Известные люди

»

Йосеф Добровский

Родился близ Рааба (Дьёра) в Венгрии, где служил его папа, вахмистр драгунского полка австрийской армии Якуб Доубравский; родным языком Йосефа (получившего фамилию Добровский из-за ошибки в документах) был германский. Семья зачастую в связи с новыми назначениями отца переезжала из города в городок. Учился в немецкой школе в Бишофтейнице (Горшовском Тыне), где познакомился с чешским языком. Научился вольно на нём толковать с 10-летнего возраста (1763) в августинской гимназии в городе Дойчброд (Немецкий Брод, в настоящий момент Гавличкув Брод), далее учился у иезуитов в Клаттау (Клятовы) в 17671769 и на философском факультете Пражского университета с 1769. В университете привлёк участливость преподавателей успехами в богословских дисциплинах и умением участвовать в дискуссиях. В 1772 в Брюнне вступил в новициат ордена иезуитов, готовясь тронуться миссионером в Индию, но уже в 1773 буллой Климента XIV орден был распущен, и Добровский вернулся в Прагу, где продолжил обучение уже на богословском факультете.

Окончив вуз, долгое время (17761786) был учителем математики и философии у детей пражского мецената и сторонника идей Просвещения, президента чешского губернаториума графа Бедржиха Яна Ностица. В тот самый отрезок времени (с 1779) под влиянием другого частого гостя Ностица, Франца Пельцля, кроме того учившего его детей, Добровский (начинавший научную занятие как библеист) занялся исследованием чешских древностей и литературы. Затем назначен вице-ректором семинарии в Градище (нынче доля Оломоуца), Моравия; в 1786 принял священный сан, а в 1789 стал ректором. Добровский участвовал в спорах о положении духовенства, о целибате и был сторонником церковно-правовых реформ Иосифа II. Кроме того, он с рационалистической точки зрения критиковал культ св. Яна Непомуцкого. Но ещё раз его духовная карьера одним духом прервалась из-за внешних причин: в 1790 во всей монархии Габсбургов указом Леопольда II семинарии были закрыты, и папа Йосеф Добровский вернулся в пражский жилье Ностица, занимаясь частным преподаванием и научно-общественной работой. В 1792 пражское Королевское среда науки отправило его для сбора и изучения славянских рукописей, похищенных из Праги шведами во время Тридцатилетней войны, в Стокгольм, Або, Петербург и Москву; учёный посетил на обратном пути кроме того Варшаву и Краков.

За недлинный отрезок времени пребывания в России Добровский смог ознакомиться на глаз с 1000 древних рукописей. Работал в библиотеках Петербургской академии наук, Александро-Невского монастыря, в собрании Святейшего Синода (куда по указу Екатерины II в 1791 были собраны древние рукописи из монастырей по всей России) и в частных коллекциях, в том числе в московском собрании графа А. И. Мусина-Пушкина. В 1793 совершил ещё научное турне по Венгрии, Австрии и Италии; вечно бывал в рабочих поездках по Чехии и Моравии. Опубликовал отчёт о шведско-русской командировке: Litterarische Nachrichten von einer Reise nach Schweden und Russland (1795).

В том же 1795 году психическое самочувствие Добровского пошатнулось, во время помрачения рассудка он сжёг немного рукописей, в том числе свой словарь лужицких языков. Граф Ностиц поселил своего друга в небольшом особняке у Лихтенштейнского дворца так называемом доме Добровского (в 1947 перед зданием поставлен монумент учёному). К 1803 Добровский целиком выздоровел. В дальнейшем он жил в Праге или в замках Ностица и другого приятеля, аристократа Чернина, продолжая активную научную занятие. В 1828 поехал в Брюнн осваивать тамошнюю библиотеку, захворал там и умер.

Кроме историко-филологических изысканий, занимался кроме того ботаникой (Entwurf eines Pflanzensystems nach Zahlen und Verhдltnissen, 1802).

Вклад в науку

В область научных интересов Добровского как историка входили кирилло-мефодиевистика, вопросительный мотив прародины славян, средневековая чешская историография. Он обнаружил и опубликовал значительное численность древних исторических и филологических источников, разработал методику их описания и исследования. Как историк Добровский одним из первых в славянских странах последовательно применял критический приём по отношению к содержащейся в источнике информации, разделял легендарные и собственно исторические сведения; имел репутацию резкого и беспощадного критика. Классическим образцом этого алгоритма послужили его Критические опыты очищения чешской истории от позднейших вымыслов (цикл статей, 18031819). В национальной истории важнейшим периодом считал гуситский, хотя к деятельности таборитов относился отрицательно.

Занимался изучением Библии и гебраистикой (опубликовал немного еврейских рукописей Торы и греческих Евангелия, исследовал их датировки; с библеистических штудий началась его научная деятельность).

Написал исторические очерки чешского языка и литературы; историю литературы довёл до 1526. В 1780-е издавал сборники Богемская литература. Добровский внёс здоровущий вклад в выявление по рукописям древнейшей формы письменного языка славян старославянского языка; выпускал общеславистические сборники Славин (18061808) и Слованка (18141815), в 1813 издал единственный из первых опытов этимологического словаря славянских языков, а в 1822 опубликовал на латинском языке Institutiones старославянскую грамматику. Занимался исследованием глаголицы и глаголических рукописей. Предложил первую классификацию современных славянских языков. Подготовил большое численность учеников, работавших в Чехии и Германии, с поздним куда ни кинь Добровского (финал 1810-х) был связан выдающийся славист словацкого происхождения Павел Шафарик.

Добровский был кроме того самым авторитетным знатоком славянского фольклора и этнографии посреди своих современников. Он тотчас отнёсся скептически ко второй из подделок своего ученика Вацлава Ганки Зеленогорской рукописи. Твёрдая точка зрения учёного, расценившего манускрипт как явный подлог, отрицательно повлияла на репутацию Добровского посреди чешских патриотов (Юнгманн более того назвал его, в знаменитом письме к Антонину Мареку от февраля 1823 г., славянствующий немец), при всем при том исследования второй половины XIX века подтвердили его правоту.

Просветительская и общественная дело

Добровский участвовал в основании в 1784 Королевского (чешского) общества наук (возникшего на базе кружка просветителей, собиравшихся в особняке графа Ностица на Малой Стране), а в 1818 Национального музея в Праге. Вёл педагогическую дело, читал бесплатные курсы славистики кружку молодёжи, с 1792 немного лет преподавал лужицкие языки. Его занятие способствовала росту чешского национального самосознания, и он пользовался огромным авторитетом посреди деятелей национального возрождения (будителей), в большинстве своём его непосредственных учеников, при всем при том лично в политической составляющей этого процесса он участия без малого не принимал (исключением разрешается полагать речь в честь коронации Леопольда II в 1791, где Добровский подчеркнул образ славянских народов как неотъемлемой составляющей австрийской державы, косвенно выступив супротив политики интегризма и германизации, преобладавшей при Иосифе II).

Трудно переоценить вклад Добровского в судьбу современных ему чешского языка и литературы. Он опубликовал грамматику и немного учебников чешского, а ещё составил крупный чешско-немецкий словарь. В 1795 он предложил ввести в чешский язык вместо традиционной силлабики силлабо-тоническое стихосложение, то есть провести реформу, аналогичную реорганизации М. В. Ломоносова. Сподвижники Добровского (Пухмайер, Юнгманн), а после этого поэты первой половины XIX века пытались (некоторые не без успеха) воплотить эту идею в бытие, но в целом силлабо-тоника в чешской литературе не прижилась.

Добровский выдвинул концепцию, в соответствии которой писательский чешский язык должен ориентироваться на язык XVI века золотой эпохи Чехии; изменения времён австрийского владычества он считал порчей языка (сама общепринятая периодизация истории чешского языка принадлежит вновь же ему). Этот точка зрения возобладал у чешских просветителей и позднее привёл к появлению двух параллельных регистров языка литературного, больше архаизированного, и общего чешского, близкого к разговорной речи и в некоторых отношениях сильнее отражающего немецкое воздействие. В различие от своих учеников, Ганки и Юнгманна, Добровский не занимался активной пропагандой чешского языка, предпочитая сам строчить по-немецки и на латыни (только в последние годы он написал немного статей по-чешски). Распространённое взгляд, что он знал чешский язык нехорошо, ошибочно; он только скептически относился к его будущему как языку всей науки и культуры (ему приписывают фразу Оставьте мёртвых в покое), а строчить по-немецки было полезнее для международного престижа нарождавшейся славистики.

Добровский активно поддерживал международные контакты, в том числе с Россией. В 1800-е-1810-е переписывался с А. Х. Востоковым, А. С. Шишковым и Н. М. Карамзиным (окончательный включил классификацию славянских наречий по Добровскому в Историю государства Российского), был избран иностранным членом Петербургской АН и Вольного общества любителей русской словесности в 1820.

Добровский и Слово о полку Игореве

Добровский был одним из первых исследователей Слова о полку Игореве в зарубежной Европе. Он крайне приподнято ценил это сочинение (Поэма об Ибеда, рядом с которой ничего не разрешено определить!) и считал, что русские публикаторы совсем не поняли Слово, предлагал филологические исправления к ряду первых русских изданий. Ряд исследователей предполагает, что Добровский видел погибшую в 1812 манускрипт Слова, так как в 1792 работал в Москве с собранием А. И. Мусина-Пушкина. Он стоял во главе работой над первыми переводами Слова на чешский (своих учеников Й. Юнгмана, В. Ганки, Й. Мюллера, С. Рожная), сообщая им сведения о погибшей рукописи, об ошибках писцов, о её датировке.

В 2003 америкосский историк Эдвард Кинан выдвинул гипотезу, в соответствии которой Добровский сочинил Слово примерно 1793 (допускается как сознательная мистификация, так и стилизация без цели обмана), ознакомившись во время пребывания в России с Задонщиной, Ипатьевской летописью и Псковским апостолом 1307 г. (основными древнерусскими памятниками, демонстрирующими сюжетную и текстуальную связь со Словом). Затем контент был якобы переслан Добровским в Россию и по его указаниям получил распространение (никаких фактических доказательств этой передачи не приводится). Во время последовавшей психической болезни Добровский мог, соответственно Кинану, позабыть своё авторство (якобы потому он делал из Слова выписки в своих записных книжках, ссылался на него как на настоящий контент и т. п., а ещё добивался разоблачения подлога Ганки). Данная гипотеза сама по себе выглядит во многом предпочтительнее выдвигавшихся скептиками ранее: Добровский, в различие от иеромонаха Иоиля и А. И. Мусина-Пушкина, кандидатуры которых предлались А. Мазоном и А. А. Зиминым в качестве возможных авторов Слова, был филологом-славистом, причём первоклассной по тому времени квалификации, был профессионально знаком с древними рукописями и фольклором. Тем не менее эта версия, по-видимому, должна быть отвергнута.

Один из главных доводов, приводимых критиками Кинана (А. А. Зализняком, О. Б. Страховой, В. М. Живовым) содержится в том, что Слово соответствует языковым нормам XII века в значительно большей степени, чем лингвистические работы Добровского, ещё содержавшие, по понятным причинам, некоторое число неточностей. С прочий стороны, поздние орфографические и диалектные особенности, присутствующие в Слове и в ряде других славянских рукописей, вообще никак не упоминаются в работах Добровского, ориентирующихся некогда всего на старшие памятники; уймище грамматических явлений трактуются в Слове по иному, чем в основополагающих Institutiones чешского лингвиста (изданных сквозь двадцать с лишним лет вслед за тем появления рукописи Слова). Таким образом, если полагать поэму об Ибеда произведением Добровского, то придётся помышлять, что он в отрезок времени, когда историческая лингвистика только делала первые шаги, независимо открыл немного десятков сложнейших языковых явлений, до которых наука дошла только на протяжении двух последующих веков, и при этом никак не отразил это в своих последующих печатных работах и более того сохранившихся рукописях (а нередко и указал там вещи заведомо неверные). Существуют кроме того серьёзные доказательства первичности Слова по отношению к Задонщине. Ссылки на якобы обнаруженные в Слове богемизмы, гебраизмы и другие слова позднего происхождения, приводимые Кинаном, как показывают его критики, несостоятельны.

Так же читайте биографии известных людей:

Йосидзиро Умэдзу Yosidziro Umczu

Умэдзу (Umczu) Йосидзиро (1880 - 30.1.1949), японский военный деятель, генерал (июнь 1940).
читать далее →

Йосл Лернер Yosl Lerner

Еврейский поэт. Писал на идише.
читать далее →

Йост Трир Jost Trier

С 1916 до конца Первой мировой войны, будучи интернирован в Швейцарии, учился в Базельском университете, где познакомился с идеями Ф. де Соссюра.
читать далее →

Йостейн Гордер Jostein Gaarder

Известный норвежский писатель и публицист, автор новелл, рассказов и книг для детей.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий