Известные люди

»

Николай Дупак

В Июне 1941 мне было 19 лет, и я снимался в роли Андрея из Тараса Бульбы у Довженко. Еще в марте месяце к нам в Ростовское театральное училище приехали представители студии. Я прошел пробы, и практически сквозь неделю я получаю телеграмму: Прошу прийти на студию Укрфильм‛ на пробу роли Андрея в кинофильме Тарас Бульба. Александр Довженко. Такое предложение! Это было событие для училища: Довженко! Который снял Щорса, Поэма Земля, Аэроград, тот, что самый-самый ведущий режиссер. Вприятель он приглашает какого-то Дупака.

Прилетаю я. Встречают меня. Поселяют в гостинице Континенталь в шикарном номере с ванной. Фантастика! Я только в фильмах видел, что так живут люди. Ну и вот: Отдыхайте, утром приедет машина. К 12-ти приехала агрегатина, везут меня на студию по Брест-Литовскому шоссе. Приезжаем на студию, и меня подводят к человеку, тот, что обрабатывает грядки. В рубашке, в штанах, сандалиях: Александр Петрович, вот, Николай Дупак явился из Ростова. Он посмотрел на меня, руку протянул:

- Довженко.

- Дупак.

- Ты читал Тараса Бульбу?

- Читал.

- О чем оно?

- Ну

- А ты обратил внимательность, что когда умирают казаки, они в одном случае проклинают врага, а в другом прославляют братство? Короче говоря, он мне стал гутарить, как он собирается определить кино про дружбу, про патриотизм, про настоящих любящих бытие людей. Я обалдел! Довженко такие со мной разговоры ведет! Около часа мы ходили. Потом пробы на фото, и меня отправили в гостиницу. Вот так для меня начались съемки.

В субботу и воскресенье у нас был выходной. Нам сказали, что мы должны будем взглянуть какую-то зарубежную картину. Мы должны были в воскресенье в 12 часов быть на студии. Я что-то читал и перечитывал, лег почивать поздненько и проснулся от стрельбы. Я выхожу на балкон, и сосед также выходит. Шо це таке? Да це мабуть маневры Киевского военного округа, и только он это сказал нежданно-негаданно метрах, может быть, в 100 авиалайнер со свастикой разворачивается и идет бомбить мост посредством Днепр. Вот это я в первый раз увидел. Это было часов в 5 утра. Жара страшенная градусов 30. Окна открыты. Сосед побледнел что-то не похоже на маневры. Спустились вниз. Никто ничего не знает. Я пошел на городской рельсовый электротранспорт. Втоварищ заново налет. Бросили бомбу на иудейский базарчик, тот, что был на том месте, где сегодня находится цирк. Тогда я увидел первые жертвы. Приехал я на студию. Прослушали выступление Молотова. Картина стала ясна. Митинг. Александр Петрович выступил и сказал, что вместо запланированных полутора лет на съемку картины, мы сделаем ее за полгода, и будем ударять врага на его территории. Настрой был вот эдакий! Но практически на следующий день, когда мы приехали на съемки, то массовки, в которой участвовали солдаты, не было. Тогда мы поняли, что, извините, это серьезно и на долгое время. В эти дни продолжались бомбежки, шли потоки беженцев с Украины. На второй или третий день войны ко мне в номер уже поставили кровати. Пытались сотворить условия для беженцев. Начали на студии рыть щели. Еще немного дней мы собирались сниматься, но следом началась запись в народное ополчение. В него, помимо меня, вступили и Александр Петрович, и Андреев, и Олейников. Отправили нас под Новоград Волынский. Когда мы туда приехали, я никого из них не увидел, а были только рабочие, монтировщики. Выстроилась наша команда: Кто имеет высшее образование 2 шага вперед, среднее шаг вперед. Я, как бы, высшего не имел. Сделал шаг, после этого потоптался и ещё кот наплакал вперед. Напра-а-во! И нас в казармы. А дальше происходило распределение кого куда обучать. Меня спросили, умею ли я колесить верхом. Я сказал да, и меня зачислили в кавалерийское училище.

Особенно нас отрезвило выступление Сталина 3 июля. Тут уж мы со всей очевидностью поняли, что это на долгий срок. Погрузили нас в состав и повезли в Харьков. А оттуда в Новочеркасское кавалерийское училище. Учили на лейтенантов, командиров взводов. У нас была боевая подготовка и занятия с лошадьми, за которыми мы сами ухаживали. Выездка. Чистка. Кормежка. Плюс к этому, овладевали джигитовкой, вольтижировкой, рубкой лозы. Вскакивали на ходу. У меня первой лошадью была кобыла Ежевика страшно вредное животное. Командир училища решил два эскадрона по 150 джентльмен соорудить, а чтобы не путались, он поделил по цвету на гнедых и вороных. И тут у меня Ежевику забрали и дали потрясающего коня Орсика, тот, что попозже меня спас. Надо заявить, что три раза меня лошадь выручала от гибели. Нас учили с октября по январь. В ноябре или начале декабря, затем того как немцы ворвались в Донбасс, нас послали заткнуть дыру во фронте. Нас выгрузили на станции, и мы верхом две ночи ехали искали противника. Километрах в пятидесяти от станции авангардный дозор наткнулся на мотоциклистов и полковник Артемьев, начальник, решил штурмовать. Оказалось, что там не только мотоциклисты, но и танки. Нас расколошматили, мы потеряли джентльмен двадцать. Меня ранило в глотка, я схватился за гриву коня и одиннадцать километров до речки Кальмус, где располагался свойский полевой лазарет, он меня нес. Я находился в полусознаниии. Меня сняли. Сделали операцию. Вставляли трубку. Нас экстренно вернули в Новочеркасск, откель мы своим ходом отправились в Пятигорск на учебу.

Нас выпустили младшими лейтенантами 2-го января. За тот махач мне дали награду. Получилось так, что нас немного мужчина отличников боевой и политической подготовки, отправили в Москву в резервный эскадрон инспектора кавалерии Красной Армии Ака Ивановича Городовикова. Кормили нехорошо. Мы все время писали рапорты, чтобы отправили нас на фронт. Было такое патриотическое ощущение, что необходимо Родину оберегать.

В итоге меня назначили командиром взвода в 250-й, попозже 29-й гвардейский, кавалерийский полк, во сызнова сформированную в Оренбурге краснознаменную 11-ю дивизию имени Морозова 1 конной армии (В сентябре 1941 в Оренбурге сформировали 11-ю кд., которая к концу войны она называлась 8-я гвардейская кавалерийская Ровенская Краснознаменная ордена Суворова дивизия имени Морозова. Командовал ею с момента формирования полковник Суржиков Михаил Иосифович. Преобразована в 8-ю гв.кд 19.01.1943. Первоначально вошла в 60-ю армию (резерв), следом переброшена под Москву в состав Московской зоны обороны, 4 января 1942 вошла в состав 16-го кк (Рязань). 16 марта 1942 вошла в состав 7-го кк в составе которого воевала на Брянском фронте.- А. Киян).

Мы все имели. Оренбуржцы нас сильно добро одели: папахи, бурки. Наряженные, мы крайне отличались от других. Нам более того шоколад давали, когда мы стали гвардейской частью. Снабжение было хорошее. Было положено 50 г масла, крупа 500 г, 800 г хлеба, для лошадей овес или сенцо. С фуражом было так в училище выдавали корм централизованно, а на фронте искали фураж, когда не успевали его подвозить. Сам не покушай, а коня накорми.

В кавполку я в первый раз увидел противотанковые ружья. Через неделю после этого моего прибытия, мы выступили из Москвы на Брянский фронт. Сначала эти ружья везли в седле и, конечно, набили холки лошадям так, что они вышли из строя. Мое первое рационализаторское предложение было определить эти ружья на лыжи, поводки от которых тянули два всадника.

Уже на Брянском фронте мы попали в окружение, и я получил признательность от командования за то, что организовал добычу дегтя. Деготь нужен для смазки сбруи, потому что она высыхает, и ее необходимо вечно смазывать. Я помнил картинку из учебника физики или химии, где было показано, как гонят деготь. На фронте меня назначили адъютантом командира полка. Потом меня ранило, и когда я вернулся, я попросился в боевую доля. Хотелось распоряжаться независимо. Меня назначили командиром взвода разведки. Вскоре меня контузило, но после этого контузии я вернулся на взвод. В январе 1943-го начальник эскадрона был смертельно ранен, и меня назначили на его местоположение. Закончил я войну под Мерефой, где был ранен, старшим лейтенантом, командиром эскадрона. Я вот в текущее время удивляюсь, как я мог в 20 лет распоряжаться эскадроном? Это же рядом 120 дядя, да плюс ещё пулеметный взвод и батарея 45 мм. В общем 250 дядя. Это же необходимо всех напоить, накормить и корм для лошадей достать! Помогало, конечно, и то, что молодежи в кавалерии было всего ничего. Потому что нужно обожать коня, быть в курсе коня, мочь обращаться. Жалели коней, вследствие того что что если мерин выйдет из строя, ты уже не кавалерист. После большого перехода запрещено лошади дарить пить. Надо во что бы то ни стало окутать попоной, чтобы лошадь остыла. Целая наука! Запасных лошадей не было. Все время шло пополнение.

В марте месяце 1943 года была страшная распутица. Армия Рыбалко прорвала фронт под Кантемировкой, и мы вошли в прорыв. Взяли большой ж-д середина Валуйки. При его захвате нам удалось застопорить эшелоны с продовольствием и вооружением, которые шли на восток. Видимо немцы не ожидали такого глубокого прорыва. На той станции стояло, очевидно, шесть груженых составов. Со всяким добром, вплоть до спирта. Некоторые выстрелят в цистерну, наберут котелок, а другое его не интересует. За Валуйки нам дали и гвардейское имя, и мне Орден Красного Знамени.

Пошли дальше и уже под Мерефой столкнулись с переброшенной туда дивизией Викинг. Это вояки страшные и по росту, и по убежденности. Они не отступали. Там я был ранен и отправлен из медсанбата в лазарет в Тарановку. Документы туда ушли, а меня мой коновод выкрал и вывез меня в свою доля. Командира опекали. Это меня спасло. В Тарановку ворвались немцы и всех уничтожили медсестер, раненых и больных.

Еще когда мы заняли Валуйки, там разрешается было остановить свой выбор себе лошадь. Мне присмотрелся битюг. Назвал я его Немец. Нашел я и саночки. Коваленко, мой ординарец, взял под близкое покровительство и саночки, и коня. Когда он приехал в лазарет, мы не знали где немцы. Короче, мы едем, и, неожиданно какие-то солдаты на краю деревни, к которой мы подъезжаем, метрах, может, в 150200. Хотели промчаться сквозь эту деревню. Я вижу, что это немцы. Коваленко смекнул и тут же развернул коня и пустил его аллюром, и он летит с колоссальной скоростью. Я ещё болван легкомысленный. Когда у коня ухо ранено, он становится зверем самое больное местоположение у коня. Я возьми, и выстрели из пистолета в ухо. Видимо попал. Как он понесся! Через овраги в лесной массив. А позади по нам из автоматов. Вот так германский мерин спас советского офицера. Однако ранения стопы и руки оказались серьезными. Сначала меня отправили в Мичуринск. Полежал неделю, и отправили в Бурденко в Москву. Там 10 дней. Потом в Куйбышев. Там 23 дня. Потом в Чапаевск, в Актюбинск. Смысл таковой если ты можешь возвратиться в строй в текущее время, то тебя не увозили вдали. Потом меня комиссовали.

Атаковали ли в конном строю?

- В атаку в конном строю я ходил только в училище, а так чтобы рубить нет, и с кавалерий противника встречаться не приходилось. В училище были такие ученые лошади, что, более того заслышав жалкое ура, они уже рвались вперед, и их только сдерживай. Храпят Нет, не приходилось. Воевали спешившись. Коноводы отводили лошадей в укрытия. Правда, нередко жестоко за это расплачивались, потому как немцы, бывало, обстреливали их из минометов. Коновод был единственный на отделение из 11 лошадей.

Чем вы были вооружены?

- В основном вооружены были карабинами, но в начале 43-го нам выдали автоматы.

Вы сказали, что лошади три раза вас спасали.

- Слева направо. Я, начальник полка Евгений Леонидович Корбус, шеф штаба и комиссар. Фмилий их я не помню.

- Да, я уже рассказал, как меня спас Орсик и Немец. После Орсика у меня был мерин Кавалер. Красавец! В 42-м году была первая годовщина формирования нашей дивизии. Командовал ей полковник Суржиков, бывший адъютант Ворошилова. Отмечали в 250-м кавполке, где я служил. Комдив поехал встречать Рокоссовского командующего фронтом за околицу, а мы, построившись в каре, ждем. Вприятель, я вижу, что въезжает джип, и выходит Рокоссовский. Я командую: Полк Равняйсь! Смиролюбиво! Только я начал: Товарищ командующий, как вижу, на аллюре влетает Суржиков! Мне не удалось рапортовать, что мы к параду готовы. После парада начальник полка полковник Евгений Леонидович Корбус говорит: Я не поеду в 253 полк поздравлять, а поручаю это тебе. Мы поехали вкупе с командиром 253-го полка Серышевым, поздравили с праздником. Было это приблизительно в 2-х километрах от фронта в районе Бежин Луг, Белев, Мичурин. Тургеневские места. Мы едем вспять. Втоварищ начался обстрел. Нас джентльмен 6, и первая мина падает прямо под пузо Кавалера. Он как сноп падает, у него все разорвано, а я только контужен, да башлык и венгерка все в дырках. Принял на себя все осколки.

Тачанки использовались?

Тачанки использовались. У нас было 4 штуки с пулеметом, все как у Василия Ивановича.

Как их применяли?

- Как в кино. В том эпизоде с вражеской разведкой тачанка только успела развернуться к мотоциклистам, а тут, как с танка шарахнут! И все вдребезги постромки, люди, лошади

Болели ли люди?

- Я не помню, чтобы люди болели, а лошади болели.

Какие лошади наиболее подходят для военной службы?

Какие были, таких и забирали. Были и необъезженные. Потом, лошади же воспитываются. Это как джентльмен, только не разговаривает. Видишь, что-то она расстроенная. Сахарку принесешь. Сам не съешь, а ей принесешь, и она готова тебе служить. Чем лучше ты ее содержишь, тем лучше она к тебе относится. В Валуйках мы взяли потрясающих лошадей итальянского горно-альпийского стрелкового корпуса. Такие выездные. Наши все бросились на них, но позже пришлось их кидать, потому как что они не приспособлены были к длительным маршам. Ведь иной раз за темное время суток нужно было одолеть путь 120150 километров. Они несложно гибли.

Как проходил марш под дождем?

- Под дождем -набивали холки. Были раненые. Лошадей лечили. Случилось так, что свой комиссар погиб. Он выехал на обочину и подорвался на мине, а у коня была ранена нога; и он стоит, и смотрит, и плачет И мы понимаем, что и он безнадежен. Прыгает на трех ногах Это что ни на есть страшенный момент в моей жизни.

Как относились к пленным?

- По разному.

Поехал я на разведку, а попутно и на поиски фуража. Вижу, идет колонна без оружия. Я высылаю 2-х разведчиков. Оказалось, что это итальянцы, которые бросили фронт и шли к себе домой. Вот эту команду, без малого 500 джентльмен, мы привели. У меня более того в эскадроне было два итальянца при кухне, но опосля вышел распоряжение, чтобы всех пленных послать в тыл. Они рассказывали, что у их офицеров были шпаги, и когда он звал в атаку, то размахивал шпагой. Они ему аплодировали и кричали Браво. Брависсимо. Конечно, они не хотели биться. Да и вообще, итальянцы не вояки. Добродушный население.

В иной раз мы на месте расстреляли шестерых служивый из дивизии Викинг. Видимо, это был авангардный дозор из 1215 мужчина, тот, что в одной деревне перебил без малого взвод наших ребят совместно с лейтенантом, замечательным мужиком. Потом нам удалось их опоясать и частично истребить, а шестерых завладеть. Вооружены они были превосходно. Здоровые, крепкие мужики. Семьи, дети. Это сильно несимпатичный миг и о нем лучше не припоминать, но это была месть за конкретных ребят. Потом это осудили, но под суд никого не отдали. В общем, такого, что расстреливали за то, что они пленные, не было. Расстреливали тех, которых захватили на месте преступления. Война весьма жестокая вещь.

Как Вы относились к немцам?

- Немцы противник номер единственный. Так и относились. Очень воинственные, грамотные, но туповатые, туповатые пацаны. Они больше нас убивали. Конечно, мы вырвали победу, не считаясь с потерями. Важно было выстоять и побороть. Самые жестокие это власовцы, когда деревни освобождали, обитатели говорили, что с немцами разрешено было столковаться, а с этими нет: Ты коммуняка, сволочь большевистская! Забирали все.

Что было самым тяжелым на войне?

Самое тяжелое, когда 100 километров нужно было миновать за темное время суток. Рысь галоп, рысь галоп. Бесконечные команды: Не сочувствовать лошадей! Не сочувствовать лошадей! Потому что к утру надобно быть в другом месте. Если в небоевой обстановке тебя могли за загнанного коня под трибунал послать, то в этом случае требовали выжимать из лошади все, на что она способна. Время! Время! Люди падали с лошадей, засыпая. Падали и лошади с разрывом сердца. Надо изречь, что лошадей мне жалостно больше, чем людей. Человек может все-таки улечься, укрыться. У него есть возможности избежать трагической ситуации. Это ты сидишь в седле и управляешь, а лошадь ничего этого не может.

Так же читайте биографии известных людей:

Николай Дурманов Nikolay Durmanov

Положительные допинг-пробы, обнаруженные в последнее время у известных российских спортсменов олимпийской чемпионки в метании диска Натальи Садовой,..
читать далее →

Николай Кондрашин Nikolay Kondrashin

Родился Николай КОНДРАШИН еще в царской России. Он по сей день живет в том доме в подмосковном селе Ильинское, где появился на свет 93 года назад...
читать далее →

Николай Лаверов Nikolay Laverov

Вице-президент РАН. Состоит в Отделении геологии, геофизики, геохимии и горных наук РАН.
читать далее →

Николай Нестеров Nikolay Nesterov

Три раза мы выходили из окружения. Радуемся, а нам говорят: Чего вы радуетесь? Мы сами в окружении. Вы из окружения в окружение попали. Потом..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий