. Впрочем, неприятности с ним случались и позже, покуда в конце концов он не окончил Лодзинскую киношколу, став одним из самых знаменитых кинооператоров мира. И это были лучшие годы его жизни.

P.S. Спустя страсть сколько лет соавтор Липмана по Каналу сценарист Ежи Стефан Ставиньский предложил кинематографическим властям заявку на кино о фантастической судьбе своего друга. Заявка была отвергнута безапелляционно у польского экрана был свой, куда больше арийский герой по имени Ганс Клосс, не вызывавший ненужных ассоциаций. Точно так же, как у экрана советского был свой Штирлиц, а не какой-нибудь сомнительный этнически, хотя и настоящий Лев Маневич.

А что было следом смотри начало статьи.

Так же читайте биографии известных людей:

Ежи Гофман Jerzy Hoffman

Я делаю свои фильмы о больших страстях, о любви, которая вечна, о ненависти, о борьбе за власть, о ревности. Эти страсти всегда волнуют зрителя, он..
читать далее →

Ежи Дудек Jerzy Dudek

Профессионально в футбол стал играть с 1995 года, защищая цвета клуба высшей лиги Сокол из города автостроителей Тыхы. Уже через год его пригласили..
читать далее →

Ежи Курилович Jerzy Kurylowicz

Большинство работ Куриловича посвящено индоевропеистике, а также семитологии.
читать далее →

Ежи Сосновский Ezhi Sosnovsky

Самым громким шпионским скандалом в период между двумя мировыми войнами стало дело польского ротмистра Ежи Сосновского, наделавшее много шума в..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий