Известные люди

»

Николай Радлов

Ученик Д.Н.Кардовского, разделяющий кредо учителя, - но в собственном творчестве дальний от культа линии и формы, свойственного "неоакадемистам" - истинным адептам школы. Удивляет и размах его деятельности, в особенности в советское время, - искусствоведческие занятия, книжная и журнальная графика, служба в театре, преподавание рисунка, создание портретов - живописных и графических.

В 20-30-е годы на первом месте стояла служба в книге и в сатирических журналах. Но в предреволюционные годы Рад-лов составил себе имя в художественных кругах не столь рисунками (хотя его карикатуры появлялись в "Новом Сатириконе" с 1913 года), сколь статьями по вопросам искусства, публиковавшимися в "Аполлоне", "Мире искусства", "Аргусе".

В работах Радлова этих лет явственно прослеживаются его эстетические пристрастия. На одном полюсе - круг "Мира искусства" и учебное заведение Д.Н.Кардовского (В.Шухаев, А.Яковлев, Б.Григорьев). На другом - чуждый ему импрессионизм (толкуемый крайне расширительно) и новейшие течения, объединяемые термином "футуризм" - "сухая ветвь пышного дерева искусства". В статье "О футуризме и "Мире искусства", в книгах "О футуризме" и "От Репина до Григорьева" Радлов аргументирует свои оценки, прибегая подчас к неожиданным параллелям: так, футуризм сближается им с передвижничеством, оттого что то и другое, по его мнению, вдохновляется идеями, внеположными самому искусству.

Особой сферой интересов Радлова была графика. Статьи "Современная русская графика и рисунок" (1913) и "Русская книжная графика" (1919), книги "Современная русская графика" (1916), "Графика" (1926) и "Рисование с натуры" (1935), работы об отдельных мастерах и отдельных проблемах ("Несколько слов о карикатуре и об Антоновском", "Рисунок в детском журнале") - таков в отдалении не совершенный перечень написанного им по этому поводу. Наиболее интересна концепция, развитая в работах конца 1910-х годов.

Графика есть "думка по поводу... явления" - искусство отвлеченное и требующее условного языка. График может достигнуть только "урезанной реальности" и не должен "уговаривать нас в действительном ее существовании". Выделяя книжную графику, Радлов относит ее к области декоративно прикладных искусств - отталкиваясь от принципов оформления мирискуснической книги. По его мнению, рисунок в книге "должен сторониться реалистически трактованных тональных отношений, оттого что, только подчеркивая двухмерность листа, может он реализовать близкое назначение", то есть украсить страницы. Если за станковым рисунком признается право быть объемно-трехмерным, пространственным и применять цвет, то в книжной графике все это непозволительно: "пестрые страницы будут проситься долой из книги", "книжный рисунок должен сторониться реалистической трактовки изображения", "тональная передача формы должна быть изгнана из рисунков книги".

Характерно, что книжные рисунки Радлова не следуют этим постулатам - истина, они были созданы в основном в 30-е годы, когда первоначальная концепция была им во многом пересмотрена. Нередко его листы выполнены в распространенной тогда тональной манере. Цвет в них употребляется - в особенности в детской книге (А. Волков " Волшебник Изумрудного города", В.Катаев "Цветик-семицветик", Н. Рад-лов "Рассказы в картинках").

Впрочем, касательство Радлова к иллюстрации неизменно было действенным. С одной стороны, он рассматривал ее по законам станкового искусства ("горесть иллюстрации в том, что она вклеена в книгу"), но, с прочий стороны, будучи в книге иллюстрация должна не только сделаться частью книжного организма, то есть получить меру условности и плоскостности, но и подчиниться стилистике текста ("в деле иллюстрирования... темперамент художника должен сжаться"). Это последнее заявочное пожелание Радлов соблюдал неукоснительно, до неузнаваемости меняя манеру своих книжных рисунков и автолитографий - довольно сравнить близкие по времени иллюстрации к булгаковской "Дьяволиаде" и к "Шутейным рассказам" В.Шишкова, к повести О.Форш "Радищев" и к рассказам М.Зощенко.

Еще одной значительной областью радловских занятий стала карикатура. Сотрудничая в юмористических и детских журналах Москвы и Ленинграда ("Бегемот", "Смехач", "Еж". "Чиж", "Крокодил"), он сделался одним из ведущих карикатуристов страны. Мысли о карикатуре, высказанные им в статьях, умны и неожиданны. Радлов рассматривает карикатуру как "искусство чистого представления". "Метод карикатуры сродни декоративному египетскому искусству, детскому рисунку и искусству классических академий". Не невзначай Радлов видит причину долгой жизни карикатур Домье и художников "Симплициссимуса" в том, что их "малое" искусство строилось на принципах искусства "крупный формы".

Главное качество карикатур Радлова - остроумная изобретательность сюжетных ходов. Питаясь в основном близким художнику материалом культурной жизни, они лишены остросатирической направленности и отличаются скорее мягким юмором. Более ощутимо "жало" в сериях карикатур "Веселые проекты" и "Счастливые идеи" (автором текстов тут выступал М.Зощенко): в этих рисунках Радлов неистощим на придумывание фантастических конструкций из предметов, не исполняющих своего назначения. Последний лист, примыкающий к этому циклу ("Автодрап"), создан уже в годы войны, когда художник активно работал в "Окнах ТАСС" : в эти годы его карикатуры делаются по-настоящему злыми и острыми ("Плоды фашистского просвещения", "К вопросу о питании в фашистской Германии").

В 20-30-е годы Радлов-художник немного заслонил Рад-лова - теоретика и искусствоведа. Между тем научное наследие Радлова в большей степени определяет его местоположение в отечественной культуре. По складу мышления Радлов был теоретиком: определенный материал служил поводом для обобщений, для построения целостных концепций. При известном противоречии в выводах, тяготение к нормативной модели развития искусства присутствует чуть-чуть ли не в каждой его работе. И ещё - надобность в искусстве "большого стиля" в особенности ослепительно выражена в предреволюционных статьях. Выстраивая оппозицию "аналитического" и "синтетического" рисования (художник-синтетик "ищет формы в сокровищнице своей художественной памяти", аналитик будет разлагать на линии и пятна родное ощущение от природы), исследователь, по существу, выступал супротив субъективизма "впечатлений", ратуя за "стиль" - то есть свод правил, стоящий между "творцом" и "природой". "Ведь нужно стопудово обладать формой, чтобы вложить в нее содержание". Несмотря на то что радловские попытки очертить ареал собственно графики были довольно невнятными (традиционное деление по приемам и технике изображения он отвергал), несмотря на то что и рассуждениях об иллюстрации хоть отбавляй путаного и противоречивого, его работы в области теории графики не утеряли значения и ныне, не утеряли присущей им глубины и остроты смысла.

Так же читайте биографии известных людей:

Николай Рерих Nikolay Rerikh

После Октябрьской революции у Рериха устанавливается достаточно сложное и противоречивое отношение к новой власти. С одной стороны, он резко..
читать далее →

Николай Сидоров Nikolay Sidorov

Николай Михайлович избирался председателем правления Пензенской организации Союза художников в 1956-1961 годах, был членом ревизионной комиссии..
читать далее →

Николай Суетин Nikolay Suetin

Сыграл исключительно важную роль в процессе предметного выражения идей основоположника супрематизма, тех идей, которым сам Малевич лишь весьма редко..
читать далее →

Николай Тырса Nikolay Tyrsa

Еще в дореволюционные годы завоевал известность как виртуоз рисунка. Репродукции его натурных зарисовок, лаконичные, чуть стилизованные в духе..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий