Известные люди

»

Николай Юнг

В пору массовых арестов посреди офицерства, 14 июля 1883 г., он успел оставить в кругосветное плавание, из которого вернулся только в апреле 1886 года. Тем не менее, как явствует из специального досье Министерства юстиции О лейтенанте Николае Юнге, по возвращении из плавания он был арестован и привлечен к дознанию по делу о Военной организации Народной воли.Отделался неудостоением к производству по линии впредь до одобрительного засвидетельствования начальства После этого Юнг отошел от революционного движения. В годы русско-японской войны - капитан 1-го ранга, начальник эскадренного броненосца Орел. Погиб в сражении при Цусиме.

Ф.И.Завалишин:

"Относительно Юнга Желябов и Суханов высказали взгляд, что он только гостеприимный собственник и, по всей вероятности, хоть куда приятель, но в революционеры не подходит. Юнг, воистину, совершенно не интересовался разговорами в то время, как у нас был Желябов, и без малого все время был в отсутствии".

Э.А.Серебряков:

"В начале осени 1880 года, возвратившись из плавания, мы впятером: Штромберг, Завалишин, Разумов, Юнг (потом начальник броненосца Орел, угробленный в Цусимском бою) и я стали обсуждать вопросительный мотив о нашем отношении к партии. Штромберг стоял на немедленном и безусловном присоединении к ней. Другие относились не целиком определенно, я и Юнг были супротив. Штромберг, недовольный нашими колебаниями, заявил нам, что если мы не присоединимся к партий всем нашим кружком, то он присоединится к образующемуся посреди артиллеристов кружку и совместно с ним войдет в состав партии. Наши прения закончились решением присоединиться к партии, если наши обязательства; будут таковы, что мы сохраним за собою свободу выбора нашей деятельности, и мы условились Обратиться к Суханову с просьбой учинить рандеву с Желябовым.

Образовав свой круг, мы стали заниматься привлечением к нашему делу других офицеров, и мало-помалу свойский круг стал расширяться, и в конце концов он состоял из четырнадцати человек: лейтенантов Штромберга, Завалишина, Разумова, Глазго и меня; мичманов Добротворского (в дальнейшем, в 1904 году, командовал отрядом судов, посланным на Дальний Восток супротив японцев), Дружинина, Скворцова, Е-ча, А-ва, А-на (позднее начальник одного из броненосных кораблей Порт-Артура), Юнга и штурманских офицеров Карбановича и Прокофьева."

Первые сходки моряков-народовольцев проходили осенью 1880 г. в квартире, где жил Юнг с товарищами по службе А. П. Штромбергом, Е. А. Серебряковым и Ф. И. Завалишиным. На этих сходках зажигательно говорил о грядущей революции предводитель Народной воли Андрей Желябов, вовлекал моряков в Народную волю Николай Суханов. Встречался Юнг по революционным делам и с Верой Фигнер, на которую произвел приятное впечатление.

Ф.И.Завалишин, зимушка 1880 г.:

"Относительно Юнга Желябов и Суханов высказали взгляд, что он только гостеприимный обладатель и, по-видимому, ладный приятель, но в революционеры не подходит. Юнг, истинно, нимало не интересовался разговорами в то время, как у нас бывал Желябов, и без малого все время был в отсутствии....Спустя некоторое время, к нашему кружку были привлечены следующие лица: лейтенанты Николай Юнг, Андреев, Разумов, Гласко, Григорий Скворцов, Добротворский и подпоручик Александр Прокофьев."

После обнаружения революционной организации в армии, Н. В. Юнг избежал сурового наказания без малого ненароком. В пору массовых арестов посреди офицерства, 14 июля 1883 г., он успел оставить в кругосветное плавание, из которого вернулся только в апреле 1886 года. Тем не менее, как явствует из специального досье Министерства юстиции О лейтенанте Николае Юнге, по возвращении из плавания он был арестован и привлечен к дознанию по делу о Военной организации Народной воли. В архиве Департамента полиции сохранились протоколы допросов Юнга. Он держался стойко, на вопросы отвечал уклончиво, никого не выдавал. В результате Николай Викторович за давностью и неясностью преступления отделался неудостоением к производству по линии впредь до одобрительного засвидетельствования начальства

После этого Юнг отошел от революционного движения.

В годы русско-японской войны - капитан 1-го ранга, начальник эскадренного броненосца Орел, на котором служил баталером А.С.Новиков-Прибой.

А.С.Новиков-Прибой:

"Этот среднего роста, ладно сложенный стареющий холостяк, как неизменно, был пунктуально одет в новенькую тужурку, с золотыми двухпросветными погонами на плечах, в накрахмаленном воротничке безукоризненной белизны. Несмотря на приличный возраст, он сберег удивительную свежесть лица. Что-то располагающее было в его румяных щеках, в русой бороде, в приветливом взгляде синих око. Он запретил на судне мордобойство.

У него был единственный минус - это излишняя нервность и ненужная суетливость в распоряжениях.

Это был питомец старой школы парусного флота. Он навалом плавал на клиперах, корветах и фрегатах. Перед назначением на "Орел", состоявшимся в начале войны, после этого перевода броненосца в Кронштадт для вооружения он командовал лучшим парусным крейсером "Генерал-адмирал". На этом судне плавали ученики, готовившиеся на строевых унтер-офицеров, и вследствие этого строй там был образцовый. Юнг обладал большим морским опытом, привык к налаженной службе Парусников, на которых вся бытие сосредоточена на верхней палубе.

На новом броненосце он чувствовал себя, как в незнакомых лесных дебрях. Механическая и трюмная части, электротехника, башенная установка крупной артиллерии были для него таинственной областью, в которой он идеально не разбирался. Поэтому тяжко ему было стоять во главе работой всех специалистов, контролировать их и объединять. Постепенно он принужден был всецело положиться на старших судовых специалистов. Он окончательно переселился в ходовую рубку, неотлучно находился на мостике и, следя за сигналами флагманского корабля, отдавал распоряжения сигнальщикам и в машину. Эти обязанности с успехом мог бы исполнять вахтенный босс. Таким образом, от своего корабля, от всего происходившего под спардеком и верхней палубой начальник все больше отрывался, а существование судна за пределами поля зрения шла самотеком. Старший офицер также не мог его заместить. Тогда объединенная группа специалистов забрала верх в свои руки и начала заправлять всем броненосцем.

Так происходило не только у нас на "Орле", но и на многих других судах. Неподготовленность командиров к переходу на новую техническую базу повела к упадку их авторитета в глазах младших чинов. На каждом судне зарождался коллегиальный орган, нечто как бы совета старших специалистов.

В жизни броненосца "Орел" эти новые взаимоотношения сказались с полной определенностью.

Командир Юнг был полностью приличный, незлобивый и храбрый джентльмен, с большим опытом морских плаваний. Но он потерялся перед трудностью свалившейся на него задачи - распоряжаться необычайно сложным, ещё не налаженным и имевшим немало технических недочетов броненосцем. Ему пришлось ограничиться чисто внешней стороной командования, исполняя приказы адмирала и поддерживая групповой строй на судне. Всякое замысловатое положение в действиях судовых устройств и механизмов ставила его в тупик. Даже молодые мичманы быстро отметили такую слабость командира. Над его беспомощностью посмеивались в кают-компании.

У Юнга выработалась стремительность, свойственная морякам парусного флота. Поэтому он все вопросы решал сразу же, без исследования, по интуиции. Постоянные придирки адмирала издергали его. Он сам начинал лишаться самообладание и в свою очередность разносил офицеров, не разобрав сущности дела.

Если начальник Юнг, как бывший марсофлотец скверно разбирался в сложной технике новейшего броненосца, то это ещё не значит, что он не понимал и глупой затеи овладеть Японским морем. Он заблаговременно предвидел опечаленный финал 2-й эскадры. Но об этом, будучи человеком замкнутым, он никому из своих офицеров не говорил и в одиночестве переживал трагедию. В моем распоряжении имеются его письма, которые он посылал с пути своей близкий, сестре, Софии Викторовне Востросаблиной.

Вот что им было написано с Мадагаскара от 28 декабря 1904 года:

"Что с нами будет дальше - в то время как ничего неизвестно. Мое личное взгляд, что как было безумно отправлять нашу относительно слабую силу из Кронштадта, так и сейчас безумно отсылать дальше, когда весь свойский флот на Востоке уничтожен и мы ничего изготовить не можем с нашими старыми судами, которые взяты для счета, за исключением пяти новых броненосцев. Это уж очень самое малое, чтобы обладать перевес над японцами и их отхватить. Вот к чему привела наша гнилая организация - флота нет, а вс также ничего не может изготовить..."

Из письма от 2 января 1905 года:

"Вот реально будет истинное фортуна для бедной России, когда закончится махаловка, так бессмысленно начатая благодаря слабоумию и недальновидной политике. Как было больно и жалостно глядеть и внимать нашего принципала, провожавшего нас в Ревель и говорившего, что мы идем сломить упорство врага и отомстить за "Варяга" и "Корейца". Сколько в этих словах и детского, и наивного и какое глубокое непонимание серьезности положения России..."

Из письма от 2 марта:

"Надо признать, что кампания проиграла и бесполезно продолжать ее. Это не простая виктория японцев, а виктория грамоты над безграмотностью: в Японии нет ни одного человека неграмотного, тогда как Россия одна из самых неграмотных стран. Наши верхи вечно думали, что в этом вся мощь России, ну а дело-то сейчас показало другое..."

Во время похода начальник судна, капитан 1-го ранга Юнг, зачастую получавший выговоры от командующего эскадрой, показывал большую нервность и горячность. Многие думали, что при встрече с японцами он растеряется. Вопреки ожиданиям, он держался постепенно и не покидал своего поста, несмотря на то, что имел уже повязку на рассеченной голове. Он ладно понимал, что наше занятие безнадежно проиграно и что каждая мимолетность может сделаться роковой для всего экипажа. Недаром на лице командира потух рядовой румянец, синие глаза налились тоской, вроде он откланивался с жизнью. И все же тот самый стареющий и опрятно облаченный холостяк, не забывший побриться более того в такое начало дня, когда мы были открыты японцами, держал голову прямо, как бы бросая вызов смерти."

В.П.Kocтенко:

"Он произвел на мeня полностью благоприятнoе ощущение. Нeбольшого роcта, c быcтрыми и более того стремительными движениями, прямым и твердым взглядом, он казался человеком решительным, наблюдательным и не злым. Правда, ему не хватало техничеcких знаний, так как его работа до назначения на Орел протекала глaвным образом на наших старых броненосных фрегатах с парусным вооружением, как Генерал-адмирал и Гeрцог Эдинбургский, но зато у него имеется истинный навык больших океанских пoходов. Он единственный из немногих командиров огибал мыс доброй Надежды, обошел вoкрyг света и неплохо знает условия плавания в тропиках.

...Он держался веcьма изолированно, на бытие кают-компании влияния не имел, а за офицерским столом появлялся только по приглашению - в праздничные и торжественные дни. Cвое время Юнг проводил на мoстике, в запасной командирской каюте позaди ходовой рубки, прислушиваясь к звонкам машинного телеграфа. B каждое момент он был готов по очередному сигналу адмирала принять на себя управлeние кораблем. Юнг имеет крупный oпыт океанских плаваний на старых фрегатах с парусным вооружением, славно знает море, чувствует судно, но все, что находится ниже броневой палубы, его немного интересует и для него неясно. Oн - старинный холоcтяк, привык существовать. на кораблях. Из близких родных у него на берегу только пожилая сестра. Юнг - прямой, образованный и чеcтный джентльмен, искренно любящий флот.

..За время похoда начальник, пользoвавшийся репутацией опытного моряка, хoтя и старой школы парусных времен, потихоньку стал тeрять свой престиж. B его руках следом плаваний на фрегатах c паруcным вооружениeм оказался броненocец cамою нoвого типа, к тому же ещe мало испытанный и тpeбующий от pyководителя больших технических знаний.Между тем начальник по старой привычке прирос к ходовому мocтику. Нa похoде он не спускается ниже батарейной палубы, a находится неотлучно в ходовой рубке или в запаcной каюте на вернем носовом мостике. Oн вмешивается в управление рулем, считает обороты машины и следит за быcтрым подъемом флажных сигналов.О каждом изменении курса или скорости хода он велит рапортовать и дажe ночью выбегает из каюты при каждoм звонке машинного телегрaфа. Bo время эволюций он нервничает из-за боязни встретиться с ближайшими судами, сбивает c толку вахтенного начальника, а в результате получает сигналом неудовольствие адмирала.

Влияние командира на организацию жизни корабля исподволь сошло на нет. Вопpосы обучения команды и боевой подготовки корабля всецело перешли в ведение старших опециалистов, которые негласно принимают все ответственные решeния, только фoрмально санкционируемые командиром, без проверки и обсуждения их. На ходу начальник подменяет вахтeннoгo начальника, a на якорной стоянке, выйдя на спардек, начинает вмешиваться во все текущие судовые работы, как взлет катеров, спуск шлюпок, погрузка угля и мытье палубы. При этом он резво раздражается, начинает на всех орать, отдает 10 прикaзаний в то же время. Из ничтожных, пустых текущих дел он устраивает тaкой грандиозный аврал, что наши бедные мичмaны и лейтенанты только руками разводят, представляя себе, что может удаться в бою при таковый системе командования.

Как большинство командиров и адмиралов пpошлого столетия, он искренно убежден в том, что суть командования содержится в терроризировании своих подчиненных. Его задeргал своим самодурством адмирал, a oн в cвoю очередность должен тащить своих подчиненных."

В Цусимском бою сам Юнг и вся команда его броненосца сражались геройски. В разгар боя Николай Васильевич был смертельно ранен, но и в бреду продолжал говорить слова команды. После того, как российский флагман адмирал З.П.Рожественский сдался в плен, руководство эскадрой принял Н.И.Небогатов. Утром 15 мая по приказу Небогатова все его уцелевшие корабли были сданы японцам.

А.С.Новиков-Прибой:

"Юнг, весь забинтованный, находился в полусидячем положении. Черты его потемневшего лица заострились. Правая длань была в лубке и прикрыта простыней, левая откинулась и дрожала. Он внимательно взглянул голубыми глазами на Ларионова и твердым голосом спросил:

- Леонид, где мы?

Нельзя было лгать другу покойного отца, лгать человеку, так как собак нерезаных для него сделавшему. Ведь Ларионов вырос на его глазах Командир за пределами службы обращался с ним на "ты", как со своим близким. Юнг только вследствие того что и позвал его, чтобы изведать всю правду. Но истина порой жжет хуже, чем раскаленное железо. Зачем же увеличивать страдания умирающего человека? С прочий стороны, он мог познать об истинном положении корабля не только от вестового. И что скажет начальник на явную дезинформация, если он собственными глазами уже видел японцев?

Ларионов, поколебавшись, ответил:

- Мы идем во Владивосток. Осталось сто пятьдесят миль.

- А отчего имеем таковой смирный ход?

- Что-то "Ушаков" отстает.

- Леонид, ты не врешь?

Ларионов, ощущая спазмы в горле, с трудом проговорил:

- Когда же я врал вам, Николай Викторович?

И чтобы утаить родное смущение, штурман нагнулся и взял командира за руку. Она была холодная, как у мертвеца, но все ещё продолжала трястись. Смерть заканчивала близкое занятие.

Командир знал, что старшой доктор Макаров и штурман Ларионов врут его, но делают это только из любви к нему. Он не стал изобличать близкого ему человека во лжи. Наоборот, он как словно поверил в то, что ему говорили, и примиренным голосом попросил:

- Дай мне покурить.

Юнг торопливо затянулся раза три папиросой, и она выпала из его дрожащей руки. Агония продолжалась краткосрочно. Он застонал и, вроде бы что-то отрицая, поразил головой. Из его груди вырвался таковой основательный вздох, какой бывает у человека, сбросившего с плеч непомерную тягота, и в концевой раз он утомленно потянулся. Лицо с русой бородкой, угасая, становилось все строже и суровее. Голубые глаза, до этого момента блуждавшие, недвижимо уставились на белый потолок, с напряжением всматриваясь в одну точку, вроде бы хотели разгадать какую-то тайну.

Штурман Ларионов согнулся и, подергивая плечами, вышел из изолятора.

В сдаче корабля начальник Юнг никакого участия не принимал. Поэтому наши офицеры решили предать земле его в море. Японцы согласились."

В.П.Костенко:

"...Перед смертью рассудок на миг вернулось к нему, и он узнал служившего ему нянькой вестового... Подозвав к себе вестового, он говорил ему, что Россия резво возродится, что ее озарит светило свободы. И с просветленным взором, тот, что созерцал что-то доступное и понятное ему одному, покончил расчеты с жизнью. Его предали земле с разрешения японцев в море, по морскому обряду. Погребение сопровождалось ружейным салютом японцев, а младшему штурману Ларионову японский штурман Орла дал точную выписку координат, где был погребен в море начальник нашего броненосца."

А.С.Новиков-Прибой:

"На следующий день утром мертвое стан, зашитое в парусину, покрытое андреевским флагом, с привязанным к ногам грузом, было приготовлено к погребению. Оно лежало на доске, у самого борта юта. На сломанном гафеле развевался приспущенный флаг Восходящего солнца. После отпевания два матроса приподняли единственный финал доски. Японцы взяли на караул. Под звуки барабана, игравшего поход, под выстрелы ружей мертвое корпус командира скользнуло за борт.

Спустя 30 мин японский офицер вручил Ларионову, как единственному штурману, оставшемуся на броненосце, невеликий квадратный кусок картона. На нем была выпуска из вахтенного журнала. Выписка указывала местоположение похорон командира:

"Широта 3556'13" северная. Долгота 135 10' восточная".".

Так же читайте биографии известных людей:

Николай Жуков Nikolay Jukov

Николай Васильевич возглавляет район: сначала в должности председателя райисполкома, потом - главы администрации.
читать далее →

Николай Конарев Nikolay Konarev

Николай Семенович Конарев - доктор технических наук, профессор, академик, вице-президент Академии транспорта Российской Федерации, пожизненный член..
читать далее →

Николай Корбут Nikolay Korbut

Министр финансов Белоруссии.
читать далее →

Николай Румянцев Nikolay Rumyantsev

Гос. деятель, дипломат, коллекционер. Сын П.А. Румянцева-Задунайского. Получил домашнее образование. С 9 лет был записан в военную службу. В 1773..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий